Читать книгу Амирэвсле - Аста Корнели - Страница 4

Прогуливаясь вдоль Приморского бульвара, я думала только о том, как бы скорее наступили выходные, и я смогла решить организационные вопросы по Фестивалю восточных танцев к Восьмому Марта. Нет, ну почему уже завтра? Не теряя ни минуты, я должна была бежать в театр, телефон разрывался от звонков.

– Мы едем в Москву! – ошарашил меня голос Александра Богдановича.

– Как? Что? – я нахмурила брови, потом засияла. Гора с плеч, они одобрили! Да ведь теперь можно не заморачиваться с организацией концерта! Ох, и лентяйкой я стала. Заявку на участие мы отправляли ещё месяц назад. Я и позабыла об этом.

– Вероника, – с ударением на «о» и немецким «р» пропел Александр, – ну вечно ты летаешь в облаках. Гран-при. Москва. Латинская, стандартная программа, как всегда. И-и, вишенка на то-о-рте, твой показательный восточный но-о-мер на гала-конце-е-рте. Ты едешь, слышишь?

Я не могла прийти в себя от восторга, поселившегося в груди. Первые настоящие гастроли! Ещё и такого уровня. И на одной из самых больших площадок страны. Я бросилась на шею Ермолину.

Получилось так, что ехала не вся труппа. Это был уникальный конкурс. Он состоял как из привычного состязания, так и дополнительной соревновательной части. В каждом виде танцев будет отобран свой победитель. Из нашего театра ехали пять пар. И любая хотела выиграть во всех номинациях по направлениям. Катя и Мэт находились в отпуске, у них начался медовый месяц. Пышной свадьбы они не организовывали, но всё прошло восхитительно, как говорили вокруг. Мне было тогда неописуемо плохо, но за уверенно державшееся лицо и развязавшийся язык я могла бы претендовать на какую-нибудь роль в кино. Не знала, что сумею так притворяться, а ещё более загадочной стала причина такого поведения.

Я не в силах была сдерживать чувства от свалившейся на меня удачи, и все дни перед отъездом волнительно суетилась, проигрывая мысленно наше шоу, свой образ; вертелась перед зеркалом. Ну почему так неспокойно? Может, потому что Кати не будет рядом?

В день вылета из аэропорта Симферополя мы созвонились с ней по видеосвязи и она сказала:

– Это твой шанс показать себя, в Москве любят смотреть на отдельных артистов, не только на коллектив, и довольно часто уводят талантливых ребят. Помнишь Марию Селезнёву и её супруга? Так что не переживай, это же не формейшн.

В словах подруги что-то было, и мой боевой дух воспрянул.

Мы прилетели, и сразу же автобус забрал нас на сборы. Дорога заняла два с половиной часа. Я дремала и видела третий сон, когда мы остановились у ЦСКА Арены. Я долго разглядывала масштабные конструкции, длинные коридоры, комнаты для размещения участников по типу хостела. И мне… хотелось плакать. Я так устала, задор погас, сил тренироваться не было. Но вдруг это единственный шанс? Я взяла себя в руки и, бросив вещи, пошла в бассейн. Когда выходила обратно, заметила, будто под водой лежала девушка. Я нырнула, но никого не нашла.

На следующий день были бесконечные прогоны, куча незнакомых людей, обеды в шумных столовых. И тут мой внутренний голос шепнул мне: «Скоро».

Время отдыха было нарушено стуком в дверь. Раздался встревоженный голос руководителя. На часах 14:57. Завтра турнир. А Александр с порога:

– Девочки, мальчики. Форс-мажор! Мы должны станцевать на свадьбе. Приличные люди, банкетный зал на ЦСКА. Нужно как раз четыре-пять пар. На один из наших стандартных номеров, на «Вечную любовь» нужно по одной паре, плюс восток и общий танец! Представляете, заказчиками оказались наши земляки, так что повезло, что нас пригласили!

Я понятия не имею, каким образом я тогда выкрикнула это, не контролируя себя, словно моя вторая личность, вся моя суть вырывалась наружу, чтобы сказать: «Мы готовы!»

Восточный номер я знала идеально, костюм есть. Но на турнир мы готовили совсем другой парный танец. Сошлись во мнении, что просто изменим музыку. Так что, в конечном счёте, это будет ещё одна репетиция. Ничего катастрофического.

Близился вечер. Я уложила волосы и вышла к парадному входу в спортивный комплекс. Александр проверил, все ли собрались, и всего несколько метров нас отделяли от места назначения. Чуть только я увидела кучу народа, толпящегося возле зала, я… заликовала. Что-то шептало мне, что именно сейчас случится важное, даже не завтра на конкурсе, а прямо здесь и прямо сейчас. Сколько раз мне уже это казалось? Здоровая камера огрела меня по спине. «Простите». – «Идите к чёрту». Чёрт дышит в лицо, плюясь и потирая руки. Я не боюсь тебя!

Я не знала, кто были молодожёны, мне было не особо интересно, меня пленила живая атмосфера праздника и, как ни странно, «движуха» мероприятия. Мы открывали представлением свадебную вечеринку. Я не слышала, как нас объявили, но зазвучала музыка, и Александр толкнул моё плечо, подавая знак на выход. Я вспорхнула с места и воспарила на танцплощадку.

Первый номер мы сделали шикарно. Следующий любовный должна будет танцевать другая наша пара, потом ещё кто-то, и я с востоком аж в самом конце шоу (мы будем просто сидеть «за кулисами» полтора часа!), ну а пока у них там свои шуры-муры, конкурсы и всякая ерунда, какая бывает на любой свадьбе, даже у людей богемы. Мы были ошарашены. Теперь о главном: когда я заходила за кулисы после первого номера, мои глаза, хоть и засвеченные прожектором, но различили на входе одного человека. «Не может быть!» – Множество мыслей в моей голове пытались сосредоточиться на настоящем моменте и воедино собрать картинку происходящего. Его голос в микрофоне… А вот теперь он благодарит нас за шикарное выступление. Это Антон. Нет, это Антон Удальцов. Ведущий на свадьбах, корпоративах, а ещё ведущий передачи о путешествиях «Good luck!», ни один выпуск которой мы не пропускали с мамой. Боже, я даже, казалось, немного была влюблена в этого парня полгода назад, когда старалась не думать о Кате. Мне стало жарко и, провожая его удивлённым взглядом, я прошла ровно в десяти сантиметрах от мужчины, которому писала какие-то глупости в комментариях типа «ты мой сладенький пирожок». Дитя, проснись!

И тут, мой выход. Соблазнительный костюм восточной дивы, длинные локоны (правда пахнувшие чем-то палёным благодаря гримёрше и её горе-плойке) и босые ноги, неподдельная лучезарная улыбка – что ещё надо для влюбления? Моей целью стало одно – обратить на себя внимание Антона! Выходя на паркет, я глазами нашла его, и всё выступление не отводила взгляда. Я танцевала для него, да простят меня новобрачные и гости. Я сумела поймать блеск его глаз и улыбку. Мне было так волнительно и одновременно легко. Я видела только его и сама влюблялась, растворившись в ауре любви завершающегося праздника. Я дура.

Аплодисменты были ошеломительные. Моё сердце билось, трепетало. Я последний раз взглянула на Тони (как я любила называть Антонов ещё со школьной скамьи) и убежала за кулисы, горя во всех местах.

– Так-так, живенько переодеваемся, я – к организаторам, через тридцать минут уходим, – скомандовал Александр. У меня всё опустилось. Как? Уже?

Переодевшись, я забыла обо всех и ринулась в коридор, замедляя шаг при входе в зал. Антон сидел с аппаратурой, и они с молодыми и не очень мужчинами отключали её. Гости перемещались на улицу, и я потеряла из виду всех, замечая одного Антона. Стянула с уха большую блестящую серёжку и спрятала её во внутренний карман пальто.

– Девушка, вы что-то потеряли? – Голос мужчины с камерой раздался за моей спиной. Его напарник отдал другому микрофон и зашагал к выходу.

– Своё сердце… – выпалила я. Острячка, тоже мне! Антон обернулся, держа в руках провода. – Э-э, не находили серёжку, вот такую, как эта? Она мне напоминает Марокко.

Я сочиняла на ходу историю, которая была б хоть каплю правдоподобной. Антон подошёл ко мне, передумав уходить, глаза его сверкали.

– Это вы танцевали восточный? Просто изумительно, я словно побывал в том самом Марокко. А ведь я совсем недавно из Феса!

– Вау. Спасибо. Я танцевала для вас, – как будто бы пошутила я. Опять. Не знаю почему, но мне стало просто смешно от самой себя и того, как он оценивал меня. Мы быстро познакомились, поулыбались друг другу, и вдруг я услыхала крик Александра.

– Вероника, я ищу тебя повсюду. Завтра подъём в семь утра. Скорее.

Я бежала на выход, спотыкаясь о разбросанные вещи, и выкрикивала:

– Приходите завтра в «Игровой» ЦСКА, если хотите, у нас турнир по бальным танцам!

– А ваш номер телефона я могу попросить? Вероника. – Я остановилась, он догнал меня. Увидела на его лице стеснение, совсем не присущее тому весельчаку-ведущему, которого мы привыкли видеть на экране в восемь вечера. Добрые светло-голубые глаза смотрели на мои слегка дрожавшие руки, в которых я держала телефон, сообщая ему номер и время соревнований.

Нет, это всё не со мной происходит. Я поверить не могу.

Александр поддержал незадавшуюся беседу по пути до хостела: «Серёжку потеряла? Значит, ещё вернёшься сюда». Мы тихо хихикнули. Если бы. В кармане я сжала её так сильно, что хрустнувшее украшение, как былая любовь, уходило вместе со мной и с вечером в неизвестность завтрашнего дня. Оно было сломлено, я – нет.

В двадцать два часа я получила сообщение в Viber: «Доброй ночи, Вероника! До завтра. Антон».

Такой юморной парень и такое краткое и сухое сообщение без подколов и шуточек. Видимо, всё серьёзно. Или он хочет таковым казаться?

Дело было сделано: он, похоже, попался в сети Шахерезады. Я спать не могла, а завтра ответственный день. Еле-еле у меня получилось угомонить хоровод мыслей в голове, и всё погрузилось в негу снов.

Наутро я чувствовала себя как никогда. На крыльях чувства вроде любви, перед началом чего-то необъяснимо нового я бежала на разминку. А в обед позвонил он, мой «Ромео»! Какую благодарность испытывала моя душа! И я не смогла не написать ему: «Спасибо тебе, что нашёл время и пришёл нас поддержать! Это бесценно».

Турнир прошёл просто отлично. Наша пара одержала победу в одной из номинаций. И вообще наши танцоры выложились на максимум. После награждения был организован банкет. Александр позволил мне пригласить Антона. Не успела я и в гримёрную зайти, он с букетом малиновых розочек догнал меня в коридоре. Неловкий поцелуй в висок. Промахнулся мимо щеки или нет? Цветы были свежие и благоухали до одури, отчего я, сражённая неожиданностью, взяла его за руку и неестественно приторно среагировала: «Как трогательно». Зарево выступило на всём лице от того переизбытка чувств, что заполняли мою душу, и тональный крем не мог этого скрыть.

Мы заняли тихое уютное местечко в уголке зала и начали общаться. Антон выдал все свои секреты со вчерашнего вечера относительно наших танцев, вспоминал, как он растаял от моего пристального и тёплого взгляда и что «это была какая-то магия». Мы разговорились обо всём на свете, о детстве, юношеских мечтах и планах, путешествиях, «Удаче» (так мы называли шоу «Good luck!»), даже шутили, и совсем не пили вина. Когда я призналась, что завтра в четырнадцать часов мы улетаем в Севастополь, Антон загрустил. Я только нашла слова, содержащие в себе маленькую уловку:

– В настоящий момент в Москве мне предложений для сотрудничества не поступало, поэтому нужно возвращаться. Севастополь – чудесный город, и там меня ждёт наш театр.

Ну и что дальше? Антон просил остаться, мы не могли надышаться друг другом. Когда вышли на улицу и направились в «гастрольные» апартаменты, он лишь заглянул в мои глаза, галантно поцеловал руку, крепко обнял и приблизился к Александру, сказав следующее:

– Я у вас прошу украсть Веронику. Она может взять отпуск и не уезжать? – Он сложил перед собой ладони, как бы умоляя Александра, и, выражая подобие обиды, надул нижнюю губу.

Неважно, что бы тот ответил, а я уже еле сдерживалась от победного жеста.

– А с чего бы мне вам доверять, молодой человек? Ника мне как дочь.

Я слегка погладила плечо Александра, и он увидал в моих глазах искорки, затем пламя, считал в них источник вдохновения… Ладно, хватит выдумывать, его не обманешь. Не понимаю как, но он каким-то образом всё-всё понял.

– Вероника, будь осторожна. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. И возвращайся, ты нужна нам.

Я обняла его и поблагодарила от всего сердца, насколько оно вообще было способно на это чувство.

Антон, не теряя ни минуты, сияя как самовар, воодушевлённо шепнул:

– А хочешь увидеть все огни ночной Москвы?

– Видела, и не раз, но не могу отказаться, когда такая компания.

Усталости не было, живость согласия была продиктована скорее желанием быть рядом, потому что он Антон Удальцов, и я с ним. Забрав все вещи из моей комнаты, мы двинулись в мир грёз и тайн шумного мегаполиса.

Когда я уже выбилась из сил и засыпала на его плече в такси, Антон вытягивал завитушку из моих волос, трепетно проводил пальцами по моей холодной руке. Мы вышли в спальном районе, Антон взял чемодан и поднялся со мной на шестой этаж новостройки, где он и жил.

– Добро пожаловать! Располагайся. Прости меня, что так замучил тебя. Вот дурак.

Он усадил меня на диванчик и снял обувь с моих ног, потом показал, где ванная, отправившись готовить чай.

Я разобрала чемодан, почистила зубы и приняла душ, выйдя после в полотенце.

– Тони, у тебя не найдётся пижамы? – Его неописуемо милый взгляд окутал моё тело, будто он видел женские ноги и оголённые плечи в первый раз. Антон протянул мне свою футболку, которая еле прикрывала трусы.

– Ты прекрасна. – Он смотрел то на меня, то на заварочный чайник, заливая в него кипяток. Мне стало неловко, и я прокашлялась.

– С вашего позволения я бы прилегла, мои ножки подкосятся от усталости прямо сейчас, мой рыцарь. – Смех вырвался из меня слишком громким раскатом. Он уронил ложку на пол, когда я начала нарочно падать. Антон подхватил меня на руки и отнёс на кровать, где пожелал «принцессе» добрых снов, и вышел из комнаты, словно бы выдохнув от облегчения. Я была довольна, расплывалась в улыбке. Не верилось, что все последние события происходили в реальности, что всё было так, как случается только в фильмах. Однако я и думать не хотела о плохом. Ведь у всех в жизни рано или поздно наступает белая полоса. Пусть будет рано. Иначе я не выдержу забывать чувства к Кате полжизни. Свежая постель призвала глубокий сон, в котором Катя стучала в окно, по пояс замерзая в наметённом за ночь сугробе.

Сон развеялся, чуть только я заслышала музыку в кухне: Антон уже вовсю кашеварил завтрак и пританцовывал, как актёр в рекламном ролике. Я юрко шмыгнула в ванную, прокричав: «Доброе утро!». Когда же выходила обратно, завтрак аппетитно смотрел на меня, и Антон, играя роль шеф-повара, манерно позвал меня к столу, отодвигая стул. Я протянула ему руку, он лёгким поцелуем прикоснулся к ней губами, что невозможно было упустить шанс потрепать его белокурую шевелюру. Ох и не до завтрака мне было! Этот молодой парень, его энергичность, оптимизм, некая сексапильность и огромная забота зажгли дикий огонь в моём сердце. Я бросилась в его объятия и положила голову на его плечо, укутываясь, как облаком, его пением, что, видимо, было его защитной реакцией, так как после моего жеста, петь он не перестал. Теперь мы танцевали вместе. И меня совсем не смущал тот факт, что мы знакомы всего сутки с небольшим. За один вечер получилось узнать друг друга лучше, чем я узнала некоторых своих друзей за год. Было так просто стоять посреди кухни и смеяться над убежавшим молоком.

Весь день мы провели на ногах, вне дома. Гуляли в парке Горького, ВДНХ, катались на скутерах, бродили по «Авиапарку». Завтра собираемся на каток, на который я давным-давно хотела, а так и не сходила. Тони был всегда в солнцезащитных очках, чтобы лишний раз нас никто не тревожил, всё-таки в Москве уж точно найдутся прохожие, знающие его и, возможно, желающие подойти. Я завидовала сама себе!

Катя мне часто звонила по вечерам, а я словно сама не своя вздрагивала от каждого её звонка. В итоге я решилась ответить ей и рассказать, что встретила давно знакомого молодого человека, и мы очень соскучились друг по другу. Катя как бы искренне обрадовалась, но и лёгкая тень грусти отразилась в её поплывшем взгляде. Я хотела повторять, как сильно люблю её. Но зачем? Главное, что с Матвеем у них всё хорошо.

В этот вечер мы с Антоном запаслись вкусностями и устроились на диване смотреть выпуски прошлого сезона «Удачи». Антон рассказывал обо всём, что происходило за кадром в тот или иной момент съёмки. Я видела в нём почти родного, абсолютно открытого парня, каким он был на экране. Я не могла перестать обнимать его мускулистую руку, всё сильнее прижимаясь к его тёплому боку. Антон глотнул воздуха, подняв глаза вверх, потом закрыл их, и уложил меня к себе на колени. Моя голова лежала на его ногах, и мы смотрели друг другу в глаза. Я резко оседлала его бёдра и поцеловала его, медленно смакуя губы. Его передёрнуло, но глаза были закрыты. Руки легонько придерживали меня за спину, он заправил прядь моих волос за ухо, нашёптывая комплименты моим волосам. Кто-то умирал со смеху за моим плечом. Эхом отзывался тот дьявольский хохот.

Мы лежали на диванчике, Антон был сверху и уже жадно целовал мою шею и декольте. На фоне еле слышались голоса, доносившиеся из телевизора, но мы, можно было подумать, полностью растворились друг в друге. Антон снял с меня футболку, я осталась лишь в нижнем белье, кружевном белом комплекте, купленном накануне в Intimissimi (а что? я готовилась!). Он окинул меня глазами, полными стра… нет, это не страсть, это был страх.

Ночь съедала вечер. В комнате горел один ночник, рассеивая приглушенный свет и создавая (не)нужную атмосферу. Мы мирно спали. Он уложил меня под одеяло и лёг рядом, чтобы не обижать ещё сильнее.

После Антона вызвали на мероприятия. Мне предстоял полный событий день, и я не стала оставаться дома. Мой пункт назначения – ледовый дворец «Алмаз». Именно там находится знаменитая школа Эрики Давыденской «Олимпия». Вот уж сегодня я покатаюсь!

По прибытии на каток, обнаружилось, что в этот день нет массовых катаний. Я ужасно расстроилась, но всё равно проникла внутрь комплекса. Не знаю, как меня до сих пор не прогнали. Я шла по бесконечным коридорам, и казалось – всё, сейчас начнётся. Что-то слышу… Из кабинета (или раздевалки) выходит большой мужчина. Точно, охранник! Притом что выгляжу я совсем не как спортсменка, пришедшая на тренировки (да и есть ли в это время тренировки – большой вопрос), у меня, вдобавок ко всему, не было пропуска. Стало жутковато, и я не нашла ничего более подходящего, чем спрятаться за первой «безопасной» дверью. Это оказался туалет. Фух, всё-таки повезло. Я слышу звук спускаемой воды. Боже. Кидаюсь к кабинке. О нет, она заперта. У меня начинается тахикардия. Я в бешенстве ударяю ладонью по двери. Вот же наказание! И тут, кого я вижу? Даниил Макаров, один из хореографов и тренер фигуристов сего клуба. Когда-то листая фотографии с соревнований, я видела его лицо на некоторых снимках, и оно запечатлелось в моей памяти. Вот позорище-то.

– Заблудились? – спрашивает что-то его мягкая линия рта.

Я стою, переминаясь на ногах, кроме того, волосы мои растрёпаны, хотя ещё час назад были туго зализаны на макушке в хвост. Глупо выглядеть – это врождённое? Почему он так смотрит?

– Простите, я не туда зашла. Я вообще не в то здание зашла.

Развернулась, целясь на выход.

– А куда вы направляетесь?

– Ка-а… кататься? – Сама себе задала вопрос. – Тренироваться! На коньках! – Что я тогда говорила! Он наверно угорал от смеха.

– А вы, случаем, не к Эрике Дмитриевне? – Видимо, он решил подыграть мне или поиздеваться.

– Простите, я пришла покататься, но сегодня нет массовых катаний. Сама виновата, не уточнила, но я так долго ехала, и у меня даже получилось пройти мимо охраны. – Я задрала нос, будто было чем гордиться.

– О, так вам ещё разок предстоит пройти мимо турникета под камерами, взять коньки, выйти на лёд, где, кстати, сейчас никого нет. И как минимум я уже знаю, что вы незаконно проникли на территорию… – Даниил задумчиво потёр подбородок, изображая серьёзного блюстителя правопорядка.

– Вы же не сдадите меня? Я могу станцевать! – Почему я всегда, когда волнуюсь, становлюсь неадекватом? Да, я сняла куртку, повесила её на Даниила (что?), стащила с себя кофту и в кроп-топе и брюках, на пальцах макси-кроссовок начала вытанцовывать беллиданс! Ах, ну и зрелище было. А что Даниил? Клюнул? Вероятно, и впрямь, мой танец живота волшебным образом так маняще действует на мужчин.

Даниил, видно, нимало не смутился, находчиво спросив:

– А вы, должно быть, и на коньках так умеете?

– А как же! – Самоувереннее я ещё не отвечала. Когда я последний раз на них стояла?

Кое-как состоялось знакомство, ситуация была обмыта нашими шутливыми смешками, и что же дальше? Даниил хватает меня за руку и шепчет с выражением лица сообщника шайки преступников: «Бежим!»

Да ладно! Экстремальный квест предстоит. Или он шутит и сейчас пинком вышвырнет меня отсюда?

Мы то неслись, то прокрадывались по лабиринтам коридоров, и я потеряла счёт поворотам, но эта дезориентация пробудила во мне бунтарский дух, перенося нас в приключенческий фильм. Даниил, что ты творишь?

Мы вошли в тёмную комнату, Дэни (как я обожала коверкать имена, словно мне было не двадцать четыре, а четырнадцать) быстро нащупал свет и та-дам! Мы в «хранилище коньков». Подобрав нужные ботинки, я поспешила на лёд. Каток был пуст. Холодный воздух ударил в голову.

– Никого не будет? – Я решила перестраховаться.

– Скоро тренировки наших чемпионов!

«Ух-ты, – подумала я, – так это я увижу Анастасию Закирову, красавицу-фигуристку, которая тренировалась в его группе и за которою я держала кулачки всякий раз, когда она выступала? Наверное, он просто шутит».

Я ковыляла за Даниилом, боясь упасть, не дойдя до льда. Уже выходим на лёд? Чистый морозный воздух опять даёт о себе знать, я будто переношусь на волшебное озеро. Только я ступаю на белую гладь, как зубцом врезаюсь в корку льда и с криком падаю, начиная заливаться смехом. Как считаешь, Антон, лучше петь или смеяться, когда волнуешься? Даниил садится рядом со мной, имитируя падение, и вопрошает:

– Это что за трюк?

– Как сказать, в бальных туфлях я себя увереннее чувствую! А лучше и вовсе без обуви.

– Ого! Значит, танец живота на льду в пролёте?

– Думаю, этому я научусь у Насти. – Я отсылалась на прошлогоднюю программу фигуристки, которая особенно запомнилась мне. Тогда она каталась в образе Жади под чарующую музыку из сериала «Клон», и её восточные жесты рук, движения ног и мимика в танцевальной дорожке покорили меня, как в какой-то миг моей жизни меня покорил сам Восток, хотя при этом я обожала лёд и север.

Лёд мог запросто проиграть это противостояние. Солнце обычно побеждает. Но солнце гаснет, и воцаряется вечный холод. Тебе не выбраться, посели в своей душе эту розу, очищенную от шипов, и спи сладко. Странный монолог, адресованный непонятно кому, вёл мой внутренний голос, и паника подступала снова. Но всё прошло, как только я подумала о новом знакомом. Спасибо, Москва. Сразу два знакомства за два же дня, да и каких! Это мой год.

– Давай руку. – Даниил бережно помог мне встать на ноги. Его дыхание на секунду согрело моё замёрзшее ухо. Мурашки пробежали по шее. Я съёжилась. Потом мы покатились. Стоит ли говорить, каково это кататься за руку с профессионалом, ещё и такого уровня? Я летела. Голова начинала кружиться от пьянящего воздуха и сильных рук Даниила. Совершив очередной манёвр, я врезалась в бортик, ухватив Даню за шею. Я потеряла ощущение времени, потому что, чёрт возьми, я захотела его расцеловать. Да, вот такая я, вечно влюбляющаяся. А как тут не влюбиться, если напротив тебя очаровательный молодой человек под два метра ростом, который устроил такой сюрприз абсолютно незнакомой девушке, помимо этого, талантливейший хореограф! Сейчас мы стоим слишком близко, мои губы дрожат. Существо за плечом уже не так меня пугает. Оно не смеётся. Скулит? Или плачет. Умерло? Так ему и надо.

– Холодно, – шепчу я.

– Плохо стараешься, – шипит он, – мне вот жарко, да и ты вроде бы румяная.

Я, теряя ощущение реальности, касаюсь губ Даниила, и в эту секунду на лёд выходит Настя Закирова и остальные подопечные местной школы фигурного катания. Как я благодарю судьбу, что сама Эрика этого не видела. Мне стало так стыдно и неловко, что я доскользила до выхода с катка и мигом убежала в кладовую с инвентарём, где спряталась за шкаф и начала рыдать.

Даниил обернулся к спортсменам и с ошеломлённым видом дал им указание начинать разминку. Выйдя с катка, поспешил на поиски этой нахалки, то есть меня. Долго искать не пришлось, я выдала себя, не закрыв плотно дверь комнаты.

Он нашёл меня в углу, нервно распутывающую шнурки на ботинках.

– Ника! – Бросился ко мне, взяв за колени. – Что случилось?

– Я сейчас умру со стыда, ради бога, прости, не понимаю, как это вечно происходит. – Я изо всех сил пыталась избежать зрительного контакта с Даниилом.

– Стало быть, ты не хотела, и сейчас бы тоже не поцеловала, без свидетелей? – Шутка Даниила вселяла в меня надежду, что он не сердится. Я подняла глаза, он улыбался, но и был сосредоточен, что выдавала слегка нахмуренная переносица и дёргающаяся бровь.

– Было время, когда вы мне очень нравились, как, впрочем, и ваши постановки. И когда мы встретились в туалете, я готова была провалиться и в то же время безумно радовалась. Я дала слабину.

– Неожиданно. – Он отвёл взгляд и улыбнулся, будто задумавшись о чём-то. Тогда я встала наконец с пола, он поднялся со мной. Я положила ладонь на его правое плечо, прошептала «спасибо» и поцеловала по-французски, после чего быстро выскочила за дверь и побежала в неизвестном направлении по витиеватым коридорам, не вспоминая о намерении познакомиться с Анастасией. Хватит встреч. У меня передоз.

На очередном повороте из-за стены появляется Даниил и хватает меня за плечи, заключая в оковы своих объятий со словами «Ну куда же ты!» А куда я?

Так началось моё знакомство со «Олимпией», и да, удалось перекинуться парой фраз с Настенькой, черноглазой семнадцатилетней девушкой, такой маленькой и такой сильной. Но это был мой первый и последний день с ними. На прощание я начёркала в журнале Даниила свой номер телефона и письмо: «Улетаю домой в Севастополь. Здесь была на гастролях. Я рада нашему знакомству». Он, ничего не подозревая, работал на льду. Я оставляла часть себя в этих белых стенах, быстрым шагом выходя на улицу и садясь в такси, где с ужасом обнаружила три пропущенных звонка от Антона.