Читать книгу Послания - Бахыт Кенжеев - Страница 90

Давай за радость узнаванья, как завещал один поэт,

пусть Аргус щерится, зевая, в вельвет застиранный одет.

Зима долга, и пир непрочен, в пыли тиснёные тома,

и к сердцу тянутся с обочин прохладноглазые дома.

Ответь, дыханьем пальцы грея, что город выверен и тих, с

тех пор, как пробудилось зренье у трилобитов молодых.

Земля влажна, а в небе сухо, но там готовится одна

для осязания и слуха непоправимая весна.

И я родимой стороною бродил, ухваченный на крюк,

где ночью белою, двойною мой сводный брат и нежный друг

перемогается в ухмылке, дождём к булыжнику примят,

покуда ножницы и вилки в суме брезентовой гремят.

Всей силой скорбного сознанья он помнит, бедный звездочёт,

что сон прохожего созданья горючим маревом течёт,

и проникает, и бормочет, валдайской песенкой звеня,

но оправдания не хочет ни от тебя, ни от меня.

Да и зачем оно, откуда в руке свинцовый карандаш?

Ты за один намёк на чудо всю жизнь с охотою отдашь,

и птица в руки не даётся, и вера светлым пузырьком

в сердечный клапан молча бьётся в скрещении дорог ночном.