Читать книгу Дети улиц - Берли Доэрти - Страница 7

В это утро миссис Джарвис использовала почти все оставшиеся у нее силы. Она повела детей прочь из трущоб, где они прожили последний год. Они шли по улицам, пока наконец не оказались в гораздо более тихой части города, где дома были большие и красивые. Миссис Джарвис прислонилась к каким-то перилам, чтобы отдохнуть. Эмили присела рядом, с любопытством глядя на мать.

– Теперь, мои дорогие, все зависит от вас, – сказала детям миссис Джарвис. – Я собираюсь отвести вас в дом, где когда-то работала, только вы должны вести себя хорошо. Обещаете мне это?

– Мам! Конечно, обещаем, – ответила за всех Эмили.

Миссис Джарвис кивнула.

– Да. Вы у меня всегда ведете себя хорошо, – сказала она. – Хоть что-то в этой жизни я сделала правильно.

В окне у них за спиной запел зяблик. Он сидел в небольшой клетке и мог лишь запрыгнуть с пола на тоненькую жердочку, а затем снова соскочить на пол – прыг-прыг, скок, вверх и снова вниз.

– Послушайте эту птицу, – сказал Джим.

– Они поют, когда находятся в одиночестве, – сказала ему Эмили. – Он поет, потому что зовет подругу.

– Бедняжка! – сказала Лиззи. – Поймали тебя в клетку.

– Нам пора идти, – сказала мать. – Я хочу познакомить вас с единственной подругой, которая есть у меня на свете. Ее зовут Рози. Вы слышали, как я говорила о Рози из Большого дома?

Дети согласно закивали. Когда-то давно их мать работала на кухне его светлости, но до сих пор продолжала рассказывать истории о тех временах.

– И если Рози нам не поможет, – вздохнула она, – то не поможет никто.

Эмили помогла матери подняться, и они медленно пошли дальше, останавливаясь, когда мимо проносились кареты.

Когда они наконец дошли до Большого дома, миссис Джарвис настолько устала, что присела отдохнуть на ступенях. Дети глазели на высокое здание.

– Мы будем здесь жить? – спросила Лиззи.

– Он слишком величественный для нас, Лиззи! – одернула сестру Эмили. Несмотря на то что ей было всего десять лет, она знала, что такая семья, как их, не может жить в столь роскошном доме.

Джим тем временем не сводил глаз с того, что увидел наверху лестницы, у самой входной двери. Это была скребница в форме головы пса. Огромная пасть собаки была разинута, чтобы люди могли счищать грязь с ботинок о зубы животного.

– Я никогда не поставлю туда ногу, – заявил он. – Даже в ботинках Лиззи, ни за что. Она схватит меня за ногу и откусит пальцы.

Отдохнув, их мать снова подхватила узелок и повела детей по ступенькам, ведущим к цокольному этажу здания. Она прислонилась к двери – силы оставили ее.

– Будьте хорошими детками, – пробормотала она, обращаясь к ним, и подняла молоточек.

Они услышали приближение быстрых шагов. Миссис Джарвис наклонилась и поцеловала дочек в макушки.

– Да благословит Господь вас обеих, – прошептала она.

Эмили подняла на нее голову, внезапно испугавшись. Она как раз собиралась спросить мать, что происходит, когда дверь открылась и на пороге показалась высокая, обсыпанная мукой женщина в белом переднике. Закатанные рукава платья обнажали полные руки. Запястья ее были перепачканы тестом, а когда она развела руки, здороваясь, Джим увидел, что локти у нее красные и обсыпаны мукой.

– Энни Джарвис! – воскликнула женщина. – Никогда не думала, что увижу тебя снова! – Она обняла ее, обсыпая кусочками теста. – Ты ведь пришла не работу искать после стольких лет? Джудд была вне себя из-за поисков новой кухарки. Конечно, есть я, но мое тесто, как камень, из него можно соборы строить, и они не развалятся! Ох, отправит она меня обратно прислуживать наверху!

Говоря все это, Рози затащила миссис Джарвис и детей в кухню, поставила для них табуреты вокруг печи, а сама уселась на высокий стул, рассыпая еще больше муки. Она отодвинула в сторону большую миску для теста, поставила локти на стол, лучась смехом, но тут улыбка исчезла с ее лица. Рози протянула руку и коснулась лба подруги.

– Горячий! – Голос ее был мягким и встревоженным. – Ты такая горячая, Энни, да еще и белее снега. – Она поглядела на притихших детей. – Тебя выставили, верно?

Миссис Джарвис утвердительно кивнула.

– Есть куда идти?

– Нет.

– И работать ты тоже не можешь, ты понимаешь это? В тебе не осталось сил на то, чтобы работать, Энни Джарвис.

У дверей звякнул колокольчик, и Рози вскочила и бросилась к плите.

– Боже, это за кофе, а я не сделала. Сейчас кто-то спустится, а вы быстренько прячьтесь под стол, понятно? – обернулась она к детям.

Колокольчик снова зазвонил.

– Слышу, слышу! – закричала она. – Его светлость и пяти минут подождать не может, пока я тут с подругой разговариваю?

Она снова бросила взгляд на миссис Джарвис, и лицо ее покрылось морщинками.

– Ну точь-в-точь моя сестра. Нет, он не может подождать. Его светлость никогда ничего не ждет.

Говоря это, Рози разливала кофе и молоко по кувшинчикам и расставляла их на подносе. Она вытерла обсыпанные мукой руки о передник, сняла его, надела чистый, а затем, спохватившись, налила немного кофе в чашку и пододвинула его к миссис Джарвис.

– Давай, – велела Рози. – Пей за весь тот хороший хлеб, который ты для него пекла. – И она побежала к двери, в руках у нее дребезжал поднос; женщина остановилась, чтобы открыть, когда колокольчик зазвонил снова. – Тебе остался только один дом, Энни. Работный дом! И да поможет тебе Господь!

Стоило Рози выйти из комнаты, чтобы отнести кофе наверх, как Джим соскользнул со своего табурета и подбежал к матери. Та пила кофе мелкими глотками, держа чашку обеими руками.

– Мы ведь не пойдем в работный дом, мам? – спросила у нее Эмили.

Детям уже доводилось слышать ужасающие истории о работных домах. Старики говорили о них со страхом и ненавидели их так, словно они были хуже любого ада на земле. Им доводилось слышать о людях, которые когда-то пошли туда и которым пришлось остаться там до конца жизни. Люди умирали там. Многие предпочитали спать на улицах и в полях, нежели пойти в работный дом. Девочки в немом ужасе застыли рядом с матерью.

– Помоги Рози с хлебом, Эмили, – предложила миссис Джарвис, теперь голос ее звучал более уверенно и твердо. – Это будет правильно: Рози будет рада, и его светлость тоже оценит твой труд!

Эмили сделала то, что ей велели. Вымыла руки в кружке с водой, стоявшей рядом, влила опару в миску с мукой. Спустя несколько минут вернулась Рози. Женщина поднесла палец к губам и кивнула головой в сторону лестницы.

– Я попросила Джудд спуститься! – произнесла она.

На лестнице послышалось шуршание длинной юбки, и в кухню вошла строгая экономка. Джим попытался было скользнуть под стол, но она остановила его обутой ногой.

Она направилась прямо к миссис Джарвис и остановилась, уперев руки в бока и глядя на нее сверху вниз.

– Рози сказала мне, что тебе худо, Энни Джарвис, – заявила она. – И вынуждена признать, что так оно и есть.

– Я пришла не затем, чтобы доставить вам неприятности, Джудд, – ответила миссис Джарвис. – И прошу прощения, что оторвала вас от работы. Я просто пришла попрощаться с вами и Рози, потому что вы всегда были добры ко мне.

– Я всегда была добра к тебе, потому что ты делала свою работу хорошо, а это самое главное, – фыркнула Джудд. Она заглянула через плечо Эмили, когда девочка бросила большой кусок теста на стол и принялась мять его руками. Рози встала за ней и хлопнула в ладоши, на лице читалось восхищение, словно Эмили творила какое-то волшебство и она опасалась прервать заклинание. Все три женщины молча смотрели на Эмили.

– А ты умеешь готовить, верно? – наконец спросила Джудд у Эмили.

– Она готовит так же хорошо, как и я, – ответила мать Джима. – Еще она может скоблить пол, бегать с поручениями. Может спать на полу в кухне и не занимать комнату.

– Ей не нужно будет платить, – вставила Рози. – Она станет настоящим спасением, Джудд.

Эмили разровняла, а затем скатала тесто руками, она растягивала его и снова складывала, каждой клеточкой своего тела прислушиваясь к тому, что говорили женщины у нее за спиной.

– Но я ничего не могу сделать для другой девочки, – вздохнула Джудд.

– Джудд, у меня есть сестра, она кухарка в Санбери. Может быть, она даст ей шанс, – предложила Рози. Она стояла на цыпочках, как маленькая девочка, сложив руки за спиной, во взгляде читалась мольба. – Если бы вы только разрешили Лиззи поночевать здесь с Эмили до воскресенья, я отвела бы ее к Молл.

– Я знать не знаю, что они здесь, Рози. Если его светлость узнает, все мы очутимся в работном доме. Ты ведь понимаешь это, не так ли? Я не знаю, что они здесь, эти девочки.

Джудд выплыла из комнаты, а ее прямая спина и чеканный шаг напоминали им о том, что она никогда не видела этих девочек в кухне. Они услышали, как открылась дверь, как ее шаги застучали по лестнице, а затем стихли в отдалении.

– К сожалению, это все, что я могу сделать для тебя, Энни, – произнесла Рози.

– Это даже больше, чем я ожидала, – вздохнула миссис Джарвис. – Ты хотя бы спасла от работного дома моих девочек.

Пошатываясь, женщина встала.

– Нам пора идти, – обратилась она к Джиму. – Чтобы не подвести Розу, нам нельзя оставаться здесь дольше.

– Что ж, я оставлю вас, чтобы вы могли попрощаться, – сказала Рози, быстро коснулась плеча подруги и пошла в судомойню, на лице ее появились глубокие суровые морщины. Слышно было, как она гремит там кастрюлями, словно рассаживая целый оркестр.

Эмили вообще ничего не сказала – просто не смогла. Горло сдавило от боли. Она даже не могла посмотреть на мать и на Джима, лишь быстро обняла обоих и отошла к столу, села на табурет и обхватила голову руками. Лиззи попыталась повторить ее действия, но стоило миссис Джарвис коснуться рукой двери, которая вела на улицу, как она воскликнула:

– Забери нас с собой, мам! Не оставляй нас здесь!

– Не могу, – ответила ей мать, даже не обернувшись к дочери. – Благослови вас Господь. Это лучшее, что я могу для вас сделать. Да пребудет Господь с вами обеими.

Она взяла Джима за руку и быстро вывела за дверь. Джим не осмеливался даже взглянуть на нее. Невозможно было слушать звуки, которые она издавала сейчас, когда они вышли на улицу. Он поднял голову к небу, подставляя щеки снежинкам, чтобы их остудить. Мальчик не представлял себе, что будет с ним и с матерью, увидят ли они когда-нибудь снова Эмили и Лиззи. Он был напуган сильнее, чем когда бы то ни было в жизни.