Читать книгу Лекарство для сердца - Дарья Новицкая - Страница 2

28 ноября. Понедельник. 2005 год.

Открываю глаза еще до того, как прозвонит ранний будильник в телефоне. Отрешенно смотрю в потолок своей спальни. Сью тихо сопит рядом. Мельком рассматриваю в полумраке ее умиротворенное лицо и кудрявые волосы пшеничного цвета. Пора вставать.

В квартире все еще темно и тихо. Поднимаюсь на второй этаж в кухню. Жму кнопку на маленьком пульте. Тяжелые, кофейного цвета шторы, сделанные на заказ, медленно начинают разъезжаться в стороны, озаряя мягким красным светом стеклянную поверхность стола.

Включаю кофейный аппарат, ставлю две небольших чашки, прислушиваясь к приятному жужжанию помолки зерен. Усаживаюсь за барный островок, беру из пачки сигарету. Закуриваю, прикрыв глаза. Новый день. Новая сигарета. Новая партнерша в моей постели. Все остальное по-прежнему.

Рассвет полностью поглощает синеву ночи, раскрашивая небо в оранжевые и голубые оттенки. Наблюдаю сквозь огромное палладианское окно, как солнечные лучи, крадясь, наполняют мой дом желтым туманом. Слышу шаги по лестнице. Сью. На ней короткий черный топ и кружевные трусики. Плавно играя бедрами, она сонно и медленно идет ко мне. Улыбается.

– О, Майкл… – шепчет она, закидывая руки на мою шею. Выпускаю дым и чмокаю ее в волосы около уха. Они все еще пахнут угольками костра. – Я так рада, что вчера встретила тебя.

– Да, это было неожиданно. – Аккуратно убираю ее руки, чтобы высвободиться из крепких объятий альпинистки. – Кофе готов, есть будешь?

– Нет, – улыбается Сью, разглядывая мой живот. – Жаль, что ты не согласился пойти с нами в поход. Мы не дошли до вершины из-за погоды, тебе бы понравился этот адреналин. Наш лагерь накрыло снегом, спуск был очень сложным. Хорошо, что у меня были запасные веревки.

Ставлю перед миловидной блондинкой чашку кофе, а сам готовлю завтрак, щурясь от едкого дыма колющего глаза.

– Когда ты планируешь подниматься? – громко спрашивает она.

– Сью, я если и пойду в горы, то без тебя, – не оборачиваясь, бурчу ей в ответ, – у меня много работы, не могу себе позволить отпуск.

– Ах, Майкл, ты не меняешься. – Хохочет девушка, и я чувствую ее горячие пальцы на спине. Она проводит ногтями, от шеи до пояса спортивных штанов, явно заигрывая.

– Мы видимся третий раз, откуда ты знаешь, какой я? – оборачиваюсь, хмуро смотрю в карие глаза, тушу сигарету о белую керамическую пепельницу около плиты.

– Ты в душе, как ледяная глыба. – Обижается Сью, возвращаясь к чашке кофе. Бросаю на нее злой взгляд. Она замолкает.

– Скажи, куда тебе нужно ехать, я подвезу.

– На вокзал. Меня там будет ждать Тайлер. В восемь поезд.

– Ты, кажется, уходила от него? – быстро съедая кусок бекона, спрашиваю я.

– Уходила, да вернулась. – Кривится Сью.

– Зачем тогда просила остаться? Спала со мной? Если бы я знал, что вы все еще вместе, ты не сидела бы сейчас здесь.

– Не будь таким правильным. – Встает, поправляя кружева, хочет меня обнять, но я убираю ее руки.

– Иди, собирайся, будем выезжать через десять минут. – Строго говорю ей. Сержусь и на нее и на себя. Пустышка. Опять.

– Я сначала в душ. – Хлопает себя по ягодицам, глупо смеется и опускается вниз, в комнату за вещами.

Недовольно качаю головой. Знаком с ней давно, но виделся два раза при восхождении на Аппалачи в Канаде, и вот вчера случайно в баре. Она крепкого спортивного телосложения, уверенная и физически сильная девушка-альпинист. Может многим парням дать фору. И лишь милое лицо говорит о том, что она нуждается в ласке. Жаль, что внутри ее взгляда пусто, что поговорить мы можем лишь об узлах, вершинах, зацепах, страховках и сексе. Больше ее ничего не интересует.

А еще она не рассталась с Тайлером. Изменила ему со мной. Ну да ладно, это уже его головная боль. Не моя. Скорее бы отвезти ее на вокзал, да забыть навсегда.

Я люблю горы, мне нравится альпинизм, чувство недостатка кислорода на большой высоте, холод, обжигающий снег, который с каждым метром сильнее колет кожу, словно осколки стекла. Но на этом мои интересы и жизнь не останавливаются.

– Давай скорее, если хочешь, чтобы я успел тебя подвезти! – кричу ей, заглянув в душ в комнате для гостей. Мой душ только для меня, не хочу, чтобы там витал запах костра и чужого тела.

Застегнув пальто, усаживаюсь на пуф в ожидании Сью, которая вовсе не укладывается в выделенные десять минут. Начинаю снова сердиться. Как можно быть такой безответственной? Знает ведь, что мне нужно на работу…

– Ой, прости, красавчик, – жмет плечами, – увлеклась.

Она снова бессмысленно хохочет, поднимая высокий воротник спортивной куртки. Промолчав, беру ее зеленый штурмовой рюкзак, сбоку на карабине висит одна из веревок, явно истрепанная. Спускаемся на парковку с последнего этажа здания, где расположена моя двухэтажная угловая квартира.

– Снаряжение смени, совсем расползается. – Без эмоций прошу, вдруг сама не подумает об этом.

– Думаешь, стоит? – Сью усаживается на сиденье, ожидая, пока я закину ее сумки в багажник.

– Да, хоть это и вспомогательная, но там оплетка вся испорчена. Купи динамическую, а не статику. Ты, кажется, должна понимать разницу…

– Понимаю, понимаю, – смеется она и кладет руку на мое плечо, в тот момент, когда я завожу автомобиль. – Сочувствую той, которая станет твоей женой. Характер у тебя мерзкий.

Сжимаю скулы. Любимое рычание белого седана «Е – класса» марки «BMW» напоминает, что скоро я окунусь в работу и забуду о том, что было этой ночью. Об этих пустых разговорах, беспричинном смехе, о наглых прикосновениях девушки, сидящей около меня и невинно болтающей по телефону с Тайлером.

На вокзале помогаю ей с вещами, но не провожаю. Сью целует меня в губы.

– Было круто, Майкл. Если еще приеду в Бостон, позвоню. – Трет ладонью мою щеку.

– Не надо. – Отрезаю я. – Не люблю, когда мне лгут.

Сью удивленно хлопает ресницами, явно не понимая, почему я так резок. Качаю головой, отодвигая лицо от прикосновений.

– Тебе еще чем-то помочь? – более мягко спрашиваю, но замечаю, что выражение ее лица не меняется. Ей просто все равно.

– Нет, не нужно. Езжай на свою работу. Пока. – Машет рукой и быстро уходит, с легкостью закинув на плечо тяжелый походный рюкзак, во второй руке крепко ухватила сумку.

Нужно было помочь донести, но не хочу ненужных встреч с ее «недоброшенными» парнями. Не глядя, как она уходит, возвращаюсь на парковку и нетерпеливо уезжаю. К черту таких любовниц.

«Общеклиническая больница штата Массачусетс». Я кардиохирург. Мне двадцать девять. Не был женат, нет детей. Есть родители и брат, работа, увлечения и постройка собственной клиники. Живу кардиологией, чужими сердцами и их проблемами. Оставив армейское прошлое, выбрал другой путь – медицина. Получив образование, успешно справившись с интернатурой, считаюсь лучшим хирургом в Бостоне.

Но я терял людей. И они каждую ночь снятся мне. Это не были мои ошибки, это была воля судьбы, но каждый раз закрывая глаза, я слышу шум в операционной, в моих руках скальпель и чужое сердце. Словно это я только что убил его…

Такие кошмары являются последствием. Пожарному снятся погорельцы, полицейскому те, в кого он выпустил пулю, а хирургу те, кого он не смог спасти.

Густой, пушистый снег накрывает Бостон уверенно и спешно, словно торопится застелить землю перед приходом зимы. На улице морозно, но солнечно.

Оставляю автомобиль на стоянке и захожу в больницу. Суета, суета, суета. Белые, синие, бирюзовые силуэты снуют по коридору, как заведенные.

– Я нужен? – спрашиваю на дежурном посту.

– Доброе утро, доктор Холл. К девяти у вас осмотр нового пациента, а также проверка швов у мистера Дилана.

– Отлично. Спасибо. – Вежливо благодарю и направляюсь к своему кабинету.

– Майкл! – это мой младший брат, Стэнли Коллинс. Доктор в стационаре экстренной помощи, куда первым делом попадают пациенты по скорой помощи. Он весело хлопает меня по плечам, улыбаясь.

– Привет, Стэн. Что ты такой возбужденный? – не останавливаясь, спрашиваю я, входя в кабинет.

– Авария ближе к утру. Такой накал!

– Тяжелые?

– Уже стабильные. – Брат садится на небольшой диванчик, лицо мгновенно расслабляется, раскрывая наизнанку всю его усталость. – Ты заглянешь? Один мужчина жалуется на боль в области груди, ребра целые.

– Черепная?

– Да, голову он хорошо стукнул.

– Затылочная?

– Угу. – Кивает Стэн.

– Пусть сначала осмотрит нейрохирург, а не я. Если у него сдавливающая гематома, то кровообращение нарушено, соответственно…

– Я понял, – громко говорит брат, поднимаясь, – но ты все равно зайди, хорошо?

– Обязательно.

– Кофе выпьем? Ты ведь понимаешь, какая у нас будет смена? – улыбается, напоминая о врачебных приметах. – Как утро началось…

– Да, давай через пять минут в ординаторской.

– Отлично. – Стэнли снова оживает и взбадривается, около дверей оборачивается на меня. – Как альпинистка? Пригрел бедняжку?

– Ага, пригрел… змею на груди. – Отвечаю я, стараясь вспомнить черты лица Сью.

– Ах, да Майкл, ах да герпетолог! – громко язвит мелкий, потирая ладони. – Ай да искуситель, одних змей находишь!

– Угомонись, – сердито бурчу я, начиная улыбаться.

– Что же тебе так не везет, братишка? – пожимаю плечами в ответ. – То рыжая все денежки чуть не загребла, то теперь скалолазка покорила твои вершины.

Беру подставку с карандашами и бросаю в брата. Он увиливает в сторону, и все вылетает в коридор, рассыпавшись около порога. Коллеги смеются, а Стэнли наклоняется, собирая канцелярские принадлежности.

– Жду тебя, псих. – Оставляет подставку у дверей на полу. Вот ведь! Но спасибо ему, я все же улыбнулся и отвлекся от дурных мыслей о «ненастоящих» женщинах. Злой я становлюсь.

Не успеваю переодеться, как меня уже вызывают к срочному пациенту. Сердечный приступ, причина неясна. Быстро окинув взглядом анамнез, осматриваю пожилого мужчину.

– Операционную, быстро. – Надеваю на ходу халат.

Народ сразу зашевелился, вымываю руки, ассистенты помогают надеть перчатки, халат и маску. Скальпель. Кровь. Давление.

– Большой тромб, не успел уйти, гад. Сейчас мы его! Ух, глянь, уверенный сгусток такой.

Коронарный тромбоз распространенная болезнь сердечных артерий.

Я полностью утопаю в работе. Звуки в операционной, как мелодия. Все знают каждую ноту, репетиции здесь быть не может. Только аншлаг. Только длительный марафон, протяжностью в часы и годы жизни, подаренные или лишенные с нашим участием.

– Зашиваем. – Кратко говорю коллегам. – Молодцы.

Карен, интерн, протягивает зажим с марлей, чтобы вытереть мой лоб. Сквозь хирургические очки вижу ее улыбающиеся глаза.

Завершив операцию, вымываюсь, и сам выхожу к родственникам, которые ожидают результатов в холе больницы.

– Не волнуйтесь, – сразу говорю я, улыбаясь, – все в порядке!

Две женщины, явно мать и дочь пациента, радостно подскакивают с диванов и бросаются ко мне на шею. Знаю, что им сейчас не до умных слов, но все же…

– К счастью, вовремя обнаруженный кровяной сгусток – тромб, удален. Он мог оторваться и нанести непоправимый вред, но ваш муж молодец, крепкий мужчина. Коронарный тромбоз требует после обнаружения постоянного наблюдения за состоянием организма. Не исключены новые образования. Чтобы их избежать я расскажу вам, как соблюдать режим, что необходимо…

– Доктор, спасибо вам! – изумленная женщина с седыми волосами искренне плачет, вытирая накопившиеся от волнения слезы. – Мой муж, он молодец, вы правы. Спасибо, что спасли его!

– Это не я. Это скорая помощь. – Похлопываю ее по плечу. – Пойдемте в кабинет, все обсудим.

Женщины обнимают друг друга и послушно идут за мной следом. В их глазах блестит жизнь, а не скорбь. И это единственное, что прогоняет мрак моих кошмаров – возможность видеть такие глаза.

Выходя из кабинета, женщина моложе, дочь пациента, разворачивается и громко говорит:

– Спасибо, доктор Холл, хорошего вам дня!

Я киваю, и когда двери закрываются, прижимаю холодные ладони ко лбу, упираясь локтями в стол. Вспоминаю слова брата. Как смена началась, так она и пройдет, а если еще и «хорошего дня» пожелать, то на дежурстве не будет ни одной свободной секунды.

Приметы, пережитые поколениями и годами, сделали специальность оперативных служб очень суеверной.

Две минуты поразмыслив и записав необходимые отчеты, вспоминаю о чашке кофе и сигарете. Но снова раздается стук и громкий возглас:

– Доктор Холл, пациент…

Поправляю халат и футболку, быстро выхожу к медсестре, забывая о мыслях, которые только что посещали мою голову.

Две операции за утро, и в обед усаживаюсь в кресло в ординаторской, наконец-то выпить чашку кофе. Нужно сходить в зал, а то расклеюсь словно бумажный. Несколько недель без штанги и тренажеров. Хотя я всегда держу себя в форме.

Верчу в руках пачку сигарет, борясь с желанием встать и пойти в курилку. В кабинет входит Карен. Увидев меня, начинает улыбаться.

– Доктор Холл? Как самочувствие? Устали? – медленно проговаривает она.

– Нет, не устал. Вы как? Тяжело? От операционной еще не трясет? – не глядя на нее, кладу в уголок губ сигарету, начиная вставать.

– Доктор Холл, с вами, – мурлычет она, – об операционной я только мечтаю. Видеть, как вы работаете, ловко справляетесь со скальпелем, ваши плечи, напряженный взгляд…

Подходит ближе, упираясь ладонью в мою грудь так, что мне приходится снова сесть. Быстро оказывается на моих ногах, мелькая перед лицом белым халатом.

– Прекрати, Карен! – бурчу я строго, но ей, видимо, так же все равно, как и Сью сегодня утром. Ловко убрав сигарету изо рта, прижимается губами, стараясь овладеть моим рассудком. Сильно сжимаю пальцами узкие бедра, от чего она вздыхает, ликуя, что соблазн удался, но, я поднимаюсь вместе с ней и ставлю девушку на пол, убирая руки с тела.

– Больше так не делай. – Сердито шепчу, почти касаясь носом ее уха. – Работу и секс я не смешиваю.

– Мы могли бы встретиться… – закатывая глаза, не останавливается Карен. Руками тянется к ремню на моих джинсах.

– Мисс Смит! – хватаю за кисть. – Научитесь уважать себя, в первую очередь, и не тайте перед мужчиной, словно сахар. Это приятно, но не интересно.

Замечаю, что от моего голоса она еще больше млеет. Потому, нервно забираю чашку кофе, кладу новую сигарету в губы и выхожу из ординаторской. Отдохнул…

В коридоре меня встречает доктор Джули Кендал, нейрохирург клиники.

– Нужна твоя помощь, Майкл. – Мило улыбается она.

– Мужчина с черепно-мозговой? – спрашиваю я, делая глоток уже остывшего напитка. – Гематома?

– Да, ты был прав, гематома давит, кислород плохо поступает. Сдавливание нужно удалять. Но, мы его еще не оперировали, хочу, чтобы ты взглянул на результаты МРТ. Мне жаль, что тебе не удалось выкурить сигаретку. Я сама сейчас такая, вторые сутки на ногах.

– Ужасная смена. – Ворчу я, протягивая ей пачку никотиновой зависимости, в ответ на сочувственный взгляд о потере нескольких минут отдыха.

Джули достает одну сигарету себе, остальные возвращает.

– Всего пару затяжек? – подмигивает, с надеждой, что я поддержу идею.

– Идем, доктор Кендал, будем травиться. – Вздыхаю, улыбаясь. Она берет меня под руку, натягивая рукава синей формы пониже.

– Одна сигаретка и жизнь станет лучше…

– Но короче… – добавляю я, и Джули смеется, кивая.

– Начальство совсем из ума выживает! – сердито бурчит она, когда мы уже пришли в комнату, отведенную для курения. – Мы ведь люди, как можно работать двое суток за смену? Это будет крах, если такой график утвердят.

Она выпускает несколько струй серого дыма.

– Майкл, когда достроишь клинику, заберешь меня к себе? – тихо спрашивает она.

– Серьезно? – поднимаю на нее глаза. – Хочешь, придешь. Ты опытный и грамотный специалист.

– Правда? – удивляется. – Вот уж не ожидала, что номер прокатит.

Джули смеется, не думал, что она о таком спросит. Лет пять мы вместе работаем, потому я хорошо знаю ее, как хирурга и человека.

– Да, доктор Кендал. Правда. – Встаю, размахивая густой дым перед лицом. – Халат переодену и приду к вам.

– Правильный, да, доктор Холл? – ехидничает она. – Зубы не забудь почистить!

– Обязательно! – смеюсь, выходя из курилки. Пусть не знает, что я так и сделаю. Нельзя идти к больному, если пропитан неприятным запахом табака.

В кармане звонит телефон. Это со стройки.

– Доктор Холл, добрый день, вы бы не могли сегодня приехать на объект? – сквозь шум слышу мужской голос.

– Добрый день, мистер Берч, я сегодня на сутках. Что-то срочное? – иду по коридорам, не глядя по сторонам, зная наизусть каждый поворот.

– Хотели согласовать с вами поставку тротуарной плитки.

– Вопрос в деньгах? – вхожу в кабинет, снимаю халат, не прекращая говорить.

– И в них тоже. У поставщика задержки производства из-за сезонной спешки. Зима слишком быстро пришла, принесла морозы.

– Я понял. Укладку будем делать весной.

– Все верно, доктор Холл.

– Аванс ведь внесен нами? – мысленно вспоминаю сметы, которые пересчитывал недавно.

– Да, в этом и нюанс… – сжато говорит мистер Берч, мой помощник в строительстве.

– Пусть пришлют письменные гарантии, что срок договора о купле-продаже будет продлен, и в марте месяце они выполнят заказ и свои обязательства. Мастера тоже за ними закреплены? Буду ждать на факс документы, Заккари, хорошо?

– Да, Майкл, я вас прекрасно понял. Правильное решение, в прочем, как всегда. До свидания, доктор Холл, хорошего дня не желаю. – Слышу его смешок.

– Поздно, дорогой Берч, поздно, день в самом разгаре. – Я улыбаюсь и кладу трубку.

Очередная порция для умственной активности. После смены нужно обязательно все проконтролировать. Не могу себе позволить потерять деньги, если поставщик окажется ненадежным. Будут согласны на предоставление гарантий, значит, серьезно относятся к работе и клиентам. Если же нет, придется взыскать возврат уплаченного аванса, а также искать нового производителя тротуарной плитки, как и новых мастеров.

Поднимаюсь в отделение нейрохирургии, принимаюсь за выполнение своих личных обязанностей. Через двадцать минут, после ознакомления с результатами МРТ пострадавшего в дорожно-транспортном происшествии, даю несколько рекомендаций по устранению сдавливающей гематомы и контролем над сердечными сосудами, которые слишком напряжены и истончены, получаю сообщение на пейджер, что меня вновь вызывают в кардиологию. Не присев даже на мгновение, прощаюсь с коллегами и возвращаюсь на свой этаж.

Звонок телефона. Мама.

– Привет, сынок. Стэнли сказал, что ты совсем мрачно выглядишь? Ты здоров? – встревоженный голос матери напомнил, что я не только врач, но и человек.

– Привет, мам, я здоров. Меньше слушай мелкого. Он сам на сутках, как ужаленный бегает.

– О, нет, – она вздыхает, – снова что-то случилось?

– Авария. И все ты чувствуешь.

– Я ведь мама! Когда ты приедешь к нам?

– Я бы с радостью… – с какой радостью? Когда она последний раз посещала меня?

– Может, вместе с братом приехали бы? Это так редко бывает, Майкл.

– Не огорчайся, мам, пожалуйста. Я тоже скучаю.

– На тебя столько всего навалилось, сынок… Ты хотя бы ешь?

– Мам, – протяжно стону, доставая из ящика стола несколько пар перчаток, – я ем. Давай, ты не будешь волноваться за меня, чтобы я не волновался за тебя?

– Давай, сынок, давай, – сквозь трубку будто чувствую ее родную улыбку. – Когда уже ты успокоишься?

Риторический вопрос. Поток жизни, бурное русло и быстрое течение несет меня день за днем. А берег не виднеется. Тихая пристань, уютная гавань спокойствия и тепла даже не снится.

– Майкл?

– Да, мам?

– Я больше не буду тебя задерживать. Беги спасать мир. Люблю тебя. – Гудки. Она всегда умеет вовремя закончить разговор. Не говорит и не спрашивает лишнего. Все понимает, молча, без слов. Удивительная способность. Жаль, что современные женщины лишены этого качества.

Зои и Фред Коллинс. Мать и отчим, который заменил мне отца лучше, чем кто-либо мог это сделать, живут в частном доме в Филадельфии. Человек, фамилию которого я ношу, остался жить в Джорджии, а мы переехали в другой штат, после того, как родители поженились. Из Бостона к ним в гости я выбираюсь очень редко, чем сильно огорчаю мать. Вспоминаю огромный сад роз, который служит бизнесом для семьи. Нужно съездить, помочь им с теплицами.

Меня кто-то хватает под руку.

– Стэнли, что ты наговорил маме? Зачем ее тревожишь? – рычу я на брата.

– Ты себя в зеркало видел, призрак? Твоя энергия иссякнет, если все будут молчать.

– Ой, – отмахиваюсь, и ускоряю шаг по коридору. – Я всегда такой.

– Да чего ты такой нервный? – кричит Стэн вслед. – Как лучше хотел…

Замечаю, что он быстро ушел, сверкнув синей формой на фоне белых стен. Вот такие отношения между братьями. Посмеяться и поругаться. И все в один день. Тру колючие волосы на голове. День. Да что, черт возьми, сегодня за день?!

– Доктор Холл!

– Я бегу…

К вечеру, проведя третью операцию аортокоронального шунтирования и восстановив кровоток, на вид крепкому юноше лет восемнадцати, из-за которого горько плакали родители, я заметил, что появилось свободное время. Меня никто не зовет, никто не обнимает, вытирая слезы радости.

Решил пройтись к Стэнли, извиниться, за свою грубость. Вовсе не заметил, что за день зима полностью покорила осень, и за окном все в белоснежном холодном ковре. Почему-то вспоминаю слова Сью, что я «ледяная глыба», и слова брата, что я «псих». С кем я настоящий?

Стэн весь в работе. Обрабатывает открытый перелом молодому любителю искусства паркура. Парень с любопытством хочет рассмотреть рану, стараясь не морщиться от боли.

– Сейчас вас отвезут в операционную, где хирурги соберут кость. – Пациент, под действием сильных препаратов, поднимает голову, чтобы заглянуть на ногу. – Прекрати! Не хватало, чтобы ты сознание потерял.

Тихий строгий шепот доктора пугает парнишку, и он закрывает глаза. Улыбаюсь. Уверен, будет потом хвалиться шрамами перед друзьями, рассказывая, как героически он терпел боль. Скрестив руки на груди, жду, пока брат освободится.

– Стэнли, я был резок, прости. – Говорю, когда тот подходит ко мне. – Мама была сильно взволнована, я рассердился на тебя.

– Да ладно, – толкает меня локтем, надевая новые чистые перчатки, – на дураков не обижаются.

Он смеется, и отходит на несколько шагов в сторону, чтобы я его не достал.

– Дураков? – хмурю брови, не шелохнувшись.

– Не бережешь себя, как еще назвать? – он возмущенно поднимает руки, но не успевает договорить, как автоматические двери раскрываются, за ними стоит машина скорой помощи, из которой выкатывают носилки. Стэн мгновенно надевает маску, положение его тела напоминает атлета, готовящегося к первому рывку…

– Девушка, двадцать лет. Сердечный приступ, частота около двухсот ударов, потеря сознания. Давление восемьдесят на пятьдесят и продолжает падать. – Громкий, строгий голос фельдшера скорой врезается в мою голову.

Ах, как я вовремя здесь оказался! Странно. Молодая, такие сокращения и падает давление? Каталку подвозят к Стэнли, который сразу замечает мой заинтересованный и взволнованный вид.

– Был введен хлорид кальция… – не успевает договорить фельдшер.

– Нет, – вмешиваюсь я, привлекая на себя внимательные взгляды, девушка в красной форме скорой помощи хмурится, – если у нее падает давление, то вы его еще больше снизили! Вероятно, у нее вегето-сосудистая дистония. Так только хуже! Быстро, внутривенно устанавливаем капельную инфузию натрия аденозинтрифосфата!

Я почти кричу и злюсь, понимая, что мы теряем много времени.

– Сам! – отрезаю я, забирая у медсестры систему для капельницы и ампулы. – Быстрее! Слишком медленно!