Читать книгу Воскресшие и мстящие. Третья книга трилогии «Наследники Рима». Издаётся впервые! - Борис Толчинский - Страница 22

* * *

148-й Год Симплициссимуса (1787),

27 апреля, Галлия, Нарбонна, дворец герцога

Доротея сидела у окна и рассматривала диадему. Это была необычная драгоценность, вещь, имеющая собственную богатую историю.

Считалось, что создали её многие века тому назад великие умельцы из норвегов. Убор носили супруги галльских королей, а после распада королевства диадема перешла к женам герцогов Нарбоннских. Она представляла собой обруч с рунами, подобный тому, каким любила скреплять волосы северная богиня Фригг, супруга мудрого Вотана. А украшал убор огромный, величиной с кулак, смарагдовый камень. Однажды – было это лет двести тому назад – нарбоннский герцог подарил историческую диадему аморийскому правителю, который принадлежал к династии Юстинов; так драгоценность оказалась в фамильной коллекции князей. А полтора года тому назад наследница Юстинов, София, передарила диадему Кримхильде, дочери Круна, и та увезла драгоценность на родину. После покушения на герцогиню диадема перешла к Доротее, формальной регентше герцогства, однако вскоре верная жена Варга сочла себя обязанной пожертвовать и ею ради мужа. Замечательная диадема была продана пиратам и, казалось, сгинула навсегда. Поэтому жена герцога искренне изумилась, когда Варг безмолвно, но с любовью, живущей в каждом его взоре, вернул ей эту диадему.

– Я выкупил её для тебя, родная, – сказал Варг.

Доротея всплеснула руками.

– Тебе нужны доспехи, воины и хлеб, а не сверкающие безделушки, – с упреком молвила она.

– Всё это тоже будет, – ответил он, – Мерлин сказал, что найденного золота достаточно, чтобы набрать войско, какого не было у моего отца!

Девушка вздрогнула, когда Варг упомянул имя Мерлина – она всегда была сама не своя, когда видела старика или слышала его имя.

– Ну, не бойся, – с улыбкой сказал Варг, – Мерлин не причинит тебе вреда.

– А тебе? – тихо промолвила Доротея.

– Друид мой друг. Он привел меня к золоту.

– И он же помог тебе вернуть эту диадему?

– Почему ты спрашиваешь?

Доротея оглянулась по сторонам и открыла рот, чтобы что-то сказать… вдруг она побледнела, и слова замерли у неё на языке.

Варг давно заметил у жены внезапные перемены настроения; как и Ромуальд, он полагал их следствиями тягот, которым подвергалась Доротея, сенаторская дочка, а ныне добровольная спутница жизни мятежника.

– Родная, не тревожься, – ласково промолвил он, – мы столько пережили вместе и остались живы! Прошу тебя, не нужно изводить себя проблемами. Решать их – моё дело. Я герцог, государь, а ты всего лишь женщина, моя жена.

Налитые слезами глаза Доротея обратились к Варгу.

– Давно ты мне не говорил такое… – с горечью прошептала она. – Я была тебе другом, не только женщиной, женой. Ну, что ж! Теперь у тебя иные друзья… Мерлин и его сын!

Варг потемнел лицом.

– У Мерлина нет никакого сына, – отрывисто бросил он.

– Да, извини… конечно, я ошиблась. У Мерлина нет никакого сына.

Не в силах больше выдержать облик жены, Варг удалился, и вскоре до Доротеи донеслись раскаты его голоса: герцог бранил каких-то слуг, попавшихся под руку.

– Ах, как нехорошо, – чуть слышно произнес внезапный голос. – Ты, крошка, снова огорчаешь нас. А мы тебя предупреждали. Чего, наивная, надеешься добиться?

Доротея собралась с духом и вскинула голову.

– Варг должен знать, кто вы такие! – воскликнула она в пустоту.

– Он знает.

– Он знает? – смятенным эхом повторила девушка.

– Вернее, он догадывается, – ответил голос. – И это, собственно, уже не может изменить картину. Он, крошка, избран провидением, чтобы нести свободу угнетенным.

– А провидение – это вы и есть? И ваш отец?

– Да, мы и есть, глупенькая: на нас возложена ответственность за судьбы мира, так повелел Единый Бог.

– Вы демоны, – убежденно произнесла Доротея, – и всё, что вы проповедуете, всё, что вы делаете, всё, что несёте людям, проклято! Свобода ваша проклята! И золото проклято, и эта диадема, которой вы надеялись меня купить!

Она с силой отбросила драгоценность.

Невидимый голос, как показалось ей, глумливо рассмеялся.

– Нам нет нужды тобой обременяться, крошка, – услышала она, – ибо ты и так всецело в нашей власти. А будешь забывать об этом, как сегодня, – твой муж узнает, что ты всё время предавала его зловещим амореям.

– Но это ложь! – воскликнула девушка. – Он не поверит вам, он знает, сколь горяча моя любовь к нему и сколь крепка моя верность. Я не смогла бы предать Варга даже и родному отцу!

– Наша правда объяснит многие странности твоего поведения: многие, если не все. Не сомневайся, крошка, он поверит. И сверх того, его любовь к тебе поможет утвердиться в горечи предательства: «Любящий всегда верит тому, чего боится», это сказал Овидий, великий римлянин, певец любви.

– Нет, нет, вы не сделаете это… Я исполняла всё, что вы велели! Не можете вы поступить со мной столь низко – вы, называющие себя борцами за свободу!

– Этические категории нам малоубедительны, глупышка. Я это объяснял тебе не раз. И Варгу объяснял. Я говорил ему: «Если ты мечтаешь освободить свой народ, одно дело. Тогда все средства хороши, ну, или почти все. А если ты мечтаешь остаться в памяти потомков как благородный рыцарь, за правое и великое дело павший, – что ж, тогда сам выбирай, с кем тебе дружить!» Он выбрал. Выбрал нас. Выбрал свободу. Ты его жена. Ergo, его выбор – твой выбор. Не забывай об этом, крошка.

Доротея застонала и упала на кровать – но и там нашел её отрывистый, чуть приглушенный голос:

– У нас, восставших против многовекового рабства, нет и не может быть моральных предрассудков. Мы же не варвары. Мы наследники Рима, дети величайшей из цивилизаций. Сверх того, мы превзошли и преодолели в себе цивилизацию, нас породившую, ибо сумели выпустить свой дух на волю, в прямом и в переносном смысле. Наше мышление свободно. Мы не связаны цепями догм и суеверий. Мы пионеры духа, мы ученые, мы настоящие творцы грядущего миропорядка. И, как ученые, мы утверждаем: всё правильно, что требуется для раскрепощения человеческого духа, для достижения свободы гражданина и народа…

Доротея, содрогаясь от рыданий, заткнула уши, но у неё непрошено возникла мысль: «Какая же это свобода, когда Варг в вашей власти?!»

И был ей мысленный ответ: «Не в нашей власти – а во власти провидения! И никуда ему не деться от своей судьбы: его руками провидение проложит миру путь к свободе, справедливости и счастью».