Читать книгу Аид - Богдана Мир - Страница 6

Ее захватили воспоминания. Аид будто провалилось сквозь тысячи лет этажей, к моменту, когда оказалась в загробном мире впервые. Тогда ее царство имело иное обличие. Ржавые, скрипучие ворота отворяли проход в сырую, гнилостную тьму. Черная, болотистая, зловонная река, беспокойно плескалась, качая брошенные лодки, хлестая дымящиеся скалы, постепенно вымывая грязные монеты на берега. Поросшая мхом лестница вела в главные залы подземного царства, где двое узников в цепях скучали. Один был цербер – пес огромный и трехглавый, шерстью цветом смоли черной, глазами ледяными, цвета льда. И Харон старик уставший, с серой бородой, в лохмотьях. Томились те жители в ожидании царя.

И царство прибывало в сильном запущении. И злость тогда Аида пробрала такая, что царство всё могла заполонить. И безвозвратной долго числилась ее земля. Что и богам прохода не было назад, стоило на землю ту ступить. Не утихающие крики, истерзанных, скитающихся душ, покоя не давали. И грохот стуков, в тартар запертой двери, воздух сотрясали. И для Аида не было тогда пути назад. Днями ходила богиня по мертвым землям, они стояли, будто кладбище до вековое, на склоне огненных лавин. Печать безвыходности она сняла, распалив впервые в камине голубое пламя. Сейчас Аид, как и тогда, прямо перед пламенем стояла, и тоже чувство ей овладевало. Потрескивали голубые искры, а их яркий свет скрывал из виду мир вокруг. Тогда, много тысяч лет назад, из плена безмятежности Аид освободилась, с крупинкой мудрости в руках. Среди правителей Аиду не сыскалось равных. Загробный мир, пусть и являлся землей обетованной умерших, превосходил иные царства.

Взглянув на Горыныча, волны памяти отнесли Аида в день, когда души учинили попытку бунта. Горыныч отличился безучастием. До того дня, Аиду не возникало надобности проявлять силу. Сила неизвестна до тех пор пока ее не используешь. Души наивно додумали, что сила Аида на донышке. Причиной тому послужили отсутствие деспотичного порядка управления, наказание по справедливости, и соответствующие хлопоты о душах. Теперь не захлебывались они в реке и не терзались муками на суши, все поголовно. Ввиду спокойной обстановки бытия, задумали свергнуть покровителя. Увы, но бунт закончился, не успев начаться. Души приготовили Аиду западню на берегу, не ведая ее скрытые таланты. По одну сторону стены, на черных берегах, скопа душ обезображенных, с камнями, клинками и копьями, с цепями подходящими ее поработить. По другую сторону стены Аид, ступает по плитам каменным, рассекая прохладный, сырой воздух. Ее белокурые волосы и подол хитона развиваются на ветру, приближаясь к порогу непослушания. Она остановилась в каменных створах, склонила голову, глядя на митингующие души.

– Хотите забрать мой трон, – тихо, утвердительно сказала она.

– Владыка, там ловушка, – раздался за ее спиной, шепот Горыныча.

Души как заведенные метались по берегу, ожидая, когда Аид перешагнет порог, тогда они ее и свергнут с пьедестала. Один шаг разделял их с браздами власти. И Аид этот шаг сделала. Перешагнула порог. Горыныч поддал вперед, готовый защищать владыку. Души ринулись к ней, но мощный гул свалил бунтующих на землю.

– Я здесь Царь, – медленно и точно произнесла Аид, и ее голос будто накрыл души тяжелым, бетонным покрывалом.

– И вы будете подчиняться мне! – крикнула она, и бетонное покрывало выпустило стаю игл. Тел, на самом деле души не имели, но сейчас, пронзающая боль была такой, яркой, леденящей и тяжелой, что даже не вдохнуть, куда уж там пошевелиться, и мощный гул, казалось, что вот-вот расколет череп. Души не могли молить о пощаде: обездвиженные и уже многократно пожалевшие о своей затеи. Горыныч в ужасе застыл:

– Мать честная! – закрыл он рот лапами, на одной голове.

– Не смотри, не смотри. Вам такое нельзя. Сказал он другим головам, и те зажмурили глазами, – Аид повернулась к нему:

– А ты чего?

– А чего я?

– Бунт не по душе?

– Нет, вот такие приключение, мне не по душе, – отнекивался Горыныч, танцуя интонацией, прижав одну лапу к груди, а другой показывая на придавленные души.

Аид сняла давление. Души постепенно поднимались на четвереньки, в большинстве снова падая.

– Вы вот Владыка не верите, а ведь я вас люблю, и уважаю всей душой.

– Подхалим.

– Не подхалим, а принципиальный, преданный фанат текущего полит режима.

– Тебе тоже, от них могло достаться, а ты за меня выступить решил?

– Не в моих устойчивых взглядах Владыка, кусать кормящую руку.

В широкие двери, ведущие к Кроносу, тяжелым шагом, вошел взрослый, статный мужчина. Его лицо было скрыто капюшоном, плащ прикрывал, металлический жилет, украшенный магическими символами, защищающий тело бога. Его руки в браслетах, были будто обернуты в металлические крылья. Оригинальность доспехов бога, не уступала своеобразным манерам. Один остановился в центре зала, сняв капюшон, медленно поднял на Кроноса, многозначительный взгляд. Резковатые черты, округлого лица, подчеркивали суровое выражение.

– Один, дорогой, как поживаешь? – с улыбкой на лице и легким удивлением спросил Кронос.

– Давно меня судьба сюда не приводила, – ответил Один, окидывая хоромы Олимпа ностальгическим взглядом:

– Ты не как, сильнее всех, в эти ненастные времена?

– Рад был бы согласиться, но нет. Почитает меня, лишь одно племя, старых традиций. Молит о победе в войне, – разочарованно ответил Один.

– Да, захворали мы совсем. А скоро может, и вовсе сгинем, – драматично, выражая негодование, произнес Кронос.

– Ну что ты, не все так скверно, – ответил Один успокаивающе, стараясь вложить всю свою мудрость в интонацию

– Есть причины так полагать, старый друг? – заинтересованно спросил Кронос.

– Лишь догадки. Может… – Один зашагал из стороны в сторону, с поднятым пальцем и философским видом.

– После войны, люди вернуться к началу и станут молиться Богам.

– Если мы переживем войну – возможно. Намекаешь сторониться хаоса?

– Кстати, как Аид?

– Ну, у не дел невпроворот, – ответил Кронос, выражая понимание, ситуации, в которой оказалась Аид.

– Ты будто рад этому, – сказал Один, с ноткой неуверенности в голосе.

– В положении Аида, есть часть выгодная мне, – улыбаясь, подтвердил Кронос. Выгодной не только для Кроноса, но и для всех Олимпийцев, была часть, в которой занятость Аида, защищает богов, от самовольности и упрямого нрава, могущественного бога, загробного мира.

– И так, я слышал, ты хочешь собрать Богов. Зачем? – задумчиво, вопросил Один.

– Зевс предложил объединиться, чтобы остановить войны на земле, – по спокойному ответу Кроноса, без примеси интонаций и эмоций, было трудно определить, его честное мнение.

– Задумка хороша. Я с вами. Но, как именно задумали вы остановить мятежников безбожных? – не то, чтобы Один собирался незамедлительно соглашаться с планом Олимпийцев, но он хотел его знать.

– Ты Бог войны, решение предложишь? – Кронос, тоже имел стрелы хитрости в своем колчане многолетнего опыта.

– Я бы и рад, но нет. Они ведь борются без цели, в этой бессмысленной войне. Один ответил честно. Выстроить стратегию, не ведая конечной цели, да хоть какой-то цели, весьма сложно. И это сложно даже для наступающей стороны, и куда более сложнее, для стороны противоборствующей.

– Говоришь, нечего им дать или отнять, чтоб положить конец войне? – озадаченность Кроноса, масштабом апории, возрастала.

– Всё так. Может, если нам успеть, в мирных местах людскую веру возродить? – Один скорее перебирал варианты, чем озвучивал решения.

– Хорошая идея Один. Только как? Спустится и мирные места, самим взять под защиту? – Кронос последовал способу общения Одина. Поскольку решения не было, оставалось лишь перебирать варианты, которые богам по силам.

– Скоро ли прибудут остальные, может вместе и решим? – спросил Один, не желая утруждать себя бесполезными предположениями.

– Надеюсь скоро. Ты располагайся, подожди, – гостеприимно ответил Кронос, сделав приглашающий жест рукой.

– Спешить мне не куда, навещу Аида, – дружелюбно ответил Один и вышел из зала, своей тяжелой походкой. Дверь в загробный мир распахнулась. Вошел Один, вместе с собой запуская лучи света.

– Один, закрой дверь, испортишь климат, – насмешливо сказала Аид.

– Аид, дорогая, твои песики прелестны. Ты все бледнее и бледнее с каждым веком, – Один ответил саркастичным тоном, который автоматически появлялся в разговоре с Аидом.

– Ну, разумеется, в местном освещении, весьма заметны оттенки кожи, – Аид ответила тем же тоном и улыбнулась.

– Твои братики, планируют остановить войны, – насмешливым тоном, сообщил Один.

– Если им это удастся, я буду благодарна им до гроба, – ответила Аид, продолжая заниматься делом.

– Не удастся, – со всей своей, вековой уверенностью, сказал Один.

– Ты бог войны, в тебе и не должно быть оптимизма, – чуть нахмурившись, переведя внимание на Одина, ответила Аид.

– Зато реализма с лихвой, – с той же уверенностью заявил Один.

– Ты значит, на поражении идешь? – спросила Аид, будто отгадывая, что подразумевает стратегическая машина.

– Аид, что тут души говаривают? – спросил Один без явного интереса, оставив без ответа, недавней вопрос.

– Так ты сюда, за данными статистики пришел? Многие души, твое мнение разделяют, – сказала Аид, тоном ожидаемого разочарования, надменно посмотрев на Одина.

– Это потому, что я, как и души твои прямиком с земли пришел, а братцы твои сверху смотрят. Не по силам сейчас Богам с народом воевать, – в обычное время тон Одина, был как крепко сотканное полотно, из одноцветных нитей. Но сейчас Аид заметила, в полотне нить иного, нового оттенка. Оттенка оправдания. «Ну конечно, он не за что не признает, что слабее ситуации. Он по-прежнему силен и могуществен, эта ситуация его переросла, сама виновата, что Один не может с ней справится» подумала Аид.

– Первое, что сделал народ в войне, уничтожил тех, кто имел шансы их остановить. (Горыныч)

– Потрясающий слух, – улыбаясь и закатив глаза, будто что-то забыл, сказал Один. А он и забыл, про Горыныча.

– Я страж – мне положено, – донесся серьезный аргумент Горыныча.

– Горынушка сидел бы ты помалкивал, – со снисходительной добротой в голосе, сказала Аид.

– Давно Горыныч сюда переехал? – спросил Один, явно забавляясь этим фактом.

– Давненько, – ответила Аид, набираясь терпения. И перевела тему: – Намекаешь что, если Боги покажутся на земле, народ броситься воевать с ними?

– Такой исход не исключен, – довольно ответил Один, радуясь, что Аид решила заочный ребус, с которым он пришел. Тем же тяжелым шагом, но с довольным лицом, Один покинул подземное царство.

– Похоже, он получил то, зачем приходил, – недовольно сказал Горыныч.

– Он получил бы это в любом месте. Века жизни и амбиции, подарили богам то, чего у них уже не отнять, – задумчиво объясняла Аид.

– Что это? – с интересом спросил Горыныч.

– Сноровку оставаться в правильном положении, при любых обстоятельствах. Они буквально погружаются в центр, окружающих со всех сторон аргументов, подтверждающих их былое величие, могущество и силу, подкрепленное общественным мнением, что оставляет полномочия лишь на решения проблем по силам, и избавляет от признания собственной, несостоятельности для игры на высоких уровнях. Точнее – избавляет от признания, что таковые уровни вообще существуют.

– То есть, не признавая свою вину, они не признают, что есть проблема сильнее? А что, очень удобно! Но твои объяснения, вне сомнений красноречивей, Владыка, – после некоторой паузы, выдал Горыныч.

– Только видимость правильности удобна. Правильность сама по себе, уже давно обременительна и доставляет много хлопот, хотя и велика наградой.

– Я это запишу, – ответил Горыныч и принялся шелестеть бумагой.

– Зачем в сборник афоризмов добавишь? – насмешливо спросила Аид.

– Добавлю, – увлеченно ответил Горыныч.

– И кто опубликует слова, бога мертвых? – серьезно задумавшись, спросила Аид.

– Я придумаю тебе псевдоним, – ответил Горыныч, довольный решением задачи.

Где-то на планете Земля:

Жнец услышал за спиной знакомый голос, входя к себе в квартиру:

– Да быть того не может.

– Опять ты?

– Я тут живу. А ты, видимо, мой сосед.

– Видимо.

– Значит правда, что искомое всегда у нам под носом. Никогда не воспринимал эту поговорку буквально. Зачем тебе квартира?

– Затем, что жнец моя работа. А живу я на земле и по большей части я человек.

– В прошлый раз: ты говорил о политике богов.

Жнец тяжело выдохнул:

– Заходи.

Парень вошел за ним в квартиру:

– Меня Фил зовут, кстати.

– Я знаю, как тебя зовут. Можешь сварить нам, обоим кофе.

– Как думаешь? Скоро дойдет до нас?

– Скоро.

– И так, что за божественная политика? – Спросил Фил, протянув жнецу кружку.

– Я про земных богов, почти ничего не знаю. Первоначально, жнецом я стал в царстве Анубиса.

– Анубиса? Так давно?

– Да. Жнецов тогда было очень мало. А вот богов смертных было многовато. Политика сначала была простой. Души не верящие слонялись по земле или их принимал тот бог загробного мира, к которому они приходили. Вместе с народами исчезали и их боги. Далее богами была перенята обычная, в общем-то, человеческая манера ведения дел, только слегка исковерканная. В истории были случаи, когда боги загробного мира убеждали земных богов своей касты уничтожать целые народы, чтобы уничтожить их богов. Или переманивали к себе народ иными замысловатыми и само собой нечестными способами. Олимпийцы в этом не участвовали. Они-то целым семейством правили. У них были свои тайны Олимпийского двора. В общем большие поглощали меньших. Сильные слабых, и все тому подобное. Неверующих становилось все больше. Лидирующее позиции среди царей загробных миров заняли Нергал, Эрешкигаль, Сакпана, Мара, Анубис, Осирис, Синигами, Апус, Барон Самди и Аид.

– То есть «много» ты говорил не про этот список?

– Нет.

– И сколько всего их было?

– Несколько десятков. Точнее не знаю. Больше пятидесяти. Войны, как сам понимаешь, были для царей смерти золотым дном.

– Они устраивали войны?

– Нет. То есть не всегда. Но каждая война всегда была им на руку, за исключением одной. В вашей истории нет сведений об этой войне. В ней исчезло несколько видов существ, которых вы называете сверхъестественными. И вообще полегло немало фольклорных персонажей, как говорил один мой знакомый. Жнец подразумевал Горыныча, но имя называть не стал. – Тогда существенно сократилось и количество богов, зато увеличилось количество жнецов. Ранее озвученный список сократился до четырех имен. Мара, Анубис, Барон Самди и Аид. Последствия так сложились, что эти боги имели равные силы.

Все кроме Аида, но тогда об этом никто не знал, и узнать не мог. Оставшись вчетвером, они пришли к соглашению не затевать войны друг с другом. И не нарушать веками устоявшиеся правила, ими же созданные. Душ верящих в иных богов, они делили поровну. Это было не сложно, поскольку задача эта лежала на жнецах. Жнецы тогда были независимыми транспортировщиками. То есть мы не служили какому-то конкретному богу. Велся учет, все шло по плану. С неверующими душами, сложилась иная ситуация, теперь они тоже делились между четырьмя богами в равных частях. Боги с одинаковыми силами, были выгодны для спокойного существования, потому что ну каковы шансы победить равного себе по силе? Такое положение, как бы укрепляло гарантию, что никто не начнет войну с себе подобным. Это кстати была идея Аида. Долгое время все стояли на своих местах не выходя за рамки.

– Умно.

– Да. Но, в конце концов, возник конфликт. Мара и Анубис, что-то не поделили. Кто там виноват и в чем дело, так и не разобрались. Да собственно никто особо и не разбирался. Победу взял Анубис, а вместе с ней и души Мары. Барон Самди и Аид согласованно в ситуацию вмешиваться не намеревались, а друг против друга выступать тем более. Дальнейших планов Анубиса никто не знал, но риск его выступление против оставшихся богов имел право на существование. Жнецы были не главными фигурами в том мире, но все же весомыми и что куда хуже, независимыми.

Мы конечно работали по участкам. Четыре группы по одной на каждого бога. Но повторюсь, мы работали с богами, а не на них. По сути, мы поставляли богам силу. В какой-то степени они от нас зависели, о чем ранее и не задумывались. Группа Анубиса отказалась работать с нарушителем закона. Понимаешь хтонический мир, имеет сложную и опасную структуру и без четкого следования законам, в этом мире мог начаться хаос. Правила позволено обходить, но только в малом. Вышедший из под контроля хтонический мир – крайне сложно усмирить. Я бы даже сказал почти невозможно. Ты знал, что земные боги не властны над мертвыми? Совсем, не властны.

– Нет. Не знал.

– Да. В то время, как боги подземного царства имеют власть над смертными.

– То есть боги земли, могут влиять, только на живых.

– Да.

– А боги мертвых, могут влиять и на мертвых, и на живых.

– Да. Поэтому, если боги мертвых упустят поводья, земные боги не смогут это исправить.

– Интересно.

– Интересно было дальше. Жнецы, ранее работавшие с Анубисом, лишили его новых душ, распределяя их между Аидом и Бароном Самди. Анубис был крайне зол. У Аида и Барона даже намека не было на желание или планы воевать между собой. Они договорились об объединение, на случай если Анубис выступить против кого-то из них. Ситуация обострилась, когда Анубис переманил на свою сторону нескольких жнецов, которые стали поставлять ему души. Опять же нарушение хтонического законодательства. Значит, кому-то нужно было вмешаться. Мы могли вершить правосудие только над сослуживцами, боги были не в нашей юрисдикции. Тем более что в тот момент, предъявить Анубису нарушение, было равносильно объявлению войны. Как ты уже понял, все кроме Анубиса хотели мирного исхода. Поэтому Барон Самди полностью передал Аиду бразды правления вместе со своим царством и отошел от дел. Он решил, что Анубис не выступит против бога вдвое сильнее, а если и выступит то не победит. Вместе они бы победили Анубиса, но не хотели. Войны между богами хтонических царств рисковое дело.

– Значит, остались только Аид и Анубис.

– Да. И дальше все сложилось не так, как ты думаешь. Жнецы быстро нашли лазейку и поэтапно перевели души от Анубиса к Аиду. Он ослаб и вскоре совсем исчез. Не то, чтобы это радовало Аида, но напомню: выход из строя хтонической системы чреват серьезными последствиями. У Владыки просто не оставалось иного выхода.