Читать книгу Погоня за чёрным колдуном - Дарья Фэйр - Страница 3

Милосердие Моры

Оглавление

Чьи-то руки легли на плечи, неловко попытались встряхнуть меня, но я не двигалась и ничего не видела. Мир прекратил своё существование, я была мертва. Он убил меня! Не Эстэриола – меня! Смысла жизни нет! Я не хочу жить… Но Вортам должен заплатить! Я убью его!!! Найду где угодно! Я оторву ему голову голыми руками! Разломаю его рёбра и вырву сердце!

Я опять яростно зарычала, и руки отдёрнулись. Боги, зачем я вернула Эстэриолу его человеческую жизнь?! Ведь если бы не я, он бы остался жив! Наверняка! А может, он всё ещё жив?! Может, его ещё можно спасти?!!

Я подскочила, выронив меч, и, не глядя, опрометью бросилась назад. Сбила с ног стоявшего у прохода в подземелье воина и слетела по лестнице. Он был всё ещё там. Возле него стояли несколько тигров и Элни. Я оттолкнула всех и бросилась к нему. Он лежал на полу в луже крови, глаза были открыты, а на лице застыла счастливая улыбка.

– Эстэриол!!! – завопила я и обняла скользкое от крови тело. Оно было ещё тёплое, может, он ещё жив? Должен быть жив! Ведь я так люблю его! Он просто не может умереть!

Заглянула в его глаза и не увидела в них света, руки безвольно свисали вдоль тела, а воздух со свистом сквозил у него через нос, когда я приподнимала его от земли. Прижала его голову к груди и собрала всю свою силу, призывая исцелить его, пробудить, оживить! У меня ведь уже получилось раз! А силы у меня ещё до одури! На целое кладбище хватит!

Стены дрожали от беснующейся энергии, стражники наспех подхватили Элни и вынесли его из подземелья, не обращая внимания на протестующие крики, а вместо них к решётке подбежали Эбайдин с Натором и Асфири. Я, не видя и не слыша ничего, обрушивала на тело любимого волны силы, моля всех богов вернуть его. Живи! Живи! Ещё, немного, ещё чуть-чуть! У меня получится!

Сила продолжала проходить сквозь его тело, но ни искорки не зажглось в пустых глазах. Почему? Что не так?! Я же в силах перевернуть вселенную, какого хера?!! Я не замечала, как крупные слёзы капают прямо на его лицо, смешиваясь с кровью и стекая за шиворот. Я выла и продолжала вливать столько силы, сколько могла, не веря в то, что у меня может не получиться…

– Даша… – раздался тихий голос Натора за моей спиной, – ему уже ничем не поможешь, Мора забрала его…

– НИХЕРА!!! – заорала в отчаянии. – Это неправда, я спасу его!!!

– Даша, – это Асфири, глотая слёзы, присела рядом, – он умер. Ты не можешь ему помочь… Уже поздно.

Я завыла так отчаянно, что они отпрянули, а затем разрыдалась, прижимая к себе уже остывающее тело Эстэриола. Где-то в другом измерении Асфири опять потянулась ко мне, но Натор остановил её: «Пусть. Ей нужно понять…» – тихо прошептал он, и они вышли, оставив меня одну. Оплакивать горе. Выть как раненый зверь и проклинать богов. И я проклинала всех! Последними словами! Они бы поняли… Они бы простили меня…


Сколько времени прошло? Час? День? Год? Где я?

Я открыла глаза и увидела над собой каменный потолок с мощными деревянными балками. Я лежала одна на чём-то мягком. Руки были отмыты от крови, лицо сухим, а сердце пустым и безжизненным. Приподнялась на локтях и огляделась. Небольшая комната, шкуры на стенах, добротная деревянная мебель, кровать широкая и мягкая. Из угла появился Эбайдин, дремавший до этого в кресле, и быстрым шагом подошёл ко мне:

– Как ты? – обычный вопрос, заботливый голос, тревога в глазах.

Я разлепила губы, пытаясь ответить, но горло явило лишь короткий хрип, отказываясь повиноваться.

– Твои друзья внизу, они не спали почти всю ночь, очень волновались за тебя.

– Где я? – прохрипела я осипшим голосом.

– В замке, в моих покоях. Это самое удобное место, я решил… Асфири не отходила от тебя, пока я не попросил Натора забрать её, чтобы хоть что-то поесть, – он огляделся. – Я сейчас принесу тебе тоже что-нибудь.

– Нет, – я неловко схватилась за его руку. – Где Эстэриол?

– Он… – красный замялся, – его тело готовят к погребению. Мы ждём тебя…

Я отвернулась, выпустив его из своей хватки, и опять всхлипнула.

– Его час пришёл, – опять неловко и сочувственно произнёс он. – Даже сама Алета не смогла бы ему помочь, этот колдун знал, что делает. Мне очень жаль… Правда…

И он, не зная, что делать дальше, пятясь, вышел из комнаты. Ему было ужасно неловко, он не знал, как утешить меня, и знал, что утешить меня не смог бы никто и ничто. Он просто сбежал. От моих пустых глаз…

Всё, я одна… Сердце пусто, душа где-то витает, чтобы укрыться от боли, а я не чувствую ничего. Только огромную лишающую сознания пустоту, поглотившую меня всю вместе с телом, с тигриной силой и всеми желаниями и стремлениями. Я не чувствовала ни голода, ни жажды. Теперь всё. Зачем я пришла в этот мир? Чтобы познать счастье и горе? А теперь передо мной лишь один путь. Только одно может уберечь меня от безумия, уже подбиравшегося ко мне из тёмных углов комнаты, надеясь захватить раньше, чем я опомнюсь.

Я должна найти и убить Вортама! Если этого не смог сделать Эстэриол, с его вампирской силой, то я – Синий тигр, я смогу! У меня хватит сил! Я должна это сделать!

Эти мысли отрезвили немного, я огляделась. Окно, возле которого стояла кровать, было открыто. Сумерки уже укутывали ветви елей, тихо качающихся под неслышимым ветром. Как у них хватает совести продолжать жить, когда весь мир рухнул для меня?! Почему всё так, как обычно?! Почему соловьи поют, почему тёплый ветерок плетёт косы из моих волос, почему откуда-то снизу так неприлично пахнет свежим хлебом?! Почему жизнь продолжается?!!

– Да, жизнь продолжается… – в комнату бесшумно вошёл Натор. – Она будет продолжаться, даже если мы все умрём, и Сидиен будет стёрт. Мы все должны об этом помнить, теряя своих близких. Это тяжело, но так нужно…

Я обернулась к нему, молча отвечая на его слова. «Я знаю… но это слишком сложно… я не хочу быть сильной! Я хочу завернуться в одеяло и умереть здесь и сейчас! Я не в силах вынести это!» – сказали ему мои глаза. Я не сказала ничего.

– Я понимаю тебя, Даша… – он присел рядом со мной. – И я терял близких, очень близких… ярру убили моего брата и его дочь… Я знаю, каково это. Но жизнь дана нам для того, чтобы испытать всё, что нам уготовили боги. И мы должны стойко принимать эти испытания. Ведь от нашей стойкости зависят жизни других, тех, кто нам дорог. Элни упал в обморок после того, как несколько часов менял тебе повязку, пока ты была в бреду, и держал тебя за руку, когда у тебя опять капали слёзы. А Асфири прогнала всех и охраняла дверь до заката, пока не пришёл Эбайдин, чтобы заставить её отдохнуть. Твои друзья очень переживают за тебя, и ты должна помнить, что теперь в ответе за них.

Я проглотила ком в горле, но безудержные рыдания вновь разорвали глотку, и я упала в его объятья, плача навзрыд. Совсем как маленькой девочкой рыдала на руках у своей бабушки. Искренне и отдавшись слезам полностью. Натор лишь ласково поглаживал мои волосы. Я не видела его глаз, которые были устремлены в сгущающиеся сумерки в окне. И он был рад этому. Не нужно мне знать, не нужно мне видеть, что в его глазах тоже набухли тяжёлые и очень солёные слёзы долгих-долгих лет.

Он не отпускал меня до тех пор, пока я сама неловко не высвободилась, выплакавшись, наконец.

– Сколько времени?

– Уже больше суток прошло…

– Вы искали… – я скривилась, но Натор прочёл мысли и ответил прежде, чем я смогла выплюнуть вопрос:

– Ни следа. Он растворился, даже я не могу засечь след портала. Но здесь его нет.

– Хорошо… – выдохнула я безрадостно. – Где все?

– Внизу. Готовятся к ритуалу, – он вгляделся в мои слипающиеся от непрерывных слёз глаза. – Ты готова?

– Нет! – я опять всхлипнула. – Да… я готова. Идём.

– Сначала поешь, – грустно улыбнулся белый. – Так нужно, поверь. Сейчас придёт Асфири, принесёт тебе горячего питья и еды. Съешь всё, а затем, спускайся. Мы подождём.

Я молча кивнула, и он ушёл. Через пару минут в двери появилась моя подруга с подносом в руках. Глаза у неё были красными и опухшими. Она тоже плакала, наверное, но сейчас старалась этого не показать. Не говорила ничего, и я была ей за это благодарна. Просто села рядом и взяла с подноса булочку, разделяя трапезу.

Есть не хотелось совсем, но я послушалась Натора. Слушаться проще. Не нужно спорить, не нужно думать. Выпила горячего вина с травами, съела три пирожка и яблоко. Да, он прав. Не нужно истязать собственное тело, оно мне ещё пригодится. И вино… благодарю богов за то, что создали этот прекрасный напиток! Я охмелела быстро, но оно притупило боль. Настолько, чтобы я смогла выдержать то, что мне предстоит.

Неверными движениями поднялась, стянув одеяло. Асфири подхватила – я не могла доверять собственным ногам. Набросила мне на плечи какую-то одежду, я даже не поняла, какую. Зато оказалось, что лежала я в фирьских штанах из скатерти и зашитой футболке. Мы вышли из комнаты, спустились по лестнице вниз, к выходу…

– Даша! – это был Элни, он подбежал ко мне, и я была рада тому, что он отложил пытку ещё на несколько секунд. – Ты как?

Русая голова была всклокочена, глаза, тоже распухшие от долгой бессонницы. Боги, друзья так волновались за меня!

– Хорошо, Элни, хорошо… – солгала я. – Я в порядке. Как Мохнатик?

– Хорошо. В табун пустили, – вроде и улыбнулся, а вроде и нет.

Он взял меня за руку с другой стороны от Асфири, и дверь перед нами открылась…


– Мам, кто это?

– Тихо, сынок, это друг нашей Синей тигрицы. Она очень любила его, но случилось горе. Его убил злой колдун. И мы пришли, чтобы помочь ей пережить эту беду и отдать дань уважения её другу.

– А почему у него нет ушек, как у нас?

– Потому что он был человеком, сынок.

– Человеком?

– Да, настоящим человеком…


От факелов слепило глаза. Площадь была освещена сотнями огней, каждый взрослый тигр держал в руках свечу, вокруг в огромных чашах с маслом веселился и паясничал рыжий бес, норовя выжечь глаза до самой души. Я зажмурилась и оступилась. Друзья с двух сторон сжали мои руки, не давая упасть перед взглядами всего тигриного народа. Да плевать! Пусть и они знают, что у меня есть чувства! Нет… я должна быть сильной. Обязана. Для них. Ради них. Я должна пережить всё.

Посреди площади, на разбитой прошлым сражением брусчатке, воздвигли большое кострище. А наверху так банально и просто лежал Эстэриол, со сложёнными руками на груди. Отмытый от крови, причёсанный и одетый в чистую одежду. Я его и не видела таким. В этой жизни. Таким обычным и человечным. Рубашка, штаны, сапоги с залатанной подмёткой. Худое и бледное тело, светлые локоны, которые заботливо поглаживает ветерок, приоткрытые губы, на которых до сих пор остался отпечаток той улыбки… Он был счастлив, когда умирал… Хвала богам, что он умер в этот момент, не испытав боли, даже не поняв, что случилась беда. Он умер в самый прекрасный момент своей жизни. Он обрёл меня перед смертью. А я его потеряла… как когда-то потерял меня он…

Я неподвижно стояла напротив него. Площадь была объята тишиной, никто не осмеливался нарушить её. Только насмешливое потрескивание пламени, что не унималось в своих каменных чашах, готовясь к сытному ужину.

– Сидиен! – вперёд вышел Эбайдин, встав рядом со мной, – зло, проникшее в наш город, сделало своё тёмное дело. Оно пощадило вас, но отобрало самое важное у лучшей из нас! Я не знал его. Как и никто из вас. Я не знал и Синего тигра. Я могу лишь предполагать, кем он был, но я знаю кто она. Эта хрупкая девушка, наша спасительница, я знаю её всего лишь два дня. Но за два дня, я увидел, что она истинное дитя Сидиена! Она добра и справедлива. Она честна и отважна! – я криво усмехнулась. Красиво заливает, ему б к папе в пиар отдел. – А значит тот, кто занимал её сердце, был таким же. Мы не знаем его, но я говорю вам, тигры, что я признаю его! Он уходит как равный нам! Как тигр, принятый в общину Сидиена! Как ваш и мой брат! И я буду скорбеть по нему так же, как по любому из тигров! Ибо он заслуживает нашего уважения и нашей любви. Пусть каждый из вас сейчас посмотрит на него и запомнит его. Это цена за наши ошибки. За мои ошибки. Мы теряли своих близких. Мы знаем, каково это. Поэтому я прошу каждого из вас проститься с ним так же, как вы прощались с теми, кто вам дорог…

Он замолчал, отступая на шаг, чтобы дать тиграм прочувствовать это. Я была как во сне, будто сознание находилось отдельно от меня, и я могла видеть всё, в то время как глаза были закрыты.

У многих тигров выступили слёзы. Я чувствовала их мысли. Они плакали об Эстэриоле, но вспоминали тех, кого потеряли сами. Они прощались с ним, прощаясь и с теми, кто ушёл до него. Маленький мальчик плакал, потому что ему было жалко дядю, которого убил злой колдун. Его мать плакала, потому что вспомнила давнего друга. Некоторые жалели парня, не успевшего пожить, не зная, что ему больше двух сотен лет. А ещё плакали обо мне. Я видела в их душах, что они жалеют меня. Что скорбят вместе со мной. И Асфири рядом, и Элни. Они все плакали обо мне, будто это я лежала на погребальном костре, а не он.

Тишину нарушил Натор. Он бесшумно подошёл к костру и поднял руки:

– Милостивая Мора, ты вновь забрала того, чей час пришёл. Мы благодарим тебя за то, что смерть его не была мучительной. Прими его душу, передай его сестре своей, давая шанс на новое рождение. Прости нашу скорбь и позволь отдать последнюю дань нашему брату.

«Прости нашу скорбь?» – тихо прошептала я Натору, когда он подошёл ко мне, и болезненно усмехнулась: «это что, шутка?».

– Нет, – прошептал он мне в ответ, – это ритуальная фраза. Мора забирает души усопших, чтобы передать их Аре для нового рождения. Мы не должны плакать о том, кому предстоит новая жизнь, но не можем этого не делать. Поэтому я прошу прощения за всех нас…

Я не то усмехнулась, не то всхлипнула. Какая ирония. У них уже всё продуманно, смерть такая обычная, всё идёт по плану! А почему же тогда мне это кажется таким диким?

– Сейчас ты можешь попрощаться с ним…

Я кивнула, и как во сне подошла к Эстэриолу, лежащему на льняном покрывале, прикрывающем свежий сухой хворост и добротные душистые поленья. Свет костров путался в его волосах, оседая оранжевыми пятнами на лицо. Я коснулась его щеки. Боги, такой же холодный, как всегда. Кожа такая же сухая и твёрдая, как в дни нашего знакомства. Он совсем не изменился. Как простой вампирский торпор. Только теперь уже вечный… Помнишь, когда ты первый раз коснулся меня? Как испугал меня холодом своей кожи? Впился своими острыми зубами в мою тёплую живую шею? Ты познал мою кровь. Теперь частичка меня навсегда осталась в тебе. И это не только кровь. У тебя осталось моё сердце, которое ты взял своими сухими ладонями и согрел своей ледяной кожей. А теперь мне уже не ослабить этой хватки, твои застывшие руки уже не разжать, и уходя, ты вырываешь из моей груди своё сердце. Ведь оно уже давно не моё, оно твоё. Теперь у меня не будет сердца, зато ты унесёшь с собой целых два. И моё согреет тебя там, в запредельном мире, куда мне нет хода…

Я провела рукой по его волосам, пропуская светлые пряди между пальцами. Таким привычным и незнакомым жестом. Я вспомнила тысячи прикосновений, но я никогда не прикасалась к тебе так. Это было когда-то, не сейчас. Я даже не познала твоих губ. Не познала твоих объятий. Я… Я так люблю тебя, Эстэриол! Теперь уже поздно, но я всё же успею вырвать последний и первый поцелуй. Мора простит меня, что я не спешу отдать тебя ей… она должна понять…

Я наклонилась к нему, неловко присев на край его жёсткого ложа. Покачнулась, положила руки ему на плечи. Поправила воротник, пригладила непослушный локон, коснулась застывших век… Всё так же… так, может, будь наш первый поцелуй другим, его губы были бы такими же? Немёртвыми… неживыми… такими же холодными. Но не безжизненными. Но теперь мне уже не узнать. Но я дарю тебе этот поцелуй. Как тогда, когда-то давным-давно ты подарил мне свой. Как в тот тихий обычный вечер, которого я не помню, но который так отчётливо щекочет душу. Я отдаю тебе тот поцелуй, что подарил мне жизнь, тот, что спас меня. Тот, что подарил мне целую жизнь с тобой. Теперь он твой. Я возвращаю долг…

Я коснулась его губ своими, забыв о том, что на нас смотрят сотни тигров. Это не имеет значения. Сейчас мы с тобой, Эстэриол. Уже не важно, кто из нас жив, а кто мёртв, сейчас мы с тобой едины. В этот момент даже боги не могут отобрать у меня этот последний поцелуй с тобой.

Мир вокруг исчез. Я была только с ним. Я закрытыми глазами увидела его. Он улыбался. Обнял меня тёплыми руками, которые светились как солнышко, и ответил на мой поцелуй. У нас было одно сердце на двоих, жившее где-то глубоко в груди и заполнявшее собой весь мир. Наш первый последний поцелуй. За пределами миров, за гранью жизни и смерти. Мы обрели друг друга так полно, как никогда, чтобы после навсегда проститься… Я больше никогда его не увижу. Больше никогда. Я почувствовала это, я знала это. Но боли не было. Пора было его отпустить…

Я отодвинулась от его холодных безжизненных губ. Ничего не изменилось в его чертах, лишь блики пламени беззаботно играли на ресницах.

– Я люблю тебя… – прошептала я ему, только ему.

На его груди, под складками воротника теплел амулет. Тот, что я подарила ему когда-то. Теперь я заберу его, чтобы носить его так же, как он. В память о самом важном… Я аккуратно сняла его и сжала в ладони. Последний раз провела пальцами по холодной коже. Теперь всё… пора.


– Мама, а почему Синяя тигра упала?

– Сынок, ей тяжело. Видишь, она уже встала. Она попрощалась со своим другом, и теперь пора проводить ритуал.

– Его сожгут, как дядю Миртала?

– Да сынок. Их всех забирает огонь. Когда-нибудь придёт и наш час, но ты не бойся, милостивая Мора позаботится о наших душах.


Я встала рядом с друзьями, Асфири взяла меня за руку. Второй рукой я прижимала амулет Эстэриола к груди. Отстранённо наблюдая, я видела, как Натор взял факел, и коснулся поленьев внизу кострища. Какой послушный огонь, он так быстро охватил весь свой праздничный стол. Взвился высокими языками, обнимая Эстэриола своими бесчисленными руками. Чтобы я не видела, как его тело пожирает жар, забирая навсегда…


– Даша, уже всё кончилось… – Элни подошёл ко мне, пытаясь разглядеть моё лицо в предрассветной темноте. Костёр потух, остался лишь пепел. На площади остались лишь мои друзья, обступившие меня со всех сторон.

– Аябэль… – тихо проговорила я.

– Что? – спросила Асфири.

– Моё имя – Аябэль, – громче повторила я и медленно завязала шнурок амулета на своей шее.

Погоня за чёрным колдуном

Подняться наверх