Читать книгу Лес. 23:57 - Дарья Коломичева - Страница 3

На улице стоял мороз. Градусов 20, не меньше. Детишки веселились, бегали с криками по улицам, разбегаясь и прыгая в снег, такой воздушный и мягкий, что он разлетался миллионами бриллиантовых пушинок от каждого такого прыжка. Снегопад не прекращался уже неделю, и народ готовился ко встрече нового 2050-го года.

– И где же ваше глобальное потепление? – смеясь спросила молодая мамаша у соседского парня, ярого защитника природы.

– Вследствие глобального потепления вообще-то возможны рекордно низкие температуры. Хотя, сейчас явно не тот случай…

– Да что ты оправдываешься! Ты и твои дружки только и умеете, что языками трепать. Вон мелкие как радуются! Для них такое «потепление» – лишний повод в снегу порезвиться!

– Ну да, ну да. Сама не знает, о чём говорит, – буркнул парень себе под нос.

– Чего ты там бормочешь?!

– Ничего.

– Вот и молчи! – с усмешкой бросила женщина и тут же окрикнула своего сына, играющего с друзьями. – Сэмми, бегом сюда! Нам пора!

Схватив ребёнка за руку, она поспешила куда-то, читая по дороге нотации и какие-то наставления по поводу игр в снегу.

Близился вечер. На улицах и в домах загорались рождественские огни, магазины закрывались, и только вывески круглосуточных супермаркетов продолжали мигать, заманивая прохожих.

Лирой вышел из дома и направился в соседний магазин, чтобы купить энергетик. В тот день он работал в ночную смену в местном баре. Был вышибалой. Хотя я бы назвал его слишком хилым для вышибалы, да и бар был так себе. Никакого нормального спиртного, лишь дешёвый виски и пара сортов местного пива. Впрочем, я не раз выпивал там с ним, Бобби, Майком и Лиллиан – моими давними друзьями. Ребята они были неплохие, но со своими странностями, свойственными в разной степени, наверное, каждому человеку.

Возьмем, к примеру, Бобби. Хороший малый. «Весельчак» – называли таких как он, крупный парень, но, правда, немного глуповат. Майки тоже был весёлым и добрым, даже слишком. Сколько себя помню, он вечно таскал домой бездомных животных, за что мать его жутко лупила. Лупить то лупила, да выгнать зверьё вон рука не подымалась, оттого, что сама была мягкой и добродушной женщиной. И Лиллиан… У неё было всё: красивое тело, милое личико, чувство стиля, которому позавидовала бы любая… Но была у неё одна черта, один интерес, пунктик, отличавший её от остальных девушек: ей нравилось наблюдать за проблемами других. И не за простыми проблемами вроде измен, увольнений или ссор с друзьями, а за тяжелыми случаями типа смертельных болезней, уголовных преступлений, зависимостей и прочего. Ей нравилось видеть, как ломается человеческая суть, пытаясь измениться, решить что-то… Пытаясь исправить неисправимое.

Дорога в бар лежала через спальный квартал Риверденс, место тихое, хотя и не самое приятное. На улице было полно снега, но даже он не в силах был скрыть годами копившийся мусор. Смятые страницы газет, словно бумажные перекати-поле, гонимые ветром, летели вдоль улиц, мешаясь и путаясь под ногами. Лирой шёл на работу, мешая своими кедами снег и старые сигаретные окурки. Он старался не думать о том, что он здесь, в этом Богом забытом городе. Он представлял себя далеко-далеко, где-то в горах Швейцарии или ещё где-то в прекрасном, чистом и красивом месте. Шёл снег. Застревая в холодных ресницах, малюсенькие снежинки искрились от света фонарей, создавая пелену вокруг глаз, делающую мир нечётким и размытым. Лирою это нравилось. Он был романтиком, когда-то давно даже пробовал писать стихи, но что-то не сложилось. Послышалось дребезжание ЛЭП, значит, уже близко.

Бар носил вполне себе подходящее название – «Дыра». Такие часто показывают в старых фильмах: мрачное место, грязное, унылое, но по-своему приятное. Очаровывающее тем, что создавало особую атмосферу. И как бы тебе не было плохо, каким бы ничтожеством ты себя не чувствовал, как бы не было мерзко на душе, ты приходил сюда, видел, что вокруг всё ещё хуже и от этого становилось спокойнее. Возможно я утрирую, но со мной такое действительно случалось не раз.

Хозяин бара, Том Хэтчет, был отличным электриком. Он сам делал проводку в своем заведении, большого труда для него это не составляло. Провёл он всё как раз от распределительной будки линий электропередач. Ещё одна причина для выбора места – дешёвая земля. Народ говорил, якобы тут какие-то вредные электромагнитные излучения, да и звук бегущего по проводам тока, прямо скажем, не самый приятный. Но, как по мне, вполне терпимо. Мы вот выпивали тут и ничего. Хотя, кроме нашей компании постояльцев было мало. В основном бедняки, пара местных алкашей и случайные путники, заблудившиеся по дороге. Хэтчет не жаловался. Его всё устраивало: выручки хватало прокормить семью, иногда даже очень неплохо. К тому же, ему нравилось быть хозяином, нравилось хозяйничать. Он бы с удовольствием делал это дома, но жена была той ещё штучкой. Настоящая глава семьи – прирожденный лидер, по иронии судьбы ставшая обыкновенной домохозяйкой. Она ухаживала за их семилетним сынишкой, держала мужа в узде и занималась всеми домашними делами с такой самоотдачей, что Том порой даже побаивался этого. Бесспорно, он безумно любил свою жену и сына, но здесь, в своей «Дыре» он был Босс. В целом Том Хэтчет был очень счастливым человеком. Признаюсь, я всегда ему завидовал.

Лирой зашёл внутрь и направился к раздевалке для персонала.

– Ну и погодка сегодня, а? – спросил Том Хэтчет, протягивая руку.

– Как всегда, сэр. – ответил Лирой и пожал руку хозяину, снимая куртку и проходя дальше к раздевалке.

– К тебе тут пришли! – крикнул Том, но Лирой не услышал его.

Он зашел в комнату, громко хлопнув старой дверью. Обстановка здесь была такой как всегда. Чьи-то старые ботинки вялились в углу, покосившаяся дверь полупустого платяного шкафа, недопитый стаканчик кофе, оставшийся с прошлой смены, старенькая софа на случай, если кто-то из гостей переберёт и будет не в состоянии добраться до дома. Всё так привычно и обыкновенно. Скинув верхнюю одежду и надев форму, Лирой вышел в зал.

– Что ты здесь делаешь? – крикнул Лирой, завидев издалека Лиллиан, одиноко сидевшую за столиком в углу. Он подошёл к ней и с удивлением оглядел. Девушка была одета в чёрное пальто, отделанное искусственным мехом, на голове была шляпа с широкими полями, а в руках она крепко сжимала чашку кофе, видимо пытаясь согреть пальцы.

– Надо поговорить. Только не здесь.

Она сделала глоток, оставив ровный отпечаток ярко-алой помады на самом краешке чашки, встала из-за стола и, схватив Лироя за руку, направилась к выходу.

На улице всё так же шёл снег. Небо было серым, будто в дымке, уличный свет отражался от облаков и снежинок и бледно-желтой паутиной окутывал дома. Холодный воздух неприятно покалывал ноздри на вдохе и пощипывал кожу. ЛЭПы трещали, создавая противное дребезжание и какой-то непроизвольный скрежет в зубах.

Дверь захлопнулась, разбив потоком воздуха небольшой сугроб снега у самого входа. Лирой скрестил руки от холода и сказал:

– Выкладывай!

– Хорошо… послушай, в это реально сложно поверить, но ты попробуй… – мешкаясь и переминаясь с ноги на ногу, начала Лили. – Что-то происходит, я это чувствую. Мой кот это чувствует, ходит по дому, мяучит, места себе не находит. Животные лучше людей понимают такие вещи…

– Какие? Да, о чем ты вообще? – перебил Лирой. В его голосе чувствовалось безразличие. Он всячески старался передать выражением своего лица и интонацией, что ничего не происходит и у девушки в очередной раз разыгралось воображение.

– Что-то меняется в природе. Что-то глобальное. Знаю, у нас бывают частые перепады температуры и резкими изменениями климата уже давно никого не удивить, но послушай! С новой метеорологической техникой мы всегда получали самые точные данные о погоде, но неделю назад всё изменилось. Нам обещали солнечные дни, легкий мороз, помнишь? Солнце! А вместо этого такой снегопад! Синоптики ничего не понимают, я сама это видела!

– Видела что? Лили, ты несёшь какой-то бред! – снова перебил Лирой, начиная терять нить разговора. Он не понимал, ну что такого особенного в том, что прогноз погоды был ошибочный. Конечно, метеорологи были предельно точны последние лет двадцать – двадцать пять, но рано или поздно любая техника дает сбой. И это не причина для паники.

– Дослушай сначала, – продолжила Лилли вне себя от того, что её собеседник не воспринимает её всерьёз. – Птицы, милый… птицы сбиваются в огромные стаи и летят в леса. В городах их почти не осталось. Как и других диких животных.

– И что? Может, они просто боятся людей. Или прячутся в лесах от всей этой грязи и тухлого воздуха? Это нормально. Разве можно понять, что творится у них в голове?

– О, как бы я хотела, чтобы ты был прав… – вздохнула Лиллиан, огляделась по сторонам, убедилась, что их разговор не слышит никто посторонний, и продолжила. – Это не всё. Вчера я была на исследовательской станции, навещала старого друга. Он поделился результатами последних наблюдений за сейсмической активностью в округе. Так вот: в восточной части долины, на границе Северных лесов был зафиксирован слабый толчок, магнитудой всего пару единиц. Но странно то, что после него в этой зоне была отмечена необычная активность растений. Зимой! Представь, они начали вырастать прямо из-под снега, как будто холод им начал нравится! Пигментация листов, конечно, совсем другая, но дела это не меняет. Может, растения как-то мутировали, не знаю. Но это настораживает…

– Да, на такую мутацию должны были уйти десятки или даже сотни лет! Это невозможно. Твой друг ведь, вроде, бывший наркоман! Наверняка он был под кайфом и ему всё это привиделось. А ты наивно повелась.

– Во-первых, он давно завязал. Растений я, конечно, не видела, но видела показания приборов, и они не были галлюцинацией. Что-то происходит, поверь мне. – Тихо произнесла она, разочарованно закатив глаза.

– Ну, не знаю, правда, что там такое… Давай лучше поговорим об этом завтра. Мне надо работать.

– Как-будто, если начнётся заварушка, ты сможешь что-то сделать. Не смеши. Ты меня-то побороть не можешь, что уж мужики в баре, – усмехнулась Лиллиан, указав взглядом на худощавую фигуру Лироя и на то, как свободно на нём сидит форма.

– Лил… Не начинай.

– Ладно-ладно. Работничек. До встречи! И подумай над моими словами. Честно, подумай…

Лиллиан поцеловала Лироя в щёку на прощание и ушла, а он вернулся в бар и занял своё привычное место в углу у барной стойки. Он смотрел на чашку с недопитым кофе на том самом столике, где сидела Лиллиан, на ровный отпечаток её губ, и пытался осознать услышанное. Какая-то бессмыслица. Птицы, странные морозолюбивые растения, сейсмическая активность в той зоне, где её просто не могло быть… Может ли это быть правдой? А если всё-таки может? Хотя вероятность крайне мала, да и звучит всё несерьёзно… Вся ночь прошла в этих мыслях. Тихая зимняя ночь, не предвещающая ничего.

Когда смена закончилась, Лирой первым делом позвонил мне и попросил приехать. На часах тогда было около четырёх утра, но я не спал. В ту ночь мне совсем не спалось. Впрочем, признаюсь честно, телефонный звонок меня сильно удивил. Я подумал, что раз человек звонит своему другу и просить приехать в такой, мягко говоря, неординарный час, значит, случилось что-то действительно серьёзное.

Я быстро встал с кровати, собрался и вышел на улицу. Погода была отвратная. Мой старенький Форд так занесло снегом, что пришлось даже включать «Очиститель». Классная технология. Форд был первым, кто выпустил на рынок машины, способные самостоятельно очищать себя от снега, не создавая сугробов вокруг. Работало это примерно так: включался обогрев, снег таял и сливался по специальным стокам в особый сосуд, откуда после обработки химическими веществами поступал в бачок омывающей жидкости. Таким образом можно было неплохо сэкономить и на мойке машины зимой, и на покупке незамерзайки. Помню времена, когда мой Форд был новым… Разъезжать на нём было одно удовольствие. Но за почти двадцать лет, он изрядно постарел. «Очиститель» поизносился и работал только на половину. Он по-прежнему растапливал снег, но стоки проржавели и деформировались. Теперь вся вода стекала прямо на землю.

Отморозив дверь и протерев рукавом боковые стёкла, я сел внутрь. Нужно было успеть уехать до того, как вода под колёсами превратится в лёд. И, смахнув снег с лобового стекла, я медленно нажал на педаль газа, выехал из лужи, немного пробуксовав на месте, и поехал. В ту минуту я не думал о дороге, ехал как-то на автомате и не имел никакого понятия, зачем Лирой (я, кстати, шутливо называл его Лорри), вообще меня вызвонил.

Доехал я быстро. Центральное шоссе было очищено от снега. На крупных государственных дорогах устанавливались специальные обогревательные системы. Снег быстро таял, а вода просачивалась сквозь пористое верхнее дорожное покрытие и, проходя через ряд фильтров, поступала в огромные резервуары. Эта вода потом шла по трубам в дома, также её мог бесплатно получить любой желающий в пунктах выдачи питьевой воды.

Свернув на узенькую дорожку, я проехал через дворы и вырулил к местной электростанции. Проехав ещё несколько метров, я остановился на обочине. Бар был уже рядом. Я вышел, закрыл Форд и направился к нему.

На входе висела надпись: «Закрыто», и я постучал. Дверь открыл мистер Хэтчет. Он с улыбкой впустил меня, затем передал ключи от бара Лирою и шутливо сказал:

– Не шалите тут, девочки! Спокойной ночи.

– Доброй ночи, сэр, – ответил Лорри и запер дверь.

Убедившись, что хозяин ушёл, он достал два стакана, кинул в них по паре кубиков льда и плеснул виски.

– Угощайся, – обратился он ко мне. – Завтра тут выходной, можем немного расслабиться и обсудить кое-что.

Я присел за барную стойку и сделал глоток. Виски был так себе, впрочем, как и всё пойло в этом захудалом баре. Хотя, если честно, меня устраивало даже ужасное качество еды и напитков, они же были бесплатные. А на халяву и уксус сладкий, как говорится. Всегда удивлялся, как сюда можно ходить и оставлять здесь свои деньги? Я бы не стал.

– Что стряслось, Лорри? И почему это не могло подождать до утра? – возмущенно, но с долей иронии спросил я.

– Я ведь просил меня так не называть! Да, чёрт с тобой. Тут вот какое дело: сегодня Лилли приходила, несла какой-то бред насчёт изменения погоды и землетрясении на границе с Северными лесами. Звучало бессмысленно, но она говорила с такой уверенностью… Не слышал ничего об этом?

Я посмотрел на Лироя, выражая моё удивление и разочарование. Из-за какого-то разговора с девушкой вытаскивать меня из тёплой постели… в такой снегопад… посреди ночи?! Мой взгляд проскользнул дальше и упал на большие круглые часы: было почти шесть. Немного правее их я заметил давно запылившуюся бутылку рома на самой верхней полке. Он, должно быть, хорош. Выдержанный ром всегда лучше того, что обычно подаётся в барах. Та бутылка выглядела настолько старой, что становилось любопытно, насколько же именно. Этикетки не было, горлышко обтянуто паутиной, а пыли было столько, что во всём Ривердэнсе, наверное, меньше скапливается за год. И мне пришла в голову мысль, которой я до сих пор от части стыжусь, но на тот момент мне казалось, что Лорри в долгу передо мной, за то, что вытащил из дома в неуместный час и в такую пургу.

– Давай так, мы сейчас откупорим вон ту бутылочку, и я расскажу тебе всё, что знаю, идёт? – предложил я.

– Ты с ума сошёл? Да Том пристрелит меня на месте! Эта прелесть ― его трофей. Он привёз её с войны 2026-го, когда Испания пыталась отвоевать у нас Карибские острова. Он клялся, что это настоящий пиратский ром XVII века. Не знаю, где он его отрыл и правда ли это, но тем не менее…

– Он ничего не заметит: зальём туда обычный дешёвый ром и закупорим. Да и не думаю, что он собирается открывать его в ближайшие пару-тройку лет, – усмехнулся я.

Лирой пристально взглянул на меня. Его лицо выражало напряжение. Было заметно, что он сомневается. Брови были нахмурены, а губы поджаты. Он как будто решал в голове труднейшие математические задачи или продумывал какую-то важную военную стратегию.

– Уговорил, – сказал Лирой и потянулся за старинной бутылкой причудливой формы. – Если честно, я и сам заглядываюсь на неё с первого дня работы.

– Когда мы ещё сможем такое попробовать, правда? Он, наверное, стоит кучу денег… Хотя кому какая разница?!

Лирой громко поставил бутылку на стол, достал пару стопок, заглянул мне прямо в глаза и спросил ещё раз:

– Ты уверен, что сможешь рассказать мне то, что стоит этого напитка?

– Конечно! Не пожалеешь! – с уверенностью ответил я и начал прокручивать в голове всё, что знал о метеорологии и сейсмологии в принципе.

– Ну хорошо. Считай, поверил, – с этими словами Лирой откупорил бутылку так аккуратно, как мог, чтобы ни одна пылинка не сдвинулась с места. Он налил нам по стопке и произнёс тост. – За то, чтобы наши лучшие ожидания были оправданы, и чтобы в жизни всегда было место чему-то хорошему!

Я поднял рюмку и выпил. О, этот вкус… его невозможно забыть. Ощущение, будто во рту разгорается адское пламя, и его тут же начинают тушить ангельские пожарные. Вкус огненного дуба и послевкусие вишни. Этот ром был не похож ни на что, что я когда-либо пробовал. Он был особенным. В голове заиграли мелодии, она мгновенно закружилась, а мир перед глазами стал чуточку светлее и немного прекраснее. Горечь играла со сладостью. Рецепторы танцевали аргентинское танго во рту ― танец любви и необузданной страсти. Я вспомнил девушку, которую когда-то любил. Вспомнил все наши самые жаркие ночи… О, что это были за ночи… Жаркие и безрассудные, обжигающие и мимолетные, как головокружительное чувство эйфории от этого божественного напитка.

– Пираты знают толк в жизни, – прокомментировал Лирой, прогнав мое чудесное видение.

– Это верно, – сказал я и поставил пустую рюмку на стол.

– Так что за информация? Выкладывай, что знаешь?

– Необычайно холодная зима в этом году, – начал было я, стараясь на ходу придумать самую правдоподобную ложь, которую только мог, – связана с глобальным потеплением. Парниковый эффект. Ледники тают, испаренная вода поднимается в атмосферу образует некий купол, через который не могут пробиться солнечные лучи. В итоге ― жгучий мороз и снегопады. Это всё те же ледники, только теперь они здесь.

– По-моему, ты просто назвал факты, которые впихнули тебе в голову ещё в школе… Я уже начинаю жалеть, что поддался на твою провокацию. Ладно… А что скажешь про землетрясение? – продолжил Лирой.

– Начнем с того, что пара незаметных толчков ― это не землетрясение. И потом, сейчас в мире происходит столько катаклизмов, что наши «странные» события, поверь, вовсе даже не странные.

– Это всё? Вся твоя обещанная информация? Ради этого я откупоривал трофейную бутылку шефа? Ну, знаешь, – рассерженно продолжал он, – я от тебя такого не ожидал. – С этими словами Лирой сорвал со стола бутылку старого пиратского рома, аккуратно долил до верха обычное барное пойло Тома, закрыл крышкой так плотно, как только мог, слегка взболтал и поставил на полку.

– Не надо так резко. Я сказал всё, что знал. А Томми в жизни не догадается, что кто-то трогал его прелесть, расслабься! – начал было я оправдываться и успокаивать друга, но тот перебил меня своим раздраженным возгласом.

– Что знал? Да этой ерундой про глобальное потепление нам поласкают мозги ещё с начала 2000-х! Каждый ребёнок в детском саду знает эти байки! Не неси чепуху! И уж мне-то точно не надо пудрить голову всяким бредом.

Лирой опёрся на барную стойку, посмотрел мне прямо в глаза и с выражением необыкновенной серьёзности и решительности тихо сказал:

– Надеюсь, это было в последний раз. Не хотелось бы из-за какой-то мелочи лишиться друга.

– Конечно, прости.

Вообще я редко извинялся, тем более по таким пустякам. Но Лирой был слегка инфантилен, часто обижался или расстраивался. Как я уже говорил, он был утончённой романтичной натурой и невероятно добрым человеком. Как такой человек мог стать вышибалой одному Богу известно, ну и мистеру Хэтчету, конечно.

– Ладно, проехали. Будем считать, что ничего не было, – немного погодя снова начал Лирой, – но мне всё покоя не дает этот странный рассказ Лиллиан. Верить ли в него? Она сказала, что после толчка на границе долины и Северных лесов стали появляться странные растения. Но ведь ни одно растение не может вырасти в условии таких холодов, разве что в сказках…

Я сидел и молча слушал увлеченный рассказ Лорри. Он рассуждал, размахивая руками, выдвигая самые нелепые версии происходящего. Мне даже начало казаться, что он накручивает, выдумывает всё новые факты, которых на самом деле нет, ухватившись за нечаянно обронённую Лиллиан фразу. Я уже не вникал в суть разговора, а думал о чём-то своем. О том, что пора искать новую работу, что моя личная жизнь катится ко всем чертям, что моя маленькая квартирка нуждается в ремонте, на который никогда не хватало денег. Изредка я кивал головой в сторону Лироя, давая тем самым понять, что всё ещё слушаю. Отрывки его речи я ловил и обдумывал вперемешку со своими мыслями. Например, легкое землетрясение на границе долины и леса… Уточню, что квартал Риверденс, на окраине которого находилась «Дыра», плавно уходил в те места, которые ещё наши предки прозвали долиной. В долине не строили дома. Когда-то там были кладбища, потом городская свалка, потом, когда наехал Гринпис на то, что мы якобы сбрасываем отходы в какую-то необычайно важную для экологии зону, там было решено всё очистить и сделать заповедник. Вот только на отравленных мусором почвах ничего не росло, местность оставили пустой, а вокруг высадили леса. Позднее их стали называть Западный, Восточный, Южный и Северный. С южной стороны находился как раз наш Риверденс. Со временем, когда защитники природы про нас забыли, лес вырубили, чтобы расширить границы и настроить ещё пару улиц. Западный и Восточный леса по решению городского суда в 2035-м году было решено проредить и построить там санатории, СПА-отели и курорты для богатых туристов. Остался только один лес – с северной стороны долины. Но к тому времени он так разросся, что за ним закрепилось имя, подчёркивающее всё его величие, точнее даже, имя-то осталось то же, но стало произноситься почему-то только во множественном числе – Северные леса. По словам Лироя, именно там происходили какие-то невиданные метаморфозы с растениями и почвой.

– Знаешь, – перебил я, не в силах больше выдерживать его болтовню. – В мире происходит действительно много странностей. Советую тебе не заморачиваться и продолжать жить дальше. А если произойдет что-то серьёзное, мы это обязательно узнаем. Так что успокойся-ка ты и иди спать, меня вот уже с ног валит.

– Сознайся, тебе просто надоело меня слушать. Дело твоё. Можешь прилечь на том диване, если действительно хочешь спать, – он указал на старенький кожаный диван у стены, пряма напротив туалета.

– Нет уж, спасибо. Я лучше вздремну на софе в раздевалке, а ты сиди тут, увидимся утром, – ответил я, встал со стула и пошёл в коморку, где собирался немного поспать.

Представления не имею, что делал Лорри в моё отсутствие. Спал ли он, или ему не давали покоя размышления, или же он просто сидел и напивался в одиночестве. Мне было всё равно. Я лег на софу и мгновенно заснул.