Читать книгу Теория выбора и случайностей. Часть 3. «Перед рассветом, или И снова здравствуй, нечисть!» - Дарья Быстрицкая - Страница 9

Тоненькие каблуки звонко и сердито цокали об асфальт. Ангела искренне не понимала, с чего вдруг Максимилиану понадобилось с ней встретиться. Она и так, и сяк уворачивалась от этой встречи, но Ахмедов оказался очень настырным. Впрочем, он всегда был настырным – просто эта его настырность ещё никогда не была направлена на неё. И вот теперь ведьма была вынуждена тащиться в ту кафешку, где назначена была их с Максом встреча.

Настроение Лики было мрачным, и тому способствовали потемневшие трава и листья деревьев, готовящиеся переодеться в осенние наряды. Пожалуй, это время – конец лета и начало осени – является самым мрачным. Потом, когда всё вокруг станет золотым, и настроение будет радужным, весёлым и солнечным. Хотя если зарядят дожди, очень уж весело вряд ли будет. Однако жёлтые листья, которые пусть даже лежат вокруг луж, всё равно поднимают настроение. И девушка с надеждой ожидала этого «золотого» времени.

Кафе показалось за следующим деревом. Анжелика вздохнула обречённо себе под нос и устремилась к нему. Миновав двери, она оказалась внутри, где из-за одного столика тут же встали Макс и Влад. Увидев их, блондинка мгновенно позабыла о своём раздражении и улыбнулась от души.

Обменявшись приветствиями и пообнимавшись, друзья сели за стол. Ангела не стала терять времени зря и перешла к делу:

– Ну, Макс, что случилось? К чему эта встреча?

– На самом деле, ничего не случилось, – чуть пожал плечом Мефистофель. – Я просто хотел увидеться с тобой: соскучился.

Ведьма застыла на несколько секунд, а потом медленно выпрямилась и, поглядев другу в глаза, отчётливо осведомилась:

– То есть ты вытащил меня из дома и заставил топать сюда, чтобы просто увидеться, хотя мы виделись с тобой на прошлой неделе? Ты так быстро успел по мне соскучиться?

– Вообще-то это я по тебе соскучился, – встрял в разговор Рудаков, видя, что назревает ссора. – Я давно тебя не видел и захотел встретиться. Так что отчасти вина на мне. Но раньше встречи с друзьями ты вроде не находила такими уж утомительными. Интересно было бы узнать: от какого такого важного дела мы оторвали тебя?

Лика откинулась на спинку стула и, вздохнув, призналась:

– Ни от какого, если честно. Просто я…

– Что? – полюбопытствовал Максимилиан.

– Ничего, – отмахнулась девушка, не желая признаваться в том, что дома часами сидит на кровати и смотрит на фотографию Волка. – Простите меня. Кстати, Влад, ты ездил куда-то? Ты загорел немного как будто.

– Может быть, – слегка улыбнулся вампир. – Я с Викой в Иркутск ездил. На Байкал она хотела посмотреть. Вчера мы вернулись.

Блондинка воодушевилась и стала спрашивать мужчину про отдых. Он с готовностью отвечал на все её вопросы. Старший сын Дьявола в это время не сводил глаз с подруги, что она чувствовала. Этот его пристальный взгляд отчего-то заставлял её беспокоиться.

Когда поток вопросов начал иссякать, Ахмедов открыл рот, чтобы что-то сказать, но наткнулся на взгляд лучшего друга и промолчал. Анжелика этот обмен взглядами заметила и внутренне напряглась.

Владимир ответил на последний вопрос собеседницы и, как-то странно улыбнувшись, на этот раз сам задал ей вопрос:

– Как ты поживаешь, подруга?

– Нормально, – как можно бодрее сказала Нестерова, хотя улыбка у неё всё-таки вышла кривая.

– Хм-м… – протянул Влад, обратив на неё неожиданно прохладный взгляд. – Это так странно всё, – неуверенно заговорил он. – Волка убили меньше трёх месяцев назад, а ты… достаточно хорошо выглядишь, Ангела. Правда: ты отлично выглядишь. Прими моё восхищение.

Девушка замерла, на пару секунд лишившись дара речи. Она по-настоящему растерялась.

– Прости? – прищурившись, тихо произнесла она.

– Ну… Даже не знаю, как и сказать… Я всегда думал, что у вас с Волком – большая любовь. Однако ещё три месяца не миновали со дня его смерти, а ты уже такая вся красивая, бодрая – если не сказать «равнодушная». К друзьям общим, конечно, ты больше не ходишь, но, возможно, тебе неплохо и среди элиты, к которой ты относишься? Наверное, и огорчаться из-за смерти Волка тебе не стоит: в конце концов, твой отец и остальное окружение вряд ли бы сочли его удачной партией. Поэтому ты его и не знакомила, да?

Ангела потрясённо смотрела на Рудакова. Ей вдруг стало так обидно, что плакать захотелось. Обидны были слова, да и не ожидала она услышать подобное именно от Влада, которого всегда считала очень умным мужчиной и при этом близким другом. Возникло ощущение, что её ударили со всей силы.

Ведьма поморгала немного, чтобы прийти в себя, и сказала убитым голосом:

– Пожалуй, я пойду…

Она встала со стула, собираясь уйти, но Макс поднялся со своего диванчика и, сильно её схватив, дёрнул к себе на диван. Блондинка стала вырываться.

– Пошёл к чёрту! – выкрикнула она, пытаясь встать.

– Подруга… – начал было Ахмедов, стискивая её сильнее и не давая встать.

– Я сказала: «Пошёл к чёрту!»! Вы оба – катитесь к чёртовой матери! Отпусти меня, чёрт бы тебя побрал!..

Лика говорила это всё зло, но по её лицу при этом текли слёзы. Она не смогла их сдержать: настолько были обидны обвинения, которые ей предъявили. Но девушка всё-таки упорно вырывалась, изворачивалась, пытаясь чем-нибудь ударить брюнета. Когда она так один раз попыталась лягнуть вампира, то задела стол, и тот задребезжал. Шуму они с мужчиной производили немало, её силы питала ярость. Она почти ничего не видела и не слышала от этой ярости, да слёз, бегущих в три ручья из глаз. Именно поэтому Анжелика не видела, как Владимир рукой придержал стол, чтобы тот не перевернулся, и не слышала, как он тихо сказал другу:

– Твоя очередь, Макс. Я и так тебе помог…

Мефистофель твёрдо схватил Нестерову за плечи и заговорил, глядя ей в глаза:

– Он умер три месяца назад! Он не вернётся! Его нет! Ты собственными глазами видела, как он умер!..

– Иди ты ко всем чертям! – заорала девушка.

– Помнишь, как это было? Помнишь, как он умирал? Как в глаза тебе смотрел? Как улыбался? Помнишь?..

Ангела помнила это очень хорошо. Ей казалось, что с тех пор не прошло и дня. Она помнила каждое слово, каждый взгляд, каждую улыбку, каждый вздох. Помнила, как больно Волку было…

Ведьма против воли окунулась в воспоминания и тихо зарыдала. Рыдала тихо, но судорожно, взахлёб, от всей души. Она всё ещё слабо выворачивалась из рук Максимилиана, который прижал её к себе, гладил по голове и ласково приговаривал:

– Поплачь, Ангела. Поплачь. Не держи всё в себе. Не измывайся над собой. Позволь тебе хоть немного помочь…

Скоро Лика уже просто плакала, прижимаясь к Ахмедову, не желая выбираться из объятий. Краем уха она слышала, как кто-то из персонала кафе подходил и спрашивал, всё ли у них нормально. И слышала, как Влад ответил, что всё нормально, и принёс извинения за тот шум, что они наделали.

Успокоилась полностью девушка не слишком скоро. Когда же это случилось, сын Дьявола не выпустил её из рук совсем – лишь дал немного отстраниться. Потерянно моргая, она переводила взгляд с одного сочувствующего лица на другое.

– Просто настала пора прекратить притворяться айсбергом из Северного Ледовитого океана, – пояснил свою выходку Рудаков. – Ты – не айсберг, подруга. И прости, что я наговорил тебе всё это: я побоялся, что иначе тебя не встряхнуть. Всё, что я сказал…

– Прозвучало очень убедительно, – заметила охрипшим голосом Анжелика.

Владимир чуть улыбнулся и признался:

– Я долго продумывал, чтобы звучало убедительно. Я хотел тебя обидеть. То есть… не в том смысле! На самом деле, я не хотел сделать тебе больно. Прости меня.

– Да не за что, выходит, – криво улыбнулась блондинка.

Светловолосый вампир подался вперёд и двумя пальцами приподнял её подбородок, заставив посмотреть в глаза, после чего заговорил:

– Мы не слишком часто общались с тобой, и, возможно, я самоуверен, но считаю, что достаточно хорошо тебя знаю. Поэтому я бы никогда не сказал тебе подобной чуши серьёзно. И, к сожалению, выглядишь ты усталой, грустной, подавленной и похудевшей излишне.

Ангела рассмеялась и вампиры вместе с ней. Какое-то время они только переглядывались, ничего не говоря. Макс всё ещё поглаживал ведьму по голове, по-прежнему приобнимая.

– К чему вы это устроили? – спросила Лика.

Мефистофель тяжко вздохнул.

– Ещё в апреле Он рассказал мне про то, как ты не плакала после смерти матери. И сказал потом как будто в пространство, что тебе нельзя давать проделывать такое ещё раз. Я тогда не понял, что это была просьба, и даже забыл об этих его словах. А вот совсем недавно вспомнил и поделился с Владом, потому что не был уверен, что правильно понял Его.

– У Макса редки приступы склероза, но этот был самый неудачный, – проговорил вполголоса Влад.

– Да, пожалуй, – с виноватым видом согласился брюнет.

– Да ладно вам! – отмахнулась девушка. – Забыл да забыл – вот трагедия!

– Нет, не «ладно»! – возразил глава Общества. – Целых три месяца прошло, и ты…

– Ничего подобного с собой не проделывала!

– Да ну? – поднял брови Рудаков. – И много раз ты плакала с тех пор?

– Много!

– В глаза посмотри, а потом отвечай. И как ты плакала? От души или разрешала пустить себе три слезинки?

Анжелика сникла. От души она не плакала очень давно, и, выходит, подходил последний вариант ответа, предложенный вампиром, а врать ему в глаза она не находила в себе сил.

– Подруга, – мягко обратился к ней Владимир, – прошло всего три месяца, а не три года. Плакать в данном случае – это нормально. Никто не в состоянии смириться с потерей за такой короткий срок, поэтому не устанавливай ты рекорды.

– И дело не в том, что Он был твоим парнем, – добавил старший сын Дьявола. – Даже со смертью друга за такое время не смиришься. А, насколько вы были близкими друзьями, мы можем только догадываться. Ты, можно сказать, за один раз потеряла двоих. Так что плачь, сколько хочется. Для вас, женщин, слёзы и разговоры с подругами – лучшие способы релаксации, поэтому пользуйся, раз уж ты – женщина.

Блондинка засмеялась, а Ахмедов ей улыбнулся. Влад же оставался серьёзным.

– То, что ты плачешь, вовсе не означает, что ты – слабая, – сказал он. – Никого не касается, как часто ты это делаешь. Это – только твоё дело. Ты ведь не на виду у всех.

– А что если я сама тогда считаю себя слабачкой? – осведомилась Нестерова.

– Тогда перестань считать, – легко ответил ей вампир. – Будь к себе снисходительнее. Если будешь сдерживаться, то нескоро переживёшь смерть Андрея – так помоги себе.

Ангела улыбнулась ему, сдавшись, и кивнула…

Никто из этих троих не почувствовал, что, когда ведьма плакала, а старший сын Дьявола её утешал, с улицы через окно на них смотрели высокая рыжеволосая женщина и такой же рыженький мальчишка.

– Это его девушка? – спросил тогда Шурик у матери.

– Наверное, – вздохнула та. – Было бы странно, если бы у такого красивого мужчины не было девушки.

– Она – красивая, – сказал мальчик, а потом посмотрел на свою мать и добавил: – Но ты – красивее!

– Ты необъективен, Шурик, – ласково улыбнулась женщина. – Но всё равно спасибо. Пойдём.

На сердце у Розалии стало тяжело. Она говорила себе, что ей не может быть никакого дела до её красивого спасителя, но это почему-то не помогало. Увы: всю неделю Максим не выходил из головы, и за это она себя презирала всей душой.

* * *

В воздухе витал аромат осени. Запах этот был острый и отдавал прохладой. Максимилиан вдыхал его полной грудью, шагая к киоску с канцелярскими товарами.

Вскоре он уже приобрёл несколько ручек, карандашей, пару блокнотов, общую тетрадь формата А4 для графиков дежурств и целую коробку белой бумаги. Чтобы забрать коробку, мужчине пришлось обойти киоск, потому что в окошечко она не пролезла бы никак. Собрав, наконец, все свои покупки в обе руки, он двинулся к машине.

К «парням», дежурившим на данной улице, приблизился Павел, появившийся с перпендикулярной улочки. Их с Ахмедовым взгляды встретились, они поприветствовали друг друга кивками.

Миновав группу вампиров, брюнет пошёл дальше. Он был задумчив и не слишком весел. Домой его не тянуло: Влад после вчерашнего разговора с Ангелой по обыкновению уехал к Вике с ночёвкой, а это означало, что увидятся они не раньше понедельника. Никакой женщины, с которой можно было бы скоротать вместе время, на данный момент у Макса не имелось, поэтому ему совсем некуда было податься. Конечно, на «крайний» случай существовала Алла, которая всегда была готова пустить его в свою постель, но с тех пор, как он познакомился с Ангелой и Волком, его туда что-то не тянуло, хотя раньше этим «крайним случаем» мужчина пользовался и не один раз, о чём теперь, пожалуй, сожалел.

Мефистофель шагал неспешно по улице, скользя рассеянным взглядом по прохожим, как вдруг чуть не прошёл мимо рыжеволосых женщины и мальчика.

– О, Господи! – воскликнул он, очнувшись от задумчивости. – Розалия! Шурик! Здравствуйте.

На его губах растянулась широкая и радостная улыбка. Пара оглянулась, среагировав на его оклик. На лицах этих двоих тут же появились ответные улыбки.

– Здравствуйте, дядя Макс!

– Здравствуйте, – вторила сыну Розалия.

Вампир приблизился к ним, будучи не в силах подавить улыбку. Он переводил взгляд с одного на другую.

– А я чуть мимо не прошёл! – пожаловался Максимилиан. – Задумался что-то… Как вы поживаете?

– Хорошо, – бодро и деловито ответил Шурик.

– О, это просто прекрасно! Молодцы. Гуляете?

– Да вот Шурика в школу собираем, – пояснила женщина.

– В школу?! – округлил глаза старший сын Дьявола. – Уже?! Нам есть семь лет? – осведомился он, обращаясь к мальчику.

– Есть, – с гордостью сообщил тот. – Почти семь с половиной.

– Семь с половиной?! Вот это да! Ты, оказывается, уже такой взрослый парень! Надо же. – Мужчина глядел на будущего первоклассника с интересом и уважением. – А в школу ты хочешь или не очень?

– Хочу! – твёрдо и весело ответил Шурик.

– Молодец какой, – похвалил его брюнет. – Ты – целеустремлённый парень, Шурик. Что ж, не подводи маму. Пусть она тобой гордится.

– Я постараюсь, – серьёзно пообещал мальчик.

Мама погладила его по голове, а Ахмедов одобрительно улыбнулся. Шурик выглядел смущённым.

– Вы, смотрю, тоже закупаетесь, – сказала Розалия, кивнув на то, что вампир держал в руках.

– Ну, да, – усмехнулся он. – Закупился немного…

– А мы вас видели вчера, – выдал внезапно мальчик.

– Меня?! – несказанно удивился Макс. – Где?

– Недалеко отсюда. Вы в кафе были, с девушкой. Она – ваша невеста?

– Я? С девушкой?! А что за девушка была?

– Ну… – помедлил Шурик. – Красивая, с волосами белыми. Нам ещё с мамой показалось, что она плакала.

– А-а-а…. – с облегчением протянул глава Общества и весело рассмеялся. – Дошло до меня, наконец! Точно. Был я в кафе, был, но вас не видел. И девушка тоже была, но она мне не невеста – друг. Очень хороший друг. И, кстати, нас там трое было. Помимо неё и меня там был ещё Влад: я вам про него рассказывал – помните? И вам не показалось: Лика действительно плакала. Видите ли, в начале лета убили её парня.

– Господи! – вырвалось у Розалии. – Ужас какой!

– Да, ужас – иначе не скажешь. Мы вот с Владом Лику в чувство пытались привести. Вроде бы получилось. С лёгкой руки Влада, конечно: я в этих делах не специалист.

– Надеюсь, убийц найдут.

Мефистофель еле сдержался, чтобы не сказать, что никогда не найдут. Вместо этого он сообщил со вздохом:

– Её парень был и моим другом. Таких, как он, я больше не встречал. Он был необычный парень: принципиальный очень, умный, добрый, самодостаточный. Я его очень уважал и, чего со мной никогда не случалось, стремился заслужить его одобрение. Мне нравилось общаться с ним, и он, пожалуй, многому научил меня. Они с Ликой были хорошей парой. Сначала дружили, а потом вот полюбили друг друга. Я был за них рад.

– Мне очень жаль, – тихо посочувствовала женщина.

– Мне – тоже, – кивнул вампир. – Никто из общих друзей до сих пор поверить в это не может. С этим сложно смириться. Мир многого лишился с его смертью. Такие хорошие, как он, редко встречаются. Его Андреем звали.

– А сколько ему лет было?

– Если бы остался жив, то в начале августа стукнуло бы тридцать.

Розалия сокрушённо покачала головой:

– Молодой парень совсем. Жалко.

– Согласен. Шурик, а ты знаешь, что такое смерть?

– Знаю, – спокойно ответил мальчик. – Это когда душа человека улетает на небеса.

– Верно, на небеса. Поэтому больше жаль Лику: она Андрея сильно любила. Они идеально друг другу подходили.

– Не представляю… – вздохнула рыжеволосая женщина. – И за что его могли убить?..

– За то, что не был трусом и не остался в стороне, когда кое-кто начал творить чёрти что. Он пытался воздействовать как-то, достучаться и, в итоге, поплатился за это.

– Вы знаете, кто его убил?!

– Мы все знаем, кто его убил и кто заказал это убийство. Но, к сожалению, к ответственности их никогда не привлекут.

– Почему? Доказательств нет?

– И доказательств тоже, но… это сложно объяснить, Ли́я. Просто поверьте, что они никогда за это не ответят.

Розалия растерянно заморгала, а потом рассмеялась и полюбопытствовала:

– Простите… как вы меня назвали?

– Ли́я. А что?

– Меня вообще-то Розой зовут.

– Мне казалось, вы представились Розалией, – заметил Максимилиан.

– Да, но моё имя никогда так не сокращали. Это… странно.

– Почему странно? Лия – это имя.

– Имя?! – искренне удивилась женщина и тут же скептически нахмурилась: – Никогда не слышала такого имени.

– Зато я слышал. Лия – это татарское имя.

– Вы – татарин?

– Ну… – рассмеялся мужчина, – насколько мне известно, по отцовской линии у меня было много предков-татар, да и не только татар. Но дело не в этом: в Абакане у меня был друг-татарин, мы дружили с младенчества, и наши родители общались. Он жил по соседству, и звали его Шамиль. Так вот у Шамиля была двоюродная сестра по имени Лия.

– А как звали его родную сестру? – в шутку осведомилась Роза.

– У него не было сестры – только брат, а брата звали Тимур.

– Вот как… А сейчас с Шамилем ещё общаетесь?

– Общаемся, – кивнул старший сын Дьявола. – Он за мной сюда приезжал, но потом всё-таки вернулся в Абакан. Женился уже, детей у него трое: мальчик и две девчонки. В общем, он в Абакане капитально осел. Мы созваниваемся периодически.

С детьми Шамиля вышла одна странность: вампирскую сущность унаследовал только мальчик, а девочки родились людьми. В принципе, это было хорошо, и никто не расстроился, но это удивило всех вампиров, с которыми общались Макс и его мать. Они все ломали над этим голову, потому что твёрдо знали, что сущность должна была передаться и девочкам тоже. Об этой странности глава Общества рассказывал только Рудакову и больше никому. Периодически они размышляли над этим вопросом.

– Ну что, насчёт имени вы мне поверили или нет? – поинтересовался Ахмедов.

– Поверила. Но «Роза» звучит гораздо привычнее.

– Отлично, – бодро отозвался мужчина, – но я всё-таки буду звать вас Лией.

Женщина от неожиданности засмеялась, после чего пожала плечами. Брюнет ей обворожительно улыбнулся.

– Кстати, – опомнился он, – а вы уже всё купили или ещё по магазинам пойдёте?

– Ещё пойдём. У меня тут списочек, и купили мы пока только половину.

– Превосходно! Возьмите меня с собой. Пожалуйста! – взмолился Мефистофель. – Мне совсем податься некуда. Не хочу я дома один сидеть! Влад опять к своей девушке от меня сбежал. Такой день хороший пропадает! А я вашим носильщиком буду…

У вампира были такие несчастные глаза, что отказать ему не было никакой возможности. Сердце Розалии сжалось, хотя она прекрасно понимала, что он просто-напросто виртуозно давит на жалость. Наверняка проделывал это сотни раз.

– Но какой же из вас носильщик? У вас руки заняты, – слабо возразила женщина.

– О, да это не проблема! – весело воскликнул Максимилиан. – Вон моя машина стоит неподалёку: оставлю всё там и я целиком ваш. Идёт?

Розалия с Шуриком обменялись взглядами и синхронно ему кивнули. Мужчина возликовал.

– Спасибо вам! Вы – такие добрые!.. Одну минутку!

Ехать на машине они отказались, поэтому старший сын Дьявола устремился к автомобилю один и очень скоро вернулся. Пока он складывал всё внутрь, мать и сын за ним наблюдали. По его костюму и машине Роза сделала свой вывод.

– Вы – водитель? – спросила она.

– Да, – ответил вампир, сделав перед собой вид, что понял её вопрос по-другому, хотя отлично знал, что она имела в виду. Женщина же удовлетворилась ответом, не почуяв подвоха.

Втроём они двинулись по улице.

Против воли всю неделю Макс думал о Розалии. Он вспоминал каждую мелочь из их первой встречи и всё думал, думал о ней. Даже вот имя её переиначил по-своему. Он понимал, что не должен бы думать о Розалии, но всё-таки думал. Неизвестно почему, но эта женщина запала ему в душу.

Ахмедов мечтал встретить Лию ещё раз и чуть было не упустил. А теперь чувствовал себя самым счастливым на свете. Он навязался им с Шуриком, конечно, ситуацией воспользовался, но это уже не имело никакого значения, потому что он шёл вместе с ними. Только это имело для него сейчас значение.

Они перемещались по городу, а брюнет расспрашивал Шурика о готовности к школе: умеет ли считать, писать, читать? Мальчик отвечал охотно, мама ему помогала. Что нравилось мужчине, Шурик был умный мальчик, сообразительный. Слушать его болтовню было приятно.

Втроём люди и вампир обошли весь рынок. Когда они покидали его, у Мефистофеля уже были заняты руки, однако в списке женщины были вычеркнуты не все слова, и они продолжили путь по городу.

Вдруг в толпе, двигающейся навстречу, старший сын Дьявола заметил два знакомых лица. Влад и Вика тоже его увидели и улыбнулись, приблизившись.

– День добрый, – сказал Рудаков.

– Здравствуйте, – поприветствовала всех ведьма.

– Привет, ребята, – ответил им Максимилиан и, когда Лия с Шуриком тоже поздоровались с подошедшими, произнёс: – Лия, Шурик – знакомьтесь: это мой друг Влад и его девушка, Вика. Ребята, познакомьтесь: это Розалия и Александр.

– Розалия? – приподнял брови Владимир и, пожимая женщине руку, сообщил: – Очень приятно познакомиться, Розалия. Макс мне о вас рассказывал.

– Про вас он нам тоже говорил, – улыбнулась в ответ Роза, и все взрослые рассмеялись.

– Это означает, что я в принципе болтливый, да? – полюбопытствовал Ахмедов, улыбаясь весело.

– Ты – не трепло, если ты об этом, – ответил ему Влад с лёгкой улыбкой, – но иногда поговорить очень любишь.

– Ну, ладно. Отрицать не стану. По магазинам ходите, ребята?

– Ага! – со смехом воскликнула Виктория. – Представляете? Он со мной по магазинам ходит! Где это видано, чтобы мужчина по собственной воле с женщиной за шмотками ходил?

Лия и Макс рассмеялись, а Рудаков только плечом пожал, глядя на свою женщину ласково. Она же сокрушённо покачала головой, хотя при этом и крепче сжала его предплечье, за которое держалась.

Ведьма и вампир поболтали с внебрачным сыном Дьявола и его спутниками буквально две минуты, а потом продолжили свой путь. Когда троица отошла от них на приличное расстояние, Мефистофель сказал тихо Розалии по секрету:

– Влад знал, что Вике по магазинам надо пройтись и заранее планировал составить ей компанию. Он, видите ли, в курсе, что одной ей ходить скучно, а подруги у неё хорошей нет.

– Он – хороший парень, – похвалила женщина. – Очень приятный. И пара они красивая и гармоничная.

– Согласен. Я рад, что у него есть Вика. Владу вообще никогда особо не везло на женщин. Девушки у него были редко и не слишком долго: он быстро разочаровывался в них.

– А с Викторией он давно?

– Да года полтора уже. Влад от неё без ума.

– Почему они не поженятся? – поинтересовалась Роза.

– Влад предлагал Вике через полгода, но она тогда сказала, что он её ещё плохо знает и вполне может разочароваться. Впрочем, думаю, что и она сама хотела узнать его получше. В общем, они решили подождать. Влад собирался сделать ей повторное предложение летом, но тут Андрея убили и… как-то не до того стало. Боюсь, сейчас не самое лучшее время для этого.

– А вдруг он потом к ней привыкнет, надоест она ему?

– Влад как раз всегда и стремится привыкнуть, – ответил брюнет. – Ему это нужно. Он не слишком легко сближается с людьми. Ему надо привыкнуть, надо почувствовать… родство что ли – только тогда он раскроется по-настоящему. Влад и ко мне не сразу привык. Я-то себя с ним чувствовал легко почти с самого начала, всё о себе ему мог выложить, но не он. Влад – человек закрытый и доверяется тяжело. Но это было давно: теперь он мне очень даже доверяет.

– Хм, – задумчиво хмыкнула женщина. – А вы к нему сильно привязаны.

– Что верно, то верно, – улыбнулся Ахмедов. – Я к нему тоже привык и даже немного ревную его к Вике.

– Ревнуете?! – расхохоталась собеседница. – Ну не знаю… По-моему, вы всё-таки гораздо больше рады за него, чем ревнуете.

– Тут вы правы, – не стал спорить мужчина.

Их небольшая группка ещё походила по магазинам. Макс ощущал невероятный душевный подъём, какого не чувствовал с тех пор, как не стало Волка. Ему было хорошо, радостно. Кажется, это состояние было похоже на эйфорию.

Вампир иногда ловил себя на мысли, что Розалия и Шурик – это его семья, и он как обычно ходит с ними за покупками. Каждый раз, когда он осознавал эту мысль, он пугался. Не сумасшествие ли это?

Максимилиан внутренне встряхивался и напоминал себе, что Лия и Шурик – это семья какого-то другого мужчины. Они не имеют к нему никакого отношения и никогда не будут иметь. Но это не мешало ему чувствовать радость от того, что сейчас он вместе с ними.

Покинув последний магазин, мужчина и его спутники оказались у того самого места, от которого начали путь втроём.

– Вы сейчас куда? – спросил брюнет.

– Домой, конечно, – с лёгкой улыбкой ответила Роза. – Спасибо за хорошую компанию и помощь…

– Нет-нет! Подождите. Сейчас время обеда. Есть кто-нибудь хочет?

– Я хочу! – быстро сообщил Шурик.

– Я – тоже, Шурик, поэтому нам и следует поторопиться домой…

– Вовсе нет, – возразил спокойно Мефистофель. – До дома вам ещё топать и топать, так что это не вариант. Лия, мы находимся в центре города: здесь полно мест, где можно перекусить. Пойдёмте! Шурик, как ты на это смотришь?

Мальчик пожал плечами и сказал:

– Мы всегда едим дома, и у нас нет лишних денег. Да, мамочка?

– Да, мой хороший. Ты прав.

Глава Общества весело фыркнул.

– Эту фразу про деньги он у вас выучил, Лия?

– Боюсь, что так. Кажется, я слишком часто это повторяю.

– Ты так говоришь, когда вы с папой ругаетесь из-за дяди Славы или дяди Пети, – кивнул невозмутимый Шурик.

Ахмедов рассмеялся.

– Что ж, наверное, эта фраза справедлива для вашей жизни, но сейчас это неважно. Ведь я́ вас приглашаю! Это очевидно. Значит, плачу за обед я. Идёмте.

– Спасибо, но нет, – торопливо произнесла женщина. – Не хватало ещё, чтобы вы на нас деньги тратили. Что это за благотворительность?

– Никакая это не благотворительность, – отмахнулся вампир. – Должен же я вам хоть как-то отплатить…

– За что?!

– За то, что вы терпели меня столько времени! Я вам навязался. Вы бы и без меня прекрасно обошлись. Ведь так, Лия? Вы взяли меня с собой по доброте душевной, и я хочу вас отблагодарить. Идёмте!

Шурик смотрел на колеблющуюся мать. В конце концов, Розалия внутренне сдалась, но предприняла всё же слабую попытку отвертеться от обеда:

– А куда мы всё это денем? – кивнула она на пакеты в руках спутника.

– Оставим в машине. Ещё возражения имеются?

Роза мученически рассмеялась и помотала головой. Макс широко улыбнулся. Вскорости все их покупки оказались в машине, и они, перейдя дорогу, вошли в кафе.

Уже через 5 минут заказ был сделан, а ещё через 10 минут все принялись за обед.

Шурик сосредоточенно ел, не отвлекаясь ни на что и не поднимая головы от тарелки. Всё вокруг он уже осмотрел, пока они ждали заказ. Взрослые же переговаривались изредка, хотя всё-таки больше сконцентрировались на обеде.

Когда первоначальный голод был утолён, между мужчиной и женщиной потекла неспешная беседа. Обсуждали они школу, в которую предстояло пойти Шурику, да и систему образования в целом, а также вспоминали собственное обучение и впечатления, оставшиеся от него. В последнем случае мальчик навострил уши и стал с любопытством их слушать. Иногда он даже задавал вопросы.

В какой-то момент в разговоре повисла пауза, и тут Шурик вдруг осведомился:

– Дядя Макс, скажите: а вас что так и зовут «Макс»?

Мефистофель негромко рассмеялся.

– Нет, Шурик. Что ты? Ведь и тебя на самом деле зовут Александр, а не Шурик – так и с моим именем. «Макс» – это сокращение, потому что так удобнее. Моё полное имя слишком длинное.

– А как же вас на самом деле зовут?

– Максим, – спокойно ответила за мужчину Лия. – «Макс» – это сокращение от «Максим».

Мальчик повторил имя тихо себе под нос и призадумался на пару секунд, а потом сказал:

– Не такое уж оно и длинное…

– Совершенно согласен, – со вздохом произнёс Ахмедов, смирившись с неизбежным. – «Максим» – не слишком длинное имя. Но меня зовут не Максим.

– Нет? – быстро спросила Розалия, впившись в него взглядом.

– Нет, – спокойно подтвердил мужчина и, поглядев на Шурика, сообщил: – Меня зовут Максимилиан.

– Макси… – начал было мальчик и весело расхохотался.

Вампиру пришлось несколько раз повторить своё имя, прежде чем Шурик сумел его выговорить. После этого Макс посмотрел на Розу. Она так и не донесла кружку с чаем до рта и глядела на него остекленевшими глазами. Когда их взгляды встретились, женщина очнулась и поставила кружку на стол.

– Вас зовут Максимилиан? – тихо уточнила она.

– Да.

Лия помолчала, а потом задала новый вопрос:

– Максимилиан Ахмедов?

– Именно.

Розалия откинулась на спинку стула, продолжая глядеть на брюнета.

– Ух ты! – восхитился Шурик. – А откуда ты фамилию дяди Макса знаешь?

Его мама помедлила немного, прежде чем ответить:

– Да в нашем городе, наверное, живёт только один человек по имени Максимилиан.

Мальчик переводил взгляд с одного взрослого на другого.

– Что-то случилось? – встревожился он. – Это плохо, что дядю Макса зовут не Максим?

– Да… не знаю.

Максимилиан тихо рассмеялся.

– Забавно. Я всегда гордился тем, кто я и как меня зовут, а вот когда с вами познакомился, сразу понял, что лучше промолчать по возможности. И не ошибся. Ну, выкладывайте: какие у вас ко мне претензии?

– У меня нет к вам претензий, – поспешно ответила Роза.

– Да ладно, Лия, – мягко произнёс глава Общества. – Определённо что-то есть: не зря же вы на меня волком смотрите. Говорите, не стесняйтесь.

– Вы – бизнесмен, – робко сказала женщина.

– Ну, да. Это преступление? Каждый выбирает себе дело по душе. А вы где работаете, Лия?

– В музыкальной школе. Я – преподаватель.

– Вы любите музыку?

– Люблю.

– Прекрасно, а я люблю свой бизнес. Мне это нравится. Вы меня осуждаете?

– Не осуждаю. Просто… ваш бизнес связан с торговлей.

– Верно. Производство неизбежно связано с торговлей. Смысл нам делать мебель, если потом её не продавать? Мы с ребятами, как и все, хотим получать вознаграждение за свои труды. И не думайте, что мы людей обдираем. Если бы у нас были заоблачные цены, то никто нашу мебель не покупал бы. Мы стараемся, чтобы наши цены были более или менее адекватными. Кстати сказать, основная часть моего бизнеса – это цех, а не магазин. Мы производим много мебели – гораздо больше, чем можно продать в этом городе. Нам давно пора открывать магазины в других городах, но я что-то всё откладываю это на «потом». Поэтому пока мы довольствуемся этим магазином и тем, что в Интернете.

– Вы продаёте мебель через Интернет? – удивилась Розалия.

– Да. У нас её покупают другие магазины и просто люди. Этот «магазин» приносит гораздо бо́льший доход. Особенно легко расходится мебель, которую Влад делает.

– Влад?! Ваш друг?

– Ага, – с улыбкой кивнул внебрачный сын Дьявола. – Он вообще-то заместитель мой вроде как и бухгалтер, но всегда мечтал научиться что-нибудь руками делать и понемногу стал вникать в технологию. Сначала Влад только эскизы делал, а потом принялся по своим эскизам мебель выполнять. Сейчас эскизами «на всех» другие ребята занимаются, а Влад их создаёт только для себя. Много мебели он не изготавливает, но зато с её продажей проблем не возникает – и ему в удовольствие. Я технологию, конечно, тоже знаю, но… меня не тянет как Влада. Моё дело – это организация.

Повисло недолгое молчание.

– Что ещё вас беспокоит, Лия? – поинтересовался Мефистофель. – Говорите.

Розалия вздохнула.

– Насколько мне известно, для того чтобы открыть собственное дело, нужен первоначальный капитал. А вы не только открыли собственное дело, но и купили огромный дом с прилежащей к нему немаленькой территорией! И ещё цех: вы выкупили землю и построили всё. Скажите: на какие деньги? Вы ведь были молоды.

Вампир женщине улыбнулся.

– Насчёт капитала вы совершенно правы. Без него и вправду невозможно, и он у меня был, но я ни у кого ничего не крал. Можно сказать, что капитал достался мне по наследству. Или даже, скорей, способность создавать деньги из воздуха.

– То есть это всё-таки были какие-то махинации?

– Нет, – помотал головой Макс. – Махинаций не было. Это сложно объяснить, но я действительно никого не обманул и не обокрал. Клянусь вам, Лия. Эти деньги взялись из ниоткуда. Поверьте мне, пожалуйста.

– Зачем вам моя вера? – спросила удивлённо женщина.

– Я не хотел бы, чтобы вы считали меня вором и подонком. Уверяю вас, что я не совершил ничего противозаконного. В конце концов, я – не крупный делец, а всего лишь мелкий предприниматель. Мы же с вами не в Москве живём.

– Не такой уж вы мелкий предприниматель – скорее, средний, – возразила Лия и тут же улыбнулась, когда мужчина открыл рот, чтобы снова начать оправдываться. – Я вам верю, Максим. Простите меня: я не вправе вас судить.

– Отчего? Вправе.

Розалия рассмеялась по-доброму.

– Не думаю, Максим. Вы на меня не обижайтесь, пожалуйста: у меня просто сформировалось предубеждение против бизнесменов. Я работала одно время в магазине нижнего белья, и это было ужасно: платили гроши – зато не было толком выходных. И отпуска не было, и рабочий день был длинный, и обеда в расписании не было: как хочешь, так и успевай. Хозяйка магазина выжимала из меня всё, что можно было. Я для себя с тех пор решила, что в России так называемые «частники» готовы на всё ради дохода. Их интересуют только деньги и больше ничего, хотя мне всегда казалось, что им ещё должно нравиться их детище. Но, увы, это не так, а человеческая жадность поражает воображение. Я до того года и не знала, каких размеров она может достигать.

– Да, неприятный опыт, – изрёк Ахмедов, когда собеседница замолчала. – Вам не повезло, Лия, однако вы всё-таки правы насчёт наших отечественных бизнесменов. Я знаком со многими из них и то, что вы о них думаете… боюсь, это правда. За редким исключением. Но у моих ребят есть и выходные, и отпуска, и даже больничные, если приспичит, а на зарплату пока никто не жаловался. Не смотрите на меня с осуждением: на меня, в основной массе, работают парни и парни молодые, а они не постеснялись бы мне сказать, если бы им что-то не нравилось. К тому же, часть из них живёт со мной, а уж тут тогда жди пакости.

Роза расхохоталась. Брюнет ей улыбнулся.

– Да-да, я ведь ещё и живу с ними. Иногда мне кажется, что я их всех ненавижу, но, на самом деле, я, конечно, их обожаю, хоть они и болваны. Знаете, они – как дети: без конца шумят, спорят чего-то. Мне даже приходится решать, кто прав, а кто – виноват, и почти что по углам их расставлять. Они мне на жизнь часто жалуются, поэтому я знаю, кто на кого обижен, кто в кого влюблён. А вообще с ними весело, если честно. И они вовсе не мои рабы. Нельзя сказать, что они впахивают, а я только деньги гребу лопатой. Организация это, знаете ли, тоже работа нелёгкая. И ответственность вся на мне лежит, а не на них. Вы думаете, я не помню каждую минуту, что из-за моей ошибки они все могут лишиться работы и средств к существованию? Я помню. Мне это небезразлично, между прочим.

Женщина глядела на него испытующе и вскоре смущённо улыбнулась:

– Вы – ответственный человек, Максим. Надеюсь, я не обидела вас?

– Ни в коем случае, Лия, – мягким тоном ответил Максимилиан. – Ваши вопросы справедливы, а страхи – небезосновательны. Я рад, что вы дали мне возможность оправдаться.

– Всё хорошо? – полюбопытствовал Шурик, внимательно наблюдавший за ними во время спора. – Вы помирились?

– Мы и не ссорились, дорогой мой, – улыбнулась ему мать. – Всё нормально. Хотя… – протянула она и вдруг прищурилась. – Я вас спрашивала, водитель ли вы. Вы мне солгали, Максим.

– Вовсе нет! – запротестовал старший сын Дьявола. – Я вожу машину давно, поэтому, разумеется, я – водитель! Я думал, вы это имели в виду.

– Вы поняли, что я имела в виду, – возразила Лия, – но вопрос получился действительно не очень корректный, поэтому я сама виновата… А вы неплохо выкрутились. Значит, машина та – ваша?

– Конечно, моя.

– Ваша? – ахнул мальчик. – Вот это да! Красивая.

– Она и стоит «красиво», – с улыбкой заметил Макс. – Хотя мне она обошлась не так уж дорого: я покупал её не в салоне. Она – не новая, но меня полностью устраивает.

Розалия разглядывала вампира, попивая чай, и молчала. Шурик принялся поедать пирожное. Мефистофель больше ничего не ел и не пил и посматривал периодически на женщину, сидящую напротив.

– Не смотрите так на меня, – попросил он. – Ведь ничего не изменилось: я по-прежнему малознакомый человек, с которым вы познакомились в тёмной подворотне.

– Не совсем, – помотала головой Роза. – Таким уж малознакомым вас не назовёшь: столько про вас слухов по городу ходит. Наверное, каждый житель города считает, что всё про вас знает. Я вообще-то не любитель сплетен, но мне их рассказывают и коллеги по работе, и соседка, и мама. Поэтому поневоле я все сплетни знаю. О вас много слухов ходит, Максим… Максимилиан то есть.

– Зовите меня Максимом, если вам так больше нравится, – предложил Ахмедов. – Всё-таки моё полное имя действительно длинное. – Он помолчал немного, собираясь с мыслями, потому что понял, что говорить на затронутую тему всё равно придётся. – Вы сейчас намекали на те сплетни, в которых говорится, что мои работники – бандиты, а я – глава этой группировки?

– Ну, да, – смутилась собеседница. – Эти сплетни про вас и ваших друзей – Ангелу и Волка – самые распространённые.

– По-вашему, я – похож на главу бандитской группировки?

– Чисто внешне, пожалуй, да.

Услышав этот ответ, мужчина громко расхохотался.

– Правда? – посмеиваясь, спрашивал он. – Неужели?

Лия ему кивала, желая оставаться честной до конца. Шурик с удивлением посматривал на взрослых. В это время глава Общества кое-как успокоился.

– Не ожидал, что вы так ответите, – признался Макс. – А Влад тоже похож на бандита? И, кстати, Ангелу вы с Шуриком видели. Вчера. Ну и как: она похожа на бандитку?

– Ангела? – изумилась женщина. – Та блондинка?!

– Угу. Её зовут Анжелика, она – блондинка, у неё добрая душа, поэтому её и прозвали Ангелой. Она похожа на бандитку?

Розалия призадумалась. Скоро лёгкая улыбка тронула её губы.

– Мне показалось вчера, что она немного брыкалась. Вообще, ваша Ангела – девушка эффектная и, думаю, с характером. Она не похожа на бандитку, но с пистолетом в руках я её представить могу.

Вампир улыбнулся:

– Пожалуй.

Собеседница тоже улыбалась, но в один момент улыбка с её лица сползла.

– Значит, друг, которого убили недавно, – это…

– … Волк, – закончил за неё Максимилиан. – Да, это так. Увы, Волка больше нет. Для Ангелы он много значил. Она всегда его обожала, пусть сначала и по-дружески.

– А откуда взялось это прозвище? – полюбопытствовала Роза.

– Ангела ему его дала. Объяснить, почему, сложновато: для того чтобы это понять нужно быть с Волком знакомым. Но если говорить коротко: в нём было что-то волчье.

Лия нахмурилась:

– Он был агрессивным или жестоким?

– Нет! Забудьте о сплетнях! Волки – это и хороший символ. Они ассоциируются с верностью, гордостью и силой, пожалуй. Но дело вовсе не в этом. О людях так не говорят, но у него были волчьи повадки. Это надо видеть. И ничего плохого это прозвище не означает.

– Простите, если я вас обидела.

– Вы не обидели, – остыл мужчина, вспыливший минуту назад. Его невероятно оскорбляло, когда плохо говорили о Волке.

Макс и Лия помолчали чуть-чуть, а потом начали беседовать на отвлечённые темы. Скоро все трое немного проголодались и заказали мороженое. Поедая его, они заметно повеселели.

Старший сын Дьявола стал расспрашивать женщину о работе, о муже, да и о жизни в принципе. Ему было интересно, как она живёт и почему. В итоге, он узнал о ней многое.

Когда между бесконечными вопросами брюнета появился небольшой пробел, Розалия внезапно вспомнила одну его реплику и сказала:

– Вы ведь, кажется, выросли без отца. Вы знаете, кто́ он?

– Разумеется, я знаю, кто́ мой отец! Если судить по моей фамилии, как вы считаете: какой я национальности?

Женщина растерялась. К чему этот вопрос, она не поняла и ответила осторожно:

– Предполагаю, что у вас восточные корни.

– Точнее будет – кавказские, – кивнул Мефистофель.

– Кавказские?!

– Совершенно верно. Не пугайтесь так: я вырос как русский человек. Однако моя мать – женщина кавказская и воспитана была соответственно. Мой папочка – её первый и последний мужчина. Единственный. Она любила только его одного, поэтому сомнений в том, кто мой отец, не может быть.

– Я не имела в виду, что ваша мать не знает, от кого вас родила! – воскликнула Роза. – Вовсе нет! Я… просто вы говорили о своих корнях по отцовской линии, и я подумала… вряд ли ваша мама обсуждала с ним вопрос его национальности. Я решила, что вы сами это выяснили и, возможно, знакомы с ним.

– Ах, вот вы о чём, – пробормотал вампир. – Мама знала, что в отце понамешано множество кровей, но о том, что помимо русской в нём много ещё и татарской крови, я узнал сам – вы правы.

– Вы с ним общаетесь?

– Нет. Я выяснил это через общих знакомых.

– Вот как… А ваши родители были женаты?

– Нет. Фамилию «Ахмедов» я ношу с самого рождения.

– Ваша мать – кавказская женщина, и при этом она родила вас без мужа и вырастила одна? – удивилась Лия.

– Моя мама была вынуждена уйти из дома, – пояснил Макс. – Это не имеет отношения к морали и нравственности. У мамы были хорошие отношения с родными, но однажды ей пришлось уйти. Она сделала это из любви к своей семье. А когда она забеременела мной, путь назад оказался отрезан навсегда. Вы считаете, что кавказская женщина не может полюбить мужчину и совершить глупость, как это делают остальные женщины?

– Не знаю. Мне кажется, что воспитание не позволит.

Ахмедов пожал плечами.

– Обстоятельства жизни моей матери резко изменились, и ей пришлось начинать новую жизнь. Всё в мире для неё изменилось. К тому же она знала, что никогда уже не вернётся домой. В первую очередь, моя мама – женщина, а уже во вторую – кавказская.

Розалия рассмеялась:

– Пожалуй, в этом есть смысл… Так значит, у вас есть родственники где-то на Кавказе?

Внебрачный сын Дьявола хмыкнул задумчиво:

– У меня всегда был один родственник – моя мать. Ещё я считал своими близкими тех, с кем рядом вырос. Шамиля, например. А сейчас моя семья – это мои работники. Кроме них и матери у меня больше никого нет, да и не надо.

– А вы – жёсткий человек, Максим.

– Может быть.

Максимилиан наблюдал за тем, как Лия набрала в чайную ложечку мороженого, сунула его в рот, а затем медленно вытащила ложку. Глаза её были задумчивы и смотрели куда-то за его правое плечо. Она и не догадывалась, какие картины с её участием возникают в этот момент в голове мужчины, сидящего напротив. А он не мог отмахнуться от этих картин, хотя знал, что всё это – запретный плод.

Рыжеволосая женщина очнулась от своих мыслей и, робко улыбнувшись, поглядела на брюнета своими чистыми зелёными глазами.

– Максим, вы – мусульманин? – полюбопытствовала она.

Полные губы вампира тронула мягкая улыбка.

– Нет, Лия. Я не принадлежу ни к какой религии. А вы? Православная или атеистка?

– Ни то, ни другое. Я верю в… какую-то Высшую силу или разум, но это что-то нечёткое, хотя я и зову это про себя Богом.

– Пожалуй, что и у меня что-то вроде этого.

Розалия улыбнулась и задала ещё один вопрос:

– Скажите, Максим… а зачем вы приехали в Сибирск?

Мефистофель негромко засмеялся.

– Я расскажу вам об этом как-нибудь в другой раз…

Они посидели в кафе ещё немного, после чего покинули его и направились к машине. Шурик шёл рядом с взрослыми вприпрыжку: энергия, накопившаяся в нём за время сидения в кафе, требовала выхода. Лия напротив вымоталась от ходьбы по магазинам, хотя в кафе успела передохнуть и теперь двигалась более или менее бодро. А Максу всё было нипочём: он чувствовал себя довольным жизнью, почти счастливым.

Ехать на машине мать и сын на этот раз не отказались и устроились вдвоём на заднем сидении. До их дома они добрались вполне благополучно и быстро. Во время поездки Ахмедов ещё успел пообщаться с Розалией.

Когда автомобиль остановился у трёхэтажки, Шурик почти сразу выскочил и побежал к дому. Макс помог Розе вытащить их покупки из машины и помедлил прощаться. Он хотел ей кое-что сказать, но не знал, как подойти к этому вопросу.

Давая себе время подумать, вампир посмотрел вслед Шурику и заметил рядом с ним мужчину, в котором признал его отца. Внешне он понравился Максимилиану не больше, чем по рассказу Розалии.

– Лия, – обратился к женщине старший сын Дьявола, – ваше дело, как и с кем жить, но я хотел сказать вам, что вы – прекрасная женщина и достойны лучшего. Вы – очень красивы, умны, добры. Вы – хорошая хозяйка, отличная мать. Вы должны собой гордиться, а вы вместо этого, на мой взгляд, низко себя цените. Думаю, многие отдали бы всё, чтобы оказаться на месте вашего мужа. Но вам и только вам решать, насколько себя уважать.

Роза отступила от него на шаг.

– Максим, я не спрашивала вашего мнения о своём муже.

– Я знаю, но я всегда говорю то, что считаю нужным. Я к этому привык: побочный эффект власти. А впрочем власть тут не при чём – характер у меня такой. Вы можете на меня обижаться, но это существо, которое вы называете своим мужем, даже нельзя назвать мужчиной.

– Как вы смеете?! – вскричала женщина.

– Смею, – жёстко сказала Мефистофель. – Смею, Лия. Вы мне слишком нравитесь, чтобы я промолчал.

Она молчала. Фигура её была напряжена.

– И чего «лучшего» я достойна, по-вашему? – холодно осведомилась Розалия. – Мужчины?

– И мужчины, и дома, и обращения, и… Чёрт! Да вы достойны всего самого лучшего, Лия! И вы должны это получить! – Брюнет бросил взгляд ей за спину, на Шурика, а потом опять посмотрел в глаза. – У вас хороший сын, Лия. Жаль, если он вырастет таким же подобием мужчины, как ваш муж.

Плечи женщины поникли. Она и сама знала всё это, но пока не совсем понимала, что с этим делать.

– Не обижайтесь, Лия. В конце концов, на правду не обижаются. И дайте мне, пожалуйста, свой телефон: я хотел бы звонить вам иногда.

– А если не дам? – подняв бровь, спросила Лия.

– Я выясню его сам. Всеми возможными способами, но я узнаю его. Я всегда добиваюсь желаемого, Лия.

– Вот как? – слегка растерялась женщина.

– Вот так, – ответил с обворожительной улыбкой Макс. – Вы мне симпатичны и интересны. Мы с вами могли бы общаться. Почему нет? Как вы смотрите на то, чтобы дружить со мной? Я бы очень этого хотел.

Розалия смотрела ему в глаза и не понимала, как он может предлагать ей дружбу, когда в его глазах так откровенно написано, что он хотел бы от неё совсем другого. Однако он настаивал на дружбе и делал это сознательно. Женщина чувствовала, что подвоха здесь нет: он действительно дружить с ней собрался. И она не могла от предлагаемой дружбы отказаться.

Розе тоже было приятно и интересно с ним общаться. Его энергичность и уверенность в себе передавались и ей, уничтожая уныние и подавленность, вынуждавшие её плечи опускаться. Именно он заставил что-то внутри неё сдвинуться с места. Она не знала, к чему это приведёт, но надеялась на лучшее. Ожидала какого-то чуда.

– Я была бы рада дружить с вами, – сказала, наконец, Лия и продиктовала ему свой телефон.

Почему Максимилиан предложил ей дружбу? Потому что хотел иметь к ней хоть какое-то отношение. Предложить же иные отношения он не мог, потому что слишком её для этого уважал. Слишком уважал, чтобы склонять к адюльтеру, рушить её семью. И было бы кощунством предлагать то, что он предлагал другим женщинам. Этой женщине нужно было предлагать или всё, или ничего. Ей нужно было предлагать руку и сердце – иное казалось оскорбительным. А это было невозможно, и он предлагал ей то, что было возможно. Что случится дальше, он пока не знал. Знал только, что Лия ему нравится, хотя толком не понимал, чего именно от неё хочет.

Когда Ахмедов убрал мобильный в карман, приблизился её муж. В прошлом он, наверное, был симпатичным, хотя и сейчас уродом не стал, однако такого уж приятного впечатления не производил. Его фигура оставляла желать лучшего, да и опрятным его было не назвать – зато высокомерия он имел массу.

Глава Общества знал подобный недостаток и за собой, а потому очень сильно не любил его в других. Он одарил мужа Розалии ещё более высокомерным и холодным взглядом, чем заставил его стушеваться.

– Максим, знакомьтесь: это мой муж Антон, – представила Роза. – Антон, это Максим. Я тебе про него рассказывала.

Жать друг другу руки им не пришлось, так как вампир держал в руках пакеты с покупками. Они оба ограничились кивками.

Заметив, что Лия тянется забрать у него пакеты, Мефистофель в наглую сунул их все до одного Антону, игнорируя попытки женщины взять у него хотя бы часть. Улыбался он при этом Антону неприятно.

Разговаривать с мужчиной Максу не хотелось, поэтому он быстренько распрощался с супругами, крикнул их сыну: «Шурик, пока!» и, забравшись в машину, уехал прочь. В душе его при этом царил настоящий хаос.