Читать книгу Счастливый город. Как городское планирование меняет нашу жизнь - Чарльз Монтгомери - Страница 3
Глава 1. Мэр счастливого города
ОглавлениеЯ пытался угнаться за политиком в недрах серого бетонного административного здания, стоящего рядом с двенадцатиполосной скоростной магистралью. Он буквально излучал нетерпение. Его речь – громкая и настойчивая – напоминала проповедь. У него была коротко стриженная бородка – такая обычно встречается у мужчин, не любящих тратить время на ежедневное бритье. Он стремительно пересек подземную парковку – как форвард в ожидании длинного паса.
За ним семенили два телохранителя, у каждого в кобуре на боку болтался пистолет. Ничего удивительного, учитывая род занятий их шефа и город, где мы были. Энрике Пеньялоса – опытный политик, который участвует в очередной кампании. Богота – город с особой репутацией из-за частых похищений людей и убийств. Необычным в этой ситуации было то, что Пеньялоса не сел в бронированный внедорожник, как все политики и другие известные лица в Колумбии, а уже через мгновение оказался на горном велосипеде с шипованной резиной и быстро покрутил педали вверх по эстакаде навстречу жгучему солнцу Анд. Вот он уже далеко впереди, перепрыгивает через бордюры и ямы на дороге, лавирует по тротуару, управляет одной рукой и отвечает по телефону короткими, рублеными фразами, а встречный ветер развевает его брюки в тонкую полоску. Его телохранители и мы с фотографом исступленно крутим педали за ним, как толпа фанатов-подростков, преследующих кумира.
Всего несколько лет назад подобная поездка, по мнению большинства жителей Боготы, была бы сродни самоубийству. Если бы вы захотели стать жертвой нападения, задохнуться выхлопными газами или попасть под автомобиль, лучшего места, чем улицы колумбийской столицы, было и не придумать. Но теперь, по утверждению Пеньялосы, всё изменилось. Нам нечего бояться. Благодаря его плану город стал счастливее. Он часто повторяет это слово, словно оно всё объясняет.
Когда он проезжает мимо, девушки улыбаются. Рабочие в спецодежде приветственно машут.
– Мэр! Мэр! – кричат на испанском некоторые из них, хотя с момента, когда Пеньялоса был мэром, прошло уже шесть лет, а его вторая кампания на этот пост только началась. Он машет им в ответ рукой с телефоном.
– Добрый день, красавицы! – обращается он к девушкам.
– Как поживаете? – интересуется у рабочих.
– Привет, друг! – говорит каждому, кто смотрит в его сторону.
– Мы проводим эксперимент, – наконец кричит он, обернувшись ко мне и убрав телефон в карман. – Возможно, нам не удастся поднять экономику. Может, мы не добьемся, чтобы колумбийцы стали такими же богатыми, как американцы. Но мы способны создать город, дарящий людям чувство собственного достоинства, чтобы они ощущали себя богатыми. Он может сделать их счастливее.
В этом вся суть. От таких слов у многих на глаза наворачивались слезы, ведь это было обещанием урбанистической революции и освобождения.
Возможно, вы никогда не слышали об Энрике Пеньялосе. Может, вас не было в толпе людей, которые в последние десять лет встречали его как героя в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Сингапуре, Лагосе и Мехико. И вы не видели, как он поднимает руки, словно проповедник, или рассказывает о своей философии, перекрикивая шум сотни автомобильных двигателей. Но его грандиозный эксперимент и ораторский талант заражают всех окружающих инновационными урбанистическими идеями. Энрике Пеньялоса стал одной из центральных фигур в движении по изменению городского пространства во всем мире.
Я впервые наблюдал, как действует ораторский магнетизм Энрике Пеньялосы, годом ранее. Незадолго до этого ООН объявила, что в ближайшее время, когда в городской больнице на свет появится еще один младенец или в городские трущобы в поисках лучшей жизни переедет очередной мигрант, больше половины населения планеты будет жить в городах. И это только начало: сотни миллионов людей продолжат эту тенденцию. К 2030 г. городское население планеты может составить почти 5 млрд человек[2]. Весной того года представители Программы ООН по населенным пунктам (ООН-Хабитат) пригласили несколько тысяч мэров городов, технических специалистов, чиновников и спонсоров на Всемирный урбанистический форум. Делегаты встретились в конференц-центре в Ванкувере, чтобы решить, что может спасти растущие как на дрожжах города от катастрофы.
Тогда ничто еще не предвещало мирового экономического кризиса, но прогнозы оставались мрачными. В чем суть проблемы? С одной стороны, города – основной источник загрязнения окружающей среды[3], они создают 80 % эмиссии парниковых газов в атмосферу. С другой, по всем прогнозам они не выдержат последствий изменения климата – от периодов аномальной жары и перебоев с водой до волн мигрантов, бегущих в них от засух, потопов и постоянной борьбы за питьевую воду. Эксперты были единодушны во мнении, что более ¾ бремени адаптации к глобальному потеплению тяжким грузом ляжет на плечи городов. Там будет нехватка электричества, налоговых сборов и рабочих мест. Казалось, города никак не смогут помочь жителям обеспечить безопасность и процветание, которые всегда обещал процесс урбанизации. Это было сродни ушату холодной воды.
Настроение в зале изменилось, когда слово взял Пеньялоса. Он решительно заявил, что надежда есть, массовая миграция – не угроза, а потрясающая возможность переосмыслить принципы жизни в городе. По мере того как население бедных городов увеличивается вдвое-втрое, есть шанс избежать ошибок, совершённых в богатых мегаполисах. Можно предложить жителям условия лучше, свободнее и радостнее, чем в большинстве современных городов. Но для этого придется полностью изменить свои убеждения по поводу того, для чего города существуют, отказаться от концепций строительства, господствовавших на протяжении столетия, и от некоторых своих иллюзий.
Для примера Пеньялоса рассказал историю.
К концу ХХ в. Богота превратилась в один из худших городов для жизни в мире. Столица Колумбии была переполнена беженцами, страдала от гражданской войны, которая не прекращалась несколько десятилетий, и разовых террористических атак[4], когда в ход шли гранаты, зажигательные бомбы и «взрывающаяся картошка». Город задыхался от дорожных пробок, загрязнения, нищеты и постоянных коллапсов разных систем. И дома, и за границей столицу Колумбии считали адом на Земле.
Когда в 1997 г. Пеньялоса выдвинул свою кандидатуру на пост мэра города, он не стал давать те же обещания, что многие другие политики. Он не утверждал, что сделает всех богаче. Мол, забудьте о мечте стать такими же богатыми, как американцы: чтобы догнать их, уйдут целые поколения, даже если городская экономика будет расти невиданными темпами в течение столетия. По утверждению Пеньялосы, из-за мечты стать состоятельнее жители Боготы чувствовали себя только хуже.
«Если определять успех с точки зрения дохода на душу населения, нам пришлось бы признать себя страной второго или третьего мира, сборищем неудачников», – рассказывал Пеньялоса. Нет, у города должна быть другая цель. Пеньялоса не обещал ни автомобиль каждой семье, ни социалистическую революцию. Его программа была проста. Он собирался сделать жителей Боготы счастливее.
«А что нужно человеку для счастья? – задавал вопрос Пеньялоса. – Ему нужно движение, как птице небо. Ему необходимо общение с другими людьми. Ему нужна красота и возможность побыть на природе. Но в первую очередь человек не должен ощущать себя исключенным из общества. Ему необходимо чувство равенства».
По иронии судьбы, отказываясь от погони за американской мечтой, Пеньялоса провозглашал как раз ту цель, которая лежит в основе Конституции США: стремясь к иному виду счастья, жители Боготы могли превзойти американцев, несмотря на скромные финансовые показатели.
Сегодня в мире полно гуру, которые с удовольствием расскажут вам, что такое счастье. По мнению одних, ключ к нему – в духовных практиках. Другие уверены, что нужно попросить мироздание о благополучии и процветании: становясь богаче, человек подходит ближе к Богу, а став ближе к Богу, человек богатеет. Но Пеньялоса был против массовых консультаций по счастью, распространения религиозных убеждений или профинансированных государством курсов позитивной психологии. Он не проповедовал закон притяжения богатства. Это была ода урбанизму как способу трансформации. Сам город воспринимался инструментом счастья. Жизнь людей можно улучшить даже в условиях экономической нестабильности за счет изменения форм и систем, определяющих существование города.
Пеньялоса приписывал почти сверхъестественные способности определенному укладу жизни. «Чаще всего покупка чего-либо доставляет человеку высшее удовольствие в момент ее совершения, – делился он со мной. – Уже через несколько дней оно заметно снижается, а через несколько месяцев и вовсе проходит. А вот правильно организованное общественное пространство – настоящее волшебство. Оно всегда дарит ощущение счастья. Фактически оно и есть счастье». Обычный тротуар, парк, велосипедная дорожка, общественный транспорт неожиданно стали важны в плане психологии.
По убеждению Пеньялосы, как и большинство современных городов, Богота серьезно пострадала от двух урбанистических тенденций ХХ в. Во-первых, все перемены в городе были подчинены удобству пользования личным автотранспортом. Во-вторых, большинство общественных мест и ресурсов оказались приватизированы. Автомобили и уличные торговцы захватили общественные площади и тротуары. Теперь территории бывших парков жители города вынуждены были обходить стороной. В век, когда даже у самых бедных появился телевизор, общественные пространства практически исчезли.
Это было несправедливо, поскольку только у каждой пятой семьи имелся личный автомобиль, и жестоко, поскольку жители не могли наслаждаться обычными радостями повседневной жизни: передвигаться по удобным тротуарам, проводить время в общественных местах, общаться, любоваться травой, водой, падающей листвой и другими людьми. Кроме того, полностью исчезли площадки для детских игр. На улицах Боготы редко можно было увидеть детей: не из-за угрозы нападения или боязни перестрелок, а потому что из-за дорожного движения улицы стали опасными. Когда раздавался родительский крик: «Осторожно!», все в Боготе знали: только что автомобиль чуть не сбил ребенка. И первое, что сделал Пеньялоса, приступив к исполнению обязанностей мэра, – объявил войну. Но не преступности, наркотикам или нищете, а частным автомобилям.
«Город может быть либо для людей, либо для машин, третьего не дано!» – заявил он.
Затем он отказался от амбициозного плана по строительству скоростных эстакад и вместо этого направил средства на создание сотен километров велосипедных дорожек, множества парков и пешеходных зон, сети новых библиотек, школ и детских центров. Он заложил первую в городе систему скоростного общественного транспорта с использованием автобусов вместо трамваев. Он серьезно повысил налог на бензин и ввел запрет на то, чтобы люди из пригорода приезжали в город на личном автомобиле чаще трех раз в неделю. К подробностям его нововведений мы вернемся чуть позже, а сейчас важно понять, что эта программа изменила опыт проживания в городе для нескольких миллионов людей. Вдобавок это был полный отказ от идей, которыми более полувека руководствовались градостроители во всем мире. Богота стала воплощением противоречия всему, что считалось правильным с точки зрения североамериканской законодательной системы, привычек, рынка недвижимости, механизмов финансирования и принципов развития территорий. И она опровергла расхожий стереотип о том, что люди среднего достатка по всему миру переезжают из города в окрестности.
На третий год пребывания в должности Пеньялоса предложил жителям Боготы принять участие в эксперименте «День без машин». 24 февраля 2000 г. всем частным автомобилям были запрещены поездки по улицам. Более 800 тыс. машин остались в гаражах в тот четверг. Общественный транспорт был переполнен, найти такси казалось практически невозможно. Несмотря на это, сотни тысяч людей последовали примеру мэра и отправились на работу или в школу своим ходом: пешком, на велосипеде, на роликах.
В этот день впервые за четыре года ни один человек не погиб в аварии[5]. Число попавших в больницы снизилось почти на треть. Смог над городом немного рассеялся. На рабочих местах и в школах не зафиксировано роста числа прогулов. Результаты эксперимента настолько понравились горожанам, что они проголосовали за то, чтобы проводить такой день ежегодно. В ходе опроса общественного мнения люди признавались, что впервые за долгие годы стали смотреть на жизнь в городе с большим оптимизмом.
Пеньялоса рассказывает эту историю с пылом Мартина Лютера Кинга на Национальной аллее и схожим эффектом. После его выступления на Всемирном урбанистическом форуме в 2006 г. три тысячи слушателей повскакивали с мест и начали аплодировать. Специалисты по статистике из ООН взялись за руки. Участники из Сенегала в красочных одеяниях пустились в пляс. Архитекторы из Мексики свистели. Экономисты из Индии лучезарно улыбались и ослабляли галстуки. Признаюсь, мое сердце тоже забилось быстрее. Казалось, Пеньялоса подтвердил то, в чем и так уверены многие специалисты по урбанистике, хоть и боятся об этом сказать. Город – это образ жизни. Он может быть отражением нашего лучшего «я». Он может быть всем, чем мы захотим.
Город способен измениться – и сильно.
2
Программа ООН по населенным пунктам. «Отчет о состоянии городов в мире за 2006–2007 гг.», 2006.
3
Международный банк реконструкции и развития / Всемирный банк. «Города и изменение климата: срочно на повестке дня». Вашингтон, округ Колумбия, 2010. С. 15.
4
Martin G., Arévalo Ceballos M. Bogotá: Anatomía de una transformación: políticas de seguridad ciudadana 1995–2003. Bogotá: Pontificia Universidad Javeriana, 2004.
5
Stockholm Challenge // http://www.stockholmchallenge.org/project/data/bogot%C3%A1-car-free-day-within-world-car-free-day-forum (по состоянию на 2 января 2011 г.).