Читать книгу Восточный вал - Богдан Сушинский - Страница 6

Осевшим, срывающимся голосом обер-ефрейтор приказал своим подопечным вернуться в бетонную гробницу и, пройдя вместе с генералом за небольшой выступ, поднялся по едва заметной тропе на скалистый карниз. Там он отодвинул какой-то невзрачный валун, нащупал рычаг, и несколько секунд спустя произошло то, что способно было поразить воображение любого непосвященного: значительная часть склона вдруг подалась назад, обнажая рельсы, а заодно и вход в тоннель.

Это был один из эвакуационных входов в огромный подземный лагерь, именовавшийся в строго секретных документах штаба войск СС «Регенвурмлагерем», то есть «Лагерем дождевого червя».

Название барону решительно не нравилось, куда больше ему импонировали «Подземный рейх-СС» или «СС-Франкония», как однажды назвал эту базу Гиммлер. Однако бригаденфюрер не собирался предаваться эмоциям. Главным для него было – проверить все шесть основных и шесть запасных входов в эту рукотворную Валгаллу, дабы убедиться, что все они действуют, надежно замаскированы и охраняемы.

Этот вход, «Альфа-3», размещенный в предгорьях возвышенности, укрываемой густым болотистым бором, предназначался теперь только для того, чтобы части, обороняющие подступы к нему, однажды ночью могли исчезнуть в подземелье, а затем, уже небольшими группами, появляться в тылу врага.

Командир (или, как его называли здесь, «фюрер-раум») укрепленного пункта «Альфа-3» оберштурмфюрер Ланкен попытался о чем-то там доложить, однако, болезненно поморщившись, фон Риттер прервал его на первом же слове и как можно внушительнее проговорил:

– Никакого шума. Тихо, спокойно проведите меня по всему укреппункту. У вас я впервые.

Ланген, худощавый, бледнолицый паренек, которому едва исполнилось двадцать, был явно горд тем, что командует гарнизоном столь мощного бункера, начал с того, что показал два бронекупола, под каждым из которых, за стальными заслонками, между стрелковыми щелями-амбразурами скрывались скорострельный гранатомет, крупнокалиберный пулемет и огнемет. Затем, прежде чем отвести коменданта на нижний ярус, где располагалась батальонная казарма, Ланкен продемонстрировал коменданту свою командирскую рубку, а также оснащенную перископом командную рубку, в которой имелось несколько телефонных аппаратов, и соединенную с ней радиорубку; бронированную герметическую дверь, за которой следовал противогазовый шлюз-отсек, призванный защищать гарнизон от газовой атаки противника. Внимательнейшим образом осмотрел бригаденфюрер клозет и умывальник, оставаясь довольным «вниманием строителей к солдатскому быту».

– Долго эти люди находятся в подземельях? – поинтересовался барон у Ланкена, пока командир роты гауптштурмфюрер Энгер выстраивал всех свободных от вахты солдат на небольшом плацу возле казармы.

– Все мы здесь уже около года.

– Когда вас передислоцировали сюда, радовались, что до Восточного фронта далеко, но уже через месяц проклинали и это подземелье, и свою солдатскую судьбу.

– Не все, господин бригаденфюрер, – рассудительно заметил Ланкен. – Одни и тогда рвались, кто на фронт, а кто просто на поверхность, под открытое небо; другие же до сих пор совершенно спокойно переносят условия подземелья, чувствуя себя здесь, как подводники во чреве субмарины.

– Как подводники? – оглянулся барон фон Риттер, сначала на него, а затем на своего адъютанта. – Черт возьми, а ведь это идея! Мой брат, контр-адмирал Людвиг фон Риттер, тоже как-то говорил мне о подводниках как об особой касте моряков, об их особой психологии, о выдержке. Он хорошо знаком с ними, с их образом жизни и выносливостью, когда шел в Антарктиду, на базу… Впрочем, куда он шел – уже не так важно, – вовремя вспомнил он, что брат его, барон-адмирал, шел тогда на совершенно секретную подземную антарктическую «Базу-211», именуемую еще «Рейх-Атлантидой».

– …И если учесть, что в наши дни многие субмаринники остаются без своих судов, – своевременно поддержал его Удо Вольраб. – То почему бы часть из них не прислать сюда, в качестве офицеров и унтер-офицеров гарнизона

– Нужно будет поговорить с людьми из штаба Кригсмарине, попросить их подбросить сюда хотя бы сотню списанных на берег подводников. Причем сделать это при первой же возможности.

Захваченный идеей «наводнить» гарнизон «СС-Франконии» отставными субмаринниками, комендант уже без всякого энтузиазма обошел строй эсэсовцев гарнизона, всматриваясь при довольно ярком электрическом освещении в каждого из стоявших в первой шеренге: серые, с запавшими щеками лица, отсутствующие взгляды, прибитые катакомбной пылью мундиры и сапоги.

Приказав вернуть солдат в казарму, бригаденфюрер так ничего и не сказал гауптштурмфюреру Энгену по поводу своих впечатлений от смотра и зашел в его командирский отсек.

– Карта «Регенвурмлагеря»? – удивленно спросил он, тыкая пальцем в висевший не стене лист ватмана.

– С картами всего «Регенвурмлагеря» нам, ротным командирам, знакомиться не позволено, – отрапортовал гауптштурмфюрер. – Перед вами – всего лишь карта Мезерицкого[10] сектора лагеря. Да и та совершенно секретная. Карты же всего лагеря, никто из нас никогда не видел.

– Так и должно быть, – жестко подтвердил фон Риттер. – Всей карты никогда не должен видеть даже я, комендант, притом что у меня подобная карта, несомненно, должна появиться.

Еще с минуту он молча рассматривал карту сектора, но, так ни черта и не поняв в хитросплетениях ее линий, пожал плечами, прохрипел нечто нечленораздельное и вышел.

– Попомните мое слово: все эти подземелья будут иметь смысл только тогда, когда появится столь же мощная укрепленная линия там, наверху, – проворчал фон Риттер, прощаясь с Энгеном и его бункерниками. – Только когда там, наверху, вся территория будет изрыта окопами и усеяна дотами.

– Но гарнизон каждого из подобных бункеров способен самостоятельно держать оборону, – мягко заметил адъютант Удо Вольраб, приходя на помощь сбитому с толку его словами оберштурмфюреру. – Причем держаться может довольно долго. Во всяком случае, так считали Овербек и те инженеры из «Строительной армии Тодта», которые все эти подземелья проектировали.

– Ничерта он не способен, – еще мрачнее парировал фон Риттер, уже не обращая никакого внимания на семенящего вслед за ними фюрер-раума. – Как только русские прорвут фронт над нашими головами, эти тоже побегут к Одеру. По подземельям нашим побегут, опасаясь оставаться в тылу врага.

– То есть вы считаете, что все, что мы здесь строим, – напрасный труд?! – ужаснулся самой этой мысли Ланкен.

– Труд не бывает напрасным, – проворчал бригаденфюрер, – напрасными бывают надежды, которые мы с ним связываем. Здесь нужно создавать гарнизон смертников.

– Хотите сказать: гарнизон зомби? – попытался уточнить Удо Вольраб.

– Я сказал то, что хотел сказать – гарнизон смертников. Добровольцев-смертников. Которые бы не только получили приказ защищать свою «СС-Франконию» до последнего патрона, последнего солдата, но и поклялись, что ни один из них не поднимется на поверхность «страны СС», пока на ней вновь не появятся германские войска.

– Зная при этом, что они уже вряд ли когда-либо там появятся, – криво ухмыльнулся адъютант.

– Лично я буду просить рейхсфюрера Гиммлера о создании именно такого гарнизона, – простил ему пораженческие настроения фон Риттер. – И к формированию его следует приступать немедленно, я вас спрашиваю, идиоты! – неожиданно взорвался он хриплым басом. И тут же потребовал от Ланкена вывести его на поверхность.

…Бетонно-каменные ворота отошли в сторону, а из глубины тоннеля появился автомобильный трап. Спущенный на плато, он позволил водителю генеральского «опеля» въехать в «СС-Франконию» таким образом, что на поверхности не осталось никаких следов.

– Каждого, кто попытается приблизиться к этой стене, расстреливать на месте! – вновь взорвался барон фон Риттер жестяным лязгом слов. – Всякого, кто хотя бы случайно бросит взгляд в сторону этой стены – расстреливать на месте! Даже если это будет солдат гарнизона вашего дота, роттенфюрер Герт, – расстреливать на месте! Ибо такова воля Германии!

– Яволь, господин бригаденфюрер СС, – «отстреливался» все более верноподданническими заверениями роттенфюрер. – Расстреливать буду лично. Во исполнение вашего приказа.

– Причем исполнять его вы обязаны благоговейно, – саркастически объяснил ему адъютант фон Риттера.

– Так точно, благоговейно, – подтвердил роттенфюрер, смерив при этом гауптштурмфюрера таким взглядом, словно готов был использовать свое право на «благоговейность» прямо сейчас.

Из солдат гарнизона о валуне, рычаге и об этом входе в «Регенвурмлагерь» обязан был знать только он один, комендант дота «Вилли-5», ефрейтор войск СС Герт. Но и он обязан был знать о нем только то, что обязан.

А еще он должен был помнить, что любое связанное с этим объектом любопытство – самоубийственно.

– Ибо такова воля Германии! – вновь поучительно поднял вверх указательный палец комендант подземной «СС-Франконии». Фуражка его так и осталась в машине, поскольку барон терпеть не мог, когда его голова оказывалась покрытой. И сейчас, стоя у черного зева тоннеля, он напоминал обмундированного буддистского монаха, которого через несколько минут должны будут замуровать в его отшельнической пещере. – И пусть никто не сомневается, что воля Германии – именно такова!