Читать книгу Цвет стали. Летопись Подлунного мира - Айрин Бран - Страница 6

Большая армия была медлительной, как запряженный в тяжело груженую телегу вол. Она ползла вперед со скоростью улитки, растянувшись на несколько лиг поблескивающей сталью змеей. Обозные телеги не поспевали за марширующими пехотными лохосами и уж тем более не успевали за спешащей вперед конницей. Они скрипели, вязли в лужах, которые остались после дождей, накрывших эту часть Тарэнты, сваливались в продавленную в рыхлой, напоенной влагой земле колею. Казалось, что ливни смыли и всех жителей большого королевства, ведь пока мирэйцы встречали лишь пустые деревни, где не оставалось даже скотины во дворах. Видимо, жители прятались в ближайших лесах, ожидая, когда армия пройдет мимо. Мирэйцев встречали домики, слепо глядящие в серое, затянутое плотными облаками, небо пустыми глазницами окон. Во дворах валялись оставленные в спешке инструменты, корзины, кое-где полоскалось на ветру мокрое белье, вывешенное хозяйками просушиться на солнце, которое было редким в эти дни. Иногда во дворах встречались забытые в спешке куры или даже собаки, оглашавшие окрестности истовым лаем, чтобы не допустить пришельцев в свои владения. Только воины мирэйской армии не обращали внимания на все это, проезжая одну пустую деревню за другой. Армия неумолимо шла вперед, не собираясь заниматься грабежом.

Маэль ар Вариар, император великой империи Мирэй, созданной и населенной людьми, недовольно поджимал губы, когда они в очередной раз разбили лагерь, чтобы отдохнуть перед очередным переходом. Ему не нравилось, что войска столь медленны, его злило то, что они делают не больше десяти лиг в день. Императора это сильно раздражало, и он делал все, чтобы не выпустить это раздражение, смешанное с гневом, наружу. Мирэйцы приближались к границам Саргоссы, и Маэль понимал, что армии требуется определенный отдых, прежде, чем они совершат финальный бросок до этого маленького государства, которое посмело присоединиться к тем, кто бросил вызов мощной империи, стоило только той слегка ослабеть. Император прошелся по шатру, который разбили для него в центре небольшого городка, в который как обычно превратился их походный лагерь. Солнце медленно и неохотно уходило за горизонт, высекая искры из белых палаток простых воинов и разноцветных шатров знатных командиров, складывавшихся в четкий узор, видимый с высоты птичьего полета. Рядом с красно-золотым шатром императора раскинулся зелено-золотой шатер наследного принца Элеана. К ним будет трудно пробиться, если на лагерь нападут враги, как и наемным убийцам будет непросто пройти через весь городок, чтобы исполнить заказ и убить императора или принца. Сам наследник элеанской короны Скааль Скайтэраль сидел в шатре императора Мирэй за столом, на котором была разложена карта с пометками. Их наносили эльфийские маги-разведчики после очередного осмотра местности. Он старался не обращать внимания на внучатого племянника, мерившего шатер шагами. Принц хмурился, пытаясь понять, что ожидает их дальше. Хотелось дать одно генеральное сражение, разбить армию Тарэнты, и отпраздновать присоединение королевства к империи, а не тащиться по дождливым лесам, проваливаясь по колено в грязь, в попытке догнать тарэнтийского принца.

– Ваше величество, – полог шатра дрогнул, пропуская внутрь командующего императорской гвардией Элера ан Кьель да Скалэя.

– Что там, Элер? – Маэль замер на полушаге, повернувшись к своему гвардейцу настолько быстро, словно тот принес весть об атаке тарэнтийцев или о том, что те предпочли сдаться без боя.

– Лохаты просят провести военный совет и дать армии небольшой отдых. Им требуется три дня, чтобы обозы смогли догнать нас, – меж тем ответил командующий. – Дальнейший марш без обозов опасен.

– Всего-то, – плечи Маэля поникли. – Ладно, скажи им, что мы задержимся тут на семь дней, а потом я хочу взять Саргу с наскока. Хочу потратить на это не более трех дней. Мне надоело перебирать деревеньки и гоняться за армией, которой нет. Хотя я знаю, что она есть, но я не могу ее увидеть и уж тем более не могу почувствовать, как мои кулаки выбивают кровь из ее неповоротливой туши. Потому я хочу взять этот город. Хоть какой-то приз в этой гонке с невидимкой.

– Успокойся, Маэль, – подал голос Скааль, откинувшись на высокую спинку стула. – В таком деле, как война, спешка не к месту. Она ведет к гибели многих хороших воинов. А мы не можем себе позволить такую роскошь.

– Как я могу успокоиться, когда мы ползем, словно сонная улитка? – рявкнул в ответ Маэль, но тут же осекся, глубоко вздохнул и произнес: – Собирай лохатов, Элер!

– Слушаюсь, ваше величество.

– Маэль! Ты хочешь потерять еще несколько Линартов? А ведь ты движешься к этому бешеным галопом, еще и подгоняя лошадь, если она сбавляет ход, – покачал головой Скааль, наблюдая за императором.

Тот скрипнул зубами, услышав напоминание о трагической потере друга. Элер тем временем исчез, спеша выполнить императорский приказ, но больше всего стараясь скрыться от взора Маэля, который явно начинал впадать в ставшую уже привычной его гвардейцу неконтролируемую ярость. Ее приступы становились все чаще и все ужаснее. Император вздохнул и принялся вновь вышагивать из одного конца шатра в другой под скучающим взглядом наследника эльфийской короны. Казалось, что эта прогулка успокаивает его, давая силы на то, чтобы контролировать накрывающую волну гнева.

– Ну и что ты мечешься по шатру, словно дикий зверь в загоне в поисках выхода? – через несколько долгих мгновений заявил эльф, внимательно посмотрев на внучатого племянника. – У меня от тебя уже голова кружится, Маэль. Если Лииталь использовал изменяющую облик магию, твоя императрица в безопасности. Не сходи с ума. Никто не сможет распознать эту магию. Остается надеяться лишь на нее. Я верю, что она сможет убедительно изобразить мою сестру.

– Вот в этом-то я и сомневаюсь, – император вздохнул, резко остановился и упал на ближайший стул. – Кайя может не выдержать и показать свое лицо. Истинное лицо неистовой дочери ан Кьель да Скалэев.

– Даже она не сможет снять наложенную на нее личину, – хмыкнул Скааль. – Лииталь сильный маг. – Ты сам понимаешь принцип работы такой магии.

– Я не о том, – Маэль покачал головой. – Она может признаться, что вовсе не Инитэль Скайтэраль, если они наступят на хвост ее гордости. Или если она посчитает, что такое признание спасет империю.

– В ее положении такое признание может нанести непоправимый вред империи и ей. Думаю, что она не настолько глупа, чтобы подвергнуть свою жизнь опасности, – покачал головой Скааль. —

– Ты плохо знаешь Кайю, Скааль, – рассмеялся Маэль.

– Начнем с того, что я ее совсем не знаю, – хмыкнул эльф.

– Вот именно. Эти скоты могут пригрозить уничтожением Ариса, Саматы и самое главное Ирида, а если она скажет им правду, могут пообещать ей сохранить жизнь горожанам… – император на мгновение замолчал, словно пытаясь осознать только что сказанное им. – И она раскроет свою личность. Впрочем, возможно, она в курсе того, что мы побеждаем в этой войне и нашим городам ничто не угрожает. Тогда она в безопасности.

– Я уверен, что она верит в тебя и в твои возможности. А потому верит и в то, что все города империи в полной безопасности и под властью империи.

– Главное, чтобы она знала, что я стал императором и все изменилось. Что ей больше не следует опасаться Восты и его ненасытного семейства. Важно и то, чтобы она знала, что теперь ее мачеха связана по рукам и ногам, ведь армия не позволит ей бунтовать и диктовать свою волю Кайе или Элеру. Ну и главное, сейчас очень важно дать понять Кайе, что Манисар никто и ее имя ничтожно. Я знаю, что Кайя человек чести, таких мужчин поискать, чтобы так относились к чести, как она, именно поэтому Кайя ушла из крепости, чтобы не создавать лишних проблем.

– Я думаю, что тебе стоит сделать одну вещь, которая изменит жизнь многих, в том числе и Кайи, – усмехнулся Скааль. – Очень простую, но очень важную вещь.

– И какую же?

– Отмени указ своего прадеда, который низводит женщин твоей империи до положения мебели в доме мужчины. Вспомни, женщины клана Сал воевали наравне со своими мужчинами и вели хозяйство. Порой они даже вмешивались в управление кланом, и ни у кого не возникало желание заткнуть им рот.

– Вариар о том хорошо знал.

– Но не обозлился же на них. Проступок одной алчущей власти дуры не бросает тень на всех ее подруг, – снова усмехнулся эльф. – Вариар понимал это. Лишь его правнук напугался предательств и ограничил тех, кто и без того предать не могут. Лохосами они не командуют, в Имперском совете не заседают, империей не правят. По этой логике следовало мужчин ограничить в их власти над миром.

– Я себе это представил. Было бы довольно весело, – рассмеялся Маэль. Справившись с приступом веселья, император добавил: – Но ты прав, Скааль, ты совершенно прав. Именно так я и поступлю, когда закончу эту войну и вернусь в столицу. Вреда от этого не будет, хватит лишать женщин возможности дать совет своему супругу. Порой эти советы очень важны и верны. Взять хотя бы мою прабабку, Театлин. Она мудра в своих решениях.

– О, нет! Только ей не надо позволять говорить, она же не только тебя советами замучает, но и до моего венценосного отца доберется, – расхохотался Скааль. – Представляю выражение его лица в тот момент.

– Теперь я знаю, как справиться с Элеаном, если мне это потребуется, – хмыкнул Маэль.

– И как же?

– Отправлю Театлин анэ Вират Мирэсель посланником в Эстрию, – задумчиво произнес император, наполняя свой кубок вином. – И посмотрю, когда Кириаль придет молить о пощаде. И будет просить забрать несносную женщину обратно в Арис.

– Боюсь, что венценосный отец поступит гораздо неожиданней.

Эльфийский принц загадочно улыбнулся.

– Это как же? Не хочешь же ты сказать, что он посмеет казнить прабабку императора Мирэй, – Маэль внимательно посмотрел на Скааля. – К тому же казнить посланника это неблагородный поступок.

– Нет, конечно, – тот продолжил загадочно улыбаться. – Он просто вызовет в Эстрию ее отца, который быстро призовет дочь к порядку. Я не уверен, что Театлин может ослушаться Варлиаля Аминирах Вирата. Никому не хочется сидеть запертым в замке десять лет, а то и дольше.

– Я бы не был столь уверен в том, что она не будет спорить, – император покачал головой. – Эта женщина стояла у истоков империи и не дала ей рухнуть в пропасть, когда появился император-тиран, боявшийся предателей. Иногда мне кажется, что Театлин способна бросить вызов даже богам, если это потребуется. Мало кто способен остановить эту женщину. У нее сердце воина.

– С этим я соглашусь. До сих пор вспоминаю ее взгляд, когда мы впервые встретились, – Скааль передернул плечами. – Чувствовал себя провинившимся мальчишкой. Причем сам не понимал в чем моя вина. Неудивительно, что она покорила Мариаля.

– Театлин это умеет, – улыбнулся Маэль. – Ты знаком с ней столь немного, а я ее знаю очень давно. Мне иногда кажется, что если она захочет, все мужчины будут следить за ней во все глаза и повиноваться малейшему жесту ее пальцев.

– Боюсь, что тебе передался и ее упрямый характер. Так что ты не просто ее знаешь, вы с ней дышите в унисон. Знаешь, я очень хочу познакомиться со своей племянницей, твоей матушкой императрицей Эмрией. Мне кажется, что она ничем не отличается от Театлин.

– Это не так сложно, как тебе кажется, Скааль. Вернемся в Арис и ты обязательно с ней встретишься. Как и с моим дядюшкой, Сирилем ан Вират Мирэселем. Думаю, он будет рад знакомству с отцовской родней. К сожалению, они не знали своих родителей, которые погибли, когда моя матушка и дядюшка Сириль были маленькими детьми, а потому рассказать о них они вряд ли смогут.

– Я помню эту трагедию. Венценосный отец тогда был очень опечален, – голос Скааля стал пустым, казалось, что он вновь переживает те черные дни, когда погиб его брат. – Вы не знаете, но тогда Мирэй едва избежала войны. Он собирался сровнять с ликом Селерана империю, которая, как он считал, убила его сына. Тогда мы его насилу отговорили. Было сложно бороться с венценосным отцом и кровожадными жрецами, которые мечтали навязать своих богов Мирэй и тут же уцепились за возможность войны.

– Могу вам сказать только спасибо, – улыбнулся Маэль. – Против Магического корпуса Элеана мы точно не выстояли бы.

– Скажи это своему деду. Варлиаль Аминирах Вират тогда говорил с королем Элеана почти десять хор. Иногда нам казалось, что этот разговор никогда не закончится. После него король заперся в своей спальне и провел там три дня и три ночи. Слуги говорили, что он просто сидел в кресле и смотрел в небо, которое было видно из открытого окна. Он не реагировал на слова и отказывался от еды и питья. Аминирах Вират тогда заставил его скорбеть три дня глубоко в своей душе, а потом вновь стать не отцом, потерявшим любимого ребенка, а королем древнего королевства, которому не тягаться с империей людей в военной мощи. Ему следует разумно строить отношения с ней и не срывать на ней свое бескрайнее горе. Это был путь к гибели.

– Что ж… Надо будет прадеду спасибо сказать при случае, – Маэль улыбнулся уголками губ и сделал глоток вина. – Он нам значительно облегчил жизнь. Я даже не представляю, что бы мы делали, если бы наши отношения с Элеаном оказались в состоянии войны.

Скааль улыбнулся. Он с содроганием вспоминал то время, когда ему принесли весть о гибели брата, который не принял новую элеанскую королеву, занявшую место их матери, и винил Сантэль в смерти любимой матушки, пусть та и была невиновна. Брат считал новую королеву недостойной того, чтобы носить корону, которая ранее ежедневно ложилась на чело достойной королевы, чью жизнь оборвала щепотка страшного яда. Скааль помнил, как ясное небо над Эстрией затянули свинцовые тучи, не расходившиеся все то время, что король скорбел о погибшем сыне. Сириаль уехал в Мирэй, он не был рядом, но король эльфов знал, что его обожаемый сын где-то там среди людей и жив. Сообщение, что принес лимринг, лишило его надежды вернуть сына в Элеан когда-нибудь, ведь мертвые не возвращаются. Скааль помнил, как посерело лицо отца, когда он прочитал послание о гибели Сириаля в горах на границе с Тарэнтой. Никто не знал, кроме Скааля и гвардейца отца Мариаля Сдариль М’аарела, о том, что Кириаль Второй собирался забрать своих внуков – малолетних полукровок Эмрию и Сириля ан Вират Мирэселей в Элеан и воспитать их, как истинных членов королевской семьи. Он готов был пойти против кого угодно, чтобы дать внукам счастливую жизнь. Аминирах Вират смог убедить короля, что это не лучшая идея, что полукровкам лучше жить в империи людей, чем бороться за существование в королевском дворце Эстрии. Скааль все больше погружался в водоворот воспоминаний, рискуя утонуть в них. Лишь появление мирэйских лохатов, прибывших на совет к своему императору, не позволило ему рухнуть в воспоминания окончательно и захлебнуться в них.

– Ваше величество, – эти два слова заставили Скааля вынырнуть из своих мыслей и внимательно посмотреть на вошедших.

Маэль поставил на стол кубок, на дне которого плескались остатки вина, и повернулся к вошедшим. Он едва не пролил его, когда кубок ударился о край столешницы. Император кивнул своим лохатам, предлагая им пройти внутрь и расположиться рядом со столом, на котором все еще была расстелена карта Тарэнты.

– У нас с вами одна главная на данный момент задача, господа, – начал говорить император. – Взять Саргу не затягивая этого на месяцы. Если мы увязнем в осаде это будет серьезной проблемой, которая может привести к гибели армий Мирэй и Элеана до того, как они смогут навязать войну Тарэнте.

– Войскам требуется отдых, ваше величество, – отозвался один из лохатов. – Иначе они упадут от усталости, так и не дойдя до Сарги. Тем более, если вы хотите атаковать с наскока.

– Отдых войска получат. С этого заката и на семь дней. Дождемся обоз, люди и лошади получат отдых. Мы никуда не двинемся, только разъездам разведчиков предстоит поработать. Я хочу, чтобы они разведали дорогу тут, тут и тут, – палец Маэля скользил по карте района, вырисовывая контуры едва заметных дорог. – Требуется разведать не только подходы, но и какие деревни есть в округе, сколько воинов они смогут отправить на защиту столицы, пути подвоза провизии и оружия, сколько кузниц в округе, которые могут ковать оружие, сколько кузнецов, которые могут выковать добротный меч, что не сломается от первого удара. Другими словами, мне требуется знать все, что может помешать нам захватить Саргу, а впоследствии и Сорсет.

– Вам потребуется магические разведчики, ваше величество, – Скааль, внимательно слушавший Маэля, вновь перешел на обращение согласно дворцовому этикету. – В нашем случае она гораздо эффективнее.

– Магическая разведка… звучит заманчиво, ваше высочество, – император кивнул наследному принцу эльфов. – Думаю она дополнит сведения, добытые обычными разведчиками.

– Я распоряжусь, чтобы магический корпус занялся этим вопросом. Ваши эльфы пусть поберегут силы.

– Буду вам благодарен, ваше высочество.

– Не стоит. Что еще, кроме разведки, нам следует сделать за эти семь дней, что мы будем отдыхать? – Скааль смотрел не на императора, а на лохатов.

Те какое-то время молчали, явно решая для себя, следует ли им отвечать на вопросы принца Элеана, который не был их повелителем, и они не могли понять, что им делать.

– В первую очередь разработать план захвата Сарги, обезопасить нас от разведчиков противника, ну и подготовить армию к атаке с ходу, – наконец, один из молодых командиров решил для себя эту проблему.

– Мы не можем разработать план захвата Сарги без сведений, которые добудет нам разведка, – покачал головой Скааль. – Нам следует знать точно, какие армии нам будут противостоять, ожидать ли удара в спину, каковы укрепления Сарги? Ну, и самое главное, смогут ли они справиться с нашими магами? Есть ли у Сарги магический щит? Маги – наше главное оружие в захвате столицы с ходу.

– Насколько я знаю, несколько лет назад Сарга была окружена деревянными стенами, которые можно было буквально перешагнуть, – лохат средних лет шагнул вперед и с почтительностью кивнул императору и принцу. – Возможно они построили крепостную стену за эти годы, я не знаю. Еще Сарга кругом предместьями застроена, кругом одни фермы и небольшие поместья. Ну и главное, что жители Сарги относятся к жителям Саргоссы с особым презрением. Им запрещен въезд в столицу, если нет особого знака. Во всяком случае раньше было именно так. Те, кто живут на фермах и в поместьях не брезгуют разбойничать на дорогах. Саргосса похожа на разбойничий притон. Да, вот это будет верное определение для Сарги – разбойничий притон.

Скааль с особым вниманием слушал слова лохата, казалось он впитывает и запоминает каждое слово, что произносил этот воин.

– Откуда вы столько знаете, лохат? – удивленно спросил Маэль.

– Я был вынужден жить в Саргоссе, ваше величество, – едва заметно улыбнулся тот. – Более того, я жил в самой Сарге, пока не понял, что это настоящее болото, в котором я рискую утонуть окончательно, если не вырвусь. У меня был выбор отправиться в Тарэнту или Мирэй, я решил, что в Мирэй у меня больше шансов на то, что я чего-то достигну и принесу пользу своей семье и империи, которой буду служить. А все потому, что мой отец однажды решил, что свободные разбойничьи нравы Саргоссы ему ближе и удобнее. Так он и погиб на одной из дорог от меча караванного охранника.

– Вас не смущает то, что мы собираемся завоевать ваш родной город, лохат? – император прищурился, внимательно глядя на лохата.

– Нет, ваше величество, – покачал тот головой. – Это не мой родной город, его однажды выбрал мой отец, пытаясь найти себя. Мне повезло, и я давно сбежал из этого болота. А после того, как мою мать убили за день до того, как я должен был вывезти ее из Сарги, меня ничто не связывает с этой клоакой. Я с удовольствием сожгу ее дотла.

– Убили? За что?

– Как бы вам объяснить, ваше величество… В Сарге есть, так называемый «Орден чистых», они убивают тех, кто приехал в Саргу, а после пытается сбежать из нее, не приняв стиля жизни и законов города. Тем более, если пытаются сбежать в Мирэй.

– Понятно, – задумчиво произнес Скааль. – У них патологическая ненависть к империи, которая может их сожрать, и при этом даже не подавиться.

Эльф усмехнулся, скривив губы.

– Нет, ваше высочество, – покачал головой лохат. – Мне кажется, что они ненавидят всех, считая, что боги несправедливы к ним, и они достойны большего. Ведь именно Саргосса должна была стать великой империей на Пандагирэе, но Мирэй ее опередила. Они считают, что любой, кто связан с империей, подлежит уничтожению. Потому и пострадала моя матушка.

– Мне очень жаль, – голос Маэля был преувеличено спокоен. – Значит проблем со стенами у нас не должно возникнуть. Я предлагаю их поджечь с помощью магии. Кроме того, мы можем устроить панику в предместьях, чтобы у их жителей не возникло желания идти на помощь Сарге. И раз это столь грязный город… пленных не брать, если они не сдаются. Тогда каждый будет подвергнут магическому допросу. Малейшее подозрение в мыслях о предательстве будет вести к смерти.

– Не слишком ли вы жестоки, ваше величество? – невольно хмыкнул Скааль.

– Вы предлагаете оставить у нас за спиной толпу предателей, привыкших грабить и убивать на дорогах, ваше высочество?

– В том есть свой резон. Я выделю магов, чтобы провести допросы.

– Это будет очень щедро с вашей стороны.

Скааль не ответил, а лишь улыбнулся.

– Что ж… – Маэль вздохнул. – Отдыхайте, господа. Следующий совет мы проведем после полной разведки всего, что прилегает к Сарге. Мне не нужны сюрпризы. Неожиданностей империи хватает.

Лохаты поклонились императору и принцу и исчезли в мгновение ока, словно боялись, что император передумает и отменит дни отдыха на бесконечный марш к Сарге. Маэль готов был поспорить, что все они отправились в командирский шатер, который будет сотрясаться до утра. Лохаты явно выпьют не один кувшин вина и проиграют пару месячных жалований в азартные игры. «Интересно, во что они теперь чаще играют? В кости?» – подумал император, задумчиво глядя в пустой кубок.

– Что-то ты слишком задумчив, Маэль, – озадаченно поинтересовался Скааль.

– Я сам не знаю. Только чувствую, что мне все чаще хочется убивать, – честно признался Маэль. – И чем дальше, тем чаще кровь застилает мне глаза. Я сам не понимаю, что со мной.

– Это странно, Маэль, очень странно. Надо посмотреть, что с тобой. Пусть маг прочитает твою душу.

– Пусть попробует. Мне самому интересно, чего опасаться в этой жизни, – хмыкнул Маэль. – Наверное, самого себя, но хочется подробностей. Вдруг я в какой-то неудачный момент наброшусь на своих офицеров и пойду их убивать особо жестоким способом. Так чтобы было побольше крови.

– Спокойно, Маэль. Давай лучше насладимся Черной кровью Дамии. Пусть это не прекрасное Лунное вино, но я отдаю должное его насыщенному вкусу, который возвращает радость жизни.

– Лунное вино хорошо для романтики, – усмехнулся император. – Черная кровь заставляет кровь бежать быстрее по жилам, согревает тело и душу.

– Как я и сказал, возвращает желание жить, в трудные моменты, когда руки опускаются.

Наследник эльфийского престола отсалютовал своему внучатому племяннику кубком. Полог шатра качнулся, пропуская внутрь Элера и облаченного в доспехи королевского гвардейца эльфа. Гвардейцы поклонились своим правителям. Лииталь Камий В’астер снял шлем и внимательно посмотрел на Скааля. Тот ответил ему вопросительным взглядом, пытаясь понять, что от него требуется капитану. Он уже хотел задать этот вопрос Лииталю, но Маэль опередил его.

– Вы вина захватили? Мы собираемся сегодня выпить и забыть обо всем, – усмехнулся император. – И вы предадитесь возлияниям вместе с нами. И возражения не принимаются. Нам нужна хорошая компания, потому что кругом тоска и тлен.

– Ваше величество, вы пьяны? – удивился Элер, глядя на императора во все глаза.

– Пока трезв, но планирую изменить это в ближайшие несколько хор, – улыбнулся Маэль. – Знаешь, иногда хочется забыть о том, что ты правитель огромной империи, что тебе принадлежат жизни стольких людей, просто хочу вспомнить то время, когда мы ехали из Ариде в столицу.

– Когда Линарт еще был жив, – вздохнул командующий императорской гвардией. Его плечи опустились, словно на них лег непосильный груз смерти хорошего друга.

– Да, когда он еще был жив… Давайте выпьем за него. Линарт всегда любил выпить хорошего вина, и покутить с красивыми женщинами. Женщин нет, но вина у нас в достатке. Лииталь, не стесняйся, присаживайся и бери кубок, – Маэль подтолкнул к капитану королевской гвардии один из двух серебряных кубков, что стояли на столе.

– Только сначала я уберу карту, если вы позволите, – он явно чувствовал себя неуютно, и это почему-то веселило Маэля.

– Конечно. А пока, Элер, распорядись, чтобы нам принесли фрукты и пряного вяленого мяса. Говорят, оно хорошо идет к красному дамийскому, особенно к Черной крови.

– Слушаюсь, ваше величество, – гвардеец тут же исчез.

– И вот что с ним делать? Сегодня я не хочу слышать «ваше величество». Могу я хоть иногда вспомнить былые годы, дать себе слабину? Ведь больше у меня такой возможности не будет. Впереди меня ждет бремя власти и жизнь почти на виду, – вздохнул император.

– Знаешь, у меня никогда не было возможности жить свободно, так словно мне не светит корона, от меня не требуется готовится к тому, что почти тысячу лет, я проведу на троне, правя страной заселенной высокомерными негодяями, которые верят в традиции и законы, установленные тысячи лет назад богами. Но сегодня, я тоже не хочу слышать «ваше высочество». Ты слышал меня, Лииталь? – Скааль внимательно посмотрел на капитана королевской гвардии.

– Как прикажете, ва… – Лииталь осекся, посмотрел на принца, сглотнул комок, внезапно вставший у него в горле, и выдавил из себя: – Ск… Скааль.

– Уже лучше, – усмехнулся принц, отсалютовав гвардейцу кубком.

– Не смотри на нас так, Лииталь. Поверь, иногда власть давит так, что хочется хоть с друзьями почувствовать себя обычным человеком.

– Ты не можешь быть простым человеком, Маэль, – тут же заявил Скааль.

– Да? И почему же? – император удивленно выгнул брови.

– Потому что твой прадед и дед эльфы, – хмыкнул в ответ наследник эльфийской короны. – Так что ты не можешь быть простым человеком. Ты простой полукровка.

– Ну, спасибо на добром слове, – нахмурился Маэль. – Я не думал, что ты столь плохо относишься к полукровкам. И более того, я не думал, что ты так назовешь меня, дедушка.

– Не надо меня так называть, – Скааль буквально подавился вином. – Даже если формально так и есть. Зови меня братом.

– Согласен. Если слово «полукровка» не будет звучать столь пренебрежительно из твоих уст.

– Вот и договорились, – Скааль вновь качнул кубок.

Лииталь чувствовал себя странно в этой семейной словесной дуэли. Ему казалось, что он совершенно лишний в этом шатре, и если бы мог, он покинул бы императора и принца, оставив их наедине с кувшинами вина, которые выстроились рядом с массивным столом, что стоял в центре императорского шатра. Наверное, потому он с какой-то особой надеждой посмотрел на Элера, что зашел в шатер во главе небольшой группы слуг, которые несли фрукты и мясо для императора и его эльфийского родственника. Лииталь посмотрел на количество еды и понял, что до утра он в свой шатер не попадет.

– Я все принес, – возвестил Элер, выгоняя слуг из временной императорской обители. – Вопрос в том хватит ли нам вина.

– Если его будет недостаточно, я прикажу принести еще. Нашего присутствия при установке лагеря не требуется, сведений от разведчиков раньше завтрашнего полудня ждать не следует, а значит я могу вспомнить свою беззаботную молодость и предаться беззаботному кутежу, – заявил Маэль.

– Ты говоришь так, словно ты глубокий старик, – усмехнулся в ответ Элер. – Сколько тебе лет, Маэль?

– Знаешь, иногда мне кажется, что мне уже тысяча, и я стар, как горы Хортат, – хмыкнул император, разливая вино по кубкам. – Потому я даже не знаю, как ответить на твой вопрос. Но я точно знаю, что постарел примерно на полвека с того момента, как надел корону. Знаешь, я был бы не прочь еще десяток лет побыть наследным принцем.

– Останься ты наследным принцем от империи не осталось бы ничего. Да, и тебе пришлось бы жить с навязанной тебе женой, – усмехнулся Элер.

– Вот давайте не будем о династических браках, – скривился Скааль.

– Если бы там был династический, – хмыкнул в ответ Элер. – Нашего императора женили на дочери рыбака. Ну хорошо, не совсем рыбака, но уже торговца, который смог пролезть в доверие к его величеству Маглору и вил из него веревки.

– Ну-ка расскажи об этом. Интересно, – Скааль даже подался вперед и облизнул от нетерпения губы.

– А что тут рассказывать, никто не знает, чем Дарьенал Воста смог завоевать доверие почившего императора, – командующий императорской гвардии пожал плечами. – Могу сказать только одно, его величество не интересовался государственными делами, их все решал Воста. И старый змей умел выбить из императора все, что ему требовалось. Лишь ее величество Эмрия могла сдержать Восту, когда он пытался получить от императора что-то сверх меры. Гибель его высочества Моранда, развязала негодяю руки. Он быстро избавился от ее величества и привел нас в пропасть. Ну почти. Нам повезло остановиться на краю.

– Существует история, что дед Дарьенала спас императора, когда тот рыбачил недалеко от Саматы. Мой предок оценил поступок рыбака и позволил поселиться в столице и открыть свою лавку. Торговля спасителя императора шла хорошо, и в скором времени он уже сколотил определенное состояние. Но как сам Воста проник в Имперский совет и смог стать фактическим правителем империи, этого я не понимаю. Впрочем, мой отец не отличался вниманием к сановникам, которых он допускал до власти. И он не умел выбирать друзей. Я слышал от матушки, что Воста втерся в доверие к отцу еще когда тот был наследным принцем и после его коронации буквально в тот же день захватил власть. Уж не знаю, чем он взял отца.

– Этого уже никто не скажет, – покачал головой Скааль. – Разве что, ты поймаешь Восту живым и допросишь его с пристрастием.

– Я бы был не прочь его пытать в поисках ответа, – хмыкнул Элер, глядя в кубок. – И не уверен, что этот змей дожил бы до дня казни.

– За что ты его так не любишь, Элер? – наследник эльфийского престола внимательно посмотрел на императорского гвардейца.

– Я слишком много насмотрелся за тот год, что был командующим гвардией императора Маглора, – пожал тот в ответ плечами. – Но главное, что он приложил руку к несчастьям Кайи.

Никто не заметил, как вздрогнул Лииталь. Казалось, что его ударили, и удар был настолько сильным, что он с трудом смог устоять на ногах. За разговорами опустел третий кувшин, слова стали слетать с уст проще, смех становился все громче. Только Лииталь все еще хмурился, цедя вино, словно то отдавало уксусом.

– Лииталь, к чему такая кислая физиономия? Я при каждом взгляде на тебя того и гляди поперхнусь, – воскликнул Скааль, в очередной раз наполняя свой кубок дорогим красным дамийским вином, что звалось Черной кровью.

– Я чувствую себя виноватым, – тихим, сокрушенным голосом ответил тот.

– И в чем же твоя вина?

– Я упустил мину Кайю, – вздохнул Лииталь. – Я до сих пор себя корю в том.

– Не переживай ты так, – хмыкнул Элер, хлопнув эльфа по плечу. – Если моей сестре что-то взбрело в голову, ее ничто не остановит. Она поступила бы так же, даже если бы ты замуровал ту калитку. Но я до сих пор не понимаю, зачем ее делать в приграничной крепости. Это же приглашение для врагов, мол, приходите к нам, у нас тут и дверь для вас припасена.

– Это вопрос к строителям замка. Насколько знаю эти крепости строил не Лоэналь, – Маэль качнул кубок, наблюдая за тем, как вино колышется в нем.

– Младший Аминирах Вират не допустил бы такой ошибки, – согласно кивнул Скааль. – Но мы ушли от темы. Что ты там сказал о Кайе, Элер?

– Об императрице Кайе, – поправил его Маэль.

– А что говорить? – Элер не обратил внимания на слова императора. – Кайя упряма как… я даже не могу подобрать сравнения. Она способна переупрямить кого угодно. Так что шансов у тебя не было бы.

– Ты очень любишь свою сестру, – Лииталь натянуто улыбнулся.

– Конечно. А потому… Давайте выпьем до дна за здоровье императрицы Кайи. И отказы не принимаются, – заявил Элер, разливая вино по кубкам.

– Не только императрицы, но и принцессы Элеана, одной из немногих признанных моим венценосным отцом, – поднял уже полный кубок Скааль.

– Что ж… – Лииталь принял свой кубок из рук Элера. – Раз вы так настаиваете, я напьюсь вместе с вами. За принцессу Инитэль, ставшую императрицей Кайей.

Ответом ему послужил довольный рев собутыльников и звон сдвинутых кубков. Ночная тьма не заглушила веселье, царящее в императорском шатре. Мужчины решили отдохнуть от напряжения, которое наполняло их души с того момента, как мирэйская армия перешла через границу Тарэнты и направилась на юг, в сторону Саргоссы. Они шли по следам отряда наследного принца Тарэнты, который направлялся в столицу по странному пути. Никто не мог понять его планов, но это помогло им в каком-то смысле. У них появился шанс обезопасить свои тылы от внезапного удара в спину. Тогда столица Тарэнты станет легкой добычей для их мощной армии, которая смогла вынести захватчиков со своих территорий. Много ли осталось боеспособных подразделений у тарэнтийцев? К сожалению, этого мирэйцы не знали, а потому следовало непременно обезопасить свою спину.

Вино постепенно исчезало. Император, принц и двое гвардейцев все чаше сдвигали кубки, сопровождая это громкими возгласами. Количество выпитого, постепенно заставляло их смеяться, весело обсуждая все, что только можно. В какой-то момент, Элер обвел компанию пьяным взглядом и заговорщицки произнес:

– А вы слышали легенду о трех пропавших лохосах?

Его свистящий шепот заставил троих собутыльников податься вперед.

– Что за легенда? Почему я не слышал о ней? – поинтересовался Маэль, стараясь сфокусировать взгляд на Элере.

Телохранитель императора, камбриец Лун, вздохнул, возведя глаза к тканевому своду шатра. Начало не сулило ему ничего хорошего. Он приготовился слушать, а заодно размышлял, что от него потребует легенда, рассказанная зловещим шепотом.

– Давно это было. Лет сто назад, – продолжал меж тем Элер. – На границу с Тарэнтой были отправлены три лохоса, которым предстояло усмирить местные племена, попившие немало крови Мирэй. Император Миалл считал, что трех лохосов будет достаточно для того, чтобы дикари покорились и прекратили причинять вред империи. Приказ есть приказ и лохосы отправились в поход. Когда они прибыли к месту назначения, где-то в этих краях, началось странное. Стали пропадать люди. То один пропадет, то другой.

– Может они просто напивались и сворачивали себе шею, где-то на берегах ручейка? – фыркнул Скааль, делая большой глоток вина.

– Разумно, но не в случае трех лохосов, – покачал головой Элер. – Так вот. Люди начали пропадать. И пропадали несколько дней, пока лохосы стояли лагерем посреди леса. Командующий этим походом усилил охранение, поставив двойные посты, но это не помогло. Ночью на лес опустился густой туман. Такой, что дозорные не могли видеть своих пальцев, вытягивая руки вперед. Представьте: темнота и туман. Дозорные буквально ослепли. А потом пришли тени…

– Тени? – голос Маэля звучал одновременно удивленно и заинтересованно.

Трое слушателей сидели подавшись вперед и внимали истории с особым напряжением и интересом.

– Да, тени, – кивнул Элер. – Они появились ниоткуда, и исчезли в никуда. После того, как они исчезли лагерь остался совершенно пуст. Не было ни единой души. Утром солнце осветило пустые палатки и шатры.

– Погоди, то есть все три лохоса исчезли в тумане? – спросил Скааль.

– Именно. Бесследно исчезли. И никто не знает куда. Лишь рассказывают, что их съел тот жуткий туман, а по округе теперь бродят их призраки, которые клянут свою злую судьбу.

– Так не бывает, – пробормотал Лииталь.

– Почему нет? В этом мире много того, что не может быть, но оно есть, – изрек Маэль, поднимая вверх указательный палец.

– Ой ли, – хмыкнул Скааль. – Обычная история, чтобы пугать новобранцев.

– Не скажи, – не согласился Элер. – Об этой истории мало кто знает, потому что ее не позволяют рассказывать.

– Все верно, – кивнул Маэль. – Я ее никогда не слышал.

– Предлагаю нам отправиться на охоту! – весело заявил Скааль.

– На охоту? – удивленно выгнул бровь Маэль.

– Да! Пойдем охотиться на пропавшие лохосы! – пояснил принц. – Заодно узнаем правда или нет.

– И как ты предлагаешь на них охотиться? – улыбнулся Маэль.

– Придумаем.

Больше объяснений у него не требовали. Вооружившись факелами, хихикая и перешептываясь, они вышли из шатра. Прохладная тарэнтийская ночь окутала их тонким покрывалом, на котором искрился свет Селеры и окружавших ее звезд. Серпий еще не поднялся над горизонтом, а значит, время еще не достигло полуночи. Охотники крались по лагерю, пересмеиваясь. За ними осторожно скользил Лун, не привлекая к себе внимания, но умудряясь подавать сигналы дозорным, что встречались ему на пути, чтобы те не глазели на императора и принца. Дозорные понимающе отворачивались, стараясь не смотреть на крадущихся вдоль палаток императора, принца и двух гвардейцев. Те же медленно шли вперед, размахивая факелами, хотя в лагере все было залито светом, отбрасываемым кострами, факелами и специальными жаровнями, выставленными на больших полянах перед палатками и шатрами. Четверо охотников на призраков не обращали на это внимания.

– Ты видел кого-нибудь? – зловещим шепотом спросил Скааль.

– Пока нет, – отозвался Маэль.

Лун вздохнул, когда четверка, пригибаясь к земле, направилась к выходу из лагеря. Двое стражников заступили было им дорогу, но, завидев императора, в нерешительности замерли. Лун жестами показал им, чтобы убирались с дороги, и стражники послушались. Охотники медленно двинулись в лес.

– Мне кажется, я что-то видел! – вскричал Лииталь, указывая куда-то вдаль за деревья.

– Где? Где? – хором спросили Маэль, Скааль и Элер.

– Там! Дальше, за деревьями!

С этими словами Лииталь ринулся вперед, ловя только ему ведомого призрака. Его шатало, опьяневший мозг не позволял телу держаться прямо. Капитан эльфийской гвардии несколько раз врезался в деревья, пока не упал на землю, под ноги своим товарищам. Лун вздохнул, когда увидел все это. Он понимал, что ночь предстоит веселая. Собутыльники носились по лесу, то и дело рискуя разбежаться в разные стороны, но всякий раз собирались вместе, к вящей радости Луна. История с пропавшими лохосами обрастала новыми подробностями.

– Элер, ты наступил мне на ногу! – раздался в ночи возглас Маэля.

– Это не я, – возмутился командующий императорской гвардией. – У меня не столь длинные ноги и шаг. Я в нескольких пассусах от тебя, Маэль.

– Лииталь, это ты наступил мне на ногу?

– Как я мог? Нас разделяет поляна!

– Тогда кто? Скааль вообще на дерево полез, не пойму зачем?

– Я ловлю призрак лохата, – отозвался эльфийский принц. – А тебя обидела коряга. Кому в голову пришла светлая мысль избавиться от факелов?

– Тебе, – хором ответили остальные.

– Да, глупая была идея. Предлагаю возвращаться, ибо без факелов мы никого не поймаем. Осталось мне только слезть с этого проклятого дерева.

Раздались звуки ломающихся веток, на землю полетели ветки и листья, вслед за которыми вниз спустился и сам Скааль, больше похожий на лесного монстра. В волосах у него запутались мелкие веточки, листья покрывали его изрядно помявшиеся рукава. Наследный принц Элеана отряхнулся и, как ему казалось, прямой и твердой походкой направился в сторону лагеря.

Маэль был счастлив в первый раз с того момента, как Кайе пришлось его оставить. Вино дарило легкость во всем теле и в разуме. Он не задумывался о проблемах империи, не искал варианты их решения, не злился на весь свет. Он просто наслаждался веселой охотой на призраков потерянных легионов. В лагерь они вернулись через три хоры, уставшие, но довольные. Элер утверждал, что ему удалось дотронуться до призрака лохата. Друзья ему не верили, требуя неоспоримых доказательств, которых у командующего имперской гвардией не было. Они спорили до хрипоты, пока Скааль не бахнул по столу ладонью и заявил:

– Прекратите спорить! Давайте лучше выпьем за пропавшие лохосы, чтобы им во владениях Хессель было спокойно!

– Они во владениях Ула, – поправил его Элер.

– Неважно, Ул или Хессель. Давайте выпьем за лохосы!

Они вновь сдвинули кубки, вино заплескалось в них, переливаясь из одного в другой. Лун, наконец, выдохнул. Безумная ночь, похоже, заканчивалась, и ему можно было не беспокоиться, что его величество Маэль Первый отправится на поиски еще каких-нибудь приключений. Лун устал. Он хотел спать.