Читать книгу Жатва после смерти. Отчёт о моей жизни в будущем с картинками - Борис Сергеевич Губанов - Страница 5

Ах, «золотое детство», да бывает ли оно? Вот у меня, вроде бы, всё было в порядке: полная семья, я – единственный любимый сынок под бабушкиным крылом, в школе – без проблем. Да, конечно, нищета, но та же, что и у всех вокруг, так что наши бытовые ужасы, с нынешней точки зрения, как ужасы совсем не воспринимались. Как нам казалось, все так жили, поэтому завидовать было некому, и все были счастливы, кто как может. Я никогда не голодал, а всякие вкусности, которые появлялись лишь по праздникам, от этого казались ещё вкуснее.

Но всё равно детское состояние я ощущал болезненно как состояние непрерывной тревоги и боязни. С утра я, еле продрав глаза, не хотел завтракать и боялся опоздать в школу, там боялся, что меня вызовут к доске, боялся контрольных работ, сочинений, боялся описаться на уроке физкультуры, боялся, что на перемене ко мне пристанет какой-нибудь школьный хулиган. Кстати, на переменах я обычно лихорадочно листал учебник, чтобы нахватать хоть каких-нибудь знаний к следующему уроку.

Придя домой, я боялся, что бабушка пошлёт меня в булочную или за картошкой, или в сарай за дровами. Часто мне просто не хотелось идти на двор гулять, лучше бы почитать или поиграть дома. Я боялся получить от мамы подзатыльник за кляксу в тетради и потом переписывать начисто целые страницы. Иногда очень не хотелось делать уроки, заданные на дом, а хотелось заболеть и лежать в кровати, просыпаясь к полудню. Однажды, где-то классе в пятом, я для того, чтобы заболеть, проглотил целую кучу разных таблеток из домашней аптечки. Но ничего, видно, таблетки были не из числа тех, которые дают по рецептам.

Несмотря на то, что в гознаковском дворе у меня были друзья-приятели, я ощущал ещё и определённое одиночество. Это было связано с тем, что я был единственным ребёнком в семье. Мои кузины, хотя и жили вместе со мной в одной квартире, не могли заменить мне родного братишку или сестрёнку, а в приятели не годились, потому что были девчонки, да ещё и младше меня. Родители работали по шесть дней в неделю, а в воскресенье, отоспавшись до двенадцати, еле успевали сделать неотложные домашние дела. Хорошо, что хоть всё домашнее хозяйство держалось на бабуле, так что большую часть свободного времени я был предоставлен самому себе.

А ещё, помню, я стеснялся, особенно, уже подростком. Стеснялся своих прыщиков на роже, стеснялся приблизиться к обожаемой соседке Лене, стеснялся выйти на школьную сцену или на подиум Дома моделей. Вот такое оно, «золотое детство»!

Тем не менее, я вырос, смею сказать, достаточно воспитанным и образованным человеком. Воспитали меня совсем простая русская бабушка, мои родители – такие разные, но оба, без сомнения, достойные и порядочные люди, мои дворы и обыкновенные советские школы, где бывало всякое, но всё же я не припоминаю там той детской жестокости, которая уже появилась в те годы, когда рос мой Илюша. А уж что ждало моего внука, мне и представить страшно. И не было у меня при этом ни элитных детских садов, ни частных школ. Просто я рос среди добрых людей, вот и весь секрет.

– Вот тебе Пузя, – выросший из гальки Ник притянул мне спокойно лежащее на его вытянутых руках совершенно голое создание с огромными голубыми глазами. Взяв в руки это чудо, я почувствовал, какое оно доверчивое и тёплое, и сразу влюбился.

– Спасибо, спасибо…, – я замялся. – Скажи мне, ведь я до сих пор не знаю, как тебя звать.

– Ну, ты же уже обозвала меня Ником, пусть так и будет. А вообще-то у нас, кроме членов Совета Избранниц, теперь нет имён, у каждого есть только идентификационный код, – усмехнулся Ник.

– А как же вы общаетесь? По-моему, называть код – это так неудобно, – удивился я.

– В мозг каждого современного человека вживлен чип, который передает информацию, которую ты хочешь сообщить другому. Он же и принимает информацию от других людей, причем на любом расстоянии. В распоряжении каждого всё знание, накопленное человечеством. Так что люди уже не болтают языками, как вот мы с тобой. Да и то за меня звуки на твоём давно забытом древнерусском языке издаёт мой чип, – Ник взглянул на меня с выражением превосходства. Внезапно он притянул меня к себе.

– Язык использовать только для секретный разговор, – с каким-то английским акцентом, с трудом шевеля губами, прошептал он мне на ухо. – Чтобы не засекать, да и то…

Голосом чипа он продолжал:

– Вот с Пузей я могу поговорить, – он с любовью взглянул на кошку.

– У неё ведь нет чипа. Давай, поцелуемся, – Ник потерся носом о кошачью морду.

От неожиданности я остолбенел.

– Слушай, ну, как же? Вот создали вы живой клон, вживили чип, но ведь это ещё не человек. Его надо воспитать, чтобы он мог общаться с другими, дать образование, чтобы он мог воспользоваться знаниями… – недоумевал я. Ник провещал:

– Ерунда! Правила коммуникации, а в них заключается общение в наши дни, уже забиты в чип. Все знают свой круг общения и своё место в нём с момента вживления чипа. Ну, а насчет образования – не нужно никаких университетов. Если человек поставлен для решения определённых задач, в его распоряжении детально просчитанные методики. Он быстро входит в тему. К тому же, знаешь ли, у каждого из нас многовековой опыт. Перемещения и замены крайне редки, только в случае исчезновения реальной проблемы или полной гибели человека. Да и то, тут же его место занимает его живой клон, так что обычно и не знаешь, что эту функцию исполняет уже фактически другой человек. Так что у нас нет никакого подсиживания на работе, никакого карьеризма. Все на своих местах, причем веками. Все профессионалы высшей пробы. Вот так-то! – Ник победоносно задрал голову.

– Но ведь это тоска смертная, я бы так не протянул и полвека. Человек ведь должен как-то расти, развиваться, – возразил я.

– Вот и развивайся в пределах своей функции. Думаешь, я не развиваюсь? Давным-давно, представь себе, я был музыкантом, дирижёром большого симфонического оркестра и известным композитором, но в конце концов исполнять и сочинять ультрасовременную какофонию мне надоело, а другой музыки в те времена уже не исполняли, и когда всем стали вставлять чипы, я переквалифицировался в физика и достиг не меньших успехов, хвастливо произнёс Ник. – Скажу тебе, что основные свои открытия я сделал именно потому, что неплохо разбирался в гармонии. Да по сравнению с тем, как я соображал пятьсот лет назад, я просто мудрец. А что же будет ещё лет через тысячу, а? – Ник встал в позу Наполеона.

– Что-то я этого не пойму. Как бывший студент и преподаватель я убеждён, что главное в образовании – не приобретение объёма знаний, а тренировка и развитие мозгов в определённом направлении. Ну, и селекция этих мозгов на профпригодность. А уж сколько я встречал очень начитанных дураков! Неужели вы решили проблему дурака? – съязвил я.

– Нет, у нас все мозги разные и высокоспециализированные. А дурак – понятие относительное. Как вы говорили: «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак», – важно парировал Ник. Да… Мне опять вспомнились слова Окуджавы: «Умный любит учиться, а дурак учить».

Меняя тему, я спросил:

– Что ты скажешь о моих записях?

– Ну, что же? Какие-то обрывки впечатлений, не связанные друг с другом. Логики никакой, – поморщился он. Я попытался оправдаться:

– Неужели всё так плохо? Я старался писать всё, как было. Вернее, как мне запомнилось. А чтобы не было так субъективно, я пытался привлечь подлинные тексты и фотографии того времени. В них – неповторимый дух эпохи, такое не выдумаешь.

– Скучно всё это. Мелко и неинтересно. К сожалению, ты оказалась самой ординарной личностью, – устало произнёс Ник. Я был поражён:

– Оказалась? Значит, я случайно попал в ваше время? Да, я обычный человек, и что же – мне придумывать для себя вымышленную биографию в духе телесериалов?

– Как ты сюда попала – не твоё дело. Радуйся, что получила новую жизнь. А наше время не сравнить с твоей убогой эпохой – для тебя это равносильно переезду из пещеры в квартиру с ванной и туалетом. Ладно, пиши дальше свой скучный отчёт, и не вздумай приукрашивать. Учти, твой текст проверяется и анализируется. Если обнаружится враньё – я тебе не завидую. Тогда лучше бы тебе не родиться заново. Главное, откровенности маловато. Скажи, ведь в детстве ты занималась онанизмом? – с циничной улыбкой он в упор посмотрел на меня. – Стараешься приукрасить и себя, и своих предков. Скрываешь свои похотливые желания, стремление выделиться, всякие комплексы и страхи, например, эдипов комплекс. Ты ведь ревновала мать к отцу?

– Нет, не ревновал… – удивился я.

– Это потому, что твоя мать своего Сига не любила. У неё же, как у большинства тогдашних женщин, от любви до ненависти – один шаг. Как узнала об измене, так всё, самолюбие и гордость обуяли, и любовь кончилась. В твоё время такие самолюбивые женщины любили не конкретного мужчину, а так, своё представление об идеальном мужчине. Как только такое представление развеивалось – любви конец. То же повторилось и с Елагиным, хотя он был тот ещё фрукт. И потом как мужичок ни вертись, ни угождай, ни работай на неё – нет, он уж противен, физически отвратителен. Здесь эмоции сильнее любого рационального расчёта. Редкая женщина того времени могла подавить в себе эти эмоции, простить и снова полюбить своего проштрафившегося муженька. Так и мучились потом вдвоём всю оставшуюся жизнь.

Какие всё-таки были дуры-бабы! Им ведь не понять было, что в любом мужчине сильнее всего ещё животный инстинкт самца – распространить своё семя на максимально возможное количество самок. Даже самые верные мужья, закованные в доспехи твёрдых моральных принципов, в глубине души мечтали о полигамии. У женщин такого инстинкта не было и не могло быть: чтобы размножаться по максимуму, самка могла рожать каждый год и от одного самца. Главный инстинкт самки был такой: прилепиться к самому сильному самцу, вцепиться и не отпускать его к другим самкам. Отсюда ревность, чувство собственности на мужа. Некоторые самки, которые поумнее, устав от беспрерывных беременностей, родов и вскармливания младенцев, научились подавлять в себе ревность и отпускали мужа на вольные хлеба, ведь контрацепции не существовало. Поэтому на мужские измены в традиционном обществе обычно прикрывали глаза. А мужская ревность была связана с инстинктом продолжения именно своего рода, поэтому женская измена не прощалась.

Ну, а те самки, которые не могли преодолеть чувства собственности и одновременно устали от партнёра, который заставлял их так много страдать, становились мегерами. Мужья их бросали, и они шли по рукам. Как их тогда называли, «блудливые женщины» – это уже не животный инстинкт, а чисто человеческая жажда разнообразить наслаждение. Здесь нет самого сильного императива всего живого – стремления к размножению. Поэтому сейчас, когда заботы о продолжении рода отпали, считай, мы полностью оторвались от животных корней, есть только одно стремление – к наслаждению. Так что теперь все эти ваши проблемы, такие как ревность, моногамия, уродующие жизнь, не существуют, – он покровительственно похлопал меня по плечу.

– А в моё время сколько всяких отвратительных преступлений было связано с сексом, если к нему относились только как к источнику наслаждения… – робко попробовал возразить я.

– Все эти ваши так называемые преступления – из-за отсутствия сексуальной свободы. Теперь этих дурацких ограничений уже давно нет, – презрительно усмехнулся он. – Ну, ладно. Главное, не забывай кормить Пузю, – он снова поцеловал кошку в нос и погрузился в гальку.

Жёсткий, даже хамский тон Ника, его обмолвка о случайности именно моего появления на этом прекрасном острове и прямые угрозы меня потрясли. Значит, не всё так просто? Значит, меня здесь не ждали? Прекрасные планы по вхождению в новый мир, которые я уже строил, оказались под вопросом, и я почувствовал, что моя новая жизнь висит на очень тонкой ниточке. Острый страх перед ещё одной смертью встал передо мной как привидение. Но постепенно он рассеялся: наплевать, теперь-то я ведь точно знал, что моя душа бессмертна.

Заглянул в новости следующих десятилетий. Ну, и дела, кто бы мог подумать?

– Конвенция ООН о праве наций на самоопределение и признании границ в соответствии с волей народов, выраженных на референдумах, принята на Чрезвычайной сессии ООН;

– Барселона и Бильбао ликуют: Испания признала результаты референдумов о независимости Каталонии и Страны Басков;

– Британский лев потерял большую часть своей гривы на референдумах о независимости Шотландии и воссоединении Северной Ирландии с Ирландской республикой;

– Распад Бельгии: Валлония провозгласила свою независимость;

– На референдумах о присоединении к России Абхазии, Южной Осетии, Новороссии и Приднестровья «за» проголосовали более 90% граждан;

– Армяне всего мира приветствуют результаты референдума о присоединении Нагорного Карабаха к Армении;

– Ратификация Арменией и Азербайджаном договора об обмене территориями для образования коридоров между Арменией и Карабахом и между Азербайджаном, Нахичеванью и Турцией;

– Договор об урегулировании палестинского вопроса подписан в Женеве. Голанские высоты окончательно перешли к Израилю. Сектор Газа присоединён к Египту. Израиль согласился на передачу независимой Палестине израильских поселений за Иорданом и предоставил помощь в строительстве жилья для беженцев, размещённых в лагерях Иордании, Сирии и Ливана;

– На российских референдумах в Татарстане и Башкирии с минимальным перевесом победили сторонники сохранения «статус кво», а в республиках Северного Кавказа, кроме Северной Осетии, – сторонники Кавказского эмирата в составе Великого Турана. В Дагестане и Чечне на пяти избирательных участках прогремели взрывы. Россия объявила референдумы на Северном Кавказе несостоявшимися;

– Объединение Кореи: революция чучхэ завершилась;

– Жители Тайваня проголосовали за воссоединение с Китаем. Референдум в Тибете оставил автономию в составе Китая, а в Синдзяне привёл к власти уйгурских националистов, примкнувших к Великому Турану. Китай ввёл в этом автономном округе военное положение;

– Независимые Каталония, Страна Басков, Шотландия, Валлония, объединённая Корея, Курдистан и Галичина приняты в ООН;

– Застойный экономический спад на Западе преодолён. Бурное развитие новых бионанотехнологий;

– Проблема обеспечения энергией в мире решена – работают термоядерные электростанции в России и Китае;

– По данным космической разведки добыча нефти в крупных промышленных масштабах продолжается только в Халифате;

– Объём мировой торговли упал до минимального уровня;

– Халифат закрыл границы для любых товаров, несовместимых с шариатом;

– В результате президентских выборов в России победил ультранационалист Шариков, глава клуба футбольных фанатов «Зенита»;

– Запад установил новое эмбарго на торговлю с Россией;

– Китайские коммунисты поздравили братские партии Индии, Кореи и Японии с победами на национальных выборах. Создан коммунистический интернационал «Заря Востока»;

– Китай, Индия, Япония, Корея и страны Индокитая перешли на общую валюту – юрупьену;

– Террористическая война исламских боевиков с Россией, Западом и Востоком продолжается.

И когда он снял третью печать:

…И вот, конь вороной,

и на нём всадник, имеющий меру в руке своей.

(Апокалипсис. Гл.6 п.5)