Читать книгу Жребий вечности - Богдан Сушинский - Страница 6

Когда Жребий Вечности, наконец, опустился на широкое лезвие тевтонского меча, Мария Воттэ – рослая полногрудая женщина лет сорока, с коротенькой стрижкой седеющих волос, в облике которой ничего такого, ведемско-колдовского, не улавливалось, – на мгновение склонилась над ним и, не увидев тотемного знака древних, резко откинулась на спинку кресла. Чтобы вот так, запрокинув голову, надолго замереть в позе умирающей Дездемоны.

– Хотите сказать, что Высшие Неизвестные опять недовольны? – еще со ступенек лестницы поинтересовался Скорцени, пытаясь завязать разговор, в который Браун, из уважения к службе безопасности СС, решил не вмешиваться.

– Опять, – едва заметно кивнула жрица часовни крестоносцев, все свои оккультные экзальтации проводившая здесь, в этом храме убиенно-усопших. И даже не открыла глаз, не поинтересовалась, кто это посмел вторгаться во все еще не развеявшийся магический эфир ее терзаний.

– На сей раз – вторжением в тайну их дисколетов? – самоуверенно, с какими-то откровенно диверсионными нотками в голосе, словно речь шла не о высших внеземных силах, а об итальянской королевской контрразведке, спросил Скорцени. И, уверенно войдя в ритуальный зал часовни, жестами заставил ассистентов Неземной Марии удалиться.

Ему хотелось, чтобы космическая мечтательница вышла, наконец, из своего сомнамбулическо-трансового состояния и вернулась в тот мир убийственных иллюзий и предательских надежд, в котором все они, на этой земле сущие, все еще пребывали.

– Недовольны не они, недовольны те, кто позволяет мне выходить на эту связь, – едва слышно проговорила Неземная Мария, продолжая оставаться в прежней позе, благодаря которой невольно заставила обер-диверсанта залюбоваться ее выпирающей из-под эсэсовского френча грудью.

– То есть одни, скрежеща зубами, кое-как выдавливают из себя хоть какую-то там информацию о таинственных для нас солнечных дисках, а другие пытаются препятствовать им даже в этом благородном намерении?

– Приблизительно так оно и есть, Скорцени. – Зажглась небольшая люстра, однако свет нескольких ее свечеподобных лампочек был неярким и не нарушал молитвенной таинственности готических сводов.

– А ведь я не представлялся и прибыл неожиданно для вас.

– На самом деле спросить вы хотели о чем-то более существенном, спаситель великого дуче, – не стала предаваться каким-либо объяснениям обер-медиум и фюрер-контактер рейха. – Спрашивайте, микрофоны я отключила.

– Удалось узнать что-нибудь существенное? Если я верно понял, в видениях вам являлись какие-то чертежи?

– Это уже второй мой выход на связь в попытке понять принцип работы дисколетных двигателей. – Мария открыла глаза и приняла нормальную позу, однако у нее был усталый вид человека, решившего присесть после невероятно трудного дня. – Единственное, что я сумела понять, так это то, что двигатели у них гравитационные.

– Уже кое-что.

– Скорости их диски развивают огромные, двигаются во все стороны, почти мгновенно меняя высоту и направление полета, но самое интересное, что запасы используемого ими топлива или источника энергии – неисчерпаемы.

– Знали бы эти Высшие Неизвестные, как такие дисколеты, да к тому же с неисчерпаемым запасом горючего, нужны сейчас рейху!

– А почему вы решили, что они не знают этого?

– Что, действительно? – Описывая лицо этой женщины, Скорцени все время приходилось бы пользоваться определением «слегка»: слегка утолщенный нос, слегка утолщенные чувственные губы, слегка выпяченный лоб, слегка увеличенный, да нет, тут уж почти до массивного расширенный, волевой подбородок.

И над всем этим – безрассудно-большие, по-цыгански черные, холодно-обворожительные глаза. Но о них следовало бы говорить отдельно, поскольку существовали они как бы сами по себе, независимо от их случайной владелицы. Всякий мужчина, решившийся всмотреться в эти глаза или воспринять их гипнотизирующий взгляд, уже неминуемо оказывался выбором «жребия вечности».

Скорцени не находил ее ни красивой, ни хотя бы по-женски привлекательной, тем не менее сказал себе: «А все-таки хотелось бы знать, какова же она, эта дьяволица в мундире штурмфюрера, – в брачной постели».

– Вот именно, штурмбаннфюрер, «в брачной», – неожиданно эхом отозвалась Неземная Мария.

– Простите?

– «Дьяволицу в мундире штурмфюрера» я вам, допустим, прощаю. Однако ход мыслей у вас какой-то непростительно наивный, Скорцени: «Какова она в брачной… постели?!»

Скорцени растерянно рассмеялся.

– Забыл, что вы читаете мысли, провидица.

– Чтобы читать такие мысли мужчины, – сделала она ударение на слове «такие», – провидицей быть не нужно, достаточно быть сколько-нибудь опытной женщиной. Исключите понятие «брачной» – а все остальное нам с вами действительно суждено познать. Я поняла это еще тогда, когда меня пытались привлечь для поисков дуче. Не знала только, когда именно это случится.

– И когда же?

– Наберитесь мужества: послезавтра.

– Но послезавтра я, кажется…

– Не пытайтесь противиться судьбе, Скорцени. Все наши трагедии, все духовные и душевные изломы происходят как раз тогда и с теми, кто самоубийственно пытается противиться ходу собственной судьбы. Вы же не станете противиться тому, что завтра вам придется присутствовать при неудачном запуске новой ракеты Доктора ФАУста.

– Неудачном?

– Я этого не произносила, господин штурмбаннфюрер СД. Однако завтра вы поймете, почему в средневековье церковники предпочитали сжигать нас на кострах. Признаю, это было справедливо. Вы же, в свою очередь, признайтесь, что о приглашении Гиммлера присутствовать при этом запуске в Пенемюнде вы еще тоже не знаете.

– Признаюсь.

Скорцени видел, что в проеме двери часовни появились сразу два силуэта – Брауна и Шернера[9]. И ему тоже не нужно было слыть провидцем, чтобы знать, что они уже бегло прошлись по заметкам и чертежам Неземной Марии и теперь казнят себя массой всевозможных дополнительных вопросов, которые им бы хотелось задать фюрер-контактеру.

– Извините, господин штурмбаннфюрер, – заговорил фон Браун, – однако нам хотелось бы…

– Минутку, мы завершаем, господин… конструктор, – едва сдержался Скорцени, чтобы не брякнуть: «ФАУст». – То есть им – ну, этим, из потусторонности, – известно абсолютно все? – поспешно уводил он Марию и самого себя от опасной темы. – Согласно библейской легенде о всевидящем оке Господнем?

– Посвященные некоторых миров знают не только то, что мы здесь уже натворили и что собираемся натворить, но и что нам за все это в будущем будет! Чем и за что придется расплачиваться.

– Хотя этого нам лучше не знать, – согласился обер-диверсант. – Мудрость бытия в том и состоит, что природа хранит нас от дара предвидения.

– Кроме некоторых жесточайше наказанных подобным даром, – заметила фюрер-контактер. – Кстати, живу я сейчас по адресу…

– Считайте, что он мне уже известен. Есть ли уверенность, что во время третьего сеанса вам удастся?..

– На третий «дисколетный» сеанс эти Высшие Неизвестные не пойдут, они дали это понять по знаку Жребия Вечности. Можно, конечно, поискать другие каналы, выйти на другую внеземную цивилизацию или на атлантов…

– На атлантов? Вам и на них удается выходить?

– Изредка, – молвила Неземная Мария, уже направляясь к выходу. Раздражать сразу двух любимчиков фюрера ей не хотелось: зачем испытывать судьбу? – Несколько задушевных бесед с их главным контактером Аросом…

– Вам известно даже его имя?!

– Вам ведь известны имена ведущих разведчиков и диверсантов, скажем, Англии или России.

– Отдельных, выдающихся…

– Так вот, у нас свой профессиональный круг. И заметьте, у нас отряд коммандос в тыл врага не забросишь. На противника – невидимого, коварного, сильного и смертельно опасного – приходится выходить один на один, почти в открытую. Правда, с Аросом у нас существует некая условная договоренность, своеобразный «пакт о ненападении».

– Он поддерживает связь только с вами?

Мария ответила не сразу, что-то сдерживало ее. Первый диверсант рейха заметил, что она колеблется, не зная, как бы получше обрисовать ситуацию.

– Я пытаюсь повлиять на него таким образом, чтобы из всех земных контактеров он предпочитал меня. Такой ответ вас устроит?

– Но, в таком случае, почему бы вам не воспользоваться знакомством с офицером службы имперской безопасности и не обратиться за помощью? Небесных недоброжелателей нам убрать будет трудновато, но земных!.. Госпожа Воттэ, вы нас явно недооцениваете.

– Я воспользуюсь вашим советом, как только пойму, что не в состоянии сама разобраться со своими врагами, – вежливо ответила Неземная Мария, стараясь на сей раз не очень-то бравировать свойственной ей ироничностью.

Как только Мария приблизилась к выходу, откуда-то из-под галереи, из какой-то тайной каморки, появились двое скуловоротов в черных церковно-монашеских одеяниях. Один из них держал в руках небольшой продолговатый сейф, другой с такой же цепкостью сжимал в руках автомат. Смерив Скорцени подозрительными, иезуитски-оценивающими взглядами, они молча погрузили в свой металлический короб Жребий Вечности, меч и череп; еще раз смерили Скорцени взглядами инквизиторов и удалились в свою каморку.

Формально иезуитский орден в Германии был запрещен, однако во всех оккультных делах, там, где речь шла об охране святынь и тайне сомнительных ритуалов, канцелярия фюрера и руководство «Аненербе» по-прежнему полагались только на особо подобранных и вышколенных иезуитов. Многие из которых уже прошли посвящение в члены СС.