Читать книгу Санкт-Петербург давно смешон… - Даниил Коцюбинский - Страница 3

Город стоит на холодном болоте

Город зимой лихорадка колотит

Летом его духота согревает

Город на сваи свои забивает

И погружается снова в болото.

Экскалибур не сберёг Камелота…

Кирпич скрежещет,

Ржавчина крошится —

Ломают дом.

По плану —

Бесфасадная теплица:

Стекло, бетон…

Чугунный шар.

Как тяжкая планета,

В пролом летит.

Сметая вьщуманных где-то

Кариатид.

Гудят, как нервы, провода.

Из тучи падает вода.

Дома стоят, как сундуки.

Пролёты поперёк реки.

Санкт-Петербург давно смешон.

Хотя и недопотрошён.

В этом городе

Чёрством, как чёрств

Саваоф,

У беременных плит,

У поклонных голгоф

Что-то рвётся внутри.

Что-то желчью горит,

И висят фонари,

И кобыла парит…

Нева, похожая на чёрный

Кисель,

И я, похожий на клоуна.

Идущего из цирка на

Карусель,

Барышнями зацелованного,

В воздухе пьшь, гарь, вонь.

Город речной тлеет.

Одинокая бродит в чане гармонь.

Вода на луну блеет…

И что за напутствие.

Что за китч,

В которой по счёту позе…

Как ныне сбирается вещий Ильич

В Финляндию на паровозе…

Золото по небу пролетело,

Смыло рукавом свинец и пыль

Тело влезло в тело —

И вспотело,

И заколыхалось, как ковыль.

.. Медленно сужались междометья.

Радио хрипело о войне…

Радостно – и радостно вдвойне.

Больше нет

Двадцатого столетья!

Некому обиды раскатать.

Некому прийти и извиниться.

Время – тать, пространство – тать

И город – тать.

Магадан, прикинувшийся

Ниццей.

Бьш солнечный день.

Но холодный.

Я грелся в машине.

Чёрными очками заслоняясь от солнца.

Город моей мечты давно уже стал немодный,

И я его даже разлюбил слегонца.

Но ехал куда-то,

И встречи ждал,

И в кафе стучался.

И то, что вокруг, хоть какой-то смысл всему придавало.

10-е мая (или 11-е?) – нет, не останется в памяти эта дата.

Не родился никто.

Не скончался,

И не вылетели даже комары из подвала.

Вереницы вагонов, как каторжники на перегоне,

Кандалами сцепленными раскачиваясь и громыхая.

Прут через мост, над усиками испуганного трамвая.

Монотонной своей предаваясь мантре-агонии.

Что везут они? Смерть? Или жизнь? Неважно.

Жизнь – убьёт и умрёт. А смерть – станцует.

Кровью грязной горит предночной небосвод бумажный,

И клянут мертвяки имя господа всуе.

Вот последний вагон исчезает, и грохот гаснет.

Город так же стоит – горбатым вопросом в небо.

И куском недоеденного Блокадой хлеба

Застревает в горле комком петербургское счастье.

У семи без глазу нянек

В люльке спит дитя.

Осенью мороз подвянет.

Листья в такт крутя.

Выползет из нор прохожий

Выйдет в рейс трамвай

Город с потускневгпей рожей

Заглянул за край —

Не увидел ничего там.

И опять продрог.

И сердечная икота

Болью между ног

Отдаётся, словно шлюха —

Разговорчиво и глухо.

Плотной обёрткой обёрнута наша вселенная

Дремлет притихшая крейсер «Аврора» нетленная

В небе купается чёрная с синим красавица

Вам этот город не нравится?

Правда, не нравится?..