Читать книгу Санкт-Петербург давно смешон… - Даниил Коцюбинский - Страница 4

Ничему история не учит —

Только мучит,

                   мучит,

                          мучит…

Начало века.

Брызги авангарда.

Усталый мир на точечки разбит.

Рванули за кордон кавалергарды;

В червонце – Магадан и Моабит.

Счисления, градации, квадраты,

картоны, формуляры —

Пустота

Пред серой

Правдой пролетариата.

Шагнувшего

              с квадратного

                              холста.

Резать бритвой глаза,

Красота, эпатаж —

Чужетравный бальзам.

Нежилой бельэтаж…

Нам бы истины, нам —

Нам бы правды едва…

Снова сыплются в хлам

Золотые слова.

Снова правда, как ток.

Снова пытка и пот…

И не понят Кокто.

И понятен Пол Пот.

У женщины русской – завидная доля!

Пред ней расстилается русское поле.

По полю бегут мужики-русофилы:

В груди у них – радость,

В руках у них – вилы!

Косматой волною они набегают

И все, как один, от любви погибают…

Такая вот доля у русской матроны.

Поручик Голицын, раздайте патроны!..

Пластырь на рот —

Пастырь, народ…

По жёлтым дорогам, лесам и болотам,

Сквозь ветры и времени муть

Ведёт, унавоженный кровью и потом,

Народами пройденный путь.

Забитое быдло!

Истории глина…

Хрипит уходящий песок,

И в чреве сияющего исполина —

Горячий восточный кусок.

И снова дорога.

И холод молчанья.

И радость крысиной возни.

И те же права:

На падёж

И мычанье.

Мьчите же, чёрт вас возьми!

России нет

Есть чёрствый холст,

Есть грязь мечты

И боль раздолья;

Есть сети, сети,

Рты и рты,

Под рёбра загнанные колья.

России нет!..

И нет поэта —

Есть злобный комбинатор

Рифм…

Страна, в которой ум – сорняк,

Стучит, как долгий товарняк…

Скоро станет на Руси

туго,

И от этого в груди

больно,

Всех евреев унесёт

к югу

Раньше, чем освободят

Смольный;

Недостало им житья

кайфу —

Сколько можно инако —

мыслить?

И летят они теперь

в Хайфу,

Чтобы русскими себя

числить.

Бежит по трубам от себя

Сырая нефть на перегонку.

Ей вдруг наскучила земля —

Бензином стать и сквозь воронку

Б нутро Феррари ход прорыть

Ей захотелось страшно очень.

14 вот во всю нефтячью прыть

Она бурлит и нефтеточит.

Вот ей повысили октан,

Загнали в чрево автопрома.

Вот ей сигнал искрою дан…

А дальше – наступает кома.

14 стынет в жигулёвской таре

Она с мечтою о Феррари…

Мечутся по городу уроды,

Иш;ут политической свободы,

14п];ут слов, на что-нибудь похожих,

И пугают утренних прохожих…

Нет союзников и нет друзей

И бессмысленные всюду смыслы.

Лабиринт, похожий на музей,

Где по закоулкам – Гостомыслы,

Осмомыслы, Рюрики, Вольги, —

Путь заветный: из варяг – в холопы;

Рыцари из жёваной фольги

У подножья кованой Европы…

И плывут разбойные ладьи,

И скрипят уключины упруго.

И Царьград остался впереди,

И упёрся взгляд в затылок друга…

Поколенье рассерженных молодых

Уже давно умирает от старости.

Жизнь кого хочешь запинает в подцых,

Все таланты пред Смертью – бездарности.

Их сжирает не голод,

Не боль,

Не испуг.

Не забвенье.

Не казнь скоротечная,

А холодного сердца

Бессмысленный стук —

Без последствий

Программа предвечная.

Стоим на площади, толпой хулимы,

А выперлись на площадь хули мы?

Кончились патроны.

Больше нет гранат.

Рушат батальоны

Чей-то каганат.

Что мы в этом ветре?

От кого бежим?

Подыхает в метре

Брошенный режим…

В окне висел мой белый флаг —

Но не пришёл заклятый враг…

На Площади Красной, где

                                  Лобное место,

Где головы с плахи летят,

                                 как с насеста,

Где Минин Пожарскому бьёт

                                       по лодыжке,

Где Ленин живёт, как указано

                                       в книжке,

Где Вася Блаженный, как ёлка,

                                         украшен,

Стоит человек —

И контекст его

                  страшен…

Когда бы не бьшо Москвы —

Кремля, ВДНХ, Таганки —

Все эти лейблы, как поганки,

Терзают мозг…

Иду на Вы!..

Беру лопату, динамит,

Взрываю всё!

Копаю яму.

И вместо отходных молитв —

Читаю громко Фукуяму.

Обломки зла летят на дно,

Всё скрыто Яузы волнами…

Но дьявол! Кучкино говно

Всплывает кверху куполами…

Германия, поди, рассыпься,

Подай пример, как Прометей!

С отрядом верных Галатей

И обольщающих Калипсо

Я выйду в поле посмотреть,

Как рухнет голова Колосса —

Безбудущна и безволоса,

Войной изъетая на треть.

Промелькнули междометья

Смысл развеялся, как дым.

У подножия столетья

Трудно вечно молодым;

Сюртуки на шею давят,

Хриплый голос одинок,

О, как славно нами правят!

Как легко поёт клинок!

Утыкаешься в ладони —

Невозможно видеть дрожь,

И качаешься на склоне,

И идёшь, идёшь, идёшь…

Я пою в кастратском хоре:

Мне – конфуз.

И хору – горе…

В этот вечер, когда расплетали деревья косы

И закуривал ножку козюю ветерок,

Шли кого-то резать и потрошить матросы,

И пускался цыганочкой пьяной лихой большевистский курок.

И глядели на это дома, и глядели люди,

И под тучами, небо закрывшими, город стыл.

Ничего больше в этой могиле 5-миллионной не будет.

Будут белые ночи над ней.

И, как рёбра в гробу, – разводные мосты.

Будут тени веков,

Промелькнувших, как сон поэта,

Будут ленты судеб, словно пелены на мертвецах.

Будет рифма – инфляцией сглоданная монета

И кудрявые боги – как видеокамеры на дворцах.

Непобеждаемый Спартак

Ушёл в огонь последней битвы,

И город цирков и бродяг

Вознёс Юпитеру молитвы.

Но через Кремль и космодром

Тревожит мёртвые народы

Спартак с раздробленным бедром —

И правда варварской свободы.

Куда утекает Лета? —

Ваш вариант ответа?..