Читать книгу Замечательные женщины - Барбара Пим - Страница 9

Официально меня представили миссис Грей на благотворительном базаре утром в субботу. Ей предстояло работать вместе с Уинифред, которая выглядела очень оживленной и довольной, напомнив мне ребенка, который предложил играть вместе и был принят в друзья.

Миссис Грей, как я и предположила, увидев ее мельком, была недурна собой и элегантно одета. Возможно, слишком элегантно для вдовы священника, подумалось мне, – тут я вспомнила, сколько уже встречала таких, как она. Ее сдержанная обходительность наводила на мысль не о робости, а скорее о самодостаточности, а в ее улыбке было что-то потаенное, будто она видела и думала больше, чем согласилась бы признать.

– Вам придется говорить мне, что делать, – сказала она, обращаясь к нам с Уинифред, – хотя, надо полагать, благотворительные базары повсюду одинаковы.

– Народ набежит довольно буйный, – игриво отозвалась Уинифред. – У нас не самый приятный район, сами понимаете, далеко не Белгравия. Боюсь, многие из тех, кто приходит на наши базары, носа в церковь не кажут.

– Так, по-вашему, в Белгравии есть благотворительные базары? – спросила миссис Грей. – Никогда бы не подумала.

– Кажется, в Сент-Эрмин иногда устраивают, – вставила я.

– Хочется думать, что на них ходят жены членов кабинета министров, – откликнулась миссис Грей с довольно деланым смешком, как мне показалось.

Чересчур громко рассмеявшись, Уинифред принялась переставлять вещи на раскладном столе. Они с миссис Грей заправляли «палаткой» всяческих безделушек. На центральном месте здесь величественно возвышались чучела птиц, их окружали книги, фарфоровые статуэтки и рамки – в некоторых еще остались фотографии. Уинифред вынула эдвардианскую леди и молодого священника, но остальные проглядела, и теперь они обвиняюще смотрели из своих почерневших вычурных оправ: некрасивая женщина с напряженным лицом (наверное, гувернантка), группа бородатых джентльменов в костюмах для крикета, капризного вида дитя с кудряшками.

– Ой, посмотрите! – услышала я восклицание Уинифред. – Бедняжки! А я думала, что всех вынула!

– Неважно, – успокаивающе, точно разговаривая с ребенком, сказала миссис Грей, – думаю, те, кто покупает рамки, даже не замечают фотографий. Помню, в приходе моего мужа…

«Так, значит, у ее мужа был приход», – подумала я. Почему-то я представляла его армейским капелланом, погибшим на войне. Тогда, возможно, он был в годах? После этого я уже ничего не слышала, поскольку голос у миссис Грей был тихий, а на меня надвинулась сестра Блэтт. Я обрадовалась, что она поможет мне в «палатке» с одеждой, всегда самой популярной. Каждая вещь была заранее снабжена ценником, но все равно среди покупателей обычно возникали борьба и ссоры, и они обращали к нам призывы их рассудить.

Базар был устроен в зале приходских собраний, пустом помещении с выкрашенными зеленым стенами. На одной из них висел написанный маслом портрет отца Басби, первого священника здешней церкви, и он взирал с него на нас сверху вниз, словно благословляя наши старания. По крайней мере нам хотелось думать, что он нас благословляет, хотя, если посмотреть внимательнее, выходило, что он скорее восхищается собственной окладистой бородой, которую любовно поглаживал пухлой рукой. Сейчас в дальний угол зала были сдвинуты бильярдный стол, доска для дартса и другие приспособления для безобидных развлечений членов молодежного клуба. Поближе к дверям за стойкой с решеткой мисс Эндерс, мисс Стэтхем и моя миссис Моррис, которую, очевидно, больше не смущали ни биретты, ни папские туфли, хлопотали вокруг титана и чайников. Джулиан Мэлори в фланелевых брюках и пиджаке спортивного кроя, заручившись поддержкой Тедди Лимона и нескольких дюжих ребят из клуба, ждал у дверей, чтобы сдерживать напор посетителей, когда они откроются. Посреди зала неуверенно топтался отец Грейторекс в сутане и старом синем бушлате, какие во время войны носили участники гражданской обороны.

Перехватив мой взгляд, сестра Блэтт раздраженно цокнула языком.

– Опять он! Как же он действует мне на нервы!

– На благотворительных базарах он действительно бесполезен, – согласилась я. – Но он такой добрый, почти святой. – Тут я осеклась, поскольку на самом деле ничем не могла подкрепить свое утверждение – лишь тем, что его обычное одеяние, состоящее из сутаны и старого бушлата, указывало на полное безразличие к условностям этого мира, что, в свою очередь, подразумевало поглощенность высшими материями.

– Как же, святой! – фыркнула сестра Блэтт. – Ума не приложу, почему вы так решили. Только потому, что человек на склоне лет принял сан и расхаживает как старый бродяга? Он ничего не добился в торговле, вот и подался в церковь. Не такие нам нужны.

– Будет вам, – запротестовала я. – Не слишком ли вы суровы? В конце концов, он правда хороший человек…

– А вот и мистер Моллет с мистером Конибиром! Только посмотрите на них! – продолжала она так громко, что оба церковных старосты вполне могли ее услышать. – Вот кому бы не повредило испачкать руки толикой честного труда. Ведь Тедди Лимон и мальчики расставили столы и наносили воды в титан.

– Да, сестра, когда мы пришли, обнаружили, что все уже сделано, – сказал мистер Моллет, кругленький добродушный человечек. – Истинный был удар, скажу я вам. Мы надеялись помочь вам, милые дамы. Но служат и те, кто лишь стоит и ждет, как говорят поэты.

– А пришли-то вы довольно рано, – с нескрываемым сарказмом откликнулась сестра Блэтт.

– Ранней пташке Бог червячка подаст, – откликнулся мистер Конибир, высокий и жилистый человек в пенсне.

– Надеюсь, вы не думаете, что у нас тут есть червяки, – хихикнула из-за стойки мисс Стэтхем. – И вообще вы можете получить кое-что другое, если не отойдете с дороги. И не думайте, что я налью вам чаю, пока вы его не заслужите…