Читать книгу Рыбка, где твоя улыбка? Исповедь раздолбая – 3 - Борис Егоров - Страница 13

Я встретил ее, и все былое сразу и везде ожило. Наташка и в школе была была красивой. Вдобавок она с малолетства плясала танцы народов СССР и стран Варшавского договора, поэтому фигурка у нее с детства была очень… аппетитная.

Столкнулись мы с Натальей спустя десять лет после выпускного – на Чистых прудах. Я только на днях вернулся из своих геологически-буровых пустынь, поэтому был при деньгах и в перманентном благорастворении. Для начала я затащил Наталью в ресторанчик. Под шашлыки, купаты, коньяк и вкусное винишко поговорили для начала об жизни. Оказалось, что одноклассница моя уже который год работает моделью в каком-то московском агентстве. Поверить в это было нетрудно – внешне она не особо изменилась, но была ухожена безукоризненно даже на мой непросвещенный взгляд. Единственное, что меня раздражало – дык это скупость эмоций на ледяной маске, которая Наталье лицо заменяла. Даже коньяк ее почти не расшевелил.

По завершении трапезы Наталья сообщила мне, что ей пора домой. Я поплелся ее провожать. Жила она в каком-то буржуйском доме – квартира, как выяснилось, досталась ей после второго развода.

У подъезда подруга моя тормознулась и вполне прозрачно заявила: «Ну, вот я и пришла. Спасибо, что проводил». А я смотрел на нее в промежутках между коньячными приливами и отливами, и думал: «Ну не может быть, чтобы та веселая плясунья усохла до такой степени!» Узнав, что она живет на пятом этаже, я ничего лучше не придумал, как наклониться, взять рукой пониже «таинственного сочетания филе с персиком», положить ее животиком на плечо и войти в подъезд. Наталья что-то там невнятно сзади вопила, стучала меня кулачишками в районе поясницы. Но я целеустремленно шел вверх по лестнице. Что интересно – мне приходилось в свое время поднимать на горбу мешок с мукой – как раз на пятый этаж. Никакого удовольствия, и передышки на каждом этаже. А вот эдакий розанчик занес одним духом!

У двери в квартиру я вернул Наталью в вертикальное положение. Ледяная маска пропала, и мамзель пыхтела возмущением: «Егоров! Как был ты хамло, так и остался!» А я отдышался и в таком же светском тоне ответил: «Наташк! А иди ты в жопу! Дай мне пописать, и я пойду отсюдова», У нее аж дыхание перехватило: «Что-о-о?! У меня что, туалет общественный?!» Я пожал плечами: «Ты уже поняла, что я хамло? Не пустишь внутрь – я тебе под дверь напузырю. У меня не заржавеет».

Наталья прострелила меня взглядом и полезла за ключами в сумочку.

Облегчившись, я вышел в прихожую, присел на какую-то тумбочку, поймал Наташку ра руку и подтянул к себе: «Слушай, подруга! Это из-за твоей работы в тебе накопилось столько выпендрежа?» Она стукнула меня по плечу: «Пусти! При чем здесь работа? Я просто привыкла, что мужчины в моем присутствии ведут себя так, как я хочу!» Похоже, она еще хотела чего-то сказать… морально-устойчивое. Но не успела. Запечатлел я ей безешку на устах сахарных. С полминуты Наташка че-то мычала, чечеточку пыталась сбацать. А потом и утихла.

Утром, когда я провожал ее на работу, она дернула меня за рукав: «Борь! Ты мне можешь объяснить – что произошло? Почему я даже не сопротивлялась? Старая симпатия к тебе проснулась?» Я поцеловал ей руку: «Наташкин, насчет симпатии – не знаю. По-моему, тебе просто надоели дрессированные мужики. Когда ты знаешь наперед – что он скажет, что он сделает. Оно, конечно, спокойнее так жить. Но, по мне, уж очень скучно». И я тихонько подергал Наташку за ухо…