Читать книгу Тара. Повесть и рассказы - Ася Михеева - Страница 4

Тара
Архив-1. Удобный код

Оглавление

– Ну, общая побудка? – спросил Олег.

Капитан молча покачал головой, не отрывая взгляда от медленно поворачивающейся под ними сине-зеленой планеты.

Олег вернулся к мониторам.

– Код подтверждается. Удаленность – Ти, гравитационное соответствие – Эй, ландшафтно-климатическое соответствие – Ар, атмосферное – Эй. Золото, а не планета, почти весь код буквенный, да еще два «Эй»…

– А биологическая активность?

– Есть, но пока не типизируется.

– Как бы нам по такому землеподобию с аборигенами не встретиться, – поддел Олега капитан.

– Сканирование ночной стороны вспышек света не выявило, – хмыкнул Олег, – Да и не думаю. Холодновато тут для человекоподобных.

Он пододвинулся к монитору и добавил:

– Наклон меньше полутора градусов, тропиков нет. Зато ветра вон, поглядите, какие… А человекоподобные тепло любят.

Капитан только головой покачал и щелкнул по кнопке голосовой связи.

– Виктор Васильевич? – отозвался низкий женский голос.

– Ольга Анатольевна, подойдите в рубку, прошу вас.

– Слушаю.

Олег не позволил себе даже хмыкнуть. Капитан Брагин и доктор Брагина, родители двоих астрогеологов из Маринкиной смены, ни разу не дежурили вместе в обход расписания. Не то, что уж бросить, хотя бы к четвертому году полета, этакую манеру обращения. Гвозди бы делать из этих людей…

– Олег, подежурь полчаса в медцентре? – первым делом сказала Ольга Анатольевна, – пожалуйста.

– Эх… – подумал он, но быстро сложил манипуляторы в лоток и вышел наружу. Полчаса можно и попялиться в ряды зеленых огоньков. Тем более, что один из них – Маринка.


– Посмотри, Оль… – хрипло сказал капитан.

Она подошла совсем близко.

– Хороша… Какая ветреная. И столько воды.

– Придумывай название.

Она тихонько засмеялась.

– Так ты не знаешь?…

– Не знаешь чего?

– Конечно, они постеснялись тебе сказать. Код-то подтвердился?

– Ти-Эй-Ар-Эй – девяносто два – пятьдесят шесть – джей – сорок четыре. Все так.

– Вот именно Ти-Эй-Ар-Эй. Тара. Они ее уже так зовут больше года.

Он шутливо задрал брови и посмотрел на жену

– Стеклотара или бочкотара?

– Влад Сорникин порыскал по архиву, и нашел совершенно волшебные материалы. Оказывается, Тарой назывался какой-то легендарный дворец у древних кельтов. Там такие фотографии красивые. Море, трава, обрывы, замки какие-то. И, еще одна Тара – специально для тебя – небольшой городок под Омском.

– Да… слушай, помню! Там еще пиво варят. Я на воздушке ездил Омск-Тара.

Она тихо засмеялась

– В общем, ты можешь надавить, и все про это забудут. Но лично мне идея понравилась.

– Опять ты идешь у детей на поводу, – проворчал он, – я обещал подарить целый мир Тебе. А не кому-то еще.

– Тара, – твердо сказала она и улыбнулась.

– Да, королева, – он склонил голову и тоже улыбнулся, – Тара. Морей и обрывов, я полагаю, будет достаточно.


Олег тем временем удобно расположился в медцентровском кресле и принялся сканировать Маринкины показатели. Ближайшая БДГ – через четыре часа, так что снов она не видит. И он ей, стало быть, не снится. Цикличные показатели в норме. Ближайшая овуляция через двенадцать дней. Может быть… хотя вряд ли. Не в этот раз. Лучше через годик-полтора. Два движения мышкой, другая ячейка. Его собственные показатели – гм, да, гораздо более унылые – сердцебиение отсутствует, дыхание отсутствует – еще бы, в пустой-то ячейке. Посмотреть бы как там Димыч с Виктором, да без пароля не узнаешь, а пароли у Олега были только свой да Маринкин.

– Олег, возвращайся в рубку, – сказал компьютер голосом капитана, – поищем стационарную орбиту поприличнее. Обработка фотосъемки уже заканчивается, заодно решим насчет высадки.


На следующий день Олег вывел грузопассажирский катер из шлюза и вошел в атмосферу планеты. За его спиной, вопреки любым правилам, торчали два геолога и аэролог Дима, поклявшиеся наблюдать молча и не отсвечивать.

– Чувствуешь ли ты себя игрек-хромосомой в самом носу у сперматозоида? – вкрадчиво спросил Димыч у Олега за плечом.

Олег выругался.

– Балда, – пожурил то ли его, то ли Димыча старший геолог, – никакого уважения к моменту.

– Катер бесхвостый, – нашелся Олег.

– А инверсионный след?


…Облака разорвались и снизу показался лаково отблескивающий серый океан. Димыч бормотал, сверяя данные съемки с наблюдениями, геологи молчали. Внизу прошли два каменистых острова, вода стала немного светлее, показался обрывистый берег.

– Базальт, похоже, – сказал младший геолог.

– Высоту прикинь – метров сто, не меньше. И фьорды. Восточная Атлантика.

– Да, похоже.

– Плюс шестнадцать за бортом, и ветер до двадцати метров, – добавил Олег, – до посадочной площадки полторы минуты, двигайте-ка к себе в отсеки, одевайтесь.

Обрывы остались позади, земля поднималась и опускалась, словно волны, наконец показался холм, который они с капитаном выбрали для первой посадки. Олег заложил аккуратный вираж и сменил тягу. Катер задрожал и деликатно опустился на ровную зеленую площадку, выпустив пробные опоры.

Вроде порядок. Олег установил основные опоры и медленно убрал тягу. Так… И все.

Он убрал руки с пульта и прислушался. В отсеках копошатся геологи и эпидемиологи, аэрологи и строители. Ждут посадки.

Олег молчал и улыбался. «Кажется, я уже немного люблю эту планету. Ну, а теперь собственно оплодотворение…»

– Посадка успешная. Герметизирую отсеки, подберите ноги! Выход из первого отсека с полным мониторингом, остальные ждут в полной тишине. Первый отсек готов?


Через две недели Олег перешел с орбитальных рейсов – там вполне справлялись Сергей с Макароной – на местные. Пилотировать в атмосфере в любом случае интереснее, тем более в такой ветреной. Наверху болтанка, внизу вообще может оземь приложить, Динка едва не расколотила грузовик с энергетиками и отлеживается на орбите с нервным срывом и прокушенной губой.

Олег приглядывал за погрузкой геологического оборудования (отвлечешься – все сложат на правое крыло), когда к нему подошел Брагин.

– Капитан! Вы – внизу? – обрадовался Олег.

– Кстати, здравствуй, – ответил капитан и прищурился, – когда спал?

– Вчера, – обиделся Олег, – то есть уже сегодня. Стандартные восемь часов. А глаза красные у всех – псевдовереск цветет, аллергия маненько.

– Угум, – мрачно ответил Брагин и, похоже, что-то для себя отметил, – скажи геологам, пусть два места вынут, мы с Лаврентьевым с вами полетим.

– Докуда? – спросил Олег, – только до Патрикевны или до Северного поста?

Брагин поднял брови.

– Это ты гору святого Патрика так назвал?

Олег стушевался.

– Ну… так короче.

Капитан повернулся к подошедшему топографу Лаврентьеву.

– Не знаю, куда нас занесет с этой кельтщиной. Зачем давать названия, которые коверкаются спустя три дня?

Топограф успокоительно покачал головой и свертком распечаток.

– Что вы такое сказали Виктору Васильевичу, молодой человек?

– Про Патрикевну.

Лаврентьев засмеялся.

– Отличное название. Не расстраивайтесь, капитан, хирургия тут не нужна. Нежизнеспособные топонимы сами отвалятся. Хех! А вы знаете, что Сорникин нашел пятый файл с упоминанием Тары?

– И? – обреченным голосом спросил капитан.

– И мы таки имеем вулканическую цепь Скарлетт… А что язык меняется… Я вчера в Лесном секторе был, знаете, что видел?

– Могу вообразить…

– На доске объявление в энтомологическом лагере. Черным по белому написано «Чертовы друиды, верните использованные аккумуляторы». И подпись «Завхоз».

– Почему друиды? – заинтересовался Олег.

– Я тоже так спросил. А завхоз мне пальцем тыкает – идут трое, в зеленых маскнакидках с капюшонами, неделю не бритые, с палками, и полные банки бикарасов всяких… Я еле спасся, как мне начали каких-то жужелиц совать. Друиды, точно.


Геологи тем временем со стонами разочарования выкатили из вертолета эхобур. Лаврентьев передал внутрь распечатки и влез сам, капитан же сел в кабину рядом с Олегом.

– До Северного летим. А там возьмешь маленький флаер и покатаешь нас немного над скальником. Никак в толк не возьму, как лучше разработку строить.

– А что там, в разломах-то? – спросил Олег, настраивая связь с кузовом, – неужто нефть?

– Уран там. Прилично. А нефти не жди. Геологи говорят, нету ее вообще. В лучшем случае, в шельфе что-то высвечивается.

– Значит, так и будем на батарейках летать, – вздохнул Олег.

– Тем лучше, нечего углеводороды в дым переводить. А вот пластмассу варить придется из отходов. Куда ни кинь, проблемы.

– А как мы все же Базу назовем? – вдруг спросил Олег.

Брагин усмехнулся, но ничего не сказал, потому что заработал винт и вертолет задрожал, отрываясь от каменистой площадки.


Пять лет спустя, на заседании Координационного совета планеты, Виктор Васильевич Брагин покачал головой.

– И теперь новости с Земли.

Люди вокруг него завозились, зашушукались, как дети в ожидании Деда Мороза.

– Новости, собственно, две – хорошая… и сложная. Начну с хорошей. Долг колонии Земле полностью погашен. Более того, выручка от продажи проездных превысила наш долг и нам в счет прибыли выслали три планетарных катера. Астероиды перестанут быть зелен-виноградом.

– Как скоро они прибудут? – спросил глава геологоразведочного отдела.

– На наше счастье, нескоро, – сухо отозвался Брагин, – и переходим ко второй новости. В двух мэйфлауэрах, которые к нам идут, русских – меньше трех тысяч.

Его команда растерянно молчала.

– Но почему?…

Брагин встал и потряс зажатой в руке распечаткой.

– Кто – сказал – мне, что мы называем планету ни к чему не обязывающим сказочным словом, а? – он развернул распечатку и прочитал вслух, – шесть тысяч – США, девять с половиной – Канада, четырнадцать тысяч – Австралия, три – Британия, семнадцать – Ирландия. Язык – гэльский!

Нас двенадцать тысяч. Даже если мы посадим всех женщин рожать без передышки, нам дай бог сравняться числом.

– Да это не так важно, – заметил эколог Зинченко, – количество дело десятое. Другое дело, что ведь расчет был, что мы, исследовательская группа, должны обучать переселенцев. Выращивать специалистов на месте. У нас же учебников на гэльском нету!

– И сразу надо зафиксировать, – сказала вдруг заведующая отделом здравоохранения, – что нам ни в коем случае нельзя создавать языковые анклавы. Или мы смешаемся… Или наши внуки будут здесь воевать.

В Совете стало тихо.


– На то, чтобы все продумать, время есть, – сказал капитан Брагин, – мэйфлауэры прибудут через двадцать четыре года. Переходим к вопросу о карантине в лесной зоне.

Тара. Повесть и рассказы

Подняться наверх