Читать книгу Дети улиц - Берли Доэрти - Страница 15

Рози сидела на полу и укачивала Джима, пока он не перестал плакать и не провалился в сон, затем она положила его на пол и вышла на улицу. Старуха вытянула ногу и попыталась пнуть Джима, чтобы разбудить его, но мальчик был слишком далеко, и достать его она не смогла. Вместо этого она плюнула в пламя.

Рози вышла во двор и пошла к сараю, построенному на реке. Вокруг него плескалась вонючая вода. Внутри он был завален ветошью и кусками просмоленных веревок, но она сумела связать их воедино, чтобы сделать кровать из чего-то вроде старых мешков. Рози вернулась в дом и наполнила поднос моллюсками и угрями, которые она собиралась продать неподалеку у магазинов, и поспешила на улицу. Она знала, что если Джим проснется, то далеко не уйдет, знала она и то, что не может позволить себе пропустить утренних покупателей.

Старуха наконец сумела пододвинуть свое сколоченное из ящиков кресло ближе и растолкала Джима. Тот медленно сел, удивляясь, что оказался в странной, задымленной комнате с беззубой старухой, таращащейся на него сверху вниз. А потом вспомнил, где он. Он был в доме Рози, в безопасности.

Старуха снова пнула его ботинком и кивнула в сторону наполовину съеденной краюхи хлеба, торчавшей у него из кармана. Она протянула костлявую руку, и Джим отломил кусок хлеба и подал ей, опасаясь ее блестящих глаз и неустанно жующего рта. Она сердито взглянула, ткнула его в руку, а затем открыла рот шире. Джим отломил кусок хлеба и поднес ей. Словно жадная птица, она клевала и ждала, и он скормил ей хлеб полностью, кусок за куском. Иногда, когда она жевала слишком медленно, он откусывал кусок сам.

Когда она задремала, мальчик вышел из дома и сел на берегу реки. На ней царило такое же оживление, как на рынке, в тумане искали путь парусные суда, туда-сюда сновали баржи. Вдалеке он разглядел несколько колесных пароходов, огромных и шумных. Ему было интересно, насколько далеко простирается река и каково было бы оказаться на одной из тех лодок, которые покачивались на волнах, оставляемых пароходами.

Когда Рози вернулась домой, уже почти стемнело. Джим все это время был на улице, немного опасаясь плюющейся бабки и ее жадного рта. Несколько людей входили в дом, в основном мужчины и мальчики, временами слышались крики и ругань. Там был старик, который входил и выходил чаще других и кричал больше всех, независимо от того, был с ним кто-то или нет. Когда он не кричал, он разражался себе под нос сухим, кашляющим смехом, совершенно не похожим на смех. Джим задумался: не он ли – дед Рози?

На берегу было прохладно, но Джиму не хотелось идти в дом. Он увидел мальчиков, которые играли в снегу, и попытался к ним присоединиться, но те, завидев его, сбежали. Когда наконец появилась Рози, Джим бросился к ней. Поднос, который она привязала к плечам, был наполовину пустым. Женщина шла, приволакивая ноги.

– Слушай, Джим, – сказала она, – мне сейчас некогда с тобой разговаривать. Нужно готовить еду деду и дядьям, поскольку они были добры ко мне и приютили. – Она остановилась на пороге. – И я не могу пригласить тебя войти. Дед выбросит тебя к чайкам и меня вместе с тобой, если подумает, что ты собираешься остаться. Нас слишком много. Ты понимаешь?

Джим уставился на нее.

– Не смотри на меня так, Джим, – сказала она. – Ты не знаешь моего деда, иначе не смотрел бы так. Но я покажу тебе, где ты можешь спать сегодня ночью, если пообещаешь быть осторожным.

Женщина отвела его к сараю.

– Тебе здесь будет удобно? – спросила она. – Конечно, здесь холодно и воняет всей этой речной грязью, но достаточно сухо.

– Мне нравится, – заявил Джим. – Я могу представлять себе, что плыву на лодке, Рози.

– Конечно. – Она стояла в дверях, глядя на темную воду, словно никогда не видела ее прежде, и глаза ее сузились. – Тебе хотелось бы уплыть отсюда, а, Джим? Я точно знаю, что мне хотелось бы. Везде будет лучше, чем здесь. Даже утонуть будет лучше. – Она вдруг повернулась. – Ты ложись, а я принесу тебе потом немного рыбы.

Джим услышал, как в доме закричали, когда Рози вошла туда. Он слышал, как щербатая старуха просила еды, как кашлял дед. Все они разговаривали очень громко. Изо всех дверей и окон домов вдоль причалов доносились крики и брань. Джим вспомнил тишину в работном доме и подумал, спит ли сейчас Кончик и скучает ли по нему.

Позже Рози принесла для него горячей рыбы и чаю с хлебом, а еще свечу в подсвечнике. Джим лежал на животе, наблюдая, как горят над водой похожие на глаза фонари на лодках, словно это были существа, переворачивающиеся вверх тормашками в темноте. Рози присела рядом и подоткнула ему мешок.

– Смотри, чтобы дедушка не заметил, что ты здесь. Понял?

– Конечно.

– Хороший мальчик. Я скоро пойду, посмотрю, как там бабушка.

– Она похожа на воробья, – сказал Джим.

Рози рассмеялась:

– Я бы сказала – на ворону. Видел ворон, Джим? Такие хитрые и жадные птицы! Так и бабушка, когда разойдется. Плюющаяся ворона. Иногда мне кажется, что она вот-вот ударит меня клювом – если будет достаточно голодна.

– Рози, – произнес Джим, – можно мне остаться здесь?

Она подняла свечу, чтобы посмотреть на него.

– Остаться здесь? Я не знаю, сколько сама смогу оставаться здесь.

– А ты не можешь вернуться в дом его светлости?

– Мне бы этого хотелось! Там было хорошо. Мне очень повезло, что удалось найти ту работу. Это получилось, потому что Хромая Бетси замолвила за меня словечко. Ну да ладно. Я потеряла ее, вот и весь сказ.

– Ты потеряла ее из-за Лиззи и Эмили?

Рози на миг умолкла. А затем сказала:

– Боже мой, нет. Почему ты так решил, Джим? Это случилось потому, что я ужасно готовила! Я никогда в жизни не готовила ничего, кроме рыбы! А они думали, что я буду печь хлеб. Хлеб! Моим хлебом, если его уронить, можно было сломать каменную плиту.

Джим улыбнулся в темноте. Он только что попробовал хлеб Рози и знал, что она права.

– Но что насчет Эмили и Лиззи? Их ведь не отправили в работный дом, правда?

Рози высморкалась в пропахший рыбой передник.

– В работный дом? Эмили и Лиззи? Я бы перебила всех, включая его светлость, если бы они так поступили. Нет, я расскажу тебе, что стало с Эмили и Лиззи. Закрой глаза, и я расскажу тебе, что случилось.

И Джим сидел тихо, внимательно слушая рассказ Рози о сероглазой леди, которая пришла в Большой дом. Она спустилась в кухню и увидела девочек.

– Она забрала их наверх, Джим, велела вымыть их в своей ванной. Послала за платьями для них, голубое было для Эмили, белое – для Лиззи. А затем она посадила их в карету – красивую карету, запряженную четверкой белых лошадей. Жаль, что ты не видел, как они уезжали – гордые, как маленькие королевны! Они уехали за город, в ее летний дом, чтобы там за ними присматривали.

Она собрала вокруг него мешки и, выйдя из сарая, вернулась в шумный дом, а Джим долго лежал, прислушиваясь к мягкому шуму прибоя и размышляя о рассказанной ему Рози истории. Он надеялся, что это правда.