Читать книгу Три с половиной ступеньки - BANIFED - Страница 6

В Воронеже жили многие его родственники, но он решил заехать к дяде Пете, маминому брату. До поезда оставалось много времени, и его нужно было как-то скоротать, а дядя Петя жил на улице Цурюпы рядом с Чернавским мостом, а это недалеко от железнодорожного вокзала. Дядя был военным, майором юстиции, и служил в воинской части, расположенной прямо у дома, где он и проживал. Жил он, не бедствуя, со своей женой Валентиной. Детей у них не было, и сложилось так, что с детства Николай был их любимым племянником. Когда случалось, что он к ним приезжал, то тетя Валя первым делом отправляла его в ванную, чтоб, как она говорила, смыть «рябчевскую грязь». А Николаю эта процедура безумно нравилась. В деревне не было такой шикарной ванны, там предлагался либо тазик, либо корыто, поэтому он лежал и расслаблялся в той ванне по часу.

Одно из окон двухкомнатной квартиры дяди выходило на территорию части, в которой он служил, и Николай открывал иногда окно и угощал солдат-постовых конфетами, которые в доме дяди Пети всегда лежали в хрустальной вазе, установленной в центре круглого стола. Узнав об этом, дядя Петя очень сильно отругал его и еще пригрозил, что накажет постового за то, что он, находясь в карауле, нарушил устав внутренней службы. Николаю было тогда очень страшно, что из-за него накажут ни в чем не виноватого солдата, и он слезно просил дядю этого не делать. Теперь Николай все понимал и улыбнулся, вспомнив тех солдат-нарушителей. Ему самому в армии иногда так хотелось сладкого, что выделялась слюна при одной лишь мысли о чем-то вкусненьком, ведь возможность купить сладости была не всегда.

Николай позвонил в дверь дяди Петиной квартиры, но никто не поспешил ему ее открыть. Написал записку, которую засунул в щель возле ручки, и, оставив свою ношу у той же двери, решил пойти на КПП и попросить дежурного позвать майора Асеева. Только он вышел из подъезда, как увидел свою тетку, не спеша идущую в его сторону с авоськой в руках. Он пошел к ней навстречу, широко улыбаясь, и даже помахал рукой, но она шла себе спокойным шагом и совершенно не реагировала на его знаки внимания, пока он не подошел к ней вплотную и не сказал:

– Здравствуйте, тетя Валя!

– Ой-ой, Коля! Здравствуй, дорогой! – как человек после сна, заворковала она. – Прямо не узнала. Думаю, кто это машет и мне ли! Так как ты, отслужил? Ой-ёй, какая радость!

Она свободной рукой обняла его и поцеловала.

– Вот сон в руку, – продолжала она радостно, – видела аиста во сне, вот и гость в дом! Давно ли ждешь? Был ли дома?

– Совсем не ждал, только приехал из дома. Дайте вашу авоську, понесу, – говорил Николай, улыбаясь и в душе радуясь такому искреннему и теплому приему. – Как вы здесь, держитесь? Как здоровье ваше? Как дядя?

– Слава богу, все нормально! Ну астма у меня как была, так и осталась, летом бывает так, что прям задыхаюсь, хоть в гроб ложись, – пожаловалась она на свой недуг, – а так и у меня, и у Петра все хорошо! Живем – хлеб жуем!

Николай уже в который раз за последнее время начал рассказывать о себе и своих намерениях. Но самое интересное произошло, когда они вошли в квартиру и сняли верхнюю одежду – тетя сказала:

– Ты пока раздевайся, я пойду воду включу и принесу полотенце, тебе нужно смыть рябчевскую грязь.

Они оба рассмеялись…

Поезд прибывал в Москву в половине шестого. На этот раз Николаю не удалось выспаться: ехал в плацкарте, попались больно разговорчивые попутчики в его секции. Он старался уснуть, но они своими разговорами не позволяли это сделать. А когда те успокоились, то сон у Николая окончательно пропал, и он до самого подъема пролежал в полудреме и с мыслями, которые его еще занимали во время поездки домой…

Выйдя из вагона, не спеша направился к метро. Знал, что оно еще закрыто, поэтому и не торопился. Но когда он подошел ко входу, оказалось, что в метро уже можно было спуститься. Спустившись в подземку и дождавшись первую электричку, он отметил про себя, что даже в такой ранний час Москва не спит. В вагонах не так уж много людей было, но ритм жизни с каждой минутой ускорялся. Это особо чувствовалось на переходах между станциями. Николай со своей тяжелой сумкой прижимался ближе к стенке, так как не мог идти в ногу с общим потоком спешащих людей. И все равно чувствовал неловкость, когда кто-то старался его обогнать. Добравшись до «Авиамоторной» и выйдя на поверхность, он решил одну остановку до основного здания института проехать на трамвае, а уж до общежития опять пришлось руки обрывать. Войдя в вестибюль общежития, он никого не обнаружил на вахте. Через какое-то время с улицы вошла полная женщина лет сорока пяти и, властно посмотрев на Николая, спросила его:

– Вы к кому?

– Здравствуйте, я на заселение, к коменданту, – сказал Николай.

– Направление с деканата есть? – спросила она и, увидев утвердительный кивок и снизив тональность, добавила: – Идемте со мной.

Они поднимались на второй этаж, а к ним навстречу спускалась уже знакомая ему вахтерша.

– Здравствуйте, Галина Михайловна! – почтительно, пропела вахтерша, и, бросив взгляд на Николая, добавила: – А это тот парень, который в субботу приходил, я вам говорила.

– Здравствуйте, Дарья Ивановна! Спасибо, разберемся. Как у вас вахта прошла, без происшествий?

– Можно сказать, что хорошо, – произнесла вахтерша таким тоном, будто размышляла, говорить ли о пустяках, которые случаются в студенческих общежитиях ежедневно, и, решив, добавила: – Гостей с триста двенадцатой пришлось только выгонять.