Читать книгу Дашуары - Дарья Гребенщикова - Страница 10

Серебристое акулье тело дорогой иномарки въехало в сонный еще городишко, распугало ворон, собравшихся на базарной площади, испугало старуху с ведром воды и затормозило у двухэтажного домика – кирпичного в первом этаже и деревянного – во втором. Дверь машины распахнулась, показалась и застыла в воздухе стройная нога в черном сапоге. Сладкий дымок дорогой сигаретки смешался с горьковатым печным, запахло просыпающейся землей, пахнуло из ближайшей пекарни свежим хлебом – приехала, подумала Поля. Вот, я и приехала. Дверь в дом, изъеденная дождями и временем, скрипела, как всегда, на одной ноте, на другой – тоном выше – скрипели степени, повторяя шаги Полины. Дверей в квартиру тут не запирали. От кого? Городок доживал последние годы, и не сегодня-завтра спутник GPRS и вовсе не ответит на запрос – где город Н? Поля вошла в коридор, скинула куртку на сундук, обитый металлическими полосами, отдернула штору, служившую перегородкой – спит. Так и есть – спит. Диван не разобран. Смешивая свой свет с дневным, горит подаренная ею лампа. Пахнет сыростью, табаком, печным угаром. Она садится на диван и целует темный завиток за ухом. Прижимается к спящему вся, вдыхая родной и любимый запах, целует шею, отчего на ней остаются коралловые полукружья.

– Полька! – он просыпается, обхватывает её, не в силах поверить вымечтанному счастью. – приехала, Полька моя! Возвращенка! – кричит он, ликуя. Пытается вскочить, чтобы рассмотреть её.

– Берёзкин! Оденься сначала! У вас тут в России принято встречать дам в ситцевых ммм… бермудах?

– Поль, – Сергей суетится, пытаясь привести себя в порядок, не может найти джинсы, рубашку, расческу…

Поля ногой пододвигает к нему фирменную сумку, шуршит молнией, и выбрасывает вкусно пахнущие заграничные пакеты с джинсами, рубашками, бельем, кроссовками…

Через час они выходят на улицу Б. Почтовая, и, миновав пару домов с заспанными окнами, заходят в гостиницу, в которой в этот час можно перехватить пирожков с кофе.

– мммм, – Полина облизывается. – Берёзкин… как в детстве… кайф! Я просто лопну!

– как гастроли, Поля, – Сергей пьет кофе, не решаясь закурить, – как? принимали – как? победа?

– ой, ну, восторг! Америка – это тебе не … – Поля замолкает, – Сереж, я ведь за тобой приехала. Все. Я дом купила, нам только документы оформить – это секундное дело. Давай уедем, я прошу тебя… ты же пропал уже, Серёж! Ну – кто ты здесь?

Сергей молчит. Он смотрит сквозь стекло с имитацией переплетов на улицу, по которой учительница ведет стайку младшеклассников.

– Я не поеду, Полинка.

– почему? Ну – почему? Ты уже никто! Кружок в школе! А ты пианист от Бога! Серёжа! Ты не представляешь! Тебя на руках носить будут, я тебе помогу с ангажементом, у нас будет всё!

– а кто останется здесь? – спрашивает Сергей.

– да никого тут не останется! – зло отвечает Поля. – Пустыня. Мертвые с косами. И – тишина…

– вот именно, – он закуривает, – тишина.

– да даже дети эти – уедут! Ты это понимаешь? Ты их выучишь, а они уедут!

– значит, не зря я тут жил, а?

– я похлопочу, чтобы тебе памятник поставили. за заслуги перед Отечеством. – Полина встает, срывает куртку с вешалки, и уходит. Сергей сидит, смотрит в окно, и через некоторое время видит, как серая, похожая на акулу, машина, разбрызгивая уличную грязь, сворачивает на московскую трассу.