Читать книгу Тара. Повесть и рассказы - Ася Михеева - Страница 5

Когда крошка Ник заскучал и начал тереть глаза, Мюриель унесла его в спальню. Но там он раскапризничался еще пуще.

На ручки, на ручки… та-а, а-а. Щиплет белый пух старуха – нынче будет много пуха…

Т-шшш… летели кони над морем, сизые гривы, белые ноги…

Спит.

Скоро уже должен вернуться Андрей с работы. Мюриель тихонько прошла на кухню, увеличила огонь в духовке. Комм на столе затренькал.

– Отзовись, – торопливо сказала она.

– Муришка? – весело произнес комм голосом Андрея, – знаешь, кто со мной? Доставай тапки!

– Нед приехал? – ахнула Мюриель.

– Через пять минут будем дома. Постели наверху, хорошо?

– Там холодно, – недовольно ответила Мюриель, – я лучше в детской.

Комм чмокнул, воспроизводя поцелуй в мембрану телефона, и замолчал.

Мюриель с удовольствием подумала о том, как кстати оказалась мысль приготовить ужин на два дня сразу, и, кряхтя, полезла наверх за гостевой постелью.

Матрас – тяжелый, зараза! – она просто сбросила с лестницы. Ничего, пол чистый, мыла утром. Одеяло кинула вслед. Подушку засунула подмышку и аккуратненько сошла, почти не держась за перила. Крошка Ник зашебуршился в кроватке, когда она стелила на тахте, но не проснулся.

Вот и хорошо, – подумала она, расправляя на подушке хрустящую наволочку, – Нед, поди, соскучился по нормальной постели… Ах да. Тапки.

Она прошла в прихожую и вытащила из ларя коробку из-под комм-запчастей. Недовы тапочки в хрустящей комм-упаковке лежали уютные и веселые.

Мюриель вынула их и поставила на подоконник, аккуратно свернула упаковку, закрыла коробку, чтобы спрятать в ларь.

В окне что-то мелькнуло. Она замерла с коробкой в руках.

Да, вон они. По серым камням дорожки, ведущей к дому между зеленых лужаек – темные в пепельном вечернем свете. Длинный, немного сутулится – муж. Шагающий вприскочку, размахивающий руками – брат.

Нед был с Мюриель всегда. Нед был всегда на полтора шага впереди, прокладывая дорогу; потому что, когда Мюриель начала уверенно ползать, Нед как раз освоил премудрости дверных ручек. В школу их пришлось отдать вместе, потому что чему бы ни учили Неда, Мюриель это все равно осваивала ровно на следующий день.

Нет-нет, с Андреем она чувствовала себя вполне защищенной. Но все же, как хорошо, когда Нед рядом.

В доме сразу стало шумно и светло.

– Тапки!!! Мои тапки, Мария-Иосиф!

– Как Колька? В прыгалке висел? Или опять весь день на ручках?…

– Ой, да как загорел-то, и нос, нос облезлый!

– А я ши видел, честное слово!

– Да кто их не видал-то, у нас за домом в холме…

– Так то холмовые, а я лесного видел…

– Муришенька, – потише сказал Андрей, – пришла твоя ботаника?

Она потупилась.

– «Хорошо» поставили.

– А что не так?

– Фотогербарий маленький и две ошибки в тесте…

Андрей поцеловал ее в лоб и утешил:

– Ну, пересдашь в каникулы.

Мюриель жалобно заныла

– Ну какие каникулы!!! Осень на дворе, а у меня еще фармацевтика висит…

Муж растрепал ей челку и улыбнулся.

– Потом обсудим.

Бесполезно. Придется пересдавать… Мюриель безнадежно вздохнула и поплелась в кухню.

Кухня ее, как обычно, успокоила. Широкий деревянный стол, красивый лакированный паркет, шкафы, вытяжка, посудомойка, полки с нарядными чашками, мраморная плита рабочей зоны, надежный комбайн. Мюриель постелила скатерть, налила квас в кувшин, вынула кастрюлю с рагу из духовки.

Прискакал розовый после душа Нед в махровом халате и тапках на босу ногу, Андрей чем-то загремел в мастерской и затопал по лестнице вниз. Мюриель зажмурилась от счастья.

Пока мужчины ели, в детской запищал крошка Ник, напоминая, что и ему время покушать. Пока то, да се – к столу она вернулась, когда Андрей уже снял тарелки и скатерть, и разложил очередную груду распечаток.

Мюриель ела, одним глазом поглядывая, как крошка Ник идет по стеночке в кухню – встал, упал, прополз полметра, поднялся, шагнул, упал. Когда он добрался до стола, Андрей, не оглядываясь, протянул сыну палец.

– Забавно, – наконец сказал Нед, разглядывая какие-то кроки – и ты думаешь, что мы не одни такие на всю голову звезданутые?

– Сейчас готовых сняться и поехать – тридцать человек. К тому моменту, как вы поставите посадочную площадку для грузовиков и просчитаете дороги и водозабор, будет двести тридцать. Мне два года надо, я еще на архитектора выучусь, и из Муришки к тому времени целый педиатр получится.

– За два года-то и я обернусь, – хмурясь, ответил Нед, – и, глядишь, Юлька уже ломаться перестанет…

– Ой, я тебе уже все сто раз говорил про Юльку…

– Ну да, да, вот я уже и с профессией в руках, и с образованием … почти, и с делом с большим. Завтра вон, цветов пойду наберу… Позову с нами.

– О, да, – засмеялся Андрей, – химики в новом городе край дела нужны!

– Тем лучше, – приободрился Нед, – а за планы по городским зонам давай еще утром обсудим?

– Да, – ответил Андрей, запихивая бумаги в ящик, – а сейчас ну-ка про тебя. Что ваши промеры-то показали?

Мюриель печально подумала, что в геологии она от Неда безнадежно отстала еще три года назад. Андрей же что-то понимал, хмыкал и смеялся совместно с Недом над каким-то Олежеком, который «гелевым щупом-то пробивался-пробивался сквозь глиняный горизонт, аж вспотел весь»… Она посадила крошку Ника в прыгалку и достала вязание. Андрей задумчиво посмотрел на жену и вытащил чайные чашки.

Ее – тоненькая, узорчатая, из ударопрочного фарфора. Пузатая обливная кружка – Андрея. Недова – из верхнего ящика, красная, с профилем Капитана Брагина.

– А как вы там, в полях, чаевничаете? – спросила Мюриель у брата.

– А как замерзнем, так и за чай, – ухмыльнулся тот и потянулся за сахаром, – да еще из фляжки в термос плеснешь, так и совсем тепло становится… Главное, не вспотеть! А то будешь как Олежек!

Мужчины вернулись к своим мужским разговорам (Мюриель окончательно потеряла нить на предположениях, как можно было оптимизировать извлечение увязшего в болотах за Валдаем гусеничного вездехода), сынишка упоенно звенел погремушками прыгалки, спицы уверенно вязали петли – Мюриель улыбнулась, вспоминая, что в первую их встречу Андрей точно так же хмурился и ерошил волосы, а Нед точно так же подпрыгивал от желания вставить слово.

…– Ну, Кит, ну дай я ему съезжу!

– А ты, Малиган, помолчи, вот как надо будет, так и съездишь, а пока мы тут разговоры разговариваем, не видишь?

– А ты вообще-то подумал, О`Доннелл, что на разговоры ввосьмером на одного не ходят?

– А ты зассыл? Зассыл уже, да, умник?

– Свои штаны проверяй, а за мои не хватайся, а то плохое подумают!

Русский мальчишка в окружении целой компании гэлов-ровесников виртуозно отругивался, с тревогой поглядывая вокруг. Дело шло к тому, что быть ему битым.

– Ну, Кит, ну хватит уже, дай мне его треснуть! – взмолился Нед. Мюриели за его спиной было не видно, какую рожу скорчил Кит О`Доннелл, но Нед понурился.

– Так ты пришел разговаривать – ну разговаривай, – не вытерпел русский.

– Так у меня разговор-то к тебе простой, один вопрос, на сердце лежит и плачет – если ты такой умный, почему ты строем не ходишь? Кой черт я на всех уроках только и слышу, какой ты молодец? Ты вообще знаешь, что у нас с выскочками делают?

Русский оторопел, потом взмахнул руками.

– А тебе, если ты такой гордый, кто мешает сесть да выучить? Или хочешь, по сассанахским заветам, дураком остаться? Да и не только сам, и весь класс за собой, да? Так, не иначе?

Кит аж присел от такой наглости.

– Кто?… Кто здесь сассанах?… Ты… ты, грязный русский ушлепок!

Противник его вдруг успокоился и печально посмотрел в небо.

– Я-то русский, а ты кто? Едрена пропасть, ты можешь меня, конечно, тут с землей сравнять и травкой засадить, но ведь ис мисэ ан т-амадан фейстэ русис, а не блади рашн фейста!! Какого лешего я русский, а матерюсь по-гэльски лучше твоего!!! Фигли ты без сассанахских слов не можешь, а?

Кит шагнул назад и громко втянул воздух, Нед кинулся вперед с кулаками, Мюриель шагнула назад, заранее выбираясь из свалки. Раздался чмокающий удар и черноволосая голова русского исчезла в толпе. Тут Мюриель спиной влетела во что-то мягкое и обернулась.

Над ней высились, попирая облака головами, семь башен-девятиклассников с самыми недобрыми выражениями лиц. То, что ближайший, на которого Мюриель наткнулась, был их с Недом старший брат Бойд, ситуацию не улучшало.

– Да, собрат мой О`Доннелл, Горчаков-то задал правильный вопрос – прогудел со своих высот Бойд, – какого нездорового черта ты поганишь нашу речь английскими словами?

Кит набрал в грудь воздуха и покраснел, Нед начал пятиться к Мюриель, но был пойман за шиворот длинной рукой Лиэма. Девятиклассники обступили драчунов со всех сторон, умело отрезав пути к отступлению. Русский поднялся и с независимым видом утирал разбитую губу рукавом.

– А еще у меня есть вопрос ко всем присутствующим, – раздался ленивый голос, – похоже, кто-то тут забыл, что я объявил на школьной сходке первого сентября три года назад, и что повторяю каждый год?

Мальчишки окончательно стихли. Шон О`Брайен, главный забияка школы, отсидевший по два года в третьем и шестом классах, был еще больше остальных девятиклассников.

– Вспомнишь сам, или освежить твой разум, а, О`Доннелл?

Кит нахмурился и шагнул Шону навстречу.

– Может я и грязноротый кретин, но не трус, не надейся. Ты говорил, что признаешь за сассанаха любого из тариенов, который использует слова «русский» или «ирландец» как ругательства.

– А что я сделаю с тем, кого признаю за сассанаха, тебе на ум не приходило?

О`Доннелл вздохнул, очевидно мысленно прощаясь с родственниками, но тут вмешался русский мальчишка.

– Честно сказать, Шон, не то, чтобы Кит использовал слово «русский» как ругательство, скорее он привязывал ругательства к нему. То есть когда ты говоришь «драное-поганое вчерашнее виски, почему же ты так плохо обошлось с моей головой», ты же не используешь слово «виски» как ругательство?

Бойд у Мюриели за спиной хрюкнул. Лиэм заржал и выронил Неда.

– Резонно, маленький умник, – сообщил Шон, поразмыслив, – слово «виски» не может быть бранным!

– Да, кстати, – сказал Бойд, – мы вообще-то в спортзал идем, в пинг-понг порубиться, а Сашка заболел. Пойдешь за него, Горчаков?

– Охотно, – ответил русский, – только сейчас, с ребятами договорю.

Девятиклассники направились к спортзалу, а русский подошел к Киту.

– Ты.. Ты приходи ко мне, ладно? Можно посидеть, позаниматься. Я же понимаю, как обидно, тебе сегодня вообще зря ноль влепили… Я бы на твоем месте тоже взбеленился.

Кит отвернулся и отправился в противоположную сторону. Компания мальчишек двинулась следом. Только Нед – и Мюриель с ним – остались стоять на вытоптанном пятачке у стены. Нед вертел головой, словно пытаясь что-то решить, и наконец, схватив сестру за руку, кинулся вслед старшеклассникам и русскому.

…Крошка Ник запищал в прыгунках, Мюриель отложила вязание и подошла к нему. Уй, ну весь уделался. Надо нести мыть. Она подняла малыша на руки и вдруг почувствовала, как что-то легонечко хрустнуло внутри и по внутренней стороне бедра потекла теплая струйка.

– Ох, – сказала она, – Андрей, милый, позвони миз Кэтлин. Пришел срок твоему второму сыну.