Читать книгу Клинки императора - Брайан Стейвли - Страница 15

Ангар подрывников не представлял собой ничего особенного: просто сарай, сколоченный из обрезков досок, с крышей, которая, судя по виду, едва ли была способна защитить от хорошего дождя. Не было большого смысла строить что-либо более существенное, учитывая, что примерно раз в год строение взрывалось или сгорало дотла. Валин подошел к нему, испытывая некоторый трепет. Некогда он проходил здесь практику, обучаясь конструировать и приводить в действие мощные взрывные устройства – «звездочки», «фитили», «кроты», «копья», – к которым имели доступ только кеттрал, но это место почти всех заставляло нервничать. Низкая котловина, в которой был расположен ангар, напоминала кусок каменистой пустыни или дно высохшего озера: из растрескавшейся почвы торчали редкие полуобгоревшие стебельки, обнажившиеся известняковые глыбы молчаливо плавились на горячем солнце, и над всем висел едкий запах селитры. Не считая тех кадетов и кеттрал, чье обучение было посвящено взрывчатым веществам, большинство обитателей базы предпочитало обходить это место стороной.

Валин бросил взгляд на Ха Лин, пожал плечами, толкнул шаткую дверь, заскрипевшую на петлях, и шагнул через порог. Внутри царил полумрак, но темно не было: солнечные лучи проникали через многочисленные щели в стенах, да и тонкая парусина, закрывавшая окна, пропускала достаточно света. По центру помещения, выстроившись в ряд, стояли разбитые лабораторные столы; некоторые из них были расчищены, на других громоздились кучи приборов и инструментов – перегонные кубы, реторты, пробирки, плотно закупоренные бутыли. В лучших обычаях кеттрал здесь не было никаких стандартов; подрывник каждого крыла собирал собственный комплект боеприпасов в соответствии со своими желаниями и нуждами. Разумеется, имелись и некоторые базовые рецепты, но большинство умельцев предпочитали импровизировать, изобретать, мастерить собственными руками. Валину доводилось видеть «звездочки», взрывавшиеся фиолетовым пламенем, и «кроты», способные выдрать в скальном основании дыру размером с фундамент сельского амбара. Понятное дело, что такие эксперименты были сопряжены с некоторым риском.

За время своей практики в ангаре Валин видел, например, как молодой кадет по имени Хальтер Фреммен зажег вполне безобидную с виду свечку. Залетевший порыв ветра качнул язычок пламени, и тот коснулся черной кадетской униформы. Ткань моментально занялась; затем огонь прошел глубже и начал проникать под кожу. Несколько друзей Хальтера оттащили его к одной из больших деревянных лоханей, стоявших поблизости, и окунули в воду, но даже под водой пламя продолжало вгрызаться в плоть, испуская яркое, яростное сияние. Валин стоял окаменев. Его учили быстро и решительно действовать в чрезвычайных обстоятельствах, но это… Никто никогда не рассказывал ему, что делать с огнем, который невозможно погасить. В конце концов Ньют, их инструктор по взрывному делу по прозвищу Афорист, вытащил вопящего парня наружу и закопал в песок. Только тогда чудовищное пламя угасло, но к тому времени у несчастного обуглилась половина кожи на теле и вытек один глаз. Он умер три дня спустя.

Вначале Валин решил, что в ангаре никого нет, но потом заметил в дальнем конце Гвенну – неподвижная, как камень, с лицом, скрытым завесой огненных волос, она склонилась над столом и, судя по всему, засовывала что-то в длинную трубку очень тонким пинцетом. Она никак не приветствовала их и даже не подняла голову; впрочем, Валин и не ожидал приветствий. Он не разговаривал с Гвенной с того дня, когда узнал о смерти отца – с того дня, когда она чуть не оторвала ему голову из-за незастегнутой пряжки, – и понятия не имел, дуется она на него до сих пор или нет. Те, кто знал Гвенну, не исключили бы первого варианта.

Нельзя сказать, чтобы Гвенна Шарп была плохим солдатом. Вообще-то она, возможно, знала о подрывном деле больше, чем любой другой кадет на островах. Проблема была в ее характере. Время от времени один из развязных ухажеров на Крючке делал попытку приударить за ней, не устояв перед видом этих ярких зеленых глаз и пылающей рыжей шевелюры, а также гибкого тела и волнующих форм, которые она, впрочем, старалась получше спрятать под своей черной униформой. Ни для одного из них это не кончилось добром. Последнего горе-соблазнителя Гвенна привязала к свае на пристани и оставила ждать прилива. Когда его друзья наконец отыскали беднягу, он ревел в голос, как ребенок, а волны плескали ему в лицо. Даже инструкторы шутили, что с таким темпераментом Гвенна может прекрасно обойтись без Кентом клятых взрывчатых веществ.

– Не хочу тебе мешать… – начал Валин, подходя к краю стола напротив Гвенны.

– Ну и не мешай, – отрезала девушка, не отрывая глаз от своей работы.

Узкий пинцет продвинулся еще на дюйм в глубь полого цилиндра. Сдержав резкий ответ, Валин сцепил руки за спиной и вооружился терпением. Он изначально не был уверен, что Гвенна согласится ему помочь, и не хотел усложнять себе задачу, с самого начала вызывая ее раздражение. Поэтому он перенес внимание на объект, с которым она так сосредоточенно возилась – это выглядело как несколько модифицированная «звездочка».

Пустотелая стальная трубка имела толщину в два его больших пальца. Ее внутренность покрывал слой какого-то похожего на деготь вещества, которое он не смог опознать. Гвенна вытащила пинцет, подобрала им маленький кусочек камня и принялась засовывать внутрь. Ха Лин охнула.

– Тихо! – произнесла Гвенна, придержав пинцет, и затем снова начала понемногу двигать его в глубину.

– Это ведь кларант, верно? – спросила Лин напряженным тоном. – Кларант и селитра?

– Они самые, – коротко подтвердила Гвенна.

Валин посмотрел на нее. Одной из первых вещей, которым Афорист обучил свой класс кадетов, было всегда – всегда, всегда! – держать эти два вещества отдельно друг от друга. «Мы вообще-то любим взрывы, – с усмешкой объяснял он, – но мы любим, когда можем их контролировать». Может быть, Валин упустил из виду что-то существенное, но насколько он понимал, если бы Гвенна хотя бы прикоснулась камешком, который держала в пинцете, к стенке своей трубочки, кому-то пришлось бы собирать по руинам части их тел. Он хотел было что-то сказать, но передумал и просто глубоко вдохнул и задержал дыхание.

– Именно поэтому, – проскрипела Гвенна, засунув пинцет в самую глубь, отпустив камешек и одним ловким, точно рассчитанным движением вытащив пинцет обратно, – мне не стоит мешать.

– Ты закончила? – спросила Лин.

Гвенна фыркнула.

– Не так быстро. Если он сдвинется хотя бы на полдюйма, у этого ангара слетит крыша. А теперь заткнитесь.

Лин заткнулась, и они вдвоем принялись напряженно-зачарованно смотреть, как Гвенна протянула руку в перчатке к флакону с пузырящимся воском, ухватила его двумя пальцами и опрокинула над трубочкой. Послышалось тихое шипение, из отверстия трубочки выплыла струйка едкого пара… и воцарилась долгая пауза.

– Ну вот, – наконец произнесла Гвенна, кладя трубочку на столешницу и выпрямляясь. – Теперь я закончила.

– Что это такое? – спросил Валин, опасливо поглядывая на приспособление.

– «Звездочка», – пожала плечами девушка.

– Как-то не похоже на обычную «звездочку».

– Я и не заметила, что ты стал специалистом по взрывчатым веществам, пока я выходила.

Валин едва сдержался. В конце концов, он пришел сюда, чтобы просить Гвенну об одолжении. Лин, стоило заметить, держала рот на замке, а если она могла соблюдать приличия, то мог и Валин.

– Кажется, она немного длиннее и тоньше обычной трубки? – спросил он, пытаясь выказать заинтересованность.

– Есть немножко, – отозвалась Гвенна, изучая свое произведение и соскребая с него ногтем застывшую каплю воска.

– Зачем?

– Больше. Громче. Горячее.

Она пыталась говорить небрежно, но в ее голосе было что-то такое… что-то, чего Валин не ожидал услышать. У него ушло несколько мгновений, чтобы понять, что это было: гордость. Гвенна всегда казалась настолько язвительной, настолько закрытой, что ему было сложно представить, будто она может чувствовать еще что-то помимо гнева или желчности. Неожиданное открытие, что она может в самом деле чувствовать радость по отношению к чему-либо во внешнем мире, обезоружило его. Однако стоило ему начать переоценивать свое мнение на ее счет, как она снова набросилась на него с обычной хмурой гримасой:

– Ты собираешься рассказать мне, зачем пришел, или как?

Валин понял, что испытывает странную нерешительность. Его страхи, которые Лин старательно раздувала, показались ему неестественными и надуманными теперь, когда пришло время огласить их вслух.

Гвенна нетерпеливо развела руками.

– Я так понимаю, что ты слышала про трактир Менкера, – неуверенно начал Валин. – Ну, который на Крючке, знаешь?

– Конечно, я знаю трактир Менкера, – отрезала Гвенна. – Я оставляла у этого ублюдка половину своего жалованья в уплату за ту разбавленную мочу, которую он называл элем!

– Ага. В таком случае ты, наверное, знаешь, что он рухнул, – продолжал Валин, стараясь не заводиться. – Я был там в это время, выпивал, и он обрушился сразу же после того, как я вышел за дверь.

– Тебе повезло.

– Почти все, кто остался внутри, погибли под обломками.

– Печальная участь.

Лин, отодвинув Валина, выступила вперед – ее терпение наконец лопнуло:

– Есть подозрение, что это была не случайность.

Это заставило Гвенну призадуматься. Ее взгляд метался от Валина к Лин и обратно. Он ждал, что она расхохочется, отпустит какую-нибудь шуточку насчет того, что императорский сынок, очевидно, считает, будто весь мир вертится вокруг его пупа. В конце концов, все обитатели островов постоянно подкалывали его насчет происхождения, даже его друзья, а Гвенна никогда не числилась среди его друзей.

Она не стала смеяться.

– И ты думаешь, что это как-то связано со смертью твоего отца. – Несмотря на свою стервозность, Гвенна никогда не была глупой.

Валин кивнул.

– Конечно, мало проку закалывать императора, если несколько дней спустя его сынок плюхнет свою задницу на трон.

– Я не наследник…

– Ох, вот только не надо мне гребаной политики! – отмахнулась Гвенна. – Я уловила общую идею.

– А трактир Менкера… – начала Лин.

– Вы хотите, чтобы я на него взглянула, – подытожила Гвенна, вытирая руки об униформу. – Проверила, что да как.

Валин настороженно кивнул.

– Я не разбираюсь во взрывном деле так хорошо, как ты. Не знаю, можно ли с помощью взрывчатых веществ вот так вот заставить здание обрушиться.

– Сковырнуть здание? Да запросто! Кент побери, да они ж для этого и придуманы!

– Я знаю, но вот так вот медленно, без явного взрыва?

Гвенна расширила глаза.

– Валин, как ты собираешься командовать крылом, если не понимаешь даже самых азов взрывного дела?

– Слушай, – вмешалась Ха Лин, поджав губы, – мы ведь не сидим целыми днями тут в ангаре, ковыряясь со спичками и минералами…

– …поэтому ты знаешь об этом гораздо больше, чем мы, – закончил за нее Валин, стремясь прервать завязывающуюся перепалку, пока она не перешла в критическую стадию. – Ты лучший подрывник, чем я или Лин, да и вообще чем большинство кеттрал на этих Шаэлем созданных островах. Мы, конечно, могли бы посмотреть и сами, но есть возможность, что мы упустим какую-нибудь существенную деталь.

Если Гвенне было нужно, чтобы ей почесали спинку, Валин готов был выдавить из себя несколько комплиментов, по правде говоря, заслуженных, но что ж – от этого произносить их не легче.

Она насупилась, потом отвела взгляд и принялась рассматривать стену ангара. Валин засомневался, так ли уж хорошо сработал его тактический ход. Кто знает, что у нее в голове?

– Как ты думаешь, у тебя найдется на это время? – решил поднажать он. – Я с радостью возмещу тебе затраченные усилия…

– Чем? Деньгами? Или твоей императорской милостью? – насмешливо оборвала Гвенна, сверкая зелеными глазами. Валин хотел ответить, но она перебила его: – Мне ничего от тебя не нужно. Я сделаю это, но только потому, что мне интересно. Я сама хочу знать. Ты понял?

Валин покорно кивнул.

– Я понял.