Читать книгу Тернистая дорога в рай - Борис Петрович Саприн - Страница 5

Купив в кассе спортивного комплекса билет, Глеб зашёл в здание. Внутри он то и дело лихорадочно озирался по сторонам, тая в душе лазурную надежду на встречу с Верой. Но его воодушевлённые искания глазами оказались бесплодны: он не сумел отыскать её в толпе суетившихся людей.

По прошествии трёх утомительных часов настал тот самый миг, долгожданный миг, когда девушки сменили парней на помосте. Услышав свои имена, выстроившиеся в ряд девушки делали шаг вперёд и, помахав руками, приветствуя зрителей, возвращались обратно в строй. Когда начались выступления, Глеб смотрел только на Веру. Она неизъяснимо приковала его взгляд к себе не то чарующей красой, не то чем-то неведомым, таящимся внутри её непостигаемых глубин. Глеб сам не знал, чем именно, не знал, откуда взялось столь сильное, неодолимое влечение, затмившее собой всё остальное.

Теперь можно с полной уверенностью, положив руку на волнуемое трепетом сердце, сказать, что он был влюблён. Любовь искренняя, чистая, пробуждающая душу, овладела им и заполнила не только его сердце, но и разум. Не отрывая от Веры своего взволнованного взгляда, он просидел до конца выступления, совершенно не замечая, что перед ним то и дело сновали люди, перекочевывающие с места на место в поисках более удобного ракурса.

И когда девушки покинули соревновательную площадку, предвкушение предстоящей встречи на несколько мгновений прервало дыхание Глеба, по его телу пробежал холодок. Выйдя из зала в многолюдные коридоры, он воодушевлённо побрёл к выходу из спортивного комплекса. Окидывая беглым взором окружающих его людей, простодушно опьянённый Глеб надеялся заметить Веру, выцепить её своим молниеносным взором из людского скопища. Но так никого и не найдя, он покинул комплекс и встал возле входных дверей, из которых струился нескончаемый бесформенный поток словоохотливых людей. После бесплодных поисков в здании он надеялся отыскать девушку, похитившую его покой и сердце, снаружи. Только ему было неведомо, что для выступающих спортсменов предусмотрен отдельный выход.

Утопая в объявшей его пенистой волне огнедышащего трепета, Глеб простоял так больше получаса. Нестройный людской поток мелел всё больше, и юноша, отчаявшись, решил, что ждать Веру возле входа – глупо: она наверняка его даже и не помнит, из-за чего он несомненно будет выглядеть нелепо, когда подойдёт к ней. Поэтому Глеб развернулся и ушёл.

По дороге к метро его разрывало двойственное чувство: одна часть Глеба порицала его за трусливую безвольность, проявленную им возле комплекса, а другая часть считала, что это правильный поступок – прервать бесполезное ожидание человека, который тебя вообще не ждёт.

Но с другой стороны, разве же человек, окружённый непроглядной тьмой неведения, может что-либо за ней увидеть? Вот и Вера разве же могла ждать Глеба, если она и вовсе не знала, что на одном из кресел трибуны сидел он.

Однако, может быть, образ Глеба даже не запечатлелся в её памяти: он был для неё всего лишь одним из многих, мимолётно встречающихся на жизненном пути. И если бы не непреодолимое желание Глеба снова встретить её, увидеть, он таковым бы и остался, но только не теперь. Одна упущенная возможность не означает, что ты непременно упустишь и другую. Всегда можно предпринять попытку открыть следующую дверь, если набор всех имеющихся у тебя на руках ключей не помог открыть эту. А в распоряжении Глеба было множество ключей. Ему оставалось лишь отыскать их и испробовать.

Проснувшись ранним утром следующего дня, одухотворённый Глеб вдохнул ароматный дух отбелённого везения, возникшего в его комнате. Сегодня он собрался испробовать очередной ключ – приехать за пару часов до начала мероприятия и, опустившись на одну из скамеек метрополитена, возле выхода к спортивному комплексу, носящему символичное название «Олимпийский», ждать Веру до победного. Ему даже почти неуловимой, мимолётной мысли в голову не пришло, что она может добираться до комплекса не на метро, а на автомобиле.

С наступлением положенного времени Глеб вышел из дома и направился к метро. Самозабвенно предвкушая восхитительный момент встречи с Верой, он был восторжен как никогда. В его неомрачённой тучами забывчивости памяти снова засиял её прелестный образ, как в день их судьбоносного знакомства, словно он видел её только вчера. Преисполненный великолепным вдохновенным чувством, позволяющим ему парить в высоте благостных небес, чувством опьяняющей влюблённости, он ехал в вагоне поезда, не замечая никого вокруг. Слушая ритмичный стук колёс, пробивавшийся сквозь прочий тоннельный шум, Глеб даже не представлял, что скажет Кате, когда встретится с ней. Он не думал об этом, надеясь, что нужные слова сами отыщутся в подходящий момент, а его влюблённое сердце само заговорит свободно.

Но чем ближе Глеб подъезжал к нужной станции, тем сильнее нервничал. Его захлёстывало ледяной волной ребяческого ощущения, свойственного мальчику, впервые идущему на свидание с девушкой.

Словосочетание «Проспект мира», словно отрезвляющий раскат оглушительного грома прозвучавшее из динамиков вагона, вмиг развеяло сладостные грёзы, окутавшие разум Глеба.

«Всё, пора! – повернувшись лицом к выходу, подумал он и сделал шаг к раздвинувшейся металлической ширме, навстречу своей обворожительной судьбе. Пройдя между в ряд выстроенными вдоль путей колоннами, Глеб невольно устремил свой взгляд налево. Вдруг произошло что-то невообразимое. Не то его ослепила яркая вспышка приветливых небес, произведённая внезапно разразившейся молнией, такой, что обычно своенравно нарушает покой нависшей ночи; не то силы вместе с отхлынувшей от головы кровью покинули его – и у Глеба побелело всё в глазах.

На последней скамейке, ближайшей к бегущим на дрожащий солнечный свет металлическим ступенькам, сидела та, что некогда пробудила внутри Глеба нечто головокружительное. Хотя его ноги мгновенно ослабли, он всё же безвольно направился к ней, сам не понимая, как идёт – он уже был не властен над своими членами, те сами вели его к ней. Только Вера, несмотря на сокращающееся меж ними расстояние, не видела Глеба, пока тот совсем вплотную не подошёл к ней.

– Привет, Вера! Может, ты не помнишь меня? Мы вместе ехали в автобусе несколько месяцев назад, – еле сдерживая дрожь в голосе, промолвил Глеб. – Ты после окончания школы ехала к своей бабушке.

Вначале Вера с недоумением взглянула на немного оробевшее лицо Глеба, тем самым сильнее смущая его, а потом сказала:

– Привет. Как же! Я тебя хорошо помню, – с улыбкой произнесла Вера. – Глеб, правильно?

– Именно, – ответил Глеб, улыбнувшись ей в ответ и обрадовавшись в душе, но не подавая вида. – Можно присесть рядом?

– Да, конечно, – согласилась Вера, убирая свою сумку со скамьи себе на колени.

К слову, умышленно или бессознательно – она сделала это, дабы устранить имеющуюся между ними преграду.

– Давно занимаешься гимнастикой? – ни с того ни с сего поинтересовался Глеб, не зная, о чём ещё спросить.

– Да, с самого детства, – ответила Вера.

– Я увидел твоё выступление по телевизору, – поспешил объясниться Глеб.

– Ясно, – произнесла Вера и посмотрела на экран своего телефона.

Мимолётно осевшее чугунное безмолвие вселило в Глеба опасение, что настал тот тягостный момент, когда он или Вера, не зная, что ещё сказать, предпочтёт выжидать реплики собеседника, или, что более страшило Глеба, Вера, утратив интерес к нескладной столь беседе, нарочно сделает вид, будто вынуждена срочно ответить на важное сообщение или же на целый нескончаемый их камнепад.

– А как ты вообще здесь оказался? – вдруг спросила Вера, на мгновение одарив Глеба сиянием своих небесных глаз, и тем развеяла как дым появившееся в его душе жгучее опасение. – Помнится, ты остановился километрах в ста-ста пятидесяти отсюда.

– Если быть точным, то в двухстах километрах, – поправил Глеб. – А приехал сюда…

Он не знал, стоит ли говорить ей правду или – нет. Вдруг истинный мотив, напористо высказанный сразу, отпугнёт её, оттолкнёт от него на такое немыслимое расстояние, которое ему никакими даже самыми красноречивыми словами не удастся сократить.

Однако резво подскочившие к ним подруги Веры избавили его от необходимости отвечать на неудобный вопрос. Только своим бесцеремонным появлением они избавляли его не от одного лишь несподручного вопроса – они договорились о встрече с Верой в метро, чтобы вместе пойти к спортивному комплексу.

В безмолвии колючего смятения наблюдая за тем, как Вера берёт в руки свою сумку, а затем решительно встаёт со скамейки, беспомощный Глеб тревожно затаил дыхание. С замиранием сердца он бессильно ждал, что произойдёт дальше. Ему неудержимо хотелось, чтобы Вера пошла не со своими подругами, а с ним. Но кто он для неё? Всего лишь случайный попутчик, нежданно и незначительно встретившийся на пути. Естественно, что она предпочла ему своих запазушных подруг.

– Пока. Была рада видеть тебя, – улыбнулась на прощанье Вера.

В этот момент её подруги с недоверительным любопытством заботливых покровительниц посмотрели на Глеба.

– Пока, – только и мог отчаянно промолвить Глеб.

В то ненастное мгновение густой холодный мрак тягостного разочарования сгустился над ним, словно все небесные теплотворные светила погасли разом, а обольстительная надежда сменилась сумрачной досадой от бессилия. Первые минуты Глеб даже думал не идти на соревнования, будучи неспособным подняться со скамьи: так сильно он был придавлен к ней тяжеловесным грузом неудачи. Но когда в его голове вновь забрезжил вдохновенный свет упорства, побуждая его искать новые возможности, чтобы неуклонно продолжать движение в выбранном судьбоносном направлении, Глеб наконец вышел из пагубного ступора.

«Не всегда с первого раза получается добиться желаемого результата, – вздохнув, подумал Глеб и, поднявшись, направился к подъехавшему поезду, чтобы поехать обратно домой. Он понимал, что ему не стоит сегодня поджидать Веру, ведь её подруги по-прежнему будут с ней: они – одна команда. Ему не хотелось повторения того конфуза, что он пережил только что. Тем более, что в его голове зародился новый план действий.

Восторженный разум Глеба не омрачался даже полупрозрачной тенью мимолётного сомнения в том, что он найдёт Верину страницу в самой популярной социальной сети, поэтому первым делом, придя домой, вдохновлённый юноша включил компьютер. И вот после непродолжительных исканий по благосклонности улыбнувшейся ему судьбы он наткнулся на её страницу. К удивлению Глеба, у них было несколько общих друзей. При одном лишь взгляде на фотографию Веры внутри него сразу что-то всколыхнулось, осыпав кожу приятными мурашками. Нажатием всего одной лишь кнопки Глеб испросил у Веры дозволения добавить её себе в друзья и стал ждать. Только он не стал уподобляться безрассудным фанатикам, что, отбросив все насущные проблемы, ожидали бы желаемого, не отрываясь от экрана монитора.

В ожидании радостного чуда Глеб решил заняться тем, что было ему более всего по душе: прогулкой. Он мог часами бродить по улице, самозабвенно наслаждаясь приятным дуновением ветра и любуясь ласкающей взор зеленью листвы. Тем более, что теперь он был так одухотворён. Ему казалось, будто он не ступает по земле, а плывёт на облаках по безбрежной синеве небес. Столь сладостного чувства он не испытывал очень давно. На удивление, это ожидание не было для Глеба томительным. Отчего-то оно было для него слаще сладостного мёда.

Возможно, так и бывает у мечтателей, дурманящих себя вином чарующих, прекрасных грёз, которые способны насладиться результатом, претворённым в жизнь лишь в своём умозримом мире. Как бы парадоксально это ни звучало. Ведь в своих мыслях Глеб уже давно был там, в счастливом будущем, отделённом несколькими днями от действительности.

Придя домой, Глеб со сбившимся дыханием уселся за компьютерный стол и замер в трепетном предвкушении. Неукротимые волны радости нахлынули в его душе, когда он увидел, что она добавила его в друзья и была в сети.

Они немного пообщались, а после Вера отправилась спать: завтра ей придётся рано вставать на тренировку. Воодушевлённый Глеб не мог последовать её примеру, несмотря на то, что он сам всегда рано ложился спать. Ведь сегодня он так сильно опьянён своим неизмеримым счастьем, что, пожалуй, ему не удастся сразу же заснуть. И Глеб принялся разглядывать Верины фотографии в социальной сети. Влюблённое сердце Глеба учащённо билось, его дыхание время от времени сбивалось нахлынувшими на него восхитительными, наиприятнейшими чувствами.

«Вот оно – счастье! Завтра я наконец снова с ней увижусь, – думал Глеб, паря в лазоревых высотах своего безоблачного упоения. – Ах, если бы можно было управлять быстротечным ходом неукротимого времени, я бы, не раздумывая, приблизил миг нашей встречи и остановил бы его, чтобы упиваться блаженством, сопутствующим нашему общению».

И дабы приблизить желанный миг, Глеб прибегнул к единственному доступному ему средству – лёг спать. Но как бы он ни старался, не покидавшие его мысли о Вере, сменяясь быстрым вихрем, не позволяли ему перескочить через эти часы, отделявшие его от неё. Переворачиваясь с боку на бок, он тщетно силился прогнать самопроизвольно вторгавшиеся в его разум щетинистые мысли, приятные в любое другое время, а сейчас невыносимые до безумия.

Вот парадокс бытия: одни и те же вещи воспринимаются человеком по-разному, порой приобретая противоположное значение в зависимости от призмы обстоятельств, сквозь которую он смотрит на них.