Читать книгу Тара. Повесть и рассказы - Ася Михеева - Страница 3
Тара
0:2. Тирнаног
Оглавление«Мигга» приближалась к луне по высокой орбите вокруг сине-зеленой планеты, почти целиком покрытой светлыми спиралями циклонов.
– И где? – вытянула шею Джейм.
– Погоди, – ответил Илья и потерся носом о ее макушку, – сейчас увидишь.
Луна сияла над ночной стороной планеты. С каждой минутой, по мере приближения, она становилась все больше – и все крупнее выступали оспины кратеров и выбоин на ее поверхности. Но вот медленно, выходя из-за луны навстречу «Мигге», заискрилось что-то резное, светящееся, ажурное. И луна, и станция проходили ниже корабля, станция медленно поворачивалась.
– Корона! – ахнула Джейм, когда меж узкими стрелами постройки появилась темная полоса.
– Тороидная структура с односторонней надстройкой, – с гордостью поправил Илья, – диаметр тысяча четыреста метров. Возраст разных элементов от двухсот до тридцати лет.
– О, да, это арт-объект, несомненно… – протянула Джейм, – нам разрешат облететь ее несколько раз? Мне нужно часов шесть разных ракурсов. А вблизи она, наверное, не настолько прикольная?
– Подойдем поближе – увидишь, – ответил Илья и отвел взгляд от станции. На ночной стороне планеты не светилось ни единого огонька. А ведь вон оно – побережье Шинейда. Вон Брианская бухта. Вон острова Нево. Все темно.
Джейм подалась вперед.
– Объясни, что… Боже, как они Это сделали?
– Ну обычно все транспортные и проводные системы прячут внутрь, – пояснил Илья, – потому что неэстетично. А мы..
– Понимаю, ага, ирландская вязь… А как в них ремонтники разбираются?
– Да гораздо легче, чем шуровать в том же вакууме под обшивкой…
– Но это же такая путаница!!
– Они же все только снаружи металлизированы. С внутренней стороны везде метки.
– А… алмазы?…
– Уй, Джейм, ну нормальные же зеркальные пузыри!
Джейм тихо ругнулась и откинулась в кресле, едва не стукнув Илью по подбородку. Он легко отодвинулся – привык к ее порывистым движениям. Быстро привык. Кажется, немного слишком.
Он осторожно погладил ее по плечу.
– Я хотел бы тебя внутри поводить. Дня два. Я там был маленьким. И сам вспомню… И тебе покажу кое-что. Если это не убрали, конечно.
– Да, – сказала она, не отрываясь от едва заметного движения сверкающей ажурной короны перед ними, – внутри – обязательно. Это будет убойный фильм, даже если внутри там коридоры из экопластика.
В этот момент со станции поинтересовались, собирается ли земной корабль швартоваться, или намерен еще без особенного толку пожечь орбитальное топливо.
– В тот день, когда здесь приветствуют честного путника простым приглашением, реки Гибрисайла станут синими, а брауни начнут рисовать наскальные картины, – фыркнул Илья.
– Давно уже не слышали мы ничего настолько приятного, – отозвалась станция, – малый порт «Брэд» открыт земляку и землянке, как наши сердца открыты предложениям о совместном времяпрепровождении.
Джейм подняла бровь и посмотрела на Илью.
– Они, что – всегда так разговаривают?
– МЫ разговариваем так не всегда. Но часто. Вон он, порт «Брэд» – нам туда.
Двумя часами позже Джейм озиралась, стоя в центре Витражного Зала. Маленькая портативная камера вилась над ее головой, как шмель с кулак размером.
– А это?…
– Это история о том, как заложили Бриан. Столицу. Андрей Горчаков, и Нед Малиган, его шурин.
– А сзади?
– Их сыновья. Семеро Горчаковых и семеро Малиганов.
– Это по скольку жен у каждого было? – поразилась Джейм.
– Э… по одной, – удивился Илья.
– Ужас, – отозвалась Джейм, – то-то жен нету на картине. Им было некогда позировать, видимо.
Илья подумал и перевел Джейм к другому витражу.
– Врачи, победившие Большую Эпидемию. Джейн Дав и Кэтлин Назарова, и их ассистенты – Келли, Ивакина и Броуд.
– Хы, три тетки, – посчитала Джейм, – а я уж подумала, что у вас вообще патриархат.
– Ну… вообще-то да. Хотя черт его знает, может, и нет. Я не помню.
Весь следующий день они поднимались и спускались по ажурным лестницам, обходили залы, в которых высокие окна на солнечную сторону отражались в зеркальных жалюзи противоположной стороны. Джейм провела полчаса, лежа на полу в одном из коридоров. Илья стоял рядом и слушал, как она подробно пересказывает камере объяснения мимохожего ремонтника о том, как выращивается аранское покрытие. Отдельно – про то, что узор, в который его нити сплетены, может означать пожелание доброй дороги, богатства или удачи.
– А вот это пчелиные соты – благоденствие, да?
– Ага, а вот это – алмазное плетение, удача и успех.
– И на каждый квадратный метр по тысяче пожеланий?
– Точно.
Проходившие мимо служащие ухмылялись. Илья подумал, что туристов Тирнаног видит не впервые. Однако народу на станции было удивительно немного. По его воспоминаниям, станция была вся похожа на огромный вокзал, даже в Витражном Зале на полу лежали матрасы. Сейчас людей было не меньше, чем на любой орбитальной станции – но и не больше. Эвакуация окончена много лет назад.
Джейм почти вприпрыжку шла по узкому внешнему коридору с редкими оконцами-иллюминаторами и объясняла Илье:
– Уникальность вашей станции в том, что она не просто арт-объект, а фрактальный арт-объект. От нее вшторивает на любом приближении. Я боюсь, что если заняться молекулярным анализом всех этих ступенек, окажется, что они серебряные.
– Они платиновые, – пожал плечами Илья, поспевая за ней вслед.
Джейм махнула рукой.
– Верю!! С вас станется. И название какое – Тирнаног. Лунное королевство. Что за нацией надо быть, чтобы превратить орбитальную станцию в дворец?…
– Ну… станция – она для всех. Это нарочно было сделано. Каждую ясную ночь каждый тариен поднимает глаза и видит свою гордость, украшение неба, обручальное кольцо любимой планеты. Мы это ей подарили. Вращение тора намеренно отцентрировано так, чтобы с поверхности можно было видеть – то полоску, то колечко.
– Дикие люди, – проворчала Джейм, – брак с планетой… бррр.
– Погоди… кажется, здесь.
Они прошли по лесенке на другой этаж. В круглом основании башни – зубца короны – небольшой садик с фонтаном в центре, кольцо аккуратных дверей. И никого.
Илья вытащил из кармана комм-тетрадь и проверил записи.
– Да, порт «Марина», надстройка, четвертый этаж. Какое все здесь… маленькое…
Джейм смотрела на него с интересом. У Ильи прыгали губы, он прижал пальцы ко рту и резко вздохнул.
– Сейчас… Да. Пойдем. Тут пусто, понимаешь? Я не думал, что тут никого не останется…
Они обошли садик и начали подниматься по лестнице с двойными – высокими и маленькими – перилами. Балкон шел вокруг всего помещения, вдоль стен стояли кадки с цветами, столики, кресла и качели.
– Вот.
Илья неловко присел на корточки и поманил Джейм за собой.
Перила покрывала упругая металлизированная сеточка. Взрослому чуть выше пояса – ребенок может смотреть вниз, не перевешиваясь и не рискуя выпасть. В некоторых местах сетка сгущалась от более плотного затейливого переплетения нитей.
– И что?
Илья взял Джейм за палец и повел им вдоль сгущения, обводя его, как картинку.
– Собака?… нет, волк… – неуверенно сказала девушка и вдруг отдернула руку, – все, вижу! Как вынырнули… Узелковый рисунок, да?
– А вот Иван Царевич с Жар-Птицей, – узелки и переплетения серебряных проволочек складывались в подробные изящные фигуры
– Вижу!
Илья тихо засмеялся.
– Моя любимая – это Страшила, Смелый Лев и Железный Дровосек. Там столько деталей можно разглядеть. Птички на ветке, грибы у дорожки, у Элли в корзине яблоки… Она, кажется, с той стороны.
Джейм внимательно посмотрела на Илью.
– Ты понимаешь, что сама бы я такие мелочи ни за что не нашла?
– Конечно.
– Чем я рассчитаюсь с тобой за эти… чудеса?
– Ну… это подарок.
Илья встал и улыбнулся.
– У нас с тобой есть еще два дня. Мои документы будут готовы завтра к вечеру, послезавтра я спущусь на утреннем челноке. Я покажу тебе все, что успею.
Джейм улыбнулась в ответ.
– А когда назад? Я же не смогу долго ждать?
Илья смотрел на нее сверху вниз и ошеломленно пытался сообразить, что же ответить. Видимо, он что-то упустил в их отношениях.
– Я прилетел на Тару, чтобы здесь жить, – сказал он наконец, – я утром пойду сдавать генетический материал в реестр. Не думаю, что вообще вернусь наверх, в Тирнаног.
На «Миггу» они вернулись молча. Илья собрал развешенные на сушилке вещи, кинул в рюкзак умывальные принадлежности и вышел в рубку.
Вопреки его опасениям, Джейм не плакала.
– Только… объясни мне, за каким чертом ты спускаешься на мертвую планету, которой даже не помнишь? Тот садик – я понимаю. Опять же, вся твоя семья на Айле, ты вырос там. Ну, побывать здесь, да, я могу понять. Но, – ее передернуло, – навсегда вниз?…
Илья помолчал и вздохнул.
– Она не мертвая, Джейм.
– Такие планеты не восстанавливаются. Ни одна. Что, мало мест?… Да в одной вашей семьдесят третьей области восемь незагаженных планет. А со мной… со мной ты бы их увидел восемьсот.
Илье ужасно хотелось обнять ее и покачать на руках, как ребенка. Но он удержался.
– Джейм, – сказал он и вдруг задумался, – Джейм, я объясню тебе. Знаешь… Я соберу тебе… кое-что из своего архива, договорились? А ты… если захочешь, ответь. Когда просмотришь.
Она отвернулась и порылась в ящике.
– На, возьми.
В ладонь ему скользнула маленькая комм-карточка.
– Отвечать, наверное, не буду. Но просмотреть – просмотрю.
– Ты когда-нибудь будешь очень знаменита, Джейм Шеппард, – сказал Илья после длинной паузы и вышел из рубки.
…к сообщению присоединены следующие медиа-файлы:
Удобный код.
Материться по-гэльски
Похищение платинового быка
Неосторожное обращение с мифами
Свои дети
Почтовое окошко
Говорящая с ши.
Джейм вывела на экран тетради опцию «объединение фильма» и зафиксировала кресло, чтобы не крутилось. Она посмотрела на экран, где проецировался вид станции на фоне планеты и хрустнула пальцами. Она уважала других женщин и понимала, когда нет смысла играть в перетягивание мужчины. «Тогда хотя бы расскажи мне, как ты это сделала» – Джейм мрачно ухмыльнулась, подмигнула изображению планеты и включила воспроизведение.