Читать книгу Замуж за турка. Книга первая - Ботакоз Копбаева - Страница 5

– Что со мной, – подумала Наташа, осторожно открывая глаза. Взгляд упёрся в странный предмет, который показался ей знакомым.

– Тапок. А я тебя искала. Привет, – хрипло и бесцветно поздоровалась Наташа.

Медленно выпрямляя окоченевшие ноги, она застонала. Наташа почувствовала себя надоевшей фарфоровой куклой, которую за ненадобностью бросили и разбили.

– Кукла Маша, кукла Даша, кукла Зина и Наташа…

Каждое движение доставляло боль, а вместе с болью к ней возвращалась память. Возвращение воспоминаний оказалось страшнее физического дискомфорта и Наташа, зажмурившись, замотала головой.

– Нет, нет, это была не я, этого не может быть! А может я умерла? Тогда почему мне больно?

Лежать на полу было твёрдо и холодно, нужно было вставать. Сначала она села, затем, схватившись о створку кровати, начала медленно подниматься. Миллионы тончайших игл вонзились в её ступни, и она рухнула на кровать. Непокорённая вчера высота была взята.

Тягучей болью упрекнула Наташу поясница, гулко и устало пожаловалось на жизнь сердце.

– Прости меня… – тихо попросила Наташа, положив ладонь на левую грудь.

Воспоминания сжалились и теперь они входили в её сознание прохладной лаской простыни, еле уловимыми, похожими на приглушенный стон, звуками, волнующими запахами. Вступив в сговор, они зазвучали в Наташиной голове соблазнительной музыкой и пригласили за собой. Она провела рукой по нижней части живота и, в замешательстве, замерла. Что-то живое нетерпеливым движением откликнулось на её прикосновение. Она испуганно одёрнула руку и встала с постели. Часы на комоде показывали полдень.

Набрав полный чайник воды и поставив его на плиту, Наташа опустилась на табурет. Отсутствующим взглядом окинув комнату, она положила голову на стол и, обращаясь к сахарнице, сказала:

– Дала…

Сахарница хранила молчание…

Жизнь среднестатистической женщины – это ад, дорога в который вымощена трупами страдалиц, безвестно сгинувших в поисках правильного ответа на вопрос: давать или не давать?

– Сложность в том, что этот ребус невозможно решить, – с уверенностью знатока делилась наболевшим Ирка, – И дашь – блядь, и не дашь – блядь.

Этот разговор происходил несколько лет назад, здесь же, на Наташиной кухне. Ей тогда стукнуло 40, это было «время физрука».

С физруком соседней школы Евгением Сергеевичем Наташа познакомилась ещё в студенчестве на «картошке», когда он был просто Женькой. Он ухаживал за ней неромантично, без вздохов и восторженных взглядов. Собственно говоря, все его ухаживания сводились к тому, что в столовой он периодически садился напротив, подмигивал и во всеуслышание объявлял: «Хороший ты парень, Наташка!»

Однажды на танцах он попытался её поцеловать, но Наташа, ткнув его в грудь кулаком, отстранилась.

– Подумаешь, фифа! – обиделся будущий физрук и пригласил на танец курносую Копылову из параллельного потока.

На следующее утро за завтраком он, глядя в Наташины глаза наглым взглядом избалованного женским вниманием студента пединститута, положил конец своим «ухаживаниям».

– Наташа – три рубля и наша! – громко сказал Женька и засмеялся во весь голос.

– Дебил! – прикрикнула на него Наташа и убежала плакать в «Красный уголок»…

В год Наташиного сорокалетия Женька развёлся с женой и перешёл в категорию «женихов». Они встретились на очередной годовщине выпуска. Наташа не узнала его, Женька постарел и выглядел помятым.

– Старая любовь не ржавеет, – сказал он, приглашая её на танец.

К моменту их встречи, физрук уже полгода был в разводе, говорил, что устал от баб и решил остепениться. Дефицит холостяков превратил несимпатичного Женьку в предмет всеобщего вожделения. Желающих занять место той, с кем он остепенится, было множество.

У них было три свидания. Сначала они поужинали в ресторане, потом сходили в кино, а затем Женька пригласил её в гости. Наташа понимала, что это приглашение означает приглашение в постель и шла на этот шаг осознанно. Женька ей совсем не нравился, но выбирать было не из кого.

– Тебе уже 40, Наталья Михална, – уговаривала себя она, – Стерпится – слюбится…

Когда в темноте своей прихожей физрук Евгений Сергеевич набросился на неё и начал больно хватать за грудь, Наташа пыталась отшутиться.

– С ума сошёл! – кокетливо взвизгивала она.

– Да ладно тебе, – прошипел Женька и, уперевшись всей пятернёй в её макушку, стал давить на неё сверху, опуская Наташину голову куда-то в направлении пола.

Она сопротивлялась и пыталась выпрямиться. Тогда Евгений Сергеевич взял её за плечи и, с силой надавив на них, опустил Наташу на колени. Жёсткий пол больно впился в ноги. Встретившись взглядом с физруковской ширинкой, она не могла понять цели своего коленопреклонения и глупо улыбнулась. Одной рукой удерживая Наташу, физрук неуклюже расстёгивал брюки. Она следила за его трясущимися руками и продолжала улыбаться, отказываясь верить в реальность происходящего. Справившись с ширинкой, физрук ткнул пах в лицо Наташе и просипел: «Давай!»…

Рискуя свернуть себе шею в темноте лестничной площадки, Наташа летела, перепрыгивая через ступени, сердце бешено колотилось, ей было и страшно и смешно одновременно.

– Зубы повыбиваю! Блядь! … – завывая от боли, откуда-то сверху кричал физрук…

– В том и дело. И дашь – блядь, и не дашь – блядь, – философски произнесла Наташа и сняла с плиты закипевший чайник.