Читать книгу В поисках «Руритании» - Борис Батыршин - Страница 9

В глади канала почти ничего не отражалось – лишь кое-где, там, где деревья растут поближе к парапету набережной, нежно-зелёная майская листва Никольского сквера, окружавшего церковь Николы Морского, отсвечивала в темно-бурой воде. Позади остались прямоугольные железные арки с цепями, караулящие вход на Египетский мост. Справа и слева от арок привстали на передних лапах темно-красные египетские сфинксы в шестиугольными фонарями на головах. По обеим сторонам от них волновалась Фонтанка; мелькали барки, лодчонки, баржи, кое-где дымили финские пароходики и паровые катера – навигация началась в середине апреля.

Навстречу то и дело грохотали подводы. Бородатые ломовики перекрикивались с людом, толпящимся у распахнутых воротин лабазов. На углу – рыбные лотки, корюшка со снетками; усатый городовой ощупывает масленым, похотливым взором фигуристых кухарок, приценивающихся к товару.

Утро субботы. Леонид Иванович встретил своих кадетов на углу Литейного, и оттуда все трое пешком отправились к Балтийскому вокзалу. Никола с Ваней шли, красуясь своей формой: тёмно-синие фланельки поверх голландок, кадетские нашивки и бескозырки. Вот уже и Ново-Петергофский проспект; в конце его здание Николаевского кавалерийского училища. Попадающиеся навстречу кадеты-кавалеристы неодобрительно косились на «самотопов», но цепляться не собирались – те были не одни, да и правила хорошего тона не одобряли конфликтов при свете дня. А уж света вокруг хватало: утреннее небо было по-весеннему бездонно и солнечные зайчики играли на меди фонарей пролёток, скакали по бледным листочкам, только-только проклюнувшимся на ветвях лип Никольского сквера.

Ново-Петергофский проспект закончился. За Обводным каналом уже виднелся Балтийский вокзал, откуда пыхтящие паровички таскали составы из открытых дачных платформ до Красного села. Туда-то и направлялась троица – прогуляться под весенним солнышком и спокойно, не торопясь, обсудить все, что свалилось на них за последние дни.

* * *

Летом Красное Село превращалось в грандиозный Военный лагерь, армейскую столицу Российской Империи. С первых чисел мая, сюда перебирались полки столичного гарнизона, и лагерь оживал. Но сейчас главная суета была впереди: квартирьеры только-только начинали разбивать ряды солдатских палаток и подновлять деревянные домики, выкрашенные в полковые цвета, где летом размещались офицеры с семьями. Петербургские же обыватели потянулись сюда с первыми теплыми деньками; в самых известных местах – Лабораторной роще, обнесенной рвом, и знаменитом Царском валике – вовсю звенели голоса, то тут, то там, были видны устроившиеся на яркой майской траве компании, семейства, парочки с портпледами и корзинками.

Троица устроилась под могучим кленом, только-только одевшимся нежно-зеленой листвой. У разносчика купили квасу, связку бубликов и несколько яблок прошлогоднего урожая, сморщенных, как старушечье лицо, и очень сладких. За три медных алтына разбитнóй парень приволок охапку рогож, которые и постелили на землю, устраиваясь для пикника.

– Значит, граф затеял перелет «Руритании» для того, чтобы скрыть готовящуюся экспедицию?

Никола кивнул.

– Верно, Леонид Иваныч. Я уже давно знал что отец собирает сведения о скрытом в дебрях Африки древнем городе, но только не представлял, что он так далеко в этом продвинулся. Оказывается, прошлой зимой господин Рукавишников обнаружил в Александрии нечто такое, что заставило отца действовать быстрее. Он пишет, что ощущал постороннее внимание к своим изысканиям, и даже упомянул некий оккультный орден. Вроде бы, эмиссар этого ордена даже разыскал его в Берлине, явился и стал задавать подозрительные вопросы. Отцу это очень не понравилось!

Леонид Иванович поскреб подбородок и, опомнясь, отдернул руку. Это была давняя, усвоенная еще в Туркестане и безусловно, дурная манера: лезть в затруднительные моменты ногтями в бороду. Тогда он месяцами не брался за бритву, предпочитая следовать примеру сопровождавших экспедицию казаков – и вот сейчас пальцы непривычно ощутили гладкую, без следов щетины, кожу.

– Но ведь точно ничего не известно: даже как называется этот орден, в письме не сказано, только туманные намеки на то, что след ведет на Британские острова…

– Да, отец как-то упомянул, что масонские ложи Шотландии и Англии проявляли интерес к его изысканиям. И даже предлагали выкупить находки, только он отказался. Говорил, что не желает иметь с этими господами никаких дел.

– Масоны, значит… – Смолянинов с трудом удержался от привычного жеста – даже пальцы стиснул в кулак, чтобы не поддаться соблазну. – В России их запретили, помнится, еще при Александре Благословенном. Да и нынешний государь не питает к «вольным каменщикам» симпатий. А вот в Европе масонские ложи процветают, причем многие, тот же французский «Великий Восток» спят и видят, как бы восстановить былое влияние в России.

– А я слышал, что и в Петербурге есть тайные ложи! – встрял Иван. Даже журнал особый выпускают, и обмениваются там зашифрованными посланиями!

– Как же, как же… – хмыкнул дядя. – «Ребус», загадочные картинки, вопросы спиритизма, медиумы, «психизм». Издаётся в Санкт-Петербурге неким Прибытковым, Виктором Ивановичем. Кстати, сей господин окончил Морской Корпус, поступил во флот, но карьеры почему-то не сделал, подался в журналисты. Увлёкся, как видите, оккультными науками: активно интересуется спиритуализмом, даже проводит домашние сеансы, гвоздём которых выступает его супруга. А недавно устраивал в столице лекции английского медиума, Уэскотта. Есть у меня приятель, барон Эверт – так он состоит в корпусе жандармов и по роду занятий весьма интересуется господином Прибытковым.

Услышав слово «жандармы», мальчики неуверенно переглянулись. Леонид Иванович, перехватив этот обмен взглядами, улыбнулся уголком рта.

– Но довольно о масонах. Возможно, это господа и проявляли интерес к изысканиям графа, но вряд ли они отправятся за ним в Африку. А именно это вы и собираетесь сделать, верно?

– Верно! Да! – хором ответили кадеты.

– Но учите, дело это дело крайне непростое, да и денег потребует немало.

– Отец оставил мне достаточно средств! – вскинул голову Никола. Даже особый счет открыл в банке «Лионский кредит», и указал, что делать в первую очередь!

В бумагах графа в самом деле, содержались указания – и, в их числе, рекомендация: немедленно связаться с немецким археологом Эберхардтом.

Леонид Иванович покачал головой.

– Надо ли понимать это так, господа кадеты, что вы готовы пуститься по стопам Монтигомо Ястребиного Когтя, вождя непобедимых? Надеюсь, на Гостиный двор за порохом еще не бегали? А то не комильфо получается: будущие морские офицеры – и подражают гимназистам, шпакам, пусть и столь талантливо описанным…

Иван с упреком взглянул на дядю. Прием был нечестный: ведь это Леонид Иванович вручил племяннику номер «Петербургской газеты» со сценкой некоего А. Чехонте. Рассказ читали всей ротой, после отбоя, при свече, которую кадет Дурново по случаю позаимствовал в корпусной церкви.

– А почему бы, в самом деле, не поехать в Александрию? рассудительно ответил Никола. – Слава богу, мы не одни: Безим отправится с нами, да и господин Рукавишников, надеюсь, тоже!

– Верно! – с живостью подхватил Иван. – Вильгельм Евграфыч познакомит нас с этим… как его..?

– Эберхардтом. – подсказал дядя.

– Вот-вот, с ним! Узнаем, куда собирался батюшка Никола, а потом…

– А потом – что? – поинтересовался Леонид Иванович. – У графа хоть «Руритания» была. А вы на чем туда доберетесь?

Иван с Николой потупились. Дорогу до Александрии оба в общих чертах представляли – поездом до Одессы, далее пароходом через Босфор, Мраморное Море, Дарданеллы и Адриатику, в Египет. Но дальше в их планах зияла пропасть.

Смолянинов взял свежайший, обсыпанный маком бублик и разломал его на части. Двумя оделил собеседников, а третьим закусил, шумно отхлебнув кваса.

– Холоднющий! – довольно прокомментировал он, обтирая платком белые пенные «усы». – Да вы пейте, пейте, пока не степлился!

Мальчики по очереди приложились к эмалевому, в цветочках, кувшину, приятно холодившему ладони. Квас, и верно, оказался ледяным, с грушевым привкусом.

– Что до Египта, – продолжил меж тем Леонид Иванович, разламывая новый бублик, – вот какое у меня предложение. Организацию экспедиции я беру на себя. Хорошо, конечно, что граф оставил вам и деньги и указания, только ведь этого мало. Можете мне поверить, я ведь готовил и снаряжал две экспедиции в Восточный Туркестан. Крайне хлопотное занятие, доложу я вам…

– Но отец-то все устроил, и экспедицию, и перелет! – вскинулся Никола. – Я – его наследник и тоже справлюсь!

– Граф – весьма влиятельная персона – покачал головой дядя. – Он способен провернуть и не такое предприятие. Вам же, юноша, еще учиться и учиться. Вот скажите, многих ли из европейских знакомых вашего батюшки вы знаете лично?

Юный руританец задумался, потом неуверенно пожал плечами.

– Вот видите! Господин Рукавишников, конечно, сделает для вас все, что в его силах. Но все равно, своими силами не обойтись: для подготовки такой экспедиции нужно поддержка державы! Ну, это мы потом обсудим, а сейчас я вас кое с кем познакомлю…