Читать книгу Благородная империя - Атеро Виртанен - Страница 8

Желтые цветы колыхались, подгоняемые холодным виртуальным ветром.

Терну открыл глаза. У Фуркума были прекрасные виртуальные дизайнеры; лейвор даже немного завидовал им, потому что сам никогда не умел рисовать и не мог научиться; горе дворян в том и заключалось, что их учили только тому, что нужно державе, и все пути в итоге сводились к службе Империи.

Сам Фуркум, конечно же, тоже был здесь.

– Как тебе? – мило улыбаясь, сказал он. – Чувствуй себя как дома, можно расслабиться.

– Немного пустовато, – ответил Терну, – но здесь хорошо… спокойно.

– Этой мой маленький милый мирок, да. Иногда же надо где-то отдыхать!

– Что ты хотел?

– Мне просто стало скучно.

– Забавно, все как настоящее, никак не привыкну. Мы, должно быть, очень далеко от своих тел… Где, кстати?

– Сервер Xergreiv Khorgest в окрестностях Саран Мурндара. Ладно, рассказывай, как у тебя прогресс.

– Сперва расскажи, что происходит в столице.

– Большое кровопролитие. Аффери-гиро много голов уже снес и еще больше собирается, от «Воронов» почти ничего не осталось, высшее руководство сослали в Дрё Серно, рядовых перевели в другие структуры, людей всех казнили. Такое чувство, будто это император Деттерон восстал из мертвых.

– Генерал хочет ублажить массы? Никогда не поверю, что все они участвовали в заговоре, – усомнился Терну.

– Естественно. Нам пришлось придумать историю про заговор среди «Воронов», чтобы унять буйство СМИ. Ты только почитай передовицы, там такие заголовки! Стреляться хочется. Все заполонено домыслами и спекуляциями, никакой этики… Все как мы любим.

– Собираетесь вести расследование втайне от населения? Умно, с моей стороны утечек не будет.

– Очень надеюсь. Насилие принимает угрожающие масштабы, Терну-гиро. Каждый вброс в СМИ приводит к беспорядкам. Людей ненавидят все, в Совете разные разговоры ведутся. Теперь хотя бы поле для фантазии сузилось, стало чуть спокойнее… но вряд ли надолго.

– У Совета есть конкретный план?

– Есть наброски, но я не могу тебе рассказать, Терну; это вопрос из той же области, что и состав Совета – Круга регентов, то есть. У нас два правила: не раскрывать свой полный состав и держать секрете недоработанные планы.

– Если бы ваши тайные члены не скрывались, я полагаю, расследовать было бы куда проще.

– А вот представь, что кто-то попытается совершить переворот. Кто попадет под удар первым? Совет, конечно же. Поэтому директор Департамента и прочие остаются в тени.

– Тогда прятались бы все вместе.

– Мы же должны как-то общаться с населением. Те из нас, кто имеет символическое значение, как Аффери или я, остаются на виду… Все-все, теперь твоя очередь.

– Я встретился с Верлоном Кихирихинноном. Занятный персонаж. Он говорит, его источник видел незнакомца; вероятно, это наша цель, но мне надо убедиться. Больше он ничего не сказал, требует, чтобы я помог ему разобраться с какой-то местной бандой.

– Ты, конечно же, отказался.

– Я не в том положении, чтобы отказываться. Таких, как он, бесполезно пытать, а спорить с ним у меня нет времени.

– Понятно, – Фуркум ненадолго задумался. – Кихирихинноны раньше были влиятельной семьей, но вот, как видишь, с наследником не повезло. Плохо инвестировали. Грустно, грустно.

– Он утверждает, что, покинув свет, избавился от лицемерия, – Шеркен неодобрительно помотал головой. – У него все запущено.

– Верлон всегда таким был. Как он, по-твоему, пал с нашего аристократического неба? У них династия ученых, ставили всякие эксперименты, дед, говорят, занимался медицинскими наноботами. На наследника возлагали большие надежды, но он заигрался, в итоге его застали за попыткой скрестить человека с лангоритом. Жуть, и Xergreiv Khorgest в лице моего отца тоже так подумала. Финансирование урезали, ну а дальше покатилось… Говорят, там и Зрячий руку приложил.

– А есть он, этот Зрячий?

– Ну, я в него верю. И немного побаиваюсь, честно сказать. Слушай, Терну-гиро… как думаешь, кто это сделал? Кто убил императора?

– Вопрос в том, зачем, – ответил Терну. – Узнаем мотив – найдем виновных. Только я знаю немногим больше твоего…

– Естественно, но все-таки?

– Подозреваемых много. Нет явных причин сомневаться в словах Вуркулура. Люди вполне могли воспользоваться расположением Хинрейва и нанести удар, они это умеют, особенно если им помогли из Федерации, но непонятно, зачем это Ранду. Он никогда не был за людей. Конечно, наверняка есть связь с этим его братом, только какая?.. Впрочем, нельзя исключать, что в этом деле замешан кто-то со стороны. Если это так, мне к ним пока никак не подобраться, поэтому придется работать с тем, что есть. Я хочу знать все.

– На твоем месте я думал бы так же, – рассмеялся тикку. – Постарайся, Терну-гиро. От успеха твоего расследования зависят мои инвестиции, ну и будущее Империи, само собой. Обещаю любую помощь, ты только обратись. К слову, что теперь будешь делать?

– Я изучил «Мышей Норо Сардента», эту самую банду. Продают то же, что и он, только без лицензии. У имперского правительства есть договор с Верлоном, согласно которому его деятельность не должна подрывать экономику колонии.

– Слышал о таком.

– С «Мышами» договора нет, а в базе «Воронов» сказано, что у них могут быть связи среди гэрских партизан.

– Вроде ведь не осталось их, – удивился Фуркум, – зачистили всех.

– Видимо, не всех… – сказал Терну. – Здесь нездоровая атмосфера. Не такая, как раньше. Помнишь, мы ездили в Секкин за пару циклов до войны? Тогда было гораздо лучше. Нет никакого недовольства, только отчаяние, местные будто сами стремятся попасть в рабство.

– А как иначе? У них же нет будущего, мы отняли… Я могу как-то помочь?

– Нет, – ответил лейвор.

– А ты уверен, что этому Верлону можно доверять?

– Кихирихиннон возмутительно лицемерен, но сомневаюсь, что он рискнет. Конечно, он может попытаться меня обмануть, но это было бы преступлением против Империи со всеми вытекающими. Едва ли ему хочется оказаться в Дрё Серно.

– Такая уверенность, – захихикал тикку, – в бизнесе, скажу тебе, очень подводит. Вот когда я только получил руль корпорации в свои лапы, много всяких глупостей наделал, однажды даже чуть все дело не развалил. Я тогда на бота положился, слышал ведь, до Laikont это было в моде, а бот, гад такой, оказался зараженным…

– Без уверенности нет дела, – заметил Терну. – Звезды уже все решили.

– Разве тебе не любопытно, что именно?

– Очень.

– Они могли повернуться к тебе спиной, так сказать. Что тогда?

– Будь что будет.

– Странный ты, меня бы не хватило на такое. Слишком уж это неприглядная перспектива – тоже ведь своего рода рабство, этот фатализм. Я лучше сделаю вид, что все хорошо и что будущее можно менять. Так намного, намного лучше.

– Можно сколько хочешь прятаться от правды, – полушутливым тоном произнес Терну и опустил веки, – но в итоге она все равно тебя настигнет.

– Что правда? – вздохнул Фуркум, – в ней мало радости.

***

– Та-а-ак, кто у нас тут, – злобно ухмыльнулся покрытый татуировками мужчина, главарь «Мышей Норо Сардента». Он говорил с гэрским акцентом, крепким, как исходящий от него запах спирта; все его мускулистое полуголое тело было покрыто шрамами. Именно так представляли обычно закоренелых преступников в плохих сериалах, но Терну и подумать не мог, что такие действительно существуют. Человек продолжал:

– И зачем ты здесь, зверь?

– У меня к вам дело.

– Неужели? Имперец, что ли? А что императору нужно от нас? Подожди-ка, он же сдох! – захохотал наркобарон. – Сдох, как грязная собака! Или вам помочь его закопать? Мы с радостью…

– Если хотите встретиться с императором, – огрызнулся Терну, – можно устроить.

– Ну, ну, смотри-ка, какой дерзкий, – преступник повернулся к одному из своих телохранителей, таких же амбалов, как и он сам, – но мне такое даже нравится. Ты, должно быть, совсем не ценишь жизнь, если являешься сюда вот так. Знаешь, кто я, правда?

– Знаю, только чего мне бояться?

– Надо же! Ну-ка объясни.

Терну осмотрел помещение, грязный склад, расположенный на западной окраине района Аннаго; таких в Норо Сарденте был не один десяток, но этот в убожестве и изрисованности превосходил все остальные. Стены покрывали нечитаемые гэрские граффити. «Мыши» чувствовали силу и не только не скрывались, но даже старались привлечь к себе внимание; найти их штаб дворянину не составило труда.

Для тилура Шеркена, приученного к благовоспитанному свету, было в новинку, что низы общества могут вот так открыто собираться, практически не опасаясь гнева имперского правительства: в Хорд Лангоре преступники скрывались от взора Laikont в канализации и в чревах заброшеных домов грусти, куда не долетал солнечный свет.

– Будущего никто не знает; мы с вами заложники судьбы, – сказал он, – вся разница, что вы боитесь ее, а где царит неуверенность, там цветет страх; для меня же вчера и завтра едины. Так вот… я здесь, чтобы предложить вам спасение. Распустите «Мышей Норо Сардента».

– Что ты сказал?! – закричал человек. – Это просто смешно. Ты один, что ты можешь сделать? Мы сломаем тебя, вот и все.

Охранники обступили лейвора, наставляя на него оружие.

– Я же сказал… – глаза лангорита засияли красным. – Будущего никто не знает.

Телохранители уставились на него в потрясении; они привыкли, что под дулами автоматов враги становятся скромнее. Бандиты тревожились, Шеркен ясно видел это. Они держали руки на спусковых крючках своих пушек – старых, но исправных автоматов производства независимого Секкина – и переминались с ноги на ногу.

Терну знал, что, если они откроют огонь, он не сможет уклониться. Его скорости без проблем хватило бы, чтобы справиться с двумя или тремя вооруженными людьми, но в комнате их было около десятка, а окрестности охраняло еще полсотни бандитов.

Зато у него был козырь в рукаве.

Под потолком раздался хлопок, затем – орлиный крик, и через мгновение на одного из охранников сверху упала железная птица. Человек закричал, от него во все стороны полетели брызги крови. Стоявший напротив него повалился на землю с небольшой красной точкой во лбу.

Остальные едва успели среагировать и открыть огонь по птице, как Терну рванулся с места.

Схватив ближайшего к нему бандита, он резким движением свернул ему шею и, зажав его руку, расстрелял весь магазин. Еще трое, вопя, упали на залитый красным пол. Лейвор бросил труп в стоявшего рядом врага, отточеным движением выдвинул из рукава нож в ножнах и, мгновенно выхватив его, перерезал горло ошарашенному противнику.

Клинок, словно пуля, вылетел из его лапы, попал очередной жертве в шею и застрял в плоти; Терну сразу же подскочил к фонтанирующему кровью трупу и, вытащив оружие, вонзил его в голову лежащему под телом товарища недобитку. Последний стоявший охранник глядел не него безумным взглядом, наставив на аристократа свой дрожащий автомат… Взмах железного крыла – и его голова слетела с плеч.

Птица вернулась на плечо Терну; лейвор, переводя дух, небрежно поправил шарф и облизнулся; сердце бешено билось, но он был абсолютно спокоен. Кровавая стая использовала особый боевой стиль, при котором принципы применялись в пылу сражения, и Шеркен в совершенстве им овладел; только очистив разум от лишних мыслей, можно было биться без страха и сомнения, используя приемы, отшлифованные десятициклиями войн. В Лангорской империи этот непобедимый стиль называли hinu riesteri – «катой праведника».

В живых остался только главарь. Несколько секунд он молча смотрел на лежащие перед ним трупы, а затем заорал так громко, что Терну решил, что у него лопнут барабанные перепонки.

– Как? Что? Такого не бывает! – вопил наркобарон. – Что ты?! Как?!..

– «Отринь страх», – покачал головой лейвор.

– Монстр! Чего тебе нужно?!

На шум сбежались еще головорезы; даже будь Терну глухим, он услышал бы топот их сапог. Нельзя сказать, чтобы он был совершенно спокоен: сердце билось, лейвор был возбужден. Кровь словно превратилась в адреналин, ему хотелось продолжать; мышцы напряглись, приготовившись к очередному рывку, но он усилием воли смирил жажду крови.

– Вы не слушали. Распустите «Мышей».

– Ты с ума сошел! Ты даже не представляешь, какие деньги в этом вертятся! Скольким людям ты перейдешь дорогу!

– Каждый живет только однажды… – тилур поднял взгляд, птица на его плече оживилась.

Наркобарон поежился в кресле. Дверь с грохотом открылась, внутрь вбежали вооруженные бандиты, бренча автоматами. По запаху Терну понял, что они боятся; смрад наполнил всю комнату. Конечно, бойцы пытались скрыть свое беспокойство, но нюх лангорита им было не обмануть. Сильнее всех пах главарь. Лангорит оценил шансы: его противники делали ту же ошибку, что и те, кого он только что убил. Им достаточно было бы перестать дрожать, чтобы уничтожить его на месте, но вместо этого они с ужасом уставились на него, ничего не предпринимая. Шеркен вздохнул и продолжил:

– У вас есть деньги и связи, но защитят они вас, если я решу вскрыть вам глотку?

– Тронешь меня – сдохнешь, – чуть отойдя от шока, ответил главарь.

– Я в руках Звезд.

Каждое слово работало на него. Чем больше люди верили в бесстрашие Терну, тем могущественнее он становился в их глазах и тем большую власть над ними приобретал. В глубине души он был очень горд собой и не переставал удивляться, как люди похожи друг на друга; эту уловку он применял уже не один цикл.

Бандит колебался, его глаза беспорядочно бегали из стороны в сторону, дыхание было неровным и прерывистым. От него пахло ужасом; Терну видел, как он лихорадчно обдумывает свои варианты, не в силах унять страх – страх смерти, которого не знали лангориты.

– Ладно! Ладно! – наконец воскликнул наркобарон. – «Мышей» больше нет! Все! Вот, смотри, – он схватился за свой электронный блокнот и стал что-то печатать. – Я тебе отдам все счета, все деньги, всех подельнков, все забирай, только оставь меня в покое! – человек бросил блокнот прямо к ногам Терну. Тот улыбнулся.

– Я буду следить, – сказал он, – будьте уверены.

***

– Вы восхитительны! – воскликнул Верлон, только завидев Терну. На его столе лежал человек; он тяжело дышал и иногда постанывал от боли, но по его смирению было ясно, что под нож он попал по собственному желанию. Продавец счастья намеревался вскрыть его, но еще не успел приступить, хотя его красные глаза уже горели нетерпением.

– Я всегда исполняю обещания, – сказал Терну и неодобрительно посмотрел на пациента, – а вы?

– Я соблюдаю семь принципов, – с легкой обидой ответил наркобарон, указывая на кресло рядом с операционным столом. – Садитесь.

Стоило Терну устроиться в кресле, как воздух пронзил ужасный вопль. Верлон медленно повел своим сломанным скальпелем по телу человека, в воздухе разнесся неприятный запах. Пациент, надрываясь, кричал и отчаянно сопротивлялся.

– Почему вам не дать ему обезболивающее? У вас же полно! – раздражился Терну.

– Ааа, это денег стоит, – сквозь напряжение захихикал Верлон, борясь с пациентом, – и очень немаленьких… затихни! Вот так… – он с усилием зажал клиенту рот и еще глубже погрузил скальпель. Через несколько секунд человек замолчал и перестал дергаться. Шеркену захотелось отвернуться, но наркобарон снова заговорил:

– Возвращаясь к делу, у меня много вкусной информации. Загадочный некто не так давно закупил у меня огромную партию веществ, причем самых разных. В жизни не продавал такой большой партии. Разумеется, он очень хорошо заплатил.

– Вуркулур.

– Кто же еще? Конечно, не лично. Он прислал агента, но говорил со мной сам через голограмму.

– Вы его видели? – Терну передвинулся на край кресла.

– Совсем немного. Не знаю, зачем он решил почтить меня своим присутствием, но… Измененный голос, маска крысы, какой-то серебристый наряд. Все, больше ничего.

– Что ему было нужно и зачем?

– Он потребовал разбить партию на три части. Первую мы направили в Хорд Лангор по не очень легальным каналам… здесь ведь везде водятся кроты, вы знали?.. секунду… – наркоторговец с трудом просунул руку в разрез на теле пациента и что-то оттуда вытащил. – Когти очень помогают. Так вот, одна партия сивернари – между прочим, редкая наркота и очень дорогая! – ушла в столицу, вторая – в Дрё Серно, искусственный хессен – в Сив Нару.

– Занятно, – Терну задумался на мгновение. – Расскажите мне вкратце об искусственном хессене.

– О, вкратце не получится, – ответил хирург, приступая к зашиванию. – И так сойдет… Я думал, вы в этом разбираетесь.

– Не во всем. В Хорд Лангоре он мало распространен.

– Хорошо. Видите ли, искусственный хессен – не совсем искусственный, мы покупаем его у всяких жадных червей, которые не стесняются торговать собой. После этого связь с изначальным хозяином путем нехитрых процедур разрушают – подчинение конкретному хозяину завязано на особом феромоне, который в обычных условиях смешан с хессеном, хотя что я, это же в школе проходят. В чистом виде это тоже наркотик, тиннури называется. Порабощающий эффект хессена сохраняется, но привязка – нет… поэтому первый же лангорит, которого видит полечившийся им пациент, становится его хозяином.

– Первый же лангорит?

– Вуркулуру не обязательно самому быть лангоритом, все, что ему нужно для сейкуринури – это донор феромонов.

– Как это по-человечески… но и как по-лангорски, – кашлянул Терну. – Как искусственный хессен вводится в организм? Я знаю, существуют инъекции…

– Через инъекцию или так же, как обычный. Эффект почти мгновенный, пять минут от силы. Вам кое-что нужно знать, йеней Шеркен… – наркоторговец перегнулся через пациента. – Найти донора ему не составит труда. Светские лицемеры, быть может, и верят в семь принципов, но не мы, – Верлон отложил иглу и облегченно вздохнул. – Да и он не станет искать среди дворян, потому что здесь, внизу, принципы – это пустой звук, йеней Шеркен. Были бы деньги…

– Все понятно. Что с Рандом?

– С кем?

– Вы говорили о незнакомце, появившемся в баре. Где он?

– Он птица вольная. Вчера ночью он появился неподалеку от аэропорта, куда направлялся, одной смерти известно, зато мои глаза видели его вблизи и могут подтвердить, что это действительно тот, кто убил императора. Йовин Ранд, да? Надо записать. Что до вашего железного друга, то он улетел из города незадолго до этого и скрылся в закате.