Читать книгу Ближе, чем ты думаешь - Брэд Паркс - Страница 15

Имя. У Эми Кайе наконец появилось имя.

Она буквально подпрыгивала на водительском сиденье, когда возвращалась из дома Дафны Хаспер: полученная новость то и дело будоражила ее сознание.

Так много раз она сидела в архиве, листая дела, забытые всеми, кроме жертв, и мечтала, мечтала о том, как она найдет что-то, кроме невнятного описания внешности Шептуна.

Имя изменило все. Оно принадлежало конкретному человеку, которым можно было заняться; теперь у нее были сведения, кого можно сопоставить с имеющимися фактами; теперь она могла изучить конкретику поступков этого человека, особенно тех, что он совершал по утрам, когда происходило большинство нападений.

А лучше всего было то, что человек с конкретным именем обладал совершенно конкретной ДНК.

Конечно, она пока не могла добиться судебного постановления, чтобы как следует проверить Уоррена Плотца. Одна жертва, тринадцать лет спустя, рассказала о возникшем у нее смутном ощущении, что это мог быть какой-то жуткий тип, вместе с которым она ходила в старшую школу? Перед судьей нельзя показаться с «сырым» делом.

Больше всего, разумеется, она боялась того, что судья из своего высокого кресла просто посмеется над ней. Другое дело, если она сумеет добиться постановления: ведь Уоррен Плотц, после того, как получил царапину на внутренней стороне щеки, запросто сможет нырнуть в поток, вечно текущий по шоссе между штатами, и в округе Огаста его больше никто и никогда не увидит.

Она искала способ прищучить его так, чтобы взять образец ДНК.

В описании Плотца уже было многое, что, по крайней мере косвенно, соответствовало той информации, которая уже была у нее. Он окончил среднюю школу в 1999 году, в том же году, что и Дафна Хаспер, и теперь ему было тридцать семь.

Это означало, что на момент изнасилования в 1997 году ему было всего шестнадцать. Маловато, и у Эми недоставало уверенности: голос преступника часто характеризовали как низкий, а ведь это далеко не всегда то же самое, что шепот. Может, это действительно был не он. А может, он тогда был слишком молод и не думал, что его могут опознать по голосу, хотя впоследствии и перешел на шепот.

Хаспер сказала, что, насколько она помнит, вскоре после окончания школы Плотц стал работать водителем одной из фур, принадлежащих конторе его отца. Получалось вполне резонно, что в те годы территория, на которой происходили нападения, была весьма обширной.

Эми часто спрашивала себя, как добиться содействия представителей тех юрисдикций, по которым путешествовал Плотц, поскольку там количество характерных сексуальных посягательств было весьма незначительным. Мог он облюбовать какие-то конкретные места или же ждал, что случай подвернется, когда он свернет на стоянку во время рейса?

Возможно, как только они получат данные Плотца из CODIS (так называлась система комбинированного анализа ДНК, курируемая ФБР), в городах и поселках по всей территории американских штатов возобновят расследования давно нераскрытых дел. Сколько было молодых женщин, терзающихся вопросами: кто же он, их собственный демон, и ответит ли он когда-нибудь перед законом? А сколько есть еще женщин, пострадавших от Плотца и ни словом никому не обмолвившихся?

Неважно, сколько их оказалось в конечном итоге: так или иначе, многим женщинам округа Огаста выпало на долю едва ли не самое худшее. Во время серии нападений, произошедших в 2002–2003 годах, Плотцу было двадцать один или двадцать два года. В портрет преступника, который составляла Эми, это вписывалось весьма удачно. Самоутверждающиеся насильники получают такое наименование за то, что им необходимо убедиться в своем сексуальном доминировании. В двадцать два года Плотц как раз достиг соответствующего возраста, и эта потребность – если, конечно, она у него была – должна была проявляться особенно ярко.

Эми спрашивала себя, получится ли у нее в судебном порядке затребовать у компании, где он работал, необходимые документы, чтобы сопоставить время, в которое совершались нападения, со временем, когда он находился в рейсе или был дома. Но это могло потерпеть до тех пор, пока она добудет серьезные улики, свидетельствующие против Плотца.

То, что окончательно убеждало Эми в виновности Плотца – уверенность Хаспер в том, что тот вернулся к офисной работе. Больше никаких скитаний. Только его родной штат и его извращенные потребности. Вот почему атаки не прекращались с тех пор.

Как только Эми вернулась к себе, то сразу же включила компьютер, чтобы свериться с данными, которые она собирала много лет: действительно ли это был тот самый подозреваемый, которого она так долго искала?

Он не был судим. По крайней мере в архивах Содружества Вирджинии таких данных не было. Даже в LexisNexis[9] не было никакой информации о нем. И федералы тоже никогда не имели к нему претензий.

Впрочем, даже это имело определенный смысл. Объясняло, почему сведений о его ДНК не было в архиве.

Тогда Эми, получив эти данные, начала копать с другой стороны. Многим кажется, что прокуроры и прочие представители правоохранительных органов имеют доступ к некоей всезнающей базе данных типа «Большого брата» Оруэлла[10], однозначно недоступного общественности.

А вдруг сюда вмешалось АНБ? Или главный заместитель прокурора Содружества, начальник Эми Кайе? Нет, обычно она пыталась исследовать частную жизнь обычных граждан менее экзотическими способами.

А может, стоит покопаться в Фейсбуке. В Линкедин. В инстаграме. Эми уже давно поняла, что в соцсетях можно нарыть множество улик.

Оказалось, что у нее и Уоррена Плотца был общий друг на Фейсбуке, с которым Эми играла в софтбол, так что теперь у нее была возможность подробнее изучить профиль Плотца.

На фотографиях оказался ничем не примечательный человек в возрасте от 25 до 30 лет. Он был тяжеловат, но это скорее были мышцы, чем избыточный вес. У него были каштановые волосы, которые он носил расчесанными на пробор. Он предпочитал авиаторские очки-«консервы», которые, как считала Эми, делали его полным придурком. На левой руке он носил часы с увесистым браслетом. Часы выглядели дорого.

Если судить по отпускным фотографиям, в финансовом смысле он не бедствовал. Выглядел более респектабельно, чем обычный дальнобойщик. Хотя надо было учитывать и то, что он работал на компанию своего отца.

А вот то, какого он роста, было указать весьма сложно. Но по всему выходило, что рост этот средний. Также имелись фото, на которых он выпивал с друзьями в баре. Детей у него, по всей видимости, не было.

Если верить страничке с личными сведениями, он был женат на Дейдре Плотц. Это оказалось немного неожиданным. Самоутверждающиеся насильники, как правило, обретались в каких-нибудь мрачных подвалах под пятой матери или, во всяком случае, вели почти отшельнический образ жизни. А преследующие их неудачи – семейные, рабочие и особенно связанные с отношениями – лишь подпитывали их сексуальную неадекватность.

Но даже не это стало тем, что сильнее всего привлекло внимание Эми. Главным был его работодатель. «Даймонд Тракинг». Это название было ей знакомо. Эми просто не могла его не вспомнить.

Пока она размышляла обо всем этом, в дверь ее кабинета постучали.

– Войдите, – сказала она.

И перед ней предстал Аарон Дэнсби, со своей темно-каштановой шевелюрой и голубыми глазками. Впрочем, если быть объективным, в физическом смысле непривлекательным его назвать было нельзя. Он выглядел так, как мог бы выглядеть Мэтью МакКонахи, если бы тот вырос в бедной семье. И, нужно сказать, подобно МакКонахи, Дэнсби весьма неплохо удавалось играть роль потомка аристократов с Юга.

Но сегодня он выглядел попросту глупо: на нем был новый светло-синий костюм, тщательно выглаженная рубашка и галстук-бабочка. Сколько раз она говорила ему не надевать галстук во время заседаний суда присяжных – так он выглядел самодовольным и претенциозным. А он сказал, что она неправа, поскольку галстуки нравились его бывшей. Можно подумать, что весь состав жюри был из одних моделей Эсте Лаудер.

Денсби редко заявлялся к ней в кабинет. Обычно он приглашал ее к себе.

– Привет, – сказал он.

– Здравствуй.

– Как прошла беседа?

– Хорошо, – коротко ответила она, вовсе не забыв о том, как он угрожал ей тем вечером.

– Отлично, отлично, – сказал он. – Ну и как, вспомнила она что-нибудь полезное?

Эми чувствовала, как он буквально из кожи вон лезет, чтобы их беседа звучала пристойно. Старый-добрый Аарон Дэнсби, который пытался запугать ее прошлой ночью. А она отбивалась. Как и большинство хулиганов, он немедленно отступил. И сейчас нацепил на себя личину добрячка, притворяясь, что никакого конфликта между ними не было.

– Она сообщила мне, как зовут потенциального подозреваемого, – сказала Эми. – Правда, по ее словам, это скорее предчувствие, но следователям она ничего об этом не рассказывала.

– Да ну? И что за имя? – спросил Дэнсби, неумело притворяясь, что его это действительно заинтересовало.

– Уоррен Плотц. Его семья владеет компанией, занимающейся грузоперевозками. Не суетись, возможно, это ложный и никуда не ведущий след. Но проверить эту информацию однозначно стоит.

– Плотц, значит? Неплохо. Обязательно займись им, – рассеянно произнес он. А затем крайне неловко перевел разговор в действительно интересовавшее его русло. – Ты вчера вечером смотрела новости? – спросил он.

– Нет, – ответила она.

Она знала, что он хотел, чтобы она спросила, как все прошло. Но вовсе не собиралась доставлять ему такое удовольствие.

– Знаешь, Клер сказала, что все прошло просто прекрасно.

Клер Дэнсби была его женой. И не скупилась на комплименты для мужа.

– Что ж… замечательно, – сказала Эми.

– Вот и я так считаю. Значит, с пятницей никаких проблем? Ты сможешь добиться обвинительного акта?

– Конечно. Я говорила с Джейсоном сегодня утром. Не думаю, что нам есть о чем беспокоиться. Дело чистое. Есть вполне очевидная и здорово наследившая подозреваемая. Нашли мобильник, однозначно принадлежащий ей. Верняк, в общем.

– Хорошо, хорошо, – кивнул он. – Ты только обороты не сбавляй. Я хочу, чтобы эту дамочку засадили крепко и надолго. Чтоб с ней обошлись даже похлеще, чем с Муки Майерсом.

– Скорее всего, не выйдет. Ведь разговоры Майерса записывались. А этой дамочки – нет.

Дэнсби скрестил на груди руки.

– Я не хочу, чтобы потом болтали о том, что мы привязались к Коко-маме только из-за того, что она белая.

– Но пять лет ей точно светит, – заверила его Эми. – Доказательства более чем убедительные.

Это, казалось, удовлетворило Дэнсби.

– Ладно. Думаю, в свое время мы передадим все эти сведения в СМИ.

Словно для того, чтобы сосредоточиться, он постучал костяшками пальцев о дверной косяк, а затем удалился, чтобы вновь заняться тем, что в его понимании считалось работой.

Эми снова взглянула на экран. «Даймонд Тракинг». Уоррен Плотц работал в компании «Даймонд Тракинг». А потом…

Ну конечно. Ведь там же работала и Мелани Баррик.

Эми взлохматила волосы и почувствовала, как ее пронизывает холод. Ей всегда казалось: как только у нее появится имя, она начнет находить связи между преступником и жертвами, и между самими жертвами – тоже.

И весьма неожиданным поворотом для нее стало то, что одной из жертв того самого насильника было предъявлено обвинение в хранении наркотиков. Это усложняло дело, поскольку значило: Эми не удастся самостоятельно допросить миссис Баррик.

Но всему свое время. Сейчас главным было то, что она успешно вышла на Уоррена Плотца. Через три года после того, как она начала свое расследование, работа наконец-то дала плоды.