Читать книгу Дитя магии - Дарья Гущина - Страница 7

В город мы вернулись ночью и, осторожно пробираясь темными сонными улочками, старались не шуметь. То есть я старалась не шуметь, потому как жеребец ступал бесшумно, сливаясь с темными домами и растворяясь во мраке, как призрак ночи. У городских ворот я вновь напомнила Шейтару о том, что он свободен, но жеребец упрямо увязался за мной.

Возле «Серебряного ручья» я распрощалась с ним, устроив в конюшне, однако он зачем-то побрел за мной к крыльцу. И я обнаружила его присутствие лишь тогда, когда Рони, открыв дверь на мой стук, радостно спросил:

– А конь что, останется с нами?

Шейтар с невинным видом замер позади и смотрел на меня влюбленными глазами. Я нахмурилась:

– Ну, нет! Ночью я никуда не поеду! Давай спать, а?

Жеребец фыркнул. Вот упрямец!.. Я вздохнула и повела его обратно конюшню. И, заперев в стойле, сухо объяснила:

– Так, в этом пути веду я. И если хочешь путешествовать со мной, будь любезен слушаться. А если не нравится, то я тебя не держу. Развлекайся сам с собой до скончания времен, если со мной скучно.

Шейтар виновато опустил голову и пошевелил ушами. Какой же он всё-таки огромный – почти с меня ростом в холке, почти в два раза крупнее изящного Ветра… Интересно, откуда он родом?..

– Завтра, – пообещала я. – Завтра отправляемся к мэтру Звездочету, и по дороге успеешь набегаться так, что тебе это надоест, обещаю!

Еще бы ифрил соизволил вернуться… А то я дорогу до Облачных гор не помню.

Жеребец, вздохнув, потерся носом о мое плечо. Я обняла его хитрую морду и вздохнула. А Шейтар повел себя очень странно: утробно зарычал, сверкнул огненным взглядом, кося за мою спину, и мелко задрожал.

Внутренне сжавшись в комок, я резко обернулась. За моей спиной стремительно сгущался воздух, порождая невысоких и весьма странных существ. Очевидно магических: три грязно-серые вихревые воронки, внутри которых сверкали лиловые разряды крошечных молний. И пока молнии сверкали внутри, я удивленно таращила глаза, а как разряды начали скапливаться в отростках лап… Мама.

Сильный толчок в спину опрокинул меня на пол, и шарообразная серая муть пролетела над моей головой, с чавканьем врезавшись в дверцу стойла. Шейтар! Я откатилась в сторону, обернувшись. Жеребец, невозмутимо понюхав серую слизь, покинул закуток и закрыл меня собой. Я неловко встала, держась за дверцу стойла. Однако непростое мне животное досталось… Обычно они боятся магии, и Ветер тому примером, но этот… Существа дружно подались вперед, и начало происходить что-то совершенно непонятное.

Хлопнула дверь конюшни, и в помещение ворвался ветер – промозгло-ледяной, резкий… волшебный. Существа заметались, но поздно – ветер разрывал их на слизистые части и вытягивал наружу. А я, вцепившись дверцу, из-под взъерошенной челки изумленно наблюдала за невероятным чародейством, пока не поняла, что меня тоже тянет следом. Ветер, крепчая, размазывал слизистые клочья стенам конюшни. Поскользнувшись, я на мгновение ослабила хватку, и ураганным порывом меня отшвырнуло в угол, к бочке с водой, приложив головой о стену.

Перед моими глазами вспыхнули искры боли, но инстинкт, хвала звездам, сработал сам собой: руки обхватили бочку, пальцы сплелись в замок, колени уперлись в деревянные бока. Обнявшись с тяжелым бочонком, я сдула с глаз челку, подняла голову и вновь едва не отправилась в полет. Порыв ветра – и в мое лицо угодили едкие комья слизи. Что окончательно привело в чувство. Запах мерзкий… Зато ветер вроде начинает стихать… И, кажется, я наконец начинаю бояться…

Откатившись в сторону, я села, сердито протирая глаза, и не сразу заметила еще одну выступившую из темноты фигуру. А она, собирая в ладони ниточки ветра, шагнула вперед. Его ж м-магию, он что, так и будет всю оставшуюся жизнь ходить за мной по пятам?..

Вэл небрежно отряхнул руки, взял меня под мышки, прислонил к стене и задал глупейший вопрос:

– Жива?

– Н-не знаю… – промямлила я, дрожа.

– Отлично, – кивнул он, достав из кармана сумки платок и протянув мне.

Я, оглушенная и испуганная, тупо посмотрела на платок, не понимая, для чего он мне. И схлопотала легкий подзатыльник. И встрепенулась, чувствуя, как дрожат колени и жжет кожу едкая слизь. И насторожилась, встретив серьезный взгляд.

– Что, и никаких насмешек? – я кое-как стрела с лица ошметки слизи.

– Потом, – выразительно пообещал Вэл, – сейчас я на работе, – и вновь выудил из воздуха знакомые мне зеленоватые «солнечные часы».

Я вопросительно подняла брови:

– На какой работе?.. – и меня прорвало: – Что это за мерзость? А ветер ты впустил? Как ты, побери тебя небо, вообще здесь оказался?! – и посмотрела на стоящего у дверей Шейтара: – А ты?.. Если ты – простой конь, то я – домашний хорек!

Жеребец насмешливо фыркнул, а Вэл его насмешку озвучил:

– А если обойтись без «если», то можно заметить определенное сходство.

Я гневно швырнула в него скомканным платком:

– Ох, зря я тебя двуликим не сдала…

– А ты уверена, что вчерашняя троица была из двуликих? – «жулик» хмуро изучал мерцающие на «часах» символы. Шейтар, как ни странно, делал то же самое. Будто что-то понимал в колдовстве.

– Но ты же сказал… – я вцепилась в стену.

– А ты веришь всему, что я говорю? – он поднял брови и резко крутанул «часы». На смуглом скуластом лице заплясали жуткие зеленые искры. – Какая честь. Я польщен.

Я не нашлась, что сказать. Отвернулась и попыталась отряхнуться. Затылок трещал по швам, лицо и руки горели, одежду – на выброс… А меня – в воду и в постель. Чтобы проснуться поутру и понять – мне всё приснилось. А то от ощущения колдовской реальности происходящего становится не по себе. И еще больше ситуацию запутало новое действующее лицо. В воздухе бесшумно материализовался мой охранитель.

– Лекс? Живая? – кинулся он ко мне, роняя мои дорожные сумки. – Вэл, ты успел?

– Конечно, – величественно кивнул сероглазый колдун. – А вот ты где шлялся столько времени? Нам уходить пора, а ты…

– Нам?! – изумилась я. – Нам?..

Пропустив мой вопрос мимо ушей, Вэл бесцеремонно закинул меня на спину Шейтара и проворно приладил по бокам сумки. И стремительно вышел, гася на ходу «часы». Со двора донесся нетерпеливый перестук копыт.

– Лекс, поторопись! – посоветовал Иф, устраиваясь на моем плече. – Вот-вот двуликие объявятся и опять к нам прицепятся с обвинениями! Двигай!

– Ладно, если ты ему доверяешь… – пробормотала я.

Когда мы покинули конюшню, Вэл уже сидел верхом на сером в яблоках коне.

– Едем, – бросил сухо.

– Мне к Звездочету… – заметила я недоуменно.

– Я знаю, – отозвался Вэл равнодушно. – Нам по пути.

Ничего не понимаю… кроме одного. Похоже, вчера кроме Вэла на постоялом дворе находился еще один маг. Если «жулика» не поймали по «хвосту» – значит, никакого «хвоста» не было. Зато была попытка подставить его под двуликих. И, может статься, Вэл спас меня от кого-то темного, только я так и не узнала от кого именно. Как пока не узнала, почему он ходит за мной по пятам, раз за разом выручая. Пока. Но чутье подсказывало, что и здесь не обошлось без вмешательства моего семейства. То есть бабушки.

Город мы покинули без прощания с Эльдой и ее сынишкой, в полнейшем молчании выехав на пустынную, сумрачную дорогу. Я огляделась. По моим наблюдениям, время шло к утру, но я, к своему изумлению, увидела восход Красной звезды – время середины ночи. Второй раз. Ибо первый восход я наблюдала до конюшенных злоключений. А еще здесь не было ветра. Ни единого дуновения. И запаха. Вообще никакого.

Сдаюсь…

– Кто мне объяснит, что происходит?.. – тоскливо вопросила у темноты.

– Потерпи, скоро всё узнаешь, – пообещал ифрил. – Вот доберемся до места…

«Местом» оказалась лесная поляна, возникшая из ниоткуда. Только что нас окружала редкая рощица, утопающая в предрассветной дымке, но, вопреки законам мироустройства, я, моргнув, узрела старый лес. Чудеса…

Вэл спешился, внимательно изучил звездное небо и кивнул:

– Приехали.

Ну, приехали, так приехали… Мне давно было всё равно, где мы, кто мы, что мы. Я понимала лишь одно – хочу упасть и уснуть.

– Еще бы, почти сутки в седле… – озабоченно подтвердил охранитель.

– Сутки? – очнулась я.

– Вэл, расскажи ей про временные тропы, – попросил ифрил.

– Про временные тропы? – переспросил тот, расседлывая своего коня. – Как ты уже догадываешься, это магия…

Пока я сползала с Шейтара и снимала с его спины сумки, мне поведали невероятную историю. В едином временном потоке есть ответвления (как рукава у полноводной реки) – так называемые тропы, в которых время неподвижно и неизменно. Однако тропы напрямую связаны с пространством, и по ним можно легко передвигаться, пока основное время как бы замирает.

Я потрогала обожженные слизью щеки. Для них-то время явно не останавливалось… И не ускорялось – до полного заживления, к сожалению.

– Но здесь работают законы обычного времени, – словно прочитав мои мысли, добавил проводник. – Мы чувствуем и усталость, и голод, и прочие дорожные прелести, – и, обтерев своего коня, отправил его пастись.

Что характерно, серый старался держаться подальше от Шейтара и косил на него с явным испугом. Обосновавшись под деревом, он нервно зажевал траву, в то время как мой жеребец обходил поляну по кромке, суя нос во все кусты. И будто бы не устал…

– А в прошлое или будущее по тропам можно попасть? – полюбопытствовала я, садясь на траву.

– Можно, – кивнул Вэл, кидая на траву сумку, – но я не пробовал. Тропы хитры, и я лишь раз встречал ту, что вела в прошлое. Обычно попадаются из настоящего.

Пока я изучала свои «боевые» ранения, мой спутник разжег колдовской огонь. Зеленоватый почему-то, зато он дров не требовал и мошек поморил.

– Не трогай! – велел мне Иф, шаря рукой где-то в пустоте. – Лечить – это моя непосредственная обязанность.

– Твоя обязанность – не допускать нужды в лечении, – хмуро возразила я, подсаживаясь ближе разведенному Вэлом костру.

– Лекс, я всего лишь охранитель, – буркнул ифрил, вытаскивая баночку с мазью. – Я разведываю обстановку, проверяю, безопасен ли путь, забочусь о твоем питании и здоровье… Я не боевой маг.

Дождавшись, когда он закончит возню, и сжевав пару яблок, я из последних сил обтерла Шейтара, переоделась в кустах, вытащила теплую куртку, завернулась в нее, подложила вместо подушки сумку и моментально уснула.

А остальные вопросы – завтра…

Я проснулась перед рассветом – резко, чувствуя чей-то тяжелый взгляд. И на мгновение показалось, что я нахожусь в родном лесу, у Дуба-прародителя, однако скользнувшие по моему лицу зеленоватые отблески костра живо заставили меня вспомнить всё. Сев, я оценила обстановку. Шейтар щипал травку рядом со мной. Иф, забравшись в кувшин, храпел на всю округу, то взлетая, то опускаясь на землю в такт храпу. Вэл сидел у костра, настороженно посматривая по сторонам. И глаза. Повсюду, куда бы я ни смотрела, натыкалась пары злобно светящихся глаз.

– Волки, – негромко пояснил мой спутник. – Их здесь десятки.

– Шестьдесят семь, – уточнила я, прислушиваясь к голосам леса.

– Откуда такая точность? – насмешливо прищурился Вэл.

– Оттуда, – буркнула я, кутаясь в куртку, – знаю, и всё тут.

Волчьи глаза приблизились, и ладони моего спутника вспыхнули зеленым пламенем. Искры перескочили на рубаху, пробежались по штанам, спустившись на задымившуюся траву… И дружно, звучно, предупреждающе завыли волки. Он же лес спалит, ненормальный!

– Давай без крайних мер, – вскочила я. – Они не нападут, – и нервно оглянулась на кусты. – Я с ними поговорю.

– Ты… что? – недоверчиво прищурился Вэл.

– Поговорю, – настойчиво ответила я, – убери огонь, – и, отвернувшись от костра, пошла к деревьям, не обращая внимания на едкое хмыканье.

У края поляны я села на пятки и заговорила на древневерийском. И не мэтр Корица поучаствовал в моем образовании, а последний из верийцев – из древнейшего племени волков, умеющих принимать человечий облик. Теперь в живых остался единственный представитель племени. Тот самый, что накануне моего побега раненым волком выл от боли, когда я промывала и перевязывала черную дымящуюся рану на его боку. Теперь-то я понимаю, кто его так ранил, ведь холодным оружием верийца не зацепить. И остается лишь гадать, что темные маги делали в моем лесу, у Дуба-прародителя…

Огромный черный волк вышел из леса и сел напротив меня. Я без страха посмотрела в прищуренные желтые глаза.

– Почему нас стережет стая?

Волк выразительно склонил голову набок. Огонь.

– Не беспокойтесь, – я улыбнулась. – Я присмотрю и за огнем, и за лесом. Обещаю.

Волк кивнул и исчез в кустах, а я вернулась к костру. Вэл уставился на меня с плохо скрываемым изумлением:

– Откуда в тебе этот дар?

Я отвела глаза и промолчала. Не твое дело.

– Ты видела Белого волка, – констатировал Вэл. – Ведь видела же?

– Умеешь хранить чужие тайны? – мрачно спросила я.

Он заинтересованно кивнул.

– А почему думаешь, что я не умею?

Вэл понял. Выразительно посмотрел на меня, но отстал. Молча взял куртку и лег спать, повернувшись ко мне спиной. А я потерла ноющий от голода живот и изловила ифриловый кувшин.

– Чего надо? – из носика вылезла недовольная голова в сползшем на бок колпаке.

– Есть хочу.

– Есть? – завозмущался лентяй. – Какая еда посреди ночи?..

– Тебе легко говорить, ты вообще без нее обходишься, – огрызнулась я.

Иф поворчал, но послушно исчез в кувшине, вернувшись с хлебом, сыром и кувшином холодного молока.

– От Эльды, – хмуро пояснил он. – Она подозревала, что ты исчезнешь без предупреждения.

– Кстати, Лекс, – тихо заметил со своего лежака Вэл. – На будущее. Не стоит открыто показывать знак дружбы с Белым волком.

Я инстинктивно схватилась за шрам, ощутив легкое покалывание на внутренней стороне предплечья. Рассмотрел-таки… Дар давней дружбы – шрам, оставшийся от укуса мощных волчьих клыков, – всегда начинал мерцать серебром поутру – в то время, когда он и был получен. И именно благодаря этому знаку сегодня ночью волки нас охраняют. Да и не только сегодня.

– О, так ты с ним подружилась? – проявил заинтересованность и охранитель. И, прежде чем я успела остановить его, протрещал: – А я думал, он тебя растерзает на месте! Ты ж малюткой была, себя не понимала, леса не слышала! Потрясающе, что он обучил тебя лесные голоса слышать! У них же нет привычки дружить с людьми, это же опасно!

– Заткнись! – в сердцах рявкнула на Ифа, но поздно.

– Значит, это правда? – протянул Вэл, перевернувшись на другой бок и подперев голову кулаком. – Прародитель волков, способный в черное полнолуние превращаться в человека, до сих пор жив? Остальных прародителей животных, насколько я знаю, давно истребили, остались лишь их потомки – люди с силой природы, но без второго звериного облика.

– Забудь!.. – отрезала я и свирепо посмотрела на примолкнувшего ифрила: – Язык оторву, понял?

– А что я сказал? – стушевался он.

– Существ-прародителей – носителей древней природной магии, осталось очень мало, – пояснил Вэл, сев. – Любой темный вывернется наизнанку, чтобы заполучить шкуру Белого волка. Не говоря уже обо всем остальном. Тот, кто знает, где обитает Вожак, очень рискует.

– Ты же не хочешь сказать, что?.. – начала я: страшная догадка молнией пронеслась в голове, и в ее свете недавние события приобрели некоторую ясность.

– Нет. Скорее всего, это лишь одно звено в длинной цепи, – обронил мой нечаянный спутник и вновь улегся, повернувшись ко мне спиной.

Я задумалась, допивая молоко. Интересно, кому потребовалось нападать на меня? Я всю жизнь провела в лесу, насолить никому не успела, да и темных магов никогда в глаза не видела… Об истинных причинах беспокойной ночи на придорожном постоялом дворе я вряд ли узнаю, так что она не в счет… А вот в конюшне напали на меня.

– Ничего не понимаю, – пожаловалась я висящему в воздухе кувшину.

– И не надо, – назидательно ответствовал оттуда ифрил. – Спи лучше.

Ага, уснешь тут, когда голова раскалывается от тьмы вопросов… Например, почему вдруг Вэл стал моим провожатым? Если бы не ифрил, я бы никогда не решилась пойти за ним. И почему мой новый спутник видит охранителя рода? Есть у меня предположение, основанное, правда, на домысле и кратких сведениях, почерпнутых впопыхах из бабушкиных книг…

Вероятно, имеет место быть… позволение. Член семьи может позволить чужаку видеть охранителя. Значит… Вэл был кое-кем умным приставлен – присматривать за мной. Изначально. И то, что его подставили под двуликих… Убрать пытались, чтобы я осталась без защиты? Но почему он потом бросил меня одну? Опасность ушла? Или спешил вперед – проверить обстановку в городе? Или…

Или всё это бред моей очень ушибленной головы.

Я закуталась в куртку, наслаждаясь терпкими запахами леса и наблюдая за светлеющим небом. Да, ушиблась я знатно, затылок до сих пор ноет… И подсказывает. Есть еще одно объяснение «видимости» Ифа. Вэл может быть частью моей семьи, частью рода. Много ли я знала родственников? Древо моего рода было весьма ветвистым, а лично я знала, не считая родителей, только бабушку. И… жаль, я не помню наизусть всех родственников.

Поерзав и обдумав свои бредовые домыслы, я решительно встала. Спать не хочется, а сидеть без дела – скучно и зябко. Я потрепала по холке задремавшего Шейтара и бесшумно проскользнула в сумрак леса. Вэл, как и ифрил, тоже крепко спал, тихо посапывая. Оно и к лучшему. Не будет путаться под ногами.

Незнакомый лес встретил меня дружелюбно. Я брела по звериной тропе, прислушиваясь к слабым, еле слышным голосам. Могучие деревья шептались, делясь ощущениями, и я не могла отделаться от чувства неловкости – словно чужой разговор подслушиваю… Тропинка, скользя меж могучими стволами, растворялась в сумрачной чаще. А я и не заметила, как быстро отошла от стоянки…

Последние отблески костра поглотила предрассветная мгла, звериная тропа исчезла к густой траве. И в лесу стало тихо. Слишком тихо. Напряженная звенящая тишина, казалось, не пропускала ни единого звука, способного нарушить ее хрупкое равновесие, даже шороха моих шагов.

– Это ненормально, – пробормотала я и не услышала саму себя.

Тишина свернулась невидимым коконом. Я насторожилась. Слышать лес – это одно, но слышать голос тишины – это совсем другое… Кстати, о лесе. Деревья тоже молчали. Кажется, что-то заставляло их хранить тишину… Или кто-то.

Не заметив ничего подозрительного, я дошла до высоких колючих кустов и, раздвинув ветки, выбралась на полянку. И замерла, обнаружив источник тягучих голосов тишины. Посреди круглой поляны рос высокий старый дуб. Его изогнутый ствол напоминал огромную змею, устремленную к небу. Большая часть облезлых веток уныло клонилась к земле, а вокруг них плавно порхало… что-то.

Я прищурилась. Казалось, стаи крупных разноцветных светлячков кружили у дерева в облаке сверкающей пыльцы. И именно здесь тишина стала плотной и осязаемой, давя на уши. Я шагнула вперед, чтобы рассмотреть странных существ, но меня удержали за пояс. Я подскочила от неожиданности.

– Шейтар… – выдохнула испуганно, не слыша саму себя. – Следишь за мной?

Он хмуро глянул на меня и снова потянул в кусты.

– Нет, подожди, – вырывалась я. – Я никогда не видела ничего подобного! Кто это? На светлячков непохожи… Мотыльки?.. Да хватит тебе!..

Но жеребец упрямо тянул меня в лес, подальше от поляны.

– Да отцепишься ты или нет? – рассердилась я.

Он упрямо мотнул головой. Я так же упрямо ухватилась за куст. Колючие ветви больно впились в ладони и я, не удержавшись, помянула небо. И оно прогремело над поляной раскатом грома. Мы с Шейтаром дружно замерли на месте, а от стайки светлячков отделился один и устремился к нам. В воздухе мелькнула маленькая молния, и передо мной повисло странное существо.

Оно походило на нелепую помесь бабочки и котенка. Под светящимися крылышками трепыхалось изящное, чуть больше моей ладони, мохнатое кошачье тельце с длинным полосатым хвостом, острыми ушками и вьющимися усами. Черные глаза-бусины смотрели изучающе и пристально, а по шерстке пылающими ручьями стекал голубой огонь.

Изумленно рассматривая существо, я не обратила внимания на… звуки. Тишина испарилась, вернув в лес множество знакомых звуков. И тихое, разъяренное шипение. Я с трудом стряхнула оцепенение. Шипело то самое существо. И не только шипело. Голубой огонь, безобидно покрывающий шерстку «котенка», искрил и скапливался на кончиках лап, превращаясь в когти.

Я отшатнулась, но поздно. Глухо зарычал Шейтар, раздался резкий свист, и я непроизвольно вскинула руку, защищая лицо. Острые когти легко пропороли ткань куртки и кожу на внутренней стороне руки, от кисти до локтя. Оглушительный всплеск боли комком застрял в горле, и вместо вопля я издала лишь сдавленный хрип. И, заметив, что «котенок» метнулся ко мне, попыталась увернуться.

Воздух прорезал мерзкий скрип когтей, словно они скользнули по стеклу. Я открыла глаза: меня с головой накрывал зеленоватый колпак, о которой существо яростно скреблось. Когти, обламываясь, растекались по поверхности колпака ровными потоками голубого огня. Спасена… Жеребец, ухватив меня за шиворот, легко поднял в воздух и поволок в лес. А следом за нами из кустов вынырнул злой Вэл.

– Быстро к костру! – резко велел он и обернулся, выстраивая за своей спиной колпак, о который теперь ломало когти около десятка «котят».

Шейтар взял с места в карьер и, ломая кусты, в считанные мгновения добрался до поляны, нелюбезно опустив меня на траву.

– Лекс, проклятье, тебе бабушка что велела?.. – выругался Иф.

– Подумаешь, царапины, – буркнула я, скидывая безнадежно испорченную куртку и обматывая рану поданным чистым полотенцем.

Я привалилась к дереву и закрыла глаза. Царапины жгло огнем, от боли по телу разбегалась мелкая дрожь. Я нервно закусила губу. Пройдет… И, отвлекаясь, подняла голову. Вэл вышел из-за дерева и угрюмой тенью остановился рядом. Лицо почти невозмутимо, но внутренней ярости – с избытком. Конечно, на работе же… Хоть в чем-то мне везет.

– Ну?..

– Больше не буду!.. – без боя сдалась я.

Вэл недоверчиво фыркнул и проворчал:

– Руку покажи.

Я послушно протянула руку, сняв пропитанное кровью полотенце, и удивленно подняла брови. Страшная рваная рана не кровоточила и затягивалась прямо на глазах. И через пару мгновений на коже осталось лишь три едва заметных шрама и крохотный вздувшийся бугорок, как от ожога. И стремительно угасала боль.

Я требовательно уставилась на Вэла. Тот поморщился, но понял, что от объяснений не уйти.

– Это разновидность сумеречных существ, – скучающим голосом заговорил он, седлая своего коня, – айты. Пыльца айтов исцеляет раны. Наибольшую жизненную активность они проявляют ранним утром или поздним вечером, в сумерках. Питаются всем подряд и способны поглощать любые звуки. Для существования им необходимо волшебство мира – как светлое, так и темное. Дикие и независимые. Размножаются пыльцой, которая проникает в кровь любого живого существа.

Я застыла с поднятыми сумками. По телу пробежал неприятный холодок. Плюс был – ожоги от слизи и головная боль зажили полностью. Но был и минус…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что слышала.

– Шутишь?.. – мой голос задрожал.

– Вот еще, – холодные серые глаза открыто смеялись надо мной.

Я подняла руку и заметила, что ожоговый волдырь раздулся и засветился.

– Иф?.. – позвала слабо.

– Не врет, – подтвердил охранитель кисло, возясь с сумками.

Я снова уставилась на Вэла.

– И… и сколько продолжается… срок вы-вынашивания? – пролепетала я.

– Дней пять-семь. Потом от кожи отделяется яйцо, из которого через месяц вылупляется айт.

– А… но…

– Для жизни неопасно, – усмехнулся Вэл, – и даже рука у тебя после этого не отвалится. Зато запомнишь, как в одиночку шастать по незнакомым лесам.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он не дал мне сказать и слова.

– Не спорю, ты умеешь ладить и с лесом, и с животными, но у тебя нет навыков общения с магическими существами. А их в лесах водится много. И не всегда они так милы и безобидны, как айты.

Безобидны?..

– Рядом с некоторыми особями айты – сущие котята. И в обычное время они неагрессивны, нападения вообще для них нехарактерны. Даже рядом с гнездом. Тем более – на людей. Видимо, им чего-то не хватает или… Короче, держись рядом со мной, – закончил Вэл и, пришпорив своего коня, первым отправился туда, где светлел выход из леса.

Я, оглушенная и испуганная, послушно поехала следом.