Читать книгу Кого посадят первым, или Страна больших денег - Данил Остапов - Страница 7

Если ты должен банку миллион долларов – ты принадлежишь банку.

Если ты должен банку миллиард долларов – банк принадлежит тебе.

Неизвестный автор

В то самое время в город Сизовск возвратился из заграничной поездки провидец Генадон. Пока спереди два охранника в поисках чего-то незаконного терзали шорты слабенького на вид студента, а через задний ВИП-проход с силой пургена проносились видные деятели местных бизнес-структур, провидец думал. Он думал о каждом из нас: о злодеях-охранниках, о никчемном студентике, о ВИП-персонах, – и все его гуманистические мысли сливались в одно выражение: «Мои полмиллиарда валюты». Словно коронавирус, болезнь олигарха Бени передалась и ему, в настоящее время любимейшему племяннику. Но так как Генадон – единственный из живущих – был привит в застенках ЖКХ от желания наживы, будем считать его человеком честным, а те миллионов двадцать-тридцать в валюте, которые он израсходует из общего котла на собственные карманные нужды, назовем «представительскими расходами».

Генадон же когда-то был обычным Геной-директором, а Гена-директор еще раньше являлся обычным Генкой, трудившимся после окончания школы грузчиком в магазине №9 ангарного типа с мини-пекарней. Каждые три дня приходил грузовик с мукой, носить которую, особенно зимой, грузчику Генке было не по нраву. Именно тогда Генка осознал важность обучения наукам, когда весь пыльный, потный и желающий скорее почесать нос добегал до места кидания муки – бросал мешок и чесался, чесался, чесался…

Исполнилось тогда Генке девятнадцать лет. Работала с ним рядом молоденькая продавщица Танечка. Средняя девочка, учившаяся заочно на факультете банковских дел и мечтавшая стать специалистом первой категории банка, сидеть при этом в окне, принимая платежи, и обсчитывать пенсионеров. Танечка Генку не жаловала, и все его попытки понравиться и получить доступ к девичьему телу, так необходимому в опасный призывной период, обрекались на провал. Планы Танечки работать в банке имели дальнейшие перспективы, и она говорила так:

– Сначала буду работать в банке, потом подцеплю самого банкира или крутого клиента с миллионом на счете и стану миллионершей!

– А если он будет женат? – язвил Генка.

– Пускай разводится, я замуж – только за деньги!

Грузчиком Гена проработал недолго – один межсессионный период, три месяца. Ни адресов, ни телефонов Тани он не заполучил. Хотя ну что же…

Вспомнил он Таню, когда оказался в кабинке «Первого офшорного банка „Не кидалово 58“» (ПАО), куда прямо из аэропорта ринулся открывать новый конспиративный счет, на который дядя Беня должен был перечислить полмиллиарда валюты. Через пуленепробиваемое стекло Гена рассмотрел знакомые черты лица, прочитал на бейдже: «Специалист первой категории Татьяна Альбертовна Тхебанк». Значит, все-таки добилась девочка своего!

– Танюша! – воскликнул радостный от встречи Гена, а теперь уже даже не Гена-директор, а провидец Генадон и племянник самого олигарха Короткого. – Здравствуй!

– Гена? – сухо ответила Татьяна Тхебанк, не опознав в Гене своими купюропроверяющими устройствами всех его новых регалий и помня его как грузчика. – У нас дорогие услуги, тебе лучше обратиться в сберкассу.

Неприветливость Тани рассмешила Гену-директора:

– Да я это… не в том смысле. Я уже не грузчик.

– Ну, говори, говори, зачем обратился в наш банк? Нам нельзя вести личные разговоры на работе.

Гена передал через специальное устройство паспорт и попросил открыть счет, с которого было бы можно осуществлять перечисления другим лицам. Таня паспорт взяла с каким-то пренебрежением и, громко ударяя по клавишам компьютера, оформила договор. Обращаясь к Гене, сказала:

– Подпиши там и там… Да не читай – все равно ничего не поймешь.

Гена спорить не стал, подписал и передал.

– Следующий, – вместо слов «до свидания» сказала она.

Счет был открыт, дело оставалось за малым – чтобы Беня пополнил счет полумиллиардом валюты.

Сигнал дяде о том, что, мол, направляй денежки, баскетбольным мячом полетел в офшор, там, поскакав по лабиринту недосягаемых для нашей налоговой организации мини-государств, изменил траекторию и долетел до Туманного Острова.

– Полмиллиарда! – плакал слабый на эмоции Беня. – Полмиллиарда! Причем перечисляю даже не фирме-однодневке, а незнамо какому племянничку.

Он совершил ритуал: пошел вприсядку вокруг денежного гуру – старца из черного дерева в рост человека, снабженного интересным механизмом. Откуда-то сверху, с неба, старцу в широко открытый рот с выпирающей сантиметров на двадцать нижней челюстью падали с интервалом в несколько секунд монетки; слышно было, как они катились по утробе старца, при этом тот издавал характерный звук; далее монетки выкатывались у старца между ног и, падая в траву, такую же черную, как старец, исчезали в небытии. Под музыку африканских племен Беня с каждым шагом всё поднимался и поднимался, пока не встал во весь рост, и тогда, на пятом круге, он метнулся к морде старца и заглотнул одну из его монет. «Всё, – подумал Беня, – теперь срочно перечислить деньги». И деньги ушли.

Антон Антонович Залихватский, руководитель филиала «Первого офшорного банка „Не кидалово 58“» – как полагается, человек с улицы – как и все руководители ранее существовавших банков, от «Не кидалово 1» до «Не кидалово 57», последний из которых накрылся, не просуществовав и года, нежился в кровати. Его, человека, еле-еле окончившего семилетку, не мучил вопрос: «Как так? Почему именно меня серьезный банк назначил руководителем?» Антоша Залихватский полагал, что все в мире подчинено судьбе и экономика ничем не отличается от вши, которую можно целиком постичь и понять, заглянув в микроскоп. К тому же генеральный директор банка «Не кидалово 58», господин Поднаготный Борис Борисович, человек из холдинга Бени Короткого, высоко ценил умственные способности Антона Антоновича и часто говорил ему: «Ты у меня далеко пойдешь», – таким тоном, каким в сталинские времена следователи спрашивали у подследственных: почему, мол, гражданин подследственный, Большой дом называется Большим? Да потому, что из него Магадан и Колыму видно!

Красной линией в должностной инструкции Антона Антоновича Залихватского проходила одна основная функция: «Ахтунг! Срочно! В случае поступления на счет кого-нибудь из клиентов денежной суммы более полумиллиона рублей сообщить в любое время дня и ночи непосредственному руководителю – Поднаготному по телефонам». И приводилось несколько телефонов.

Залихватский полагал, что Поднаготный при поступлении указанной информации будет готовить открытку-поздравление и незамедлительно направит ее клиенту. Но все обстояло несколько, если не сказать кардинально, по-другому. Поднаготный тоже имел должностную инструкцию, которая содержала несколько иную информацию. Там было написано: «При получении сигнала о клиенте (ах) от руководителя филиала Залихватского срочно дать последнему распоряжение на изменение названия банка с „Не кидалово“ на „Это кидалово“ и перевести деньги клиента (ов) в офшор, а оттуда через многочисленные фирмы – Бене Короткому».

Далее действия должны были развиваться по инструкции: люди Бени с райского острова, дабы переложить с себя ответственность, пишут в милицию и в прокуратуру о том, что гражданин Поднаготный Б. Б., являясь генеральным директором банка «Первый офшорный банк „Не кидалово 58“», причинил имущественный ущерб учредителям; Поднаготный Б. Б. одновременно всеми средствами связи отправляет во все инстанции заявления, что руководитель филиала Залихватский А. А., являясь единоличным исполнительным органом филиала банка, совершил хищение денежных средств клиента и самого банка, чем причинил значительный ущерб, – мол, просим принять меры.

Да, Залихватский А. А. оставался крайним. Эх, не зря все-таки наши родители часто советуют нам не принимать поспешных решений, не доверять неизвестным хорошим дядям и тетям. Гордыню иногда полезно усмирять, чтобы не потерять свою свободу, а может быть, и тело целиком.

Когда Залихватский с рвением настоящего клерка судорожным голосом сообщил Борису Борисовичу Поднаготному о поступлении на счет одного из клиентов полумиллиарда валюты и, так сказать, выполнил свою функцию руководителя филиала, то чуть было не выполнил свою земную миссию вообще, если бы, конечно, денежные средства не принадлежали олигарху Бене – неофициальному владельцу банка «Не кидалово 58». Борис Борисович Поднаготный, имея процент от кидалова, сразу же передал информацию представителю Бени, на что тот отреагировал удивительно спокойно, ответив: «Спасибо, Боря, мы в курсе. Деньги не трогай, продолжай работать в обычном порядке. Это наши деньги». Боря расстроился и почувствовал себя обманутым. Что удивительно, расстроился и Залихватский, планировавший идти «на повышение» за хорошую новость, не зная при этом, что чудом остался жить на планете Земля, а не гнить под землей на объездной городской дороге от неслучайной бандитской пули охранников олигарха Короткого.

В то же время Антон Залихватский хоть и не имел специального образования, однако смекнул, что связи в жизни не помешают, и решил лично познакомиться с крупным клиентом. «Какой дуре поручить организацию встречи?» – задумался он, и выбор пал на подходящую кандидатуру – Танюшу с интересной немецкой фамилией Тхебанк, страстно рвущуюся ко всему блестящему и богатому. Таня, чтобы заказать столик в ресторане «Столовая администрации», попросила у Антона Антоновича номер телефона богатого клиента, чтобы позвонить лично и пригласить. Когда тот продиктовал номер, имя и отчество, Татьяна сказала, поправляя начальника:

– Вы, я думаю, ошиблись. Это не может быть Генка, посмотрите внимательнее.

– Генка? Танечка, ты его знаешь?

Удивленная Танечка набрала в банковской базе данных инициалы Гены, и когда в выписке со счета клиента увидела не помещающуюся в одну строчку цифру с множеством нулей, причем без запятых и в валюте, то пришла в неописуемый восторг, а ее девичье сердце впервые трепыхнулось, почувствовав первую и, самое главное, настоящую любовь.

«Нет, это ошибка, – сказала она себе, а потом подумала: – Но даже если это ошибка, нужно срочно обольстить Гену и повлиять на него, чтобы он снял деньги, а там мы их… я их уж приберу к рукам».

Организацию встречи с ВИП-клиентом Геннадием Александровичем специалист «Первого офшорного банка „Не кидалово 58“» Татьяна Тхебанк приняла на свои девичьи плечи. Она решила не устраивать встречу в ресторане, откуда «грузчик Генка» – так про себя она называла Гену-полумиллиардника – мог уехать и один, забыв о прежних намерениях насчет ее тела. Наученная опытом общения с банковскими клиентами, Татьяна придумала праздник в честь тысячного вкладчика (на самом деле Гена являлся лишь шестнадцатым после четырнадцати работников филиала, коих заставил стать вкладчиками Залихватский, а пятнадцатым был частично недееспособный Миша Бездомный, доверивший свои триста двадцать семь рублей банку с весомым наименованием «Не кидалово 58»). В офисе был накрыт стол, стены украсили шарами, в планы входил салют.

Гена-директор прогуливался со Степой по вечернему городу в поисках офиса, в котором можно было бы встречаться с участниками игры, но не с игроками, которые жили на Туманном Острове и скопом записывались в клуб Бени Короткого, а с «играемыми» – представителями всех уровней власти в области, внутренних органов, ЖКХ и других организаций.

Вдруг карман Степы разразился мелодией «Лунная дымка», что играла при срабатывании рабочего телефона старой марки «Хренелла-360». Степа, как всегда, изрядно замешкался, но успел ответить:

– Это самое… генеральный секретарь провидца Генадона слушает.

– Э-э-э… – в трубке послышался искусственно неуверенный женский голос. – Милый секретарь, позовите, пожалуйста, к телефону вашего шефа.

– Шеф, это вас. Баба какая-то.

– Провидец слушает!

– Здравствуй, Гена! Не узнал? Я Таня, Танюшка из банка. Ну, ты заходил недавно и не дождался меня. Работали с тобой когда-то в магазине.

– А-а-а, Таня? – Генадон абсолютно не был удивлен звонку и даже ожидал его еще вчера, когда по банковским коммуникациям узнал о поступлении денег от дяди Бени. «Сейчас, – сказал он тогда себе, – жди звонка от этой змеюки Танечки», – Таня, ты на работе?

– Да, дорогой. Как зашел ты тогда, так на меня, как тогда в магазине, чувства и нахлынули опять. Ждала я тебя, Геночка, ждала.

– Тань, как бы тебя не уволили. У вас же там в «Первом офшорном банке» строжайшая дисциплина – в рабочее время разговаривать ни-ни.

– Генка, ну разве есть в мире что-то важнее любви. Ну их всех! Мне этот разговор с тобой сейчас очень важен… Э-э-э…

Танечка думала, какими бы еще словами охмурить бывшего грязного грузчика с его глупым дурачком секретарем. Тем временем в трубке у Гены послышались слова возмущенного пенсионера:

– Дур-ра, ты будешь работать или нет?

– Сам дурак, – ответила Таня в сторону. – Программа на компьютере не работает, жди…

Гене с Таней разговаривать не хотелось. Да, когда он недавно встретил ее в отделении банка, то был искренне рад, и окажись она внимательнее к нему, Гена-директор с удовольствием оказал бы любую помощь девочке в ее начинаниях, абсолютно не прося ничего взамен. Увидев ее, он вспомнил себя почти полжизни назад; тогда, конечно, хоть ему, как грузчику, и платили две тысячи рублей, заставляя приходить на работу на два часа раньше для выгрузки хлеба (эти два часа работодателем не оплачивались, и никто не знал почему), но время было хорошим, добрым и даже беззаботным. К тому же все, о чем он мог мечтать тогда: о машине, приятной работе, девушках, деньгах, домах, ресторанах, – все давным-давно сбылось.

– Степа, зайдем в банк на часок отобедать?

– Как прикажете, шеф, – нарочито раболепно ответствовал слуга.

Да, Танечка за несколько дней совершенно переменилась, чего не бывало за всю ее жизнь. При встрече на крылечке банка она, никого не стесняясь, даже руководителя Залихватского – кстати, неплохого претендента на ее женское тело, – обняла Гену, как жена декабриста после вековой разлуки, поцеловала в щечку и платочком стерла свою же помаду с гладкой кожи Геннадия Саныча, как она его по-дружески официально назвала. Антон Антонович, руководитель банка «Не кидалово 58», крепко пожал «тысячному клиенту» руку, хлопнул по спине.

– Рад, – сказал он. – Вы не представляете себе, как я рад!

Похожие слова Гене-директору не раз еще предстояло услышать в ближайшее месяцы при знакомстве с известными в городе государевыми и народными слугами, ставшими вдруг резко несогласными с формальной социальной политикой государства и изъявившими желание помогать всем-всем жителям доброго городка Сизовска лично и в любое время. Слуги эти «не любили деньги», и когда Гена просил их сообщить ему реквизиты принадлежащих им конспиративных зарубежных счетов с целью пополнения указанных счетов авансом в виде миллиона валюты, народные и государевы слуги, махнув рукой – мол, Геннадий Саныч, деньги – пустое, – нехотя, в течение полутора-двух секунд, реквизиты счетов давали. При этом, как заметил Гена, слуги государевы помнили счета наизусть, дабы не доверять компромат бумаге, а слуги народные – работники городских администраций – доставали реквизиты прямо из кошельков, из стопок дорогих, с золотой огранкой визитных карточек, к примеру таких: «Глава ЖКХ Вжик Степан Степанович. Услуги: выдача земли хорошим людям, муниципальные контракты дешево, решение других вопросов». Снизу золотой нитью было вышито: «Реквизиты для перечисления мзды».

Гене всякого рода праздники нравились. Он любил выпить и закусить, причем в любой душевной компании. А потому не стеснялся и в банке, закусывая со стола, накрытого на деньги, насильно удержанные из заработной платы сотрудников банка. Кстати, в связи с тем, что самому Залихватскому денег катастрофически не хватало, из своей заработной платы он удерживать в порядке исключения ничего не стал, оставаясь сторонником дедовщины в коммерческой организации.

Застолье результатов ни Танюшке Тхебанк, ни самому Залихватскому не принесло. Закуски были съедены, спиртное выпито. Когда провидец Генадон, сраженный водочкой, уснул за столом Залихватского, крепыш Степа, не доверив тело шефа банковскому персоналу, взвалил его на свои плечи и понес в офис провидца, чем вывел Танечку из себя. Ее слова об оставлении Гены на ночлег в офисе журчащим лесным ручейком скатывались в уши Степы, весенним солнышком освещали его путь и наконец падали ведром прокисших помоев с пятого этажа на непокрытую голову. Но слова не помогли. Тогда пошли в ход царапанья, брань и всякая чепуха, недостойная не только специалиста первой категории коммерческого банка, но и обычного продавца с городского рынка.