Читать книгу Кого посадят первым, или Страна больших денег - Данил Остапов - Страница 5

Если друг отказался дать вам взаймы пятьдесят долларов, вероятно, он знает вас особенно близко.

Лоренс Питер

Если бы граждан нашей страны недавно спросили: «Товарищи? А знаете ли вы, где расположена страна больших денег?» – то эрудированные граждане пожали бы плечами и ответили приблизительно так: «Про такую страну не слыхали мы, такой страны нет!» Другие товарищи могли махнуть рукой вправо или влево: мол, известно где – за океаном, в стране мерцающих небоскребов и финансовых воротил. Знающему человеку ответ обычных товарищей мог показаться глупым, так как они были уведомлены через отечественные газеты, что Запад загнивает и все его считаные миллионы находятся в карманах считаных людей, а другие обитатели бедствуют и живут неважно.

Но время шло. Страна больших денег не могла образоваться из ничего, она десятки лет ждала своего момента, пока образовывалось огромное общенародное имущественное достояние. И вот, когда в границах одного государства уже не умещались фабрики и заводы, построенные поколениями людей, когда золотовалютные запасы вываливались из бездонных деньгохранилищ, голос откуда-то сверху сначала чуть слышно, а затем, когда говоривший понял, что его точно не расстреляют и он не сгинет в бездну вселенского затмения, уже твердо сказал: «Господа, налетай, пришла пора делить богатства. Ну, налетай, налетай! Кто успел – тот и съел. Разделим все, вывезем из государства, расчистим государству дорогу к новым накоплениям и вновь народ поднимем на дело».

Процесс пошел настолько стремительно, что через каких-то несколько лет у государства ничего не осталось. Причем дележ носил инновационный характер: не было такого, чтобы дом тебе, а шкаф мне. Все делалось проще: имущество расходилось по бумагам и по четкой описи: например, господину Н. правую часть родины, господину М. – левую, трем другим – середину и недра, остальным – только право в будущем вновь созидать благосостояние страны. Причем право также было закреплено на бумаге, а не овеществлено: трогать нельзя, но получить глубокое моральное удовлетворение – можно.

«Куда же, куда же уходили фабрики и заводы?» – спросите вы. Ответим: «Никуда они не уходили, они же неодушевленные предметы, значит, ходить не умеют. Их меняли». – «Меняли?» – «Да, меняли! Меняли на фантики. Ну, это как аборигены испанцам отдавали золотые головы, а получали красивые стеклышки. Так и здесь: они нарисуют на бумажке мужика какого-то, придадут бумажке форму, назовут деньгами, упакуют красиво в контейнер – и к нам. Да по телевизору покажут, что те бумажки вознесут вас при жизни до небес, главное – бросайте родину и приезжайте на Запад! Вот и поверили!»

Но человеческая жизнь ограничена четкими земными рамками. А если нескольким пусть и большим, но все-таки смертным людям вывозить добро за рубеж, то не то что жизни – нескольких жизней не хватит. А потому на каждой стадии дележки имущество стало обрастать всё новыми и новыми хозяевами. Воздух наполнился плотным туманом афер и финансово-экономических схем. Государство разделилось на две части: географическую оболочку – пустышку и страну больших денег. В первой стране существовали все. Во второй – избранные, люди, имевшие бумаги, подтверждающие их права на землю, дома, машины, фабрики, заводы.

Страна больших денег возникла спонтанно, и те граждане, которые оказались в ней в момент образования, составили ее население. Других людей в эту страну не пускали, бумаги и паспорта не выдавали, но кто-то все же проскальзывал через мелкую ячейку на территорию, называемую страной больших денег.

Наиболее уязвимым к западным бумажкам оказался Беня Короткий. Может, потому что он сам никогда ничего толком не делал, на комсомольских стройках замечен не был, а сиднем сидел в уютном кабинете еще в доолигархические времена. Болезнь прогрессировала. «Полмиллиарда, полмиллиарда, полмиллиарда…» – слова, словно фрикции, ласкали голову олигарха. Ах, какие планы он возлагал на племянничка, как надеялся он, что Генка поможет. Бене казалось, что преврати его Генадон в самого богатого человека, то он не пожалел бы для племянника абсолютно ничего, кроме разве что денег. Да, олигарх Короткий был человеком объемной души…

Но гадатель Генадон был далеко не робкого десятка. «Если скупердяй дядюшка, добивший своей скупостью тетку-следачку, – думал он, – позвонил мне лично, да не просто позвонил, а позвонил два раза, значит, я ему сильно нужен, даже необходим. А вот для чего?..» Но для чего бы он ни был нужен богатому родственнику, Гена решил: «Встречу в тумане», – так он назвал переговоры с дядей – провести только за его счет, то есть за счет дяди. И что удивительно, между дядей и племянником существовала какая-то неизвестная связь. Еще до получения сана гадателя с мировым именем, погружаясь целиком в мысли о переформировании денежных потоков государства, задолго до первого звонка Бени, Гена-директор уже думал о нем. В том числе именно за счет денег дяди Директор планировал осуществить родившуюся в нем мечту, превратившуюся в проект всей его жизни. Гена мечтал построить в своем городе, а потом и в области остров, но не тот райский остров, на котором обитал Беня Короткий, а остров-утопию, остров без коммунальных платежей, с не формальными, а душевными органами государственной власти, которые бы боготворили каждого жителя независимо от сана и кошелька. Мероприятие это в сознании Гены-директора получило кодовое наименование «Схема жизни».

«Схема жизни» не предполагала методов насилия над органами, не убеждала кого бы то ни было помогать людям. Поначалу она, состоящая из тысяч, миллионов мелких схемок, должна была побудить души чиновников всех уровней, членов секретных организаций ЖКХ, ТСЖ, помогать людям, просто вылизывать каждого гражданина великой страны за то, что они, граждане, кормят и поят тех самых чиновников, дают им право развиваться: собирать заграничные денежки-фантики, строить виллы, покупать яхты и самолеты, уходить в политику, а затем за рубеж или за решетку, то есть завершать свой земной круг, цикл.

Вторым этапом Генадон планировал изобрести аппарат «Перпетуум чиновник» (или «Чиновник мобиле») и экономить государству до половины расходов, то есть прекратить продажу природных богатств, оставив их для будущих поколений своей родины.

В общем, переговоры были жизненно необходимы как дядюшке, так и племяннику. Но кто из них получит наибольшую выгоду? Обо всем по порядку.

Расходы племянника на поездку, к чести дядюшки, Беня взял на себя. А какой бизнес, за исключением, конечно, ЖКХ, может впоследствии принести сотни миллионов или даже миллиардов валюты без первоначальных вложений и уставного капитала? Так рассуждал экономически подкованный олигарх Короткий.

Обняв по-отечески Гену, Беня предложил поужинать в одной чудесной закусочной под вывеской «Для олигархов с Севера». Вообще, в столице Туманного Острова таких забегаловок было восемьдесят семь. Существовала целая сеть общепита для людей, находящихся с Беней в одной расовой категории.

Кафешка племяннику понравилась, однако учитель Генадон, который иногда вторгался в сознание Гены, все же был расстроен одним обстоятельством. Когда официанты развернули перед родственниками меню, Гена, дабы не выбирать среди тысяч блюд с неизвестными ему названиями, положился на вкус дядюшки, но спиртное все-таки решился заказать сам:

– Водочки «Сизовской», – сказал он.

На что официант ласково, с чуть заметным замешательством на лице ответил:

– Простите, но такой нет.

– Эх, – сказал Генадон, – тяжело вам, дядя, приходится… Ну, неси тогда что есть, только не отрави паленой водкой.

Прошел час, другой. Изрядно выпив и закусив, Гена и Беня уже давно разговаривали на «ты», как настоящие родные люди. Гена-директор не курил, но Генадон после водочки тянулся к сигаре. Заказав среднего роста кальянчик и уютный балкончик, пошатываясь от пяти копеек в кармане, племянник, словно персонаж военного фильма, перемещал, поддерживая под мышками, к балкону – месту дислокации – нетранспортабельного бойца, то есть дядю. Место для курения оказалось крайне удобным, и Генка впервые с удивлением лицезрел с высоты птичьего полета ту самую заграницу, к которой тянулись многие поэтические натуры, в том числе его родная тетка – Машка-следачка. И где ж она сгинула, дура?

– Дядя, а что там за мостик через пролив? – голова Гены стала медленно поворачиваться в сторону дяди.

– Бинг-Бэнг, – очнувшись, чуть слышно ответил олигарх.

– А приватизирован?

– Кажись, нет.

– Это вы зря тормозите демократические процессы. Что ж получается, мы, значит, рынок только начали строить – и уже все отдали частнику, – Гена вытянул обе руки в сторону дяди (мол, вам, дядя), – а Туманный Остров, строящий демократию в сотни раз дольше, отстал? Нет, нет, не могу. Генадон не допустит дальнейшего загнивания Запада. Помогу тебе, дядя Беня, и пойду помогать твоей второй родине. Бинг-Бэнг надо приватизировать! Только приватизация позволит привести его в достойное состояние и сохранить для наших потомков.

Дядя икнул, не понимая, о чьих именно потомках идет речь, но предположил, что о потомках наших олигархов, что ему очень пришлось по душе.

– Переговори там с кем надо, – продолжил племянник. – Конкурсную документацию беру на себя, цену задирать пока не будем – скажем так, полторы тысячи рублей… Э, нет – евро. Это будет мое последнее слово, а начнем с пятисот. Все… – и потерял сознание.

Да, жизнь на райском острове натурально отличалась от жизни на родине, где целый день человек работал, чтобы один-два раза поесть. Здесь все было наоборот: всю жизнь не работай, чтобы обкушаться чем вздумается, чтобы пить пусть не «Сизовскую», но тоже неплохую водочку, от которой утром голова не только не болит, но находится даже в каком-то приподнятом, активном состоянии, словно проснулся утром – а голову поднимать не надо: кто-то за тебя поднял твой мозг в черепной коробке, поместил его в состояние невесомости и держит там, ты же передвигаешь только тело, а мозг летит сам по себе.

Состояние это настолько легкое, что его можно назвать, цитируя одного из взяточников, состоянием «легкого активного заблуждения». Когда этот взяточник дурачил налоговую инспекцию на миллионы, к нему вдруг ни с того ни с сего явилась группа захвата в масках. «Ты что ж… (тут стояло ругательное слово) делаешь такое? Недоплачиваешь в казну!» – «А это я, родненькие мои, – кстати, спасибо, что навестили, – активно заблуждаюсь. Но вот вы объяснили, и я понял, сразу же и оплачу». Люди в масках ушли. И только через месяц вдруг вспомнили, что ничего, в общем-то, взяточнику не объяснили. Ринулись было обратно к нему в офис, а там уже никого и ничего нет: контора закрыта, имущество продано, взяточник исчез. Как нетрудно догадаться, он получил статус гражданина Туманного Острова, где после перечисления в казну некоторого членского взноса стопроцентно поверили в его честность, порядочность, а также в несовершенство демократии в стране, преследующей его по политическим мотивам и так далее. Уголовное дело было приостановлено до момента истечения срока исковой давности и впоследствии прекращено.

Но дядя Беня вовсе не являлся простачком. Денек-другой погуляв с племянником, он перешел к делу. До начала разговора мялся, переживая: «А вдруг ошибся и три тысячи пятьсот двадцать долларов и пятнадцать центов на поездку и кормежку племянника потратил зря?» Но потом взял себя в руки и приступил к разговору:

– Знаешь, Генка, помню тебя с самых пеленок. Ах, какой ты был хороший мальчик – и каким красавцем вырос! Ты, писали в газете, деньги и удачу приносишь?

И дальше поведал Беня племяннику абсолютно откровенно и о своей тяжелой жизни «как у всех», и о сне, и о стремлениях.

– Гена, – плакал Бенечка, – ну почему я должен существовать, как все эти…

Он развел руками, подразумевая, как понял племянник, других обычных олигархов, питавшихся в сети забегаловок «Для олигархов с Севера», «Для олигархов из казенных учреждений», для других прочих олигархов.

– Почему я должен ездить на железном ведре и не иметь даже собственного космодрома и планеты, куда в случае чего можно улететь? Почему, Гена?

Несколько отстранив от себя дядюшку и передав ему для слез красный носовой платочек с золотым серпом, Гена, облачившись в одежду провидца, повел следующие речи:

– Сядьте, дядя Беня, сядьте… Скажу прямо: обратились вы по адресу. Не буду предлагать заниматься всякой чепухой вроде добычи мраморной крошки в единственном в мире месторождении под Сизовском. Пустое, там максимум миллиард-другой, да и то нужно время. Есть другая схема.

Он поднялся, подошел к огромному плоскому телевизору, в его руках непонятно откуда появился школьный мелок, и Генадон начал им чиркать прямо по выключенному экрану.

Выходило, для того чтобы заработать сто миллиардов валюты, Бене было необходимо:

– первое: перечислить в качестве пожертвования на личный счет гадателя Генадона энную сумму денег – что-то вроде тех самых полумиллиарда долларов, что приснились во сне мальчику Бене. Это был, так сказать, буфер, который как раз и подтверждался увиденным сном;

– второе: привлечь к участию в деле своих коллег из кружка олигархов;

– третье: выиграть пари;

– четвертое: получить сто миллиардов валюты.

Бене, как опытному налогонеплательщику, почему-то казалось, что Генадон не полностью раскрывает план предприятия, однако он еще всхлипывал и в полемику не вступал. Беня не совсем верил племяннику, и, возможно, потому что в речах гадателя Генадона иногда проскальзывали такие выражения коммерсанта Гены-директора, как «мне, самоучке, вас не кинуть», или «я за полмиллиарда ручаюсь лично», или «уж поверьте мне: на полмиллиарда я еще никого не обманывал», ну и прочие.

– Как будут развиваться события, – скрипнув по экрану дорогущего телевизора, а также по сердцу Бени мелом, продолжал Гена. – Мы регистрируем клуб «Кто не с нами – тот не олигарх», который за считаные дни объединит всех ваших богатых соотечественников. В клубе организуем многочисленные пари, основным из которых будет свобода чиновника в отдельно взятой области вашей бывшей родины. Называться пари будет «Кого посадят первым?». На выделенные мне вами деньги я в нашей области Н. заавансирую чиновников и других лиц, влияющих на настроения и благосостояние обычных граждан. Таких будет голов десять-пятнадцать. Скину им на счета по миллиону долларов для затравки. И поставлю условие: кто за три года (срок пари) максимально изменит в лучшую сторону свое отношение к жителям города и реально облегчит их жизнь – тот получит на счет сто миллионов валюты, и как говорится: «Прощай, немытая страна, я уезжаю навсегда!» Держателей города – членов нашей локальной игры – буду инспектировать лично, со скрытой камерой, с передачей денег и прочим, то есть признаки, что кого-нибудь посадят, будут, так сказать, налицо. А в вашем, дядя Беня, казино ежедневно мои профессиональные шоумены будут в анекдотическом стиле докладывать олигархам о том, как прожит день каждым из чиновников. Вот будет потеха! Все их незаконные дела. Будет три условия выигрыша пари. Первое: срок – три года, именно в течение трех лет кого-то должны посадить за решетку. Второе: не просто посадить, а приговорить решением суда к реальному сроку заключения независимо от статьи Уголовного кодекса. И третье: посадить должны именно фигуранта, на которого сделал ставку игрок (олигарх). Нет трех условий – все привлеченные денежные средства остаются, дядя Беня, в вашем клубе. Вы с олигархами будете в клубе под звон бокалов, игру в рулетку или покер наблюдать на огромных, а не таких, – Гена ткнул мелом в телевизор так сильно, что Беня замычал теленком, – телеэкранах все мои ухищрения. И каждый олигарх сделает ставку на того или иного держателя. Ставкой будет полмиллиарда валюты. И если лицо, на которое поставил олигарх, посадят первым, независимо от статьи Уголовного кодекса, участник пари получает двойную или, скажем, тройную ставку. При этом в любом случае за ведение игры вы, дядя, будете брать, например, десять процентов от всех ставок. А если никого не посадят, вы саккумулируете все ставки, и так как плотность олигархов с Севера на Туманном Острове один к двум, вы получите не то что сто-двести, а то и триста миллиардов. А там космодромы, свои планеты, города и даже звездные врата – о них лишь слухи слышал я!

Единственное, о чем умолчал Генка, так это о параллельной реализации своей недавно возникший мечты – мечты о построении в родном городе Сизовске утопии и реального райского существования для всего народа, а не только для десяти-пятнадцати его крупных и мелких держателей-акционеров.

– Да, – резюмировал Гена-директор, – схема на первый взгляд кажется громоздкой и непонятной, но – вуаля! – только она вознесет вас над всеми, и не только в денежном выражении. Плюс, независимо от результата, вы ни в коем случае не проиграете, а за три года существования нашего клуба прибыль для олигархов получится значительной.

Он передал Бене листочек формата А4 с непонятными цифрами, подсчетами и выделенной в конце суммой: 567 миллионов валюты.

Из монолога племянника Бене Короткому не понравились только одно – слова «нашего клуба для олигархов…». Клуб он делить ни с кем не хотел. А остальное, если рассудить, дело, причем прикрытое с трех сторон. Первая сторона – ответственность племянника за полмиллиарда; вторая – в любом случае возврат денег за счет комиссии за содержание клуба; третья – возможность получить интереснейшим способом статус сверхбогатого человека – владельца более ста миллиардов валюты.

Опустим ненужные расчеты, недельные думы, консультации. В итоге Бенин Короткий, выражаясь языком газетчика Кляксы, план одобрил. Родственники ударили по рукам.

– Видела бы нас сейчас тетя Машка-следачка, – с искусственной слезой в горле сказал Гена.

Беня выглядел так, словно ничего не понял и вины не испытывал. За годы предпринимательства он настолько поднаторел, что это был его повседневный вид: никого не знаю, грехов не имею. Это выражение настолько срослось с лицом Бени, что когда он убегал с родины, отпечаток кирзового сапога борца с деньгами незаконных мигрантов товарища Пограничного поглотил его лицо лишь на две-три секунды, затем оно вновь наполнилось животной массой: ничего не знаю, ничего не помню.

– Именем олигархии этих мест, – произнес Гена, – постановляем: нашему наилюбимейшему дядюшке, который уже с самого начала нашего начинания будет именоваться не иначе как сверхолигархом, в срочном порядке учредить фешенебельный ресторан-казино с названием «Кто не с нами – тот не олигарх» и методом сетевого маркетинга привлечь публику. Второе: обеспечить прикрытие через центральных чиновников и сильных мира сего бюрократов города Сизовска, с тем чтобы никого из моих подопечных не закрыли за решетку в течение трех финансовых лет начиная со следующего месяца – октября. Третье: объявить лотерею-пари «Кого посадят первым?» и собрать деньги на специальный счет. Провидцу Генадону, – Гена снизу вверх осмотрел себя, – открыть счет в банке на подставное… э-э-э… – увидев замешательство дяди, он исправился: – На неподставное лицо, то есть лично на себя. Получить от дяди полмиллиарда. Определить участников акции «Кого посадят первым?», провести переговоры. Кстати, дядя Беня, вы уж там переговорите на случай форс-мажора, в чем я лично не уверен: если кто-нибудь не захочет играть с нами – чтобы его уволили и заменили человеком, не выделяющимся из массы, – в общем, рядовым взяточником. После определения держателей Сизовска (будем их также называть взяточниками, подследственными, фигурантами) я перекину им по миллиону валюты каждому, так сказать, в подтверждение реальности нас как контрагентов по договору крупного взяткодавания. И понеслось! У вас – пари, виски, игры, танцы, деньги, смех. У меня – радость граждан, их счастье и построение того самого острова, который описывал древний философ Томас Мор. По рукам, дядя?

– По рукам!