Читать книгу Красный рок (сборник) - Борис Евсеев - Страница 17

Ходынин о Витиных приключениях узнал быстро, сразу.

А вот Сима-Симметрия, раздосадованная выходками подхорунжего и потому давно его покинувшая, узнала обо всем только на следующий вечер в рок-кабачке.

Сима как раз наслаждалась группой «Адренохрон», когда подвалил Олежка Синкопа. Он подозрительно глянул на Симу и засопел. За время краткого, но бурного сожительства с Синкопой Сима его хорошо изучила и, чтобы развеять подозрения лысачка, сразу сказала:

– Такой гад этот Ходынин.

– А чего? – насторожился Олежка. – Обыкновенный ламер, слабак.

– Да в Кремль к нему никак не пробиться.

– А чего к нему пробиваться?

– Ну, посмотреть, чем он там дышит.

– А чего на его дыхание смотреть? Он же чайник, ламер!

– Ну ты тупило, Олежка. А может, он там, в Кремле, чем-то не тем занимается? Может, он вообще того… Ты слышал, как он тут подпевал по-английски?

– Лучше сама скажи: ты про Пигуса слыхала?

– При чем тут Пигус?

– В Кремле вчера безобразил. Может, как раз по наущению Ходыныча. А может, по чьему-нибудь еще…

Мысли Олежки вдруг переменились. Он кончил сопеть, на миг, как перед прыжком в воду, задержал дыхание и тут же, ни слова не говоря, кинулся, прихрамывая, в задние комнаты.

Туда, в задние, постоянных посетителей за отдельную плату пускали охотно: отдохнуть, расслабиться, то, се.

Но расслабляться Шерстневу было некогда. В задних – для виду обставленных по-конторски – комнатах он вырвал торчавшую из принтера бумагу с каким-то текстом, перевернул ее, сел за стол и без всяких предуведомительных охов-вздохов начал на оборотке писать:

«Подхорунжий Ходынин (бывший до 1999 года подполковником) дискредитирует власть и место, где служит, а именно: Художественный заповедник «Московский Кремль».

Три дня назад вышеназванный подполковник (сам себя без спросу разжаловавший в подхорунжие) прилюдно говорил: «Кремль у нас украли».

На вопрос: «Кто украл?» ответил дважды. Первый раз: «Мы – сами». А во второй – «Сами знаете кто».

Олежка подумал и добавил:

«Кроме того, Ходынин покровительствует рок-группе «Адренохрон». Утверждая во всеуслышание, что адренохрон отнюдь не наркотик, а вырабатывающийся в организме от слушания музыки позднейший фермент, он тем самым вводит в заблуждение молодежь…»

От негодования Олежка даже привскочил со стула.

«Ну, Змей-Ходыныч… Че вытворяет, гад!»

Гнев праведный работу притормозил. Слова и события непридуманные перемешались со словами и событиями придуманными. Олежка вдруг потерялся.

Спрятав листок в карман, он побежал за Симой.

Полгода назад они вдвоем уже составили – в шутку, конечно, – одну бумагу, про общего знакомого, обозвав того в сердцах педофилом и взяткодателем. С тех пор этот самый знакомый глаза им мозолить перестал…

– Чего я придумал… – зашептал Олежка в ухо Симе.

Сима сладко раскачивалась в такт музыке и отпихнула Олежку рукой.

– Чего!

Олежке тоже пришлось раскачиваться, это было неудобно, и тогда он кротко позвал:

– Сим, а Сим! Пойдем про Змея-Ходыныча письмецо составим!

– А если узнает Ходыныч? Бо-бо Олежке сделает.

– Не узнает. Мы пока – черновое, а потом с чужой «железяки», с чужого компа, р-раз, – и отправим. Давай, скорей! Допрыгался наш Адренохрон Иваныч…

– Адренохрон, говоришь?

– Ну…

– Адренохрончик…

– Чего?!

– Адренохрен чмуев, я имела в виду.

– Это ты в точку!

Прошли в задние комнаты.

Однако вместо того, чтобы сесть за письмо, Олежка Синкопа стал тихо и злобно Симе выговаривать. Выговаривалось текстом рок-песни. «Ты выходишь опять, – шипел Олежка, – На ночную работу./ Я иду за тобой/ Как послушный клиент./ Ты стоишь у дверей /Освещенного дота,/ И уводит тебя /Пожилой претендент».

– Ты думаешь, так будет? – крикнул Олежка. – Я тебе покажу дот! Я тебе покажу пожилого клиента!

– А это мы еще поглядим, кто кому и чего покажет, – шепнула в легчайшие свои усики добрая Сима и добавила громко: – Не учил бы ты, Синкопа, мать – давать!