Читать книгу Противостояние Предназначению - Даниил Викторович Ященко - Страница 14

Холм, на котором расположился ныне сожженный хутор Ардалисса-ворлока был вдоль и поперек изрыт подземными коридорами. Когда их изначальные хозяева куда-то делись, тоннели заняли горные гоблины. Затем отец и сын ворлоки прогнали гоблинов и приспособили некоторые из ходов под кладовые, прочие же были завалены или слишком тесны даже для тщедушных гоблинов.

В один из уцелевших ходов, выходивших на поверхность в сотне шагов от пепелища, пробрался Шэйрад. Случившийся около лаза гоблин не успел даже пискнуть – ворлок размозжил тому череп о камень.

Заклинанием Шэйрад завалил лаз у себя за спиной. Сегодня и впредь им некому уже будет пользоваться. Упала тьма, но ворлоки видят в темноте не хуже, чем при факельном свете. На шум обвала сбежались гоблины-стражи, кто как вооруженные. Они шныряли туда-сюда, бранясь на своем наречии. И никому не пришло в голову проверить едва заметное углубление…

Тем сильнее было удивление и страх хозяев подземелья (как они сами полагали), когда словно из ниоткуда громко и отчетливо донеслось шипение гвихира, покидающего ножны. Клинок жадно мерцал и прочерчивал тьму свистящими розблесками, сея смерть. Если бы были факелы, видно бы было, что пол коридора усеян трупами и отрубленными конечностями, залит кровью.

Неслышно ступая, как кошка, Шэйрад двигался все глубже в гоблинские тоннели. Там, где он прошел, властвовала смерть. Те, кто имел несчастье увидеть юношу, испытывали на себе остроту лезвия эльфийского гвихира.

Шэйрад шел по подземным коридорам особо не таясь, меч в его руках пел песню смерти, шипел, рассекая тела и тонко зловеще свистел на воздухе. Глаза его застилала красная мгла, в голове пусто, единственное желание – убивать, и ему подчинены все рефлексы. Верно, так же себя чувствует берсеркер в горячке боя. В мозгу молодого ворлока настойчиво билась литания: убей…убивай…бей-руби…мсти за родных, пусть кровь течет рекой, пусть тебя окропляют горячие алые брызги, пусть они смоют твою горечь…

Гвихир остановил пляску, с ворлока спала кровавая пелена. Он осознал, что уперся в глухую кладку скалы. Все за его спиной были мертвы, в этом он не сомневался. Предстояло сделать еще одно важное дело, прежде чем навсегда покинуть место, которое он некогда звал домом. Очень важное дело…

Он работал весь остаток дня и ночь. Мышцы болели, как после самой жестокой тренировки. Ладони покрылись кровоточащими волдырями от лопаты, но могилы были вырыты. Проще было стащить трупы в одно место и сжечь. Но Шэйраду требовалось именно похоронить своих родичей, как кровных, так и названых, по людскому обычаю. Чтоб они хоть в смерти стали подобны людям, сделали то, что не могли при жизни.

Шэйрад пересчитал курганы, в изголовье которых воткнул мечи, служившие покоящимся под толщей земли. Преклонил колени в молчаливом прощании, потом вскочил на коня и дал шпоры. Больше он не возвращался.

***

В обширном зале на самой верхушке торчащей как шпиль башне, давшей название Замку Теней один закутанный в черный балахон и мантию преклонил колени перед вторым. Второй рассмеялся. И от звуков этого смеха стало бы жутко любому записному смельчаку.

–Видишь, Элозар, мои методы действеннее твоих. Тьма достучалась до мальчишки. Правда пришлось пожертвовать другими, теми мальчишками, стариком и воином. Но, говорят, дело того стоит.

–Кто говорит? – спросил тот, что преклонил колени. Спросил он просто так, чтобы сотрясти воздух. В действительности же пустые холодные глаза неотрывно следили за первым, лордом Ириодалом, перемещавшимся по залу, – Он стоит спиной ко мне, – думал Владыка Льда, – Ах, как приятно было бы вонзить меч в его тело, перерезать горло…но нельзя. При нем Меч Тьмы. Да и Губитель в моих апартаментах, а кроме этого его ничем не проймешь.

–Говорит мой брат. Инквизиторы навещали его. Просили приструнить меня. Они-то приняли Договор, но не я. Так вот, учись, Элозар, учись. Ха-ха-ха. А это для лучшего запоминания материала.

Черные хлысты обвили лорда Элозара, лицо его под капюшоном исказилось от адской боли, но с губ не сорвалось ни звука. Придет время, он и это припомнит. Ох, как припомнит!

***

Два путника подошли к пепелищу хутора на закате.

–Опоздали, – проговорил полуэльф, скидывая с иссиня-черных волос серый капюшон, припорошенный снегом.

–Гоблюки, хозяина. Моя чуять смрад гоблюков.И смерть, хозяина.

–Да, здесь был бой. И многие погибли.

Они подошли к ряду курганов, насыпанных кое-как. В изголовье каждого был воткнут меч, к нему приторочена береста с именем. Лаэрдинн нашел имя Ардалисса, присел перед могилой.

–Шакур расстроится. Хоть он и возненавидел своего ученика, но все же расстроится. Покойся с миром, Ардалисс, ворлок, ученик мага, спаситель мира. Покойся с миром.

По найденным орком следам они спустились ко входу в подземный коридор. Мановением руки Лаэрдинн раскидал преграждавший путь завал, стрельнул взглядом в тьму коридоров, и в подземелье стало светло, как наверху.

–Хоть какая-то польза от силы Инквизитора, – хмыкнул полуэльф, – Входим.

Уже через три шага сапоги полуэльфа были безнадежно испачканы кровью. Казалось, пол здесь состоит не из камня, а из алой влаги. Лаэрдинн не задерживался, шел, чуть склонив голову набок и сложив руки на груди. Он и так знал, чья это работа и знал, что все гоблины, включая женщин и детей (есть и такие в гоблинском племени) убиты. А Удрук частенько останавливался, осматривал какой-нибудь труп, в полголоса комментируя особо впечатляющий удар, лишивший данного гоблина его жалкой жизни.

–Гоблин – существо не Темное, – произнес наконец Лаэрдинн, – Они – падальщики, маленькие, мерзкие, вредоносные пакостники. Не спорю, многие люди, гномы и эльфы не отказались бы вырезать под корень вообще всю гоблинскую расу. Но, повторюсь, они не творения Тьмы. То, что сотворил здесь ворлок – вот творение Тьмы. Боюсь, что от горечи от утраты родных он потерял голову. Поддался искушению излить свою скорбь в действие, отплатить обидчикам и затушить свои эмоции их кровью. Я его понимаю. Но…но это открыло его Тьме. Боюсь, Удрук, мы зря мерзли в Ледяной пустоши, зря отмахали много ферлонгов, следуя за ворлоком. Он поддался. И стал Темным. Я ошибся, Исмен оказался прав. Человек не творит свою судьбу. Он может лишь чуть оттянуть неизбежное. Предназначение правит всеми. Нам пора возвращаться. Тебе к твоим оркам, а мне – каяться перед Братством. Свет и Тьма, ну почему я ошибся?!

Перед ними открылось голубое окно портала. Орк исчез в нем, а Инквизитор окинул роковое подземелье последним взглядом, разочаровано хмыкнул и последовал за спутником.