Читать книгу Сердце волка. Душа человека - Дарела Лист - Страница 6

Вскоре показались огни большого города, и Василиса, прижав к груди обоих детей, удивлённо смотрела на ярко горящие фонари, широкие улицы и двухэтажные дома, казавшиеся ей огромными. Подъехав к своему дому, Иван Дмитриевич крикнул сторожу, чтобы тот немедленно затопил печь. Оставив Василису с детьми на кучера Василия, забежал в дом и набрал по телефону номер своего бывшего сокурсника, Валерия Павловича Муромского.

– Привет, Палыч, спишь?

– Кто это так рано? – сонно спросил Валерий Павлович.

– Это я, Иван, давай собирайся и мигом ко мне! Ты мне нужен как ассистент. Приедешь?

– Иван, ты с ума сошёл, ведь пять часов утра! Что ты задумал?

– Долго объяснять, я пошлю за тобой свою бричку, приезжай, я тебя очень жду.

Поворчав немного, Валерий Павлович оделся, взял с собой чемоданчик с инструментами, с которым не расставался никогда, и вышел на улицу. Через пятнадцать минут Василий уже вёз сокурсника Ивана Дмитриевича прочь ото сна, дома и спокойствия.

Волка поместили в клетку. Волк казался мёртвым, лишь однажды, когда стукнула дверь, он приоткрыл один глаз и посмотрел на входящего Валерия Павловича.

Вид спящего зверя изумил хирурга, и он, войдя в кабинет Ивана Дмитриевича, воскликнул:

– Чёрт возьми, я впервые увидел волка вот так близко! Ну, старина, как тебе удалось его поймать?

– Всё потом, потом… Сейчас мне нужна твоя помощь.

Валерий Павлович сел в кресло и, зевнув, сказал:

– Раз я здесь, значит, готов тебя выслушать и помогу, чем смогу. О какой именно операции идёт речь?

Иван Дмитриевич смотрел на верного друга и помощника и никак не мог решиться рассказать о том, что задумал: боялся, что Валерий Павлович попросту сочтёт его ненормальным.

– Я хочу пересадить сердце волка мальчику трёх лет, который умирает.

Наступила долгая пауза, после которой Валерий Павлович удивлённо приподнял бровь и спросил друга:

– Ты уверен? Ещё никому не удавалось такое, ещё никто не выжил после пересадки. Да и где ты вообще взял этого мальчика? Кто его родители? Согласны ли они, знают ли, что ты собираешься сделать с их ребёнком?

– Его мать здесь. Они, конечно, ничего не знают и не узнают, потому что, если этот мальчик выживет, мы унесём тайну его спасения в могилу.

– Погоди, старина, а как же слава?! В случае успеха мы ведь прославимся на весь мир! Нет, если и делать что-то подобное, то пусть все знают о нашей удаче. Не забывай, мы ведь врачи и, возможно, наше открытие спасёт жизнь ещё не одному человеку!

Иван Дмитриевич встал, стал прохаживаться по мягкому ковру, а потом зло возразил другу:

– Мы не станем ничего никому говорить! Тебе разве не ясно? Я люблю мать этого мальчика и не знаю, как она отнесется ко мне, узнав, что я пересадил её ребёнку волчье сердце!

– Ах, он, видите ли, любит! – воскликнул Валерий Павлович. – Одумайся, если ничего не предпринять, то мальчик очень скоро умрёт, а мы его спасём, пусть даже и заменив ему сердце. Разве не жизни любая мать хочет для своего малыша?

Иван Дмитриевич приложил палец к губам и гневно прошептал:

– Говори тише! Она может услышать наш разговор! Если этот ребёнок выживет, мы оставим в покое и его самого, и его мать, сделаем другую операцию для другого человека и вот тогда прославимся.

Раздался бой часов, стрелки показывали семь утра.

– Пора начинать, ты возьмёшь анализы у ребёнка, подготовишь его к операции, а я займусь волком.

Валерий Павлович медленно поднялся из уютного кресла и сказал:

– Я тебе помогу, конечно, но, бога ради, что с тобой? Ты же всегда, сколько я тебя помню, мечтал о славе и популярности?

– Нет, дорогой друг, на самом деле я всегда мечтал спасать людей.

В доме Вишневецкого Ивана Дмитриевича все спали, кроме Василисы, которая сидела у изголовья больного сына и плакала. Порой просыпалась крошечная девочка, и тогда Василиса доставала красивую и полную молока грудь и кормила малютку. Какие только мысли ни приходили в голову этой простой женщины, интуиция подсказывала ей, что сегодняшний день станет переломным в её жизни и жизни её маленького сына. Ребёнок давно уже ничего не ел, только спал и иногда тяжело хрипел во сне. Василисе казалось, что время остановилось и никогда не наступит рассвет, такой мучительной ей показалась дорога, такими неприветливыми чужой дом и чужой город. Она вспомнила своего мужа, Темрека, его полные слёз глаза и то, как долго он бежал за бричкой по дороге, по которой увозили его последнюю любовь. Ей стало жаль его, хоть он порой и бил её в порыве ревности, но всё же по большей части был хорошим мужем и отцом.

Тут размышления Василисы прервал вошедший в комнату Валерий Павлович. Он взял у мальчика кровь на анализ и долго прослушивал трубкой, а потом и вовсе прижался ухом к еле бьющемуся сердцу. Ребёнок умирал, и Валерий Павлович понимал, что операция предстоит тяжелейшая, но всё же он отгонял от себя мысли о возможной гибели мальчика.

Волка тоже подготовили: взяли все необходимые пробы и сделали анализы крови, обрили живот, накрыли простынями, оставив открытым лишь место, которое нужно было оперировать.

В операционной всё было готово, стоял запах спирта, химикатов и крови. Хирурги облачились в халаты, надели перчатки и маски, все их движения были синхронные и точные. Каждая мелочь находилась на своём месте, время точно было рассчитано, ничто не должно было помешать чуду, которое, как истово верил Иван Дмитриевич, должно непременно случиться. Но как приживётся волчье сердце в теле совсем маленького мальчика? Забьётся ли оно, заживёт ли рана, да и как вообще малыш станет жить дальше… Однако хирургам, уже полностью приготовившимся к операции, некогда было размышлять на отвлечённые темы, им предстояло совершить доселе невиданное – пересадить человеку сердце зверя. Что ж, бог им в помощь!

Надрезы сделаны, сердца волка ритмично бьётся, а мальчику до смерти остаются считаные часы.

Глаза Ивана Дмитриевича и Валерия Павловича встретились, повисла пауза. Два человека, раз и навсегда решившие изменить мир, посмотрели друг на друга… Секунда… другая… и вот уже сильное сердце волка заменило больное сердца ребёнка. Теперь хирурги склонили головы над малышом, чётко двигались их пальцы… скальпель… зажим… тампон… время…

Тело волка на хирургическом столе вытянулось, жутко чернела дыра на месте, где совсем недавно билось волчье сердце, которое любило, жило своей животной жизнью. Что же сделал волк, чтобы вот так расстаться со своим сердцем? Его семью убил человек, его самого убил человек, но его сердце осталось жить в другом – маленьком человечке, который, возможно, выживет, и тогда история продолжится.

Операция наконец завершилась. Хирурги устало опустились на стулья, лбы их вспотели, халаты были забрызганы кровью. Они с надеждой и мольбой смотрели на ребёнка.

Секунды пролетали, складываясь в минуты, кровь медленно текла по венам мальчика, подступала к волчьему сердцу… Вот ток ее остановился, она словно изучала что-то новое и неизвестное. Эти секунды казались хирургам вечностью, но таков уж наш организм – не всегда он готов принять чужое. Кровь все никак не поступала в новое сердце, ребёнок умирал, а вместе с ним гибли и надежда на чудо, вера в саму возможность пересадки. Время было беспощадным убийцей.

Вдруг сильный толчок, и струя крови брызнула по сосудам и свободно уже потекла в сердце. Ах, как хорошо, как приятно крови бежать беспрепятственно по венам!

У ребёнка появился пульс, давление медленно, но верно восстанавливалось, он выжил, он будет жить! Вот это победа! Вот это успех!

Валерий Павлович крепко обнял друга, а Иван Дмитриевич, молча вышел из операционной и уже там, стоя в коридоре, заплакал. Как же часто мысленно он проводил эту операцию, как долго решался, и вот случай, судьба – обессиленный волк и умирающий ребёнок.