Читать книгу Дитя магии - Дарья Гущина - Страница 4

Мгновения напряженной тишины, казалось, растянулись на полночи. Я испуганно замерла, глядя на родителей, а те, в свою очередь, изумленно таращились на меня. Один ифрил сохранял присутствие духа, наблюдая за нами с явным любопытством.

– Лекс? – первой в себя пришла мама. – Что ты здесь делаешь?

– Вас жду, – брякнула я (да, не пришло мне в голову ничего умнее!)

– Тебе же запрещено здесь появляться, – нахмурился отец.

– Неправда! Запретов касательно чердака я от вас не слышала ни разу! – резко возразила я, припомнив подслушанный разговор. – А почему вы не хотели, чтобы я здесь появлялась? Потому что узнала бы правду о вас? Да?

– Это больная для тебя правда, Лекс, – устало ответила мама, заправляя за ухо темный локон, – ты же не из нашего мира. Ты не привыкла к волшебству, оно – лишь сказка для тебя. Ты же человечек. А для нас магия…

И она, жестикулируя, взялась что-то объяснять, и говорила, говорила, говорила… А мое сердце то замирало, пропуская удар, то заходилось в бешеном ритме.

«Не из нашего мира

В знакомых зеленых маминых глазах загорелся незнакомый свет… озаряя чердак. И запрыгали по стенам тени от нежного мерцания, когда ее ладони взволнованно сжали, комкая, пояс халата. У меня зашумело в голове, и привычный мир замер… на грани падения. В свет. В яркий, нечеловеческий свет, льющийся с человеческих рук на каменный пол. И от острого понимания стало душно.

Кто я рядом с чародеями?..

Никто. Темная горечь спазмом сжала горло. Темная, как мне сказали…

«Лишь сказка»… бабушкина?

Вот с кого спрос…

– Никчемный человек среди волшебства, да? – с горечью бросила я. – Да еще и не светлая почему-то?..

– Стой, ты куда?! – завопил охранитель.

– Не куда, а отсюда… – буркнула я, снова затыкая за пояс надоевшую юбку и выскальзывая на карниз. – К тому, кто все мне объяснит без криков и унижений.

И она объяснит, не отвернется. Всегда была рядом, всегда объясняла, никогда не искала отговорок. И теперь объяснит.

– Ты не можешь просто так уйти! – шипит он, огненным вихрем обвивая мои плечи. – Поговори с родителями, выслушай!..

– Не хочу!..

Всю жизнь таились, а я верила… Как и бабушка, но… Бабушка хотя бы в сказках о настоящем и истинном рассказывала…

– Но…

– Исчезни!..

Ветер, мой верный рыжий друг, ждал меня за углом конюшни, нетерпеливо перебирая ногами. Я дрожаще улыбнулась. Опять не захотел ночевать в стойле… Он достался мне почти даром – хилый и тощий жеребенок, привезенный на ярмарку на убой. Полгода я упрямо выхаживала его, выслушивая нарекания родителей, но добилась своего. Больное и нескладное недоразумение превратилось в гордого красавца и верного друга.

Я судорожно обняла коня за шею, чувствуя, как злость отчаянно рвется наружу злость. И с облегчением предоставила ей выход, вскочив на спину и устремившись по дороге в сторону леса – мимо мрачного замка и душистых цветников, над невысокой каменной оградой и по извилистым песчаным дорожкам. Я должна узнать, должна услышать правду, должна понять… А она должна всё мне рассказать. И объяснить. Всё.

А вокруг меня набирала силу гроза. Ветер, швыряясь колючими водяными искрами, с воем гонял по небу черные тучи. Деревья, оживая, тянули ко мне мокрые лапы, что-то шепча. Я всегда их слышала, всегда слушалась… Но не сегодня. Пусть не хотят, чтобы уходила. Пусть говорят, что здесь безопасно. Пусть говорят… Небо, пусть помолчат!.. Я рехнусь от их криков!.. Они же никогда не говорили так… внятно… И ведь ничего не случилось!.. Ничего… Да. Только привычный мир – вдребезги.

Я прижалась к шее четвероного друга. И, читая мои мысли, жеребец взял с места в карьер, рванув напрямик. Ледяные струи дождя больно хлестали по спине, заставляя еще ниже пригибаться к мокрой конской шее и прятать лицо. Голоса деревьев доводили до головной боли и помутнения сознания. Почему они так беспокоятся, я же к бабушке еду… И тихим эхом – «Уже не вернешься. Нескоро». Нескоро?.. Не вернусь, да. В этот мир, полный колдовской лжи?.. Нет, не вернусь.

Жеребец поскользнулся и замер, и я спрыгнула на землю. Всё, приехали… И быстро осмотрелась. Дождь стоял стеной, мокрые волосы облепили лицо, но лес… Лес я слышала. И он говорил, что мы почти на месте… Ветер, мелко дрожа, подковылял ко мне, и я с болью заметила, что мой четвероногий друг прихрамывает. Ничего, дружок, потерпи, скоро будем дома… Я обняла его за шею, ласково шепча нежные слова, и потянула за собой по скользкой тропинке. Бабушкин дом близко.

Размокшая от дождя земля противно хлюпала под ногами. Мерзость… Почти не чувствуя замерзших ног, я упрямо шлепала по грязи, держась за жеребца. Шла, пока лес не расступился перед нами, открывая ровную дорогу к небольшому замку, в чьих круглых окнах дружелюбно теплились серебристые огоньки. Я воспрянула духом и добралась до искомого убежища, как мне показалось, в считанные мгновения.

Подойдя к запертым воротам, я взялась за бронзовое кольцо и постучалась. Тишина. Я снова постучалась. И снова ничего. Я уныло пнула створку. Помогло. Ворота гостеприимно распахнулись вовнутрь, и я проковыляла во двор, попав в объятия пожилой женщины.

– Бабушка… – я спрятала мокрое лицо в складках ее плаща.

– Лекс, – улыбнулась она, – что ты на сей раз натворила?

– Из дома сбежала…

– Опять? – иронично хмыкнула бабушка.

– Не опять, а снова, – поправила ее и нервно, сбивчиво заговорила: – Я же такое увидела на чердаке… и услышала… и ифрил еще вылез… и мама с папой – они же… ну, эти… волшебники. Вроде как…

Бабушка изменилась в лице:

– Значит, узнала?..

– Узнала, – подтвердила я несмело.

– Что ж, время пришло…

– Для чего?..

Бабушка обняла меня за плечи.

– Пойдем домой. Это долгий разговор.

За моей спиной раздался приглушенный цокот – жеребец, прихрамывая, привычно направился к конюшне. И верно, теперь о нем есть кому позаботиться… Как и обо мне.

Гроза угасала, но дождь не успокаивался, и под мягкий шелест дождевых струй мы зашли в полутемный коридор. И пока я неловко отжимала длинные волосы и тяжелую ткань юбки, бабушка задумчиво молчала. А потом слегка подтолкнула меня к лестнице.

– Ступай к себе. Вытрись и переоденься, – отстраненно произнесла она, – а потом, если силы остались, зайди ко мне. Обсудим.

Я кивнула и быстро поднялась по каменной лестнице в свою комнату. Закрыла дверь, с трудом стянула мокрое грязное платье и почти не удивилась, заметив в углу бочку с горячей водой. Почти. Раньше удивлялась тому, что она появляется в моей комнате как по волшебству. А теперь понятно, что не «как». И благодаря волшебному же «как» на прикроватном столике свивается из тумана легкий ужин.

Помывшись и зябко закутавшись в теплый халат, я заплела мокрые волосы в косу, наскоро перекусила и отправилась в бабушкину комнату. И в темном коридоре, по детской привычке, громко зашаркала и зашлепала тапками, прислушиваясь к эху шагов. Прежде, когда бабушка не жила затворницей, когда у нее всегда гостили не то наши дальние родственники, не то давние друзья, привычка шаркать в ночи и пугать народ здорово меня развлекала.

Я невольно улыбнулась. Особенно запомнился случай с Яртом, когда он приехал меня навестить и, поддавшись на ласковые уговоры гостеприимной хозяйки, остался ночевать. Вечером я отправилась к бабушке, чтобы пожелать ей спокойной ночи, а друг, услышав шарканья, принял меня за неприкаянную душу и в одной простыне выскочил в коридор. Я, в темноте налетев на Ярта и по глупости приняв его за привидение, завопила от страха и вцепилась в его простыню, а друг – в меня. За что и получил по… самомнению. Прибежавшая на наши дикие завывания бабушка хохотала до колик в животе.

Весело хмыкнув, я дошаркала до двери, но, взявшись за ручку, посерьезнела. Неужели сейчас всё прояснится?.. Бесшумно проскользнув в комнату, я вопросительно посмотрела на бабушку. Она сидела в кресле-качалке у очага и задумчиво наблюдала за веселыми язычками пламени. Серебристо-седые волосы собраны в тугой пучок, брови нахмурены, морщинистые пальцы сцеплены в замок поверх клетчатого пледа.

– Присаживайся, милая, – рассеянно кивнула… волшебница?.. Ведь если родители, то и она тоже?..

Я юркнула в любимое кресло и, свернувшись клубком, настороженно замерла. Казалась, она что-то обдумывает, собираясь с мыслями, и…

– Тебе правильно кажется.

Я удивленно выпрямилась, стиснув пояс халата.

– Ты что, мысли читаешь?..

– Это нетрудно, у тебя всё на лице написано.

Я нахмурилась и поджала губы.

– Успокойся, – серебристые глаза улыбнулись. – Лучше расскажи, что случилось.

– Всё? – насторожилась я.

– Всё, – кивнула бабушка. – Я должна знать, что ты успела подслушать и что именно тебе нужно объяснить.

Ага, чтобы лишнее случайно не сболтнуть…

Я собралась с мыслями и уныло поведала об утренних стычках (умолчав, правда, о своих лесных похождениях под луной), упомянула о приезде Ярта, и разговор внезапно свернул в другую сторону.

– Вернулся? – бабушка оживилась. – Учебу закончил?

– Сказал, что закончил, – я пожала плечами. – Вроде, практика осталась… – и я запнулась, зацепившись за неожиданную мысль.

А ведь и Ярт может быть одним из них – из волшебников. Когда я расспрашивала об учебе, друг увиливал от прямых ответов. И сам всегда задавал вопросы, видимо, чтобы занять меня и отвлечь. И странности времени, когда мне почудилось, что оно замерло… Магия?

– Вырос, значит, тот маленький, верткий и босоногий мальчишкой, который воровал у меня сливы? – она кивнула своим мыслям.

– И еще как вырос… А вот верткости в нем поубавилось. И босоногости, – добавила я с грустью.

– Жених теперь? – она глянула на меня искоса, смешливо.

– Угу, – кивнула, не заостряя внимания на ее словах.

Он мне друг и брат по духу. И по крови наверняка родственник. Мы с ним слишком похожи, даже внешне – цвет глаз, повадки, привычки. Сложно воспринимать человека иначе, если с пеленок спишь с ним в одной постели, отбываешь наказание в соседнем углу и рассказываешь о самом сокровенном. Даже если, оказывается, ничего о нем не знаешь.

– Кажется, мы отошли от темы, – вспомнила бабушка.

– Так вот, – принялась я рассказывать дальше, – вернувшись, я застала маму с папой в своей комнате: они сидели в засаде и выясняли отношения. И… Честно, я не хотела подслушивать, это вышло случайно! Некуда мне было деться с карниза! В соседнюю комнату лезть или вниз – окнами хлопать и выдать себя… К тому же, я думала, что они скоро уйдут… А они всё не уходили. И пришлось лезть выше, а там…

– Чердак?

– Ну да, – я заерзала. – Кто же знал, что там столько всего хранится…

– И что же?

– Гусеницы сушеные, – сморщилась я, – свитки, котлы, книги…

– В книги тоже нос сунула? – уточнила бабушка. На лице – полнейшее спокойствие.

– Сунула, – я отвела глаза. – Но знакомый язык только в одной нашла, про охранителей…

– И с тех пор один из них невидимкой вертится рядом… Иф!

– Да? – недовольный охранитель вынырнул из-за моего левого плеча.

– Вон! – велела бабушка, и ифрил растворился в воздухе. – Продолжай.

– Ну… На шум заявились родители и заявили, что я – не из их мира. И не маг, и вообще почему-то темная… Я разозлилась и сбежала. К тебе. Ты ведь сказками намекала на волшебный мир, и я верила…

– Да… – она нахмурилась. – Да, все тайное однажды становится явным…

У меня на языке вертелся с десяток вопросов, но я стойко молчала. Бабушка сама всё расскажет в нужное время. И оно, похоже, пришло. Внимательно и серьезно посмотрев на меня, она мягко спросила:

– Лекс, готова ли ты понять и принять правду?

– А у меня есть выбор? – вздохнула я, теребя влажную косу.

– Пожалуй, нет. И верь тому, о чем расскажу, договорились?

– Угу, – кивнула я, мрачно глядя на пляшущий в камне огонь.

Да, добрые волшебники и ведьмы, феи и оборотни, духи, привидения и прочий легендарный бред, о котором я прочитала уйму книг, оказывается, легендарным не являлся. Более того, чудеса не ушли в легенды, а продолжают жить и здравствовать. По словам бабули, наш мир кишмя кишит необычными созданиями, волшебство в нем бьет ключом, и я должна была спотыкаться о нем на каждом шагу, потому как жила в семье потомственных чародеев. Я, конечно, давно знакома с одним волком-оборотнем, но мне казалось, что и оборотни – это обычные существа природы, а не порождения магии. Но…

– Мы хотели защитить тебя – в первую очередь, от тебя самой, – тихо говорила бабушка, щурясь на огонь. – Люди в силу своей немагической природы болезненно реагируют на проявление волшебства, даже если сталкиваются с ним ежедневно. Такова их сущность. Людям не хватает веры, умения видеть чудеса и мудрости принять их. Посмотри на меня.

Я подняла взгляд и обомлела. Передо мной сидела не скромная старушка в длинном халате, а изящная… волшебница в длинном серебристом платье, словно сотканном из лунных лучей. Волосы собраны в высокую прическу, морщины на лице разгладились, а кожа подобно платью излучала легкий серебристый свет. Поразительно молодая и поразительно… невероятная…

И, щипая себя за руку, вновь и вновь убеждаясь в реальности происходящего, я прошептала:

– Кто же… вы?..

– Моя сила – лунный свет, – с улыбкой объяснила та, кого я всегда знала как свою любимую бабулю.

– А-а-а… Так… Ну… – промямлила я и прикусила язык, когда платье волшебницы растаяло лунной дымкой, возвращая привычный халат. – М-да-м… – закончила свою «речь», кашлянув.

Бабушка мягко улыбнулась:

– Извини, не удержалась. Показательность лучше любого рассказа.

Легче однако не стало, и моя собеседница заботливо предложила мне чаю. Я молча кивнула, соглашаясь, за что и поплатилась, увидев, как с помощью магии готовится чай. Бабушка щелкнула пальцами, и перед моим носом в воздухе появилась дымящаяся чашка.

– Не обожгись.

Снова кивнув, я недоверчиво дотронулась до блюдца. Надо же, не исчезает… Аккуратно «сняв» чашку с воздуха и подув на чай, я вдохнула терпкий травяной запах. Вот как у них это получается, а?.. Я посмотрела на бабушку с недоверием и любопытством.

– А что ты еще умеешь? – поинтересовалась вкрадчиво.

– А что тебя интересует? – также вкрадчиво переспросила она.

– Не знаю… – замялась я. – Я ведь, получается, совсем ничего о тебе не знаю…

Да, как и о родителях. Как и о Ярте.

– Ты и о себе ничего не знаешь, – заметила бабушка добродушно.

Чай был забыт.

– В смысле?..

– В прямом, – отозвалась она и продолжила рассказ, а я, изумленно моргая, слушала ее и с трудом заставляла себя верить.

Во все времена звезды присылали в волшебный мир защитников. Тех, кто владеет редкой и невероятной силой, отличной от привычных магических способностей. Раз в двести лет с небес срывается Двойная звезда, и ее появление давно научились предсказывать, как и то, в каком краю появится защитник. А иногда угадывали, и в чьей семье. И вот, я, дитя магии Двойной звезды, родилась. Вроде как защитник. А по сути – человек без намека на волшебный дар. Правда, я слышу голоса природы…

– А от чего… защищать? – честно говоря, мне не верилось ни в какие защиты. Вообще.

– От разного, – уклончиво ответила она.

– Но я…

– Мы наблюдали за тобой и пытались понять природу твоей силы, – задумчиво произнесла бабушка. – Обычных детей Двойных звезд не бывает, все с волшебным даром. Но прошли годы, тебе исполнилось восемнадцать, а твоя сила по-прежнему остается сокрытой.

Сокрытой… или отсутствующей?.. Я рассеянно слушала затихающий треск поленьев. Может, неправильно истолковали знамения, неверно определили место появления защитника, и Двойная звезда не имеет ко мне никакого отношения?.. И то, что я родилась человеком в мире магов, – это случайность и невезение? А может, наоборот, везение?..

Мир вокруг меня застыл, утратив черты реальности, и на мгновение мне почудилось, что случившееся – это сон, а рассказ бабушки – плод моей больной фантазии. И с каждым ударом сердца я ждала, что вот-вот проснусь, и всё вернется на свои места. И я окажусь дома, а ифрил, чердак и родительская книга – в моем дурном воображении, в рассказанных бабушкой сказках, нереально ярком сне…

И, кстати, я действительно проснулась. Но отчего-то оказалась не дома, в постели, а в бабушкином кресле. А комнату заливали яркие потоки солнечного света, намекая – пора вставать.

Сев, я потянулась, разминая затекшую спину, здраво рассудила, что мне всё, вплоть до чердачных злоключений, приснилось, но тут снова начались чудеса. Словно почувствовав, что я проснулась, кресло… поехало к двери. Я, завизжав от неожиданности, с ногами забралась на сиденье и вцепилась в подлокотники. Мама!.. Нет, не то…

– Бабуля-а-а-а!..

Жалобный вопль остался без ответа, а кресло, миновав самостоятельно распахнувшуюся дверь, полетело в мою комнату. Можно подумать, я сама до нее не доберусь!.. Но все попытки спрыгнуть на пол провалились: стоило приготовиться к прыжку, как подлокотники мертвой хваткой вцепились в мои руки, а кресло поднялось к потолку. И я с трудом угомонилась.

Однако в комнате оно тоже не собиралось оставлять меня в покое. Едва я почистила зубы и умылась, как кресло подпихнуло меня под коленки, сжало в цепких объятьях и вновь куда-то поволокло. Я ругалась и угрожала, но оно продолжало путь, не обращая на мои слова никакого внимания. Зато обратила бабушка.

– Лекс, не шуми, – заметила она, когда кресло доставило меня в столовую. – Оно выполняло мои указания.

Я спрыгнула на пол и нервно затянула пояс халата, сердито пробурчав:

– Да будто бы я сама не в состоянии…

– В состоянии, – она миролюбиво улыбнулась. – А еще ты любишь до поваляться в постели. Но сегодня у нас нет на это времени.

Фыркнув, я села за стол и пододвинула к себе тарелку с кашей.

– А в чем дело?

– Сегодня же ты отправляешься к Звездочету. И остаешься у него в учениках, – спокойно ответила бабушка, подмигнув чайнику. Тот проворно бросился разливать чай.

– Что?! – я судорожно сжала ложку.

– Что слышала, – убийственная невозмутимость и на лице, и в голосе.

Я мрачно уставилась в тарелку, ковыряясь в каше. Однако…

– Всё решено, – неторопливо продолжила она. – Все сопроводительные бумаги готовы, твои вещи я уже собрала, и ты отправляешься сегодня же.

– Но… – попыталась вякнуть я.

– Никаких «но», – отрезала бабушка.

Я вновь уткнулась в тарелку. Вот те и сбежала из дома… Но кто же знал, что всё так обернется?.. Зачем мне уезжать и неизвестно чему учиться, если у меня нет никаких способностей? Или есть?..

– А ты учить не можешь?.. – робкая надежда и осторожный взгляд из-под ресниц.

Я… я боюсь, да. Всю жизнь мечтала вырваться из-под родительского замка в большой мир, а теперь, когда дверь в него открылась… я испугалась. Я же ничего там не знаю!..

– Нет. Жду тебя в библиотеке. Не задерживайся.

«Не задерживайся»?..

Я нарочно медленно скребла по тарелке ложкой, собирая остатки каши. Интересно… То я, видите ли, не из их мира и прав на знания не имею, то обязана куда-то топать, непонятно зачем…

Не хочу!

– А надо, – раздался приглушенный голос ифрила.

– Зачем? И почему именно к этому… как его там… Звездочету? – осведомилась я, озираясь в поисках охранителя.

– Твоей бабушке виднее, – заметил он. – И точно виднее, чем нам.

– Посмотрим… – проворчала я, краем глаза заметив посреди стола небольшой золотистый кувшин – жестяной, скрученный спиралью, с длинным носиком и витой ручкой.

Кувшин, где, судя, по звукам, и скрывался дух огненной звезды – той самой, которая с хвостом.

– Поставь на место! – завыл охранитель. – Не трогай! Это же уникальная вещь! Второй такой в мире больше нет! Брось, а то уронишь!.. Убери руки, кому сказал!

– Тогда вылезай сам!

А он вдруг чего-то испугался:

– Обойдешься! – и голос такой дрожащий-дрожащий.

– И не подумаю!

Страх большого мира неожиданно перерос в острую вспышку злости на… всё – от зловредного охранителя с его едкими высказываниями до несчастного молчаливого кувшина. Тонкая хрупкая ручка погнулась, крышка отлетела в сторону, а из горлышка с воплем вырвался сноп красно-желтого пламени.

– Ты!.. – застонал ифрил, вцепившись в крышку. – Ты хоть знаешь, что держишь в руках?! Это же штучная вещь, на заре времен сделанная!..

– Ну и что? – зло буркнула я. Ярость почти улеглась. Но вот страх засел занозой.

– Невежда! – в его черных глазах мелькнуло презрение к моей никчемной личности. – Да что ты в этом понимаешь?..

– Ничего, – равнодушно пожала плечами я, вставая. – Кстати, а как эта «штучная вещь» оказалась у тебя?

– Ук… Не твое дело! – обиженно рявкнул ифрил.

– Значит, украл? – ухмыльнулась я, выходя из столовой и поднимаясь по лестнице.

– Ничего подобного. Я его… одолжил. На время.

Я хмыкнула:

– До заката времен?

– Э-э-э… Да ну тебя… – ифрил, загнанный в угол, обиженно замолчал.

Пройдя по широкому коридору до арочного проема, я с опаской заглянула в библиотеку, где меня поджидала бабушка. Со столь серьезным выражением лица, что я согнала с губ ухмылку.

Начинается…

Она сидела за большим столом и листала книгу. Охранитель, оглядевшись, восторженно запищал «о редких-редких редкостях». Когда я зашла, сев в старинное мягкое кресло, бабушка рассеянно попросила подождать. И, пока она разбиралась с делами, я шепотом велела охранителю заткнуться. Ифрил надулся и полетел нарезать круги над шкафами, тихо бормоча имена мастеров.

Наконец бабушка отложила книгу на край стола и задумчиво посмотрела в окно, словно собираясь с мыслями.

– Мы остановились на том, что ты меня собираешься куда-то послать, – напомнила я сухо.

– Да, и ты поедешь, – кивнула она. – Если ты смогла самостоятельно, без посторонней помощи, призвать своего охранителя, значит, сила просыпается. Звездочет, конечно, нелюдим и мрачноват, но он лучше всех разбирается в скрытых способностях. И лучше нас поможет тебе их развить.

– А ты? – повторила я. – Почему ты не можешь быть моей наставницей?..

– У меня нет права учить магии, – покачала головой бабушка. – Наставничество – это дар, который проявляется далеко не у всех.

– Но почему именно к нему? – допытывалась я.

Скрывает что-то, как пить дать… Если не лжет, то недоговаривает. А я становлюсь недоверчивой и подозрительной, да. Всю жизнь глаза отводили под благими предлогами вместо того, чтобы о мире рассказать, который еще «защищать» придется… наверное. Не хочу верить в детей и магию… Не хочу!

– Строгое расписание жизни, максимум зубрежки, минимум свободного времени, куча книг и никаких конных прогулок, – насмешливо заметил ифрил. – Год-другой взаперти – и приличная чародейка готова к употреблению.

– Что? – взвилась я. – Не поеду!

– Не слушай болтуна, – улыбнулась бабушка, – гулять тебе никто не запретит. Но в остальном Иф прав – Звездочет научит многому. Кроме того, он составляет ученику «Карту жизни» с подробным разбором прошлого и предсказанием будущего, с описанием силы и способностей. «Карта» прояснит твою дальнейшую судьбу и…

Я отвернулась. И определит, та ли я, за кого меня принимают… Обреченно посмотрела на бабушку и прочла в ее строгих глазах приговор. Всё, кончилась моя свободная жизнь веселой вольной пташки… Пора взрослеть.

– И что дальше?

– Добраться до места, – взмах руки, и между нами призрачной стеной замерцала карта. – Замок Звездочета находится к северу от нас, у подножия Облачных гор.

Я пропустила ее слова мимо ушей, с любопытством уставившись на карту. Да, я ни разу не видела карту мира. И эти знания от меня тоже почему-то скрывали. Боялись, что заинтересуюсь и сбегу за пределы своего Лесного края?.. Карта напоминала пирог, разрезанный на восемь частей. Озерный край, Песчаный край, Болотный и Островные края… Какой же он огромный, наш мир… И почему-то частично черным закрашен. И с дрожью вспомнилось отцовское: «Это путь темной».

– Ваш волшебный мир… – я замялась, подбирая нужное слово. – Двумирный, да?

– Есть темные и есть светлые, – кивнула бабушка. – За темной краской – не наши земли. Темные маги живут по духу и его велениям, и бед от них немало. А мы – свет, разум. Мы бережем то, чем владеем, – и посмотрела на меня так, словно чего-то ждала.

А мне не хватило духу спросить. О себе. Стало страшно. Мало того, что не маг, так еще и, кажется, не совсем свет?.. В Пустынные земли еще отошлют… учиться тьме. Пожалуй, лучше к Звездочету, хоть до дома шибко далеко…

– А это что? – я указала на толстую, чёрную черту между двумя краями. Указала на одну, но такие черточки были везде, между всеми краями. Точно поваленное дерево между полянами.

– Приграничье. Здесь живут люди.

– А это? – я указала на крупную точку в центре «пирога».

– Внутренний мир, – пояснила бабушка, – кладовая магической силы. Но о нем ты узнаешь позже. Сейчас путь запоминай, – и от «точки»-замка, находящейся в середине Лесного края, к приграничью извилистой змеей поползла черная линия.

– Далековато! – дружно присвистнули мы с ифрилом.

– Ничего, доберетесь. Дней десять – и вы на месте. Путь до гор проходит через шесть городов и восемь деревень, и ночевать под открытым небом не придется. И деньги на дорогу я тебе дам. И покров – отвод чужих глаз – наброшу. Отведу чужие… интересы. Видеть тебя будут, а вот замечать – нет. Для твоей же безопасности. Далее. Письмо Звездочету я уже отправила. Как приедешь, покажешь ему эту бумагу, – на мои колени опустился серебристый лист, исписанный черными чернилами, с печатью, которую я видела на родительской книге заклинаний. – А после придется выдержать проверку.

– Какую проверку? – насторожилась я, отвлекшись от карты.

– Проверку знаний, – улыбнулась бабушка, откинувшись на спинку кресла. – Звездочет слишком занят, чтобы тратить свое время на неучей, бездарей и лентяев с улицы.

Я приуныла, некстати припомнив свои многочисленные прогулы, сорванные уроки и скандалы с наставниками. Ведь я же… бездарь.

– Это будет весело, – хихикнул ифрил, пропуская мой убийственный взгляд.

– Надеюсь, ты не посрамишь мое имя, – добавила бабушка строго. – Я с трудом уговорила Звездочета принять тебя, так что изволь потрудиться. У тебя будет почти две недели на подготовку. И, пожалуй, я дам тебе в дорогу несколько книг.

Она прошлась вдоль шкафов, выманивая оттуда книги и складывая их в стопку на столе. И когда книг набралось с десяток, бабушка решила, что этого «пока» хватит. Я перевела дух. Нет, я любила читать, но мне нравились вещи интересные – про тайны и приключения, про подвиги и любовь. А «Словник древнеарийского языка» и «История развития древологии» к «интересному» никак не относились.

– Я постараюсь тебя навещать, хотя Звездочет этого не приветствует. И с родителями поговорю.

– Нет! – встрепенулась я. – Не надо…

– Неужели ты не сможешь их простить? – тихо спросила она, остановившись за спинкой моего кресла. – Ведь это я, Лекс. Это я настояла на сокрытии. Я велела воспитывать тебя как человека, вдали от магии. Если бы не я…

– А они согласились, – резко возразила я. – Поддержали. Не захотели… – и запнулась, прикусив губу.

– Время всех рассудит, – ифрил мягко сел на мое плечо.

– Действительно, – согласилась бабушка. – Бери книги. Пора.

Пока мы спускались по лестнице, я уныло заглядывала в каждый темный закоулок, молча прощаясь с родным замком на неопределенный срок. Кстати, а почему на неопределенный?..

– Бабуль, а сколько мне учиться? У Звездочета?

– У мэтра Звездочета. Если не будешь увиливать от учебы, то года полтора-два, – прямо ответила она.

Сколько?.. Полтора-два года?..

– Этот срок необходим для получения степени ученика чародея, – продолжала бабушка. – А если захочешь получить магическую степень, то и больше.

– Что за степени?

– О, их много. Потом расскажу, – отмахнулась она. – Сначала хотя бы звание ученика защити. А потом… будет потом.

Я вздохнула, отстав от бабушки и завернув в свою комнату. Сняла любимый старый халат и переоделась в дорожное. Привычные штаны и рубаха для непривычного случая – для дальней дороги в неизвестность… Я затянула пояс и заплела косу, показав язык своему рыжеволосому отражению в зеркале.

Ну, хотя бы до «ученика» помучаюсь – ради «Карты жизни»-то… Заноза страха заелозила, закололась больно. Мир, даже этих десяти дней дороги, так огромен, а я…

– Ха, думаешь, степень получить так же просто, как залезть на Дуб-прародитель? – почти привычно уже зазудел ифрил. – А не выйдет. Шевелить мозгами труднее, чем мышцами.

– Посмотрим!

Мы вышли во двор, где меня уже поджидал, переминаясь с ноги на ногу, верный Ветер. Теперь-то я знаю, как бабушка вылечила его за одну ночь… Пока я обходила коня со всех сторон, проверяя надежность ремней и мимоходом шаря по походным сумкам, бабушка достала второй серебристый свиток-письмо.

– Спрячь его подальше и при въезде на постоялый двор показывай управляющему, – объяснила она. – Это право на бесплатный ночлег, ужин и завтрак. На постоялых дворах подолгу не задерживайся. Молодой и симпатичной девушке опасно путешествовать одной. Даже под покровом. И, не случись всё так быстро, я бы нашла тебе провожатого.

…и еще найду, отчего-то почудилось между строк.

– Но я смогу за себя постоять, – возмутился я.

– Ты меня поняла? – бабушка нахмурилась. – На дорогах нынче беспокойно, Лекс. Будь незаметной и укрывайся на постоялых дворах до восхода Двойной луны. Никаких ночных похождений. И никаких безумных поступков, слышишь?

– Слышу, – бодро улыбнулась я. Страх сменился нездоровым азартом. Вот, мечтала о свободе? Мечты сбываются. Только не так, как… мечталось. Совсем не так.

– Иф, – она обернулась к охранителю, – надеюсь на тебя.

– Конечно! – отозвался он легкомысленно.

– Тогда – в путь, – бабушка обняла меня на прощание, – и да благословят тебя звезды.

Мое сердце сжалось. Когда теперь увидимся?.. И до меня дошло: возврата в прежнюю жизнь уже нет. Больше не будет ночных побегов из окна, долгих прогулок по лесу и легкой бесшабашной жизни под родительским крылом. Мне придется самой заботиться о себе и самой отвечать за себя. И как скоро я теперь увижусь со всеми и… с Яртом?

А вдруг он вернется с практики, а меня здесь уже нет?..

– Да… – я быстро обняла ее. – До встречи?..

– До встречи, милая, – улыбнулась она, глядя, как я привычно взбираюсь в седло. – Конечно же, до встречи.

Ветер, почуяв свободу, резво устремился прочь. Я ехала среди деревьев, прислушивалась к щебету птиц, дышала вчерашней грозой, но видела старинный, увитый плющом замок, спрятанный в сердце леса. И маленькую светлую фигурку, замершую у ворот.

До встречи, бабуль… Обещаю не опозорить тебя и вытрясти из Звездочета, то есть у мэтра Звездочета, ученическую степень… то есть заслужить, конечно же… И постараюсь победить страх большого мира. И преодолеть собственную бездарность. Хотя…

Хотя – чему маг может научить человека? Разве что… пониманию сути волшебного мира? Для начала?

– Иф, ты запомнил дорогу?

– Разумеется, – подтвердил он и тихо добавил: – Знаешь, я ведь никогда не уходил от родового поместья далеко. Не думал, что это так… тяжело.

– Не волнуйся, я же с тобой.

– Вот это меня больше всего и настораживает, – уныло отозвался ифрил.