Читать книгу Оружие и его незаконный оборот - Данил Корецкий - Страница 7

Оружие традиционно выступает предметом не столько криминологического, сколько криминалистического и уголовно-правового изучения. Именно криминалистика изучает технико-конструктивное понятие оружия, его признаки, виды, классификацию; механизмы следообразования на пулях и гильзах, а также на объектах, подвергавшихся воздействию оружия; экспертное исследование оружия, продуктов и следов выстрела. Не будет ошибочным сказать, что оружие является важным элементом криминалистической характеристики преступления, под которой понимают «систему описания криминалистически значимых признаков вида, группы и отдельного преступления, проявляющихся в особенностях способа, механизма, и обстановки его совершения, дающую представление о преступлении, личности его субъекта и иных обстоятельствах, об определенной преступной деятельности и имеющую своим назначением обеспечение успешного решения задач раскрытия, расследования и предупреждения преступлении»[122].

В литературе справедливо отмечается, что «в криминалистическую характеристику должна включаться не „голая“ классификация преступления. Следует давать ее описание на основе избранных классификационных данных»[123]. Так, на уровне общего при характеристике насильственных преступлений можно выделять насильственные преступления, совершаемые с применением оружия, на уровне особенного – вооруженные убийства, разбои, изнасилования. При этом структура криминалистической классификации преступлений рассматриваемого вида практически совпадает с их криминологической классификацией.

Уголовное право исследует оружие как орудие, предмет или средство совершения преступлений. Способ совершения преступления с использованием оружия в ряде случаев имеет значение квалифицирующего обстоятельства. Уголовно-правовая оценка оружия преломляется через его криминалистическую оценку, поскольку орудие преступления предварительно подвергается экспертизе, решение которой и определяет вывод: является ли оно оружием и каким именно (огнестрельным, газовым, пневматическим, метательным и т. д.). При этом уголовно-правовая оценка оружия носит общий характер: установление самого факта принадлежности предмета к категории оружия либо определенному виду (холодному, огнестрельному и т. п.) позволяет квалифицировать преступление независимо от его конкретной модели, способа производства (заводское, кустарное, самодельное), места изготовления (отечественное, зарубежное), предназначения (боевое, служебное, гражданское).

«…Если днем у подъезда своего дома некий коммерсант был застрелен двумя выстрелами в голову из пистолета Макарова, то существенными признаками, имеющими значение для определения состава преступления, являются: причинение смерти лицу, совершение деяния умышленно, совершение деяния по найму (заказное убийство). Именно эти признаки определяют квалификацию деяния по ч. 2 ст. 105 УК. Несущественными для определения состава преступления являются признаки совершения преступления днем, а не вечером, место совершения – у подъезда дома, а не в офисе, орудие преступления – пистолет Макарова, а не Вальтер или топор»[124].

Между тем перечисленные «несущественные» для уголовно-правовой оценки признаки имеют важное криминологическое значение, ибо именно они образуют характерную для «заказного» убийства картину. Если бы смерть лицу была причинена топором, в вечернее время, в его квартире за столом со спиртными напитками, то эта совокупность признаков была бы характерной для бытового преступления. А в «заказных» убийствах топоры практически не используются.

Не случайно авторы приведенной точки зрения тут же «реабилитируют» несущественные признаки: «Однако и эти обстоятельства важны для уголовного дела, должны точно устанавливаться, так как это имеет значение не только для доказывания факта преступления, но и для индивидуализации ответственности и наказания»[125].

Еще более наглядно различие уголовно-правовой и криминологической оценки оружия в случае его незаконного хранения, ношения и сбыта. Для наличия состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ, необходимо и достаточно, чтобы оружие, которым незаконно владеет виновный, относилось к категории огнестрельного. При этом нет никакой разницы между самодельно изготовленным стреляющим устройством по типу авторучки, пистолетом «Вальтер» времен второй мировой войны, автоматическим пистолетом Стечкина (АПС) или австрийским пистолетом «Глок». Зато с криминологических позиций конкретная модель оружия характеризует личность виновного, его намерения, связи, криминальные возможности, отношение к организованной преступности, положение на иерархической лестнице и т. п.

Примитивные и опасные в обращении ручки-пистолеты с ударным механизмом по типу оконного шпингалета достаточно широко распространены в среде рабочей молодежи и учащихся ПТУ, имеющих доступ к токарным станкам: их изготавливают из юношеского интереса к оружию, с целью пострелять, или продать за небольшую сумму, либо «для самообороны». Часто их изготавливают и хранят без определенной цели, «по глупости», как объясняют сами правонарушители. Пистолеты времен Отечественной войны нередко передаются из поколения в поколение либо являются объектами коллекционирования. И ручка-пистолет, и «Вальтер» могут оказаться у лица случайно, без цели совершения преступлений и сами по себе не свидетельствуют о повышенной криминогенности личности.

АПС и «Глок» случайно не попадают в чужие руки. Это дорогое и редкое современное оружие, обладающее высокими боевыми качествами. Чтобы приобрести его, надо обладать широкими связями в преступной среде, пользоваться каналами хищений из армейских арсеналов или контрабанды из-за границы. И АПС и, особенно, «Глок» являются престижным оружием, свидетельствующим о высоком положении владельца на иерархической лестнице криминального мира. Их незаконное хранение и ношение осуществляются исключительно в преступных целях и свидетельствуют о повышенной общественной опасности деяния и личности виновного.

Более того, существуют ручки-пистолеты высококачественного заводского изготовления – «Вэлпен», «Стингер», которые являются замаскированным оружием зарубежных и отечественных спецслужб и, как и другие виды замаскированного оружия – стреляющие портсигары, трубки, сигареты, зажигалки, поясные пряжки, а также пистолеты под специальный бесшумный патрон[126] – имеют узкую целевую предназначенность и могут свидетельствовать о принадлежности их обладателя к спецслужбам либо связи с ними.

Иногда принимаемые законодателем решения по совершенствованию правового режима оружия могут быть объяснены преимущественно (или даже только) с криминологических позиций. Так, введенная ст. 2 Федерального закона «Об оружии» административно-правовая классификация, подразделяющая оружие на гражданское, служебное и боевое ручное стрелковое и холодное, обусловила производство служебного пистолета ИЖ-71, призванного вытеснить из оборота в сфере охраны природы и природных ресурсов, ценных и опасных грузов, специальной корреспонденции, деятельности юридических лиц с особыми уставными задачами пистолет ПМ, относящийся к категории боевого оружия. Смысл такой замены с уголовно-правовых позиций объяснить довольно трудно, ибо и ПМ и ИЖ-71 относятся к категории огнестрельного оружия, с точки зрения уголовно-правовой оценки орудий и средств совершения преступлений никакой разницы между ними нет.

В криминалистическом плане различия между ИЖ-71 и ПМ крайне несущественны, и основное различие заключается в использовании в первом патрона 9×17, который на 1 мм короче боевого патрона 9×18 для ПМ. Это вытекает из требования ч. 4 ст. 4 Закона «Об оружии»: «Служебное оружие должно иметь отличия от боевого ручного стрелкового оружия по типам и размерам патрона».

Однако в чем смысл этого требования? Снижение поражающих свойств укороченного патрона настолько незначительно, что имеет скорее теоретическое, чем практическое, значение. Но дело в том, что патроны 9×18 за пятьдесят лет массового производства и использования в армии и правоохранительных органах успели широко насытить криминальный рынок, их приобретение не представляет сложности. А служебные патроны 9×17 имеют весьма ограниченное распространение и находятся под жестким контролем лицензионно-разрешительной системы органов внутренних дел. Поскольку патроны от ПМ не подходят к ИЖ-71, а патроны к последнему состоят на достаточно строгом учете, возможность совершения преступлений с использованием служебных пистолетов сводится к минимуму. Таким образом, вытеснение служебным ИЖ-71 боевого ПМ направлено на предупреждение преступлений с использованием оружия, то есть имеет криминологическое значение.

Криминологическую характеристику преступлений определяют как «совокупность данных (достаточную информацию) об определенном виде (группе) преступлений либо конкретном противоправном деянии, используемую для разработки и реализации мер профилактического характера»[127]. До недавнего времени оружие не находило отражения в криминологической характеристике, ибо не играло не только определяющей, но и сколь-нибудь заметной роли. В последние годы, когда резкое насыщение общества оружием и широкое вовлечение его в криминальный оборот существенно изменили качественные характеристики преступности, большое значение приобрела совокупность насильственных преступлений, совершаемых с применением оружия – вооруженная преступность. Это обстоятельство потребовало выделения данного вида посягательств в отдельный блок вооруженной преступности для целенаправленного ее изучения и разработки адресных мер предупредительно-профилактического воздействия. В связи с этим оружие как стержневой классификационный признак вооруженных преступлений должно рассматриваться в качестве немаловажного элемента их криминологической характеристики.

Оружие является важнейшим элементом криминологической ситуации, под которой понимается «общее состояние преступности в совокупности с факторами определенной физической и социальной среды, оказывающими различное по характеру и степени (криминогенное, антикриминогенное) воздействие на преступность…»[128]

Особую наглядность это обстоятельство приобрело в наши дни, когда стало очевидно, что вооруженная преступность является силовым фундаментом организованной преступности, а следовательно, во многом определяет коррупционную, экономическую преступность и терроризм. Вид оружия, частота и характер его применения позволяют получить представление о криминологических характеристиках преступности и даже о состоянии законности и правопорядка в обществе. 7 ноября 2001 г. в программе ОРТ «Время» сообщили об обнаружении в московской квартире крупнейшего оружейного склада: 2 гранатометов «Муха», 21 автомата Калашникова, 10 пистолетов-пулеметов «Агран», 40 пистолетов, 12 карабинов, 40 тыс. патронов. Весь этот арсенал, принадлежащий одной из организованных преступных группировок, свидетельствует о том, что проблема вооруженной преступности переросла рамки частной проблемы. Сам факт наличия в преступном обороте такого количества боевого, в том числе автоматического и реактивного, оружия наглядно характеризует криминологическую ситуацию в сегодняшней России.

На уровне отдельных преступлений оружие выступает в качестве инструмента воздействия на окружающую действительность, для изменения ее в соответствии с преступными планами виновного и достижения им поставленной цели. Оружие используется, как правило, для достижения значимого для преступника результата – в предумышленных, тщательно продуманных и подготовленных преступлениях. В литературе приобретение или изготовление оружия, приспособленного для совершения конкретного преступления, называлось в числе одного из одиннадцати наиболее часто встречающихся подготовительных действии.[129]

Вид и эффективность имеющегося у преступника (преступников) оружия могут определять их возможности и, соответственно, криминальные планы. Наличие незарегистрированного охотничьего ружья и желание добывать деньги преступным путем трансформируются в изготовление обреза и разбойные нападения на граждан, неохраняемые либо слабо охраняемые объекты (магазины, коммерческие палатки и т. п.).

Для успешности нападений на охраняемые объекты требуется более мощное оружие, не уступающее по боевым качествам вооружению сил охраны, а по возможности и превосходящее его. Таким образом, преступные планы могут определять характеристики приискиваемого оружия.

Особенно наглядно подобная взаимозависимость проявилась в деятельности банды Толстопятовых, действовавшей в Ростове-на-Дону в конце 60-х – начале 70-х годов. Используя имеющиеся у них стволы спортивных малокалиберных винтовок, преступники изготовили револьверы и автоматы, с помощью которых совершали среди бела дня дерзкие налеты на магазины, гражданские предприятия, кассиров. Однако оружие было маломощным и не позволяло поражать людей, находящихся в автомобилях либо одетых в бронежилеты. Между тем бандиты планировали нападения на бригады инкассации и предполагали необходимость огневого противостояния сотрудникам милиции. Поэтому они специально изготовили автомат под мощный патрон калибра 7,98 мм, стреляющий стальными шариками и обладающий значительной скорострельностью и пробивной способностью, а также ручные гранаты, что по стандартам того времени носило совершенно беспрецедентный характер.

Выбор оружия характеризует личность преступника (наличие специфических интересов, навыков и умений, опыт службы в российской армии или силовых структурах и т. д.), потерпевшего (социальное и экономическое положение, определяющее степень защищенности и обусловливающее требования к ее преодолению), способ реализации преступного замысла, интегрирующего перечисленные выше обстоятельства (убийство путем снайперского выстрела из засады с применением винтовки, снабженной оптическим прицелом и прибором гашения звука, дистанционного подрыва радиоуправляемого взрывного устройства, удара ножом во время бытовой ссоры и т. д.).

Иными словами, в выборе оружия и способе его использования находят отражение как личность преступника, так и характеристика преступления. В частности, использование малокалиберного (5,6 мм) оружия в заказных убийствах свидетельствует о тщательном планировании преступлении и хорошей подготовке киллеров[130], которые компенсируют недостаточную мощность орудия посягательства точностью попаданий в жизненно важные органы.

Интересные данные приводит Н. Д. Литвинов: В. Засулич, приобретя для вошедшего в историю покушения револьвер «Бульдог» немецкого производства, через месяц сдала его обратно в магазин, заменив на более дорогой револьвер «английской работы», что объясняется хорошей стрелковой подготовкой террористки и особенностями тактики предстоящей акции[131]. Этот штрих наглядно характеризует как особую опасность личности Засулич, так и тщательную подготовку преступления, выдает его профессионализм. Последнее обстоятельство десятки лет маскировалось советскими идеологами.