Читать книгу Багряное затмение - Борис Полин - Страница 8

***

Недалеко от недавно построенной шестнадцатиэтажной свечки, на пятом этаже которой Рязанцевы полгода тому назад получили двухкомнатную служебную квартиру, в полуподвальном этаже старенькой гостиницы «Восток» процветало питейное заведение с одноименным названием. До того как стать баром и по прихоти нового хозяина перейти на китайскую кухню, «Восток» последовательно побывал в ролях пельменной, закусочной, кафе, снова пельменной и, наконец, был причислен к лику кафе-баров. При этом сути своей никогда не менял. Гостиница ветшала, перестраивалась и ремонтировалась. А тезка, прочно оккупировавшая ее цоколь, всегда, несмотря на смену вывесок, оставалась забегаловкой, мистическим образом игнорировавшей повсеместный запрет на курение в общественных местах. Солидная публика в «Востоке» не останавливалась, номеров люкс там никогда не имелось, а правое крыло облюбовали для проживания сезонные рыночные торговцы из страны развитого социализма. Контингент кафе-бара был соответствующим. За дешевыми столами, покрытыми псевдокитайскими циновками, встречались весьма колоритные личности. Бессменная барменша Клава Петровна, похожая на раздобревшую Мэрилин Монро в период глубокого запоя, давно привыкла, что вечером в «Восток» может ввалиться толпа галдящих китайцев, отработавших свое за прилавками. Обычно избегавшие посещать общественные заведения, здесь они чувствовали себя почти как дома и возможных проблем не опасались. Еще бы. Над головой находилось порядка двадцати гостиничных номеров, снимавшихся их соотечественниками. Свистни – сбегутся через минуту.

Местные ребята, привлеченные дешевизной кухни, тоже не обходили «Восток» своим вниманием. В вечернее время за дальними столиками можно было увидеть быкообразных гопников, торопливо поглощающих порции дешевого корма. Им предстояло вскоре выйти на охоту, и они наедались впрок – ночи пока стояли холодные. У барной стойки обычно крутились две-три недорогие потаскушки, потягивающие пиво и строящие глазки любому приличному посетителю.

Но звездой «Востока», без сомнения, считался Кузьмич – сторож с ближайшей автостоянки. Обычно он заходил в бар после окончания своего дежурства – иногда вечером, но чаще утром. Уже от входа ловил взгляд Клавы Петровны, и пока неторопливо проходил к стойке, на ней уже оказывался всклянь наполненный водкой четырехсотграммовый фужер. Закуска из раза в раз не менялась: одинокая маслинка на зубочистке или половина дольки лимона, посыпанная солью, – Кузьмич был эстет и консерватор.

В момент, когда он овладевал заветным бокалом, время в баре замирало. Постоянные клиенты в благоговейной оторопи смотрели, как Кузьмич, ни на кого не обращая внимания, мелкими глотками цедит водку, неторопливо занюхивает рукавом и съедает прилагающуюся закуску. Потом кивает Клаве Петровне, рассчитывается, окидывает посетителей вмиг подобревшими, слезящимися от снизошедшей благодати глазами и неспешно выходит из помещения. Занавес. Время восстанавливает свой бег. Присутствующие при подвиге китайцы до конца вечера обеспечены темой для разговора.

Вечер Прощеного воскресенья ничем не отличался от любого другого. Посетители кафе-бара приходили, выпивали-закусывали, уходили. Некоторые, кому некуда торопиться, коротали время в бессвязных разговорах за кружкой пива.

В дальнем по отношению к барной стойке углу помещения сидел ничем не примечательный мужчина средних лет. На столе перед ним имелась пластиковая тарелка с двойной порцией китайских пельменей, щедро политых корейским майонезом, и нетронутый бокал светлого российского пива. Барменша Клава Петровна сразу отнесла посетителя к разряду «чужаков». Тем не менее на командированного он не походил. В сторону лениво тянущей очередной коктейль Люси, еще достаточно свежей путаны, мужчина не посмотрел ни разу, да и одет был более чем бедно. Странно, что ему вообще хватило денег на ужин в кафе. Еще одна странность, сразу бросавшаяся в глаза: чужак читал газету. И это вечером, когда все нормальные мужики, находившиеся здесь, уже пребывали в состоянии легкого алкогольного нокдауна! «Бич (бывший интеллигентный человек)», – мысленно повесила на чужака очередной ярлычок Клава Петровна и утратила к нему интерес. Тем более что атмосфера в баре начала накаляться. Сегодня, наверное, по случаю окончания Масленицы, помещение заполняли только россияне, причем преимущественно мужского пола. По экрану телекоммуникатора, недавно установленного над барной стойкой, шла прямая трансляция хоккейного матча. Именно сейчас местная команда уверенно рвала на своем поле заезжих гостей, что, к сожалению, бывало нечасто. Успех земляков подогревал патриотические настроения посетителей бара. За одним из столиков даже попытались спеть в пять глоток гимн родного хоккейного клуба, но вспомнить смогли только припев, на нем и закончили.

В такие дни алкоголь лился рекой, потому что каждый удачный проход к чужим воротам отмечался очередной порцией пива, а забитая шайба – бутылкой водки. Спиртное – главный источник дохода кафе «Восток», на пельменях много денежек не сделаешь. Но все же Клава Петровна испытывала смутное беспокойство оттого, что за двумя сдвинутыми столиками группа молодых парней провозглашала громкие тосты вовсе не за успех местных хоккеистов, а за их противников. Это было чревато. Пока что на потенциальных самоубийц только недобро косились. Но после первой пропущенной хозяевами поля шайбы к ним отправили делегата с вежливой просьбой «заткнуться на хер!». Молодежь, непонятно каким образом оказавшаяся в баре, ситуацию оценила правильно и на время присмирела. Опытная Клава Петровна после этого хотела посоветовать им поскорее убраться из бара, но они только что сделали очередной немаленький заказ, и меркантильность превысила в ней человеколюбие.

Спортивное счастье переменчиво. Каким-то волшебным образом во втором тайме гости сравняли счет, а к середине третьего уверенно вели 4:2.

– Все, сливай воду, – уныло подытожил один из поклонников местного клуба и без предупреждения опустил пустую пивную кружку на голову сидящего к нему спиной фаната команды гостей. Раздался звон разбитого стекла, и парень, охнув, сполз на грязный пол.

Драки в замкнутом пространстве жестоки и скоротечны. Особенно когда численное превосходство одной из сторон очевидно. Клава Петровна, благоразумно не пытавшаяся разнять дерущихся, нажала «тревожную кнопку», но до приезда экипажа милиции пройдет несколько минут. Оставалось только надеяться, что в этот раз обойдется без поножовщины. Ей очень не хотелось отмывать паркет от запекшейся крови.

– Дави их! – перекрывая какофонию потасовки, совершенно по-людоедски прорычал один из завсегдатаев, заставив барменшу вновь судорожно вдавить кнопку вызова милиции. «Ну где же менты?! Тут же, мать их растак, сейчас все разнесут!»

Между тем на экране телекоммуникатора шли завершающие секунды матча. Хозяева, проявив чудеса владения клюшкой, на последнем дыхании смогли сравнять счет. Стадион стоя скандировал победные кричалки. А из прокуренного бара «Восток» одного за другим выбрасывали на улицу избитых и растрепанных поклонников команды-соперника.

Один из победителей, здоровенный патлатый парень, опьяненный употребленным алкоголем и благополучно закончившейся схваткой, поискал взглядом бокал с пивом, отставленный им в сторону незадолго перед дракой. Помещение бара представляло собой неплохую зарисовку на тему мамаева побоища, и только дальний столик каким-то образом смог уцелеть в этой буре. За ним, неторопливо складывая газету, сидел пыльного вида мужчина, по-видимому, не принимавший участия в недавней заварушке.

– А вот и мое пиво! Ты че, гад, по столам шакалишь?! – заявил любитель хоккея, нависая над ним, как атомный гриб над пустыней Невада. Он был не против продолжить потасовку, тем более что объект наезда совсем не выглядел крутым бойцом.

– Берите, – «бич», не глядя, подвинул так и нетронутую кружку на край стола и встал, чтобы уйти. Поднявшись, он оказался ростом на полголовы ниже своего оппонента. Этот факт еще больше укрепил патлатого в желании проучить странного мужчину.

– Не, ну ты борзый ва-аще! – возмущенно пробулькал он. – Хлебал из моей кружки и думаешь, что я после тебя пить буду?! Давай, выставляй мне новое пиво. И ребятам тоже. Тогда уйдешь спокойно. А иначе…

Мужчина хладнокровно выслушал, что с ним сделают, если он не оплатит выпивку, затем, не поднимая глаз выше плеч противника, сказал:

– Вы ошиблись, молодой человек, я не брал ваше пиво. Мне жаль, что вы заподозрили меня в этом. А теперь позвольте мне просто уйти. Всего вам хорошего.

Многие грубые и ограниченные люди принимают вежливость за признак слабости. Им не дано понять слов великого Сунь Цзы, говорившего, что учтивость может быть таким же оружием, как и готовый к удару меч. Патлатый расслабился. По его мнению, выбранная жертва оказалась не способна на какое-либо сопротивление. Уверенный в своей безнаказанности, он сделал движение, чтобы схватить мужчину за длинные волосы, собранные на затылке в хвост. Но рука поймала лишь воздух, и одновременно в голове взорвался сноп острой боли, заставив померкнуть сознание. Опускаясь, словно в замедленной съемке, на грязный пол бара, он в последний момент поймал устремленный прямо ему в лицо взгляд незнакомца, и если бы мог, то завопил бы от мгновенно охватившего все его существо первобытного ужаса.

Не дожидаясь, пока тело противника завершит падение, мужчина плавно развернулся на каблуках и уверенно направился к выходу. В это время недалеко от бара раздались завывания милицейских сирен, и вся толпа посетителей, опомнившись, рванула в том же направлении, реализуя известный принцип «каждый за себя, один Бог за всех».