Читать книгу Лекарство для сердца - Дарья Новицкая - Страница 5
Глава 4
ОглавлениеИ в такой суете пролетел весь год. Всего пару раз мне удалось вырваться к родителям, чтобы помочь им по хозяйству. Хотел пойти в горы, на все плюнуть, и просто отдохнуть. Но, когда узнал, что в команде будет Сью, передумал. Не люблю возвращаться в прошлое. И не люблю, когда прошлое возвращается ко мне.
В клинике все успешно решено с тротуарной плиткой, достроены последние из шести этажей, а также началась подготовка к внутренним отделочным работам. Есть проблемы с покупкой дорого оборудования, а точнее с получением лицензий, но я не отчаиваюсь, делаю много попыток получить нужные разрешения.
Девушки у меня по-прежнему нет. После работы в больнице штата я еду на стройку, либо по государственным инстанциям. Несколько раз съездил к Льюису, пострелять из ружья, чтобы сбросить накопившуюся усталость и стресс, чтобы на несколько мгновений забыть о ночных кошмарах и будних днях. Когда-то Льюис поступил в отделение реанимации с внешним разрывом стенки сердца и попал в мои руки. Его удалось спасти, так как он оказался упрямым и выносливым мужчиной. С тех пор, уже несколько лет мы поддерживаем связь, периодически встречаясь на его усадьбе в штате Пенсильвания.
Во всем этом потоке, я не заметил, как наступила следующая зима. Город засыпало снегом, словно погода соревновалась с предыдущим годом.
Поздно вечером меня вызвали в больницу, так как была очередная сложная смена, и не хватало хирургов. На душе было тревожно, густая пелена из метели закрывала собой весь путь, не давая возможности ехать быстро. Колеса местами утопали в снегу, приостанавливая движение автомобиля. Дорожные службы не успевали расчищать дороги, потому я ехал неспешно, несмотря на острое желание оказаться на рабочем месте.
Проезжая центральные улицы Бостона, в ночной тишине и темноте, я размышлял над тем, насколько меня поглотила суета и занятость…
Вдруг, на обочине дороги я заметил бегущий силуэт. В области сердца что-то больно кольнуло. Убираю ногу с газа и медленно качусь по инерции. Постепенно стена из снега становится не такая густая, и я понимаю, что это бежит девушка. Она в одной лишь футболке и джинсах. Моя ступня замирает над педалью тормоза, пристально вглядываюсь. Хрупкая, испуганная, оглядывается и бежит прямо мне под колеса. Черт! За ней кто-то гонится! Я мгновенно ставлю на ручник, не заглушая двигатель, быстро выбегаю из авто.
Твою мать! Передо мной, та самая, кого я не могу забыть целый год, та самая, о ком воспоминания по-прежнему текут в моей крови под кожей… Ванесса Милтон! Она босиком! Твою…! Она босиком! Это невероятно! Из глаз текут слезы, белки в кровоизлияниях, как от удушения. В тени ночи вижу приближающегося «жениха», Дэвида Лэмана. Я все еще помню его черный взгляд и даже фамилию. Я невероятно зол, рассержен, растерян, потрясен, испуган и даже… рад. Черт! Я должен вновь ее спасти!
Быстро заталкиваю хрупкое выносливое создание на заднее сиденье. Кажется, она плохо видит сейчас. Судя по бледному лицу, и пульсу, который я успел ощутить, схватив ее руку, у нее сердечный приступ.
Милая, я не потеряю тебя, я спасу тебя! Ведь я так долго тебя ждал…
– Не бойся. Все будет хорошо! Он тебя больше не обидит! Тебя больше никто не обидит!
– Я не боюсь. Я никого не боюсь…
Плотно сжимаю губы от ее слов и единственное, о чем я молю бога – успеть, просто, успеть.
Я слышу ее громкое дыхание позади себя и не могу остановить собственное участившееся сердцебиение. Это судьба. Она начинает судорожно кашлять.
– Мне сейчас станет плохо, и я испорчу вам салон… – взрываюсь внутри. Она в таком состоянии думает не о себе.
– Успокойся, Ванесса, все нормально. Мы скоро приедем. Без паники. – Строго говорю я.
– Что? – смотрю в зеркало на ее попытки встать. Но она тут же падает, ударяясь головой о дверь. Черт!
Жму педаль до упора, рассекая снежную пелену без малейшего страха не справится с управлением. Она без сознания, я не могу потерять ни минуты времени. Не могу потерять… ее.
Вижу вдалеке огни клиники штата. Быстро снимаю куртку, открываю дверь. Мне становится сложно дышать, когда я вижу ее без чувств на сиденье. Босые ноги, порванная футболка. Даже в темноте ночи я отчетливо вижу бардовые следы на шее. Ненавижу…
Наклоняюсь и чтобы не ударить ее об машину, крепко зажимаю прохладное тело в руках. От сильной дрожи исходящей от нее, я на мгновение забываю, что нахожусь в этой реальности. Дорожка из брусчатки, ведущая к входу в здание, кажется мне бесконечной. Бегу, ближе прижимая к груди туловище Несс. Она настолько легкая, что я мог бы нести ее хоть на край света.
Автоматические двери распахиваются, не замедляя бег, я громко зову дежурных.
– Двадцать один год, пароксизмальная тахикардия, механическая асфиксия, отек мягких тканей и конъюнктивные кровоизлияния. Срочно реанимацию…
Стою посреди коридора в ожидании бригады, господи, она открывает глаза! Я выдыхаю!
– Ох, напугала ты меня! – громко говорю ей.
– Где я? Кто вы? – она пробует поднять голову, но я крепко удерживаю ее шею согнутой рукой, боясь, что у нее может быть травма.
– А ты глазки свои красивые открывай шире! – давай милая, ты ведь сильная девочка! Верю в тебя! Ты справишься!
Чувствую, как расширяется ее грудная клетка от глубоко вдоха, я задерживаю дыхание, принимая ощущения сквозь джемпер. Да! Да, детка! Она поднимает голову и резко раскрывает свои глаза, от чего по моему позвонку проходит трель облегчения. Ее вселенные сейчас почти серые, зеленые оттенки спрятались глубоко около зрачков. Как она смотрит! Ее взгляд! Сколько ночей я видел его перед собой. Сколько вспоминал…
– Доктор? Но как? – хрипло спрашивает она.
– Я тебя тоже хотел спросить, как? – как он посмел? Как ты смогла? И вновь, с ее появлением в голове лишь одни вопросы.
– Опустите меня, я смогу пойти сама. – Вдруг говорит она, словно смущаясь от моих прикосновений. Но ее тело все еще трясет, дыхание сбивчивое, а голос сиплый.
– Лежи, командуешь тут, – какая упрямая и сильная, – здесь я главный. Марго, быстро палату реанимации. И сразу делаем ЭКГ, если что везем ее в кардио. Не сводите с нее глаз! Вызови, пусть осмотрят шею и трахею. И только аденозинтрифосфат, так как у нее дистония.
Все вокруг словно замедлилось, но прошла минута не более, как Несс уже лежит на каталке. Медсестра приносит мне халат, надеваю и подхожу к ней. Взгляд серых глаз плавно скользит по потолку больницы. Ей ставят укол, ресницы дрогнули, судороги постепенно сходят, расслабляя напряженные мышцы.
– Все будет хорошо. Ты молодец. – Успеваю сказать ей, незаметно коснувшись прохладной руки, прежде чем она закрыла глаза.
Ко мне подходит Патрик, коллега, поглядывает на меня.
– Не переживай, о ней позаботятся. Давай, мы сами? Иди выпей кофе, согрейся…
– Нет! Спасибо, не могу. Я должен быть с ней. – Поправляю стетоскоп, зацепившийся за воротник халата, и ухожу к лифту, ведущему в реанимацию.
– Майкл! – меня встречают перед дверью. – Все хорошо! Кто она тебе?
– Мне? – черт, вопрос ставит в тупик. Никто ведь. Иллюзия, воплотившаяся в реальность. – Важный человек…
– Я понял, – отвечает Энди, дежурный реаниматолог, – мы ввели ей внутримышечно диазепам, так как были небольшие судороги, подкожно гепарин, и отек убрали при помощи тридцати миллиграмм преднизолона. Она дышит сама, трахея и хрящи не повреждены, трубку не ставили, дыхательные пути чистые, лишь установили вспомогательный кислород. Кровь на свертываемость взяли. Шину накладывать?
– Нет, не надо, ее это напугает. И перевезите в палату, я буду следить за ней.
– Почему не реанимация, Майкл? – возмущенно смотрит на меня Энди.
– Она сильная. А реанимация вызовет лишние волнения.
– Тебе лучше знать, доктор Холл… – пожимая плечами, он возвращается в палату к Несс, я несколько минут наблюдаю за работой коллег через большое окно. Электрокардиограф стабильно следит за ее сердцем. Удары постепенно снижаются, со ста семидесяти, до ста пятидесяти…
Не отхожу и не отвожу взгляд. В аорту сейчас поступает недостаточное количество крови и кислорода. И ведь это рецидивирующие приступы. Как бы ни пришлось сделать радиочастотную аблацию, это залог в девяносто процентов, чтобы излечить ее. Но для начала, нужно выяснить, что вызывает такие сильные пароксизмы. И я это обязательно сделаю.
Уже второй раз наблюдаю ее в таком состоянии, она быстро приходит в себя, видимо, привыкшая справляться с этой проблемой. Обходилось без дефибрилляции, значит, есть шансы, что окажется не все так сложно. Нужно поставить ей кальций и бета-блокаторы, чтобы не поддавать организм более сильным препаратам. Состояние ее здоровья слабое, может тяжело перенести. Девочка, милая, теперь, я глаз с тебя не спущу.
Через несколько часов наблюдений, перевозим Несс в обычную палату. Помогая с остальными пациентами на сложной ночной смене, я постоянно захожу к ней, она спит. Бледность с лица немного сошла, она по-прежнему красива. Кожа у нее не мраморная и не розовая. Оливковый, слегка смуглый оттенок, словно несозревший персик в саду. Представляю, как ей идет солнечный загар и здоровый румянец на щеках. Легонько касаюсь руки. И лишь сейчас замечаю, что на подушке нет водопада каштановых волос. Она их состригла! На секунду разочаровываюсь и жалею, что она срезала свои длинные превосходные пряди.
Стоя у окна долго и внимательно рассматриваю ее. Вдруг, она шелохнулась и мгновенно села на кровати, широко открыв глаза.
– Не знаю как, но твое сердце справилось. – Спокойно говорю я, прижав пальцами подбородок.
В палату заходит Марго и отдает мне папку с результатами крови.
– Я хочу поблагодарить вас, доктор… – взгляд спокоен, зрачки не бегают по палате, а скромно, но уверенно переводят свое внимание то на меня, то на окно с видом ночного Бостона, то на суету за стеклом дверей палаты.
– Не меня благодари. Это все судьба. – Ласково говорю ей, получая в ответ пронзительный, слегка недоумевающий взгляд глаз, которые вернули свой волшебный прежний зеленый оттенок. Ее ресницы дрожат, кажется, что она боится на меня смотреть, но умело это контролирует. Эти глаза, именно они покорили меня год назад. – Ну что ты так смотришь, своими зелеными глазами? Это все судьба. Не я.
Смеюсь, медленно подходя ближе к ней. Может, улыбнется в ответ? Но вместо этого она вновь меня шокирует:
– Я не могу оставаться в больнице, мне нужно уезжать. – Строго говорит она, заявляя о том, что спорить с ней бесполезно. Но черт, как бы я сейчас хотел возразить ей и настоять на своем. Не могу снова ее отпустить!
– Хорошо, но пару часов тебе стоит полежать, восстановить силы. А утром я тебя отвезу. Тут недолго уже осталось. – Отвечаю, соглашаясь, чтобы не доставлять Несс неприятных волнений.
Она, видимо не ожидая, что я позволю поступить как ей нужно, отворачивается и опускает голову. Нет, милая, не нужно! Я беспокоюсь за тебя, мне не все равно, что уже завтра ты сбежишь. Не хочу напугать своей строгостью. Подхожу, и разрешаю себе коснуться ее…
– Эй! Все хорошо, слышишь? Тебя никто не обидит. Ты в безопасности! Постарайся уснуть. Я зайду к тебе чуть позже.
Ванесса спокойно ложится в постель, помогаю ей укрыться, поплотнее заталкивая одеяло под ножки, которым столько пришлось мерзнуть, столько испытать боли от ледяного снега…
Почему-то думал, что она будет плакать при мне. Но этого не случилось, чему я искренне удивлен. Ей бы стоило выпустить накопившийся стресс. А слезы это маленькая помощь нервной системе. Закрыв глаза, она тихо дышит, не шевелясь. Словно тень, стараясь не потревожить, аккуратно выхожу из палаты. Меня мгновенно зовут к другому пациенту, потому я вынужден быть дальше, чем хотелось бы…
Проведя за ночь две операции, я ни на один миг не сомкнул глаз. Уже под утро звоню в доставку цветов и прошу привезти три розы в клинику. Мне так хочется, чтобы она улыбнулась, чтобы поговорила со мной, слегка возмутилась, что я ей дарю подарок.
Раньше всех из интернов приходит Карен. Я сижу в ординаторской, пью чашку кофе, перед тем, как отправиться выкурить сигаретку и принять душ.
– Доброе утро, доктор Холл.
Молча киваю ей.
– Вы долго будете игнорировать меня? – грубо спрашивает она.
От раздражения, я закатываю глаза, поправляю рабочую футболку и встаю с кресла, встречаясь с Карен взглядом. Не намерен повторять дважды свое мнение, потому, поставив чашку, просто ухожу из кабинета. Но, она догоняет меня, крепко хватает под руку, закрывает пяткой двери и прижимается грудью ко мне.
– Майкл, ты ведь нормальный мужчина? Почему отталкиваешь меня?
– Ты этого хочешь? – я злобно подхватываю ее руку и тащу к креслу, резко усаживаю и снимаю с себя халат. Делаю вид, что расстегиваю ремень на джинсах. – Этого хочешь?
Щеки Карен пылают красным цветом от удивления и желания.
– Да… – шепчет она, приподнимая руки к моим штанам.
– Нет!
– Что? – растерянно бубнит наглая девица.
– Нет! – наклоняюсь к ее лицу, глядя прямо в глаза. – Нет! Ты хочешь, а я нет! И если завтра ты еще раз явишься в клинику, вылетишь из интернатуры! Уяснила? Ищи себе другое место для практики! Иначе тебя не научить ценить себя и свое достоинство!
Карен поднимается с кресла, я выхожу из кабинета, не закрыв за собой дверь. Коллеги любопытно посматривают на нее.
Спешно выкуриваю сигарету, не жалея о своей резкости. Принимаю душ, переодеваю рабочую футболку на джемпер, обувь меняю на туфли, беру букет и собираюсь выйти, но на пороге стоит мисс Смит.
– Доктор Холл! – уверенно говорит она. – Я все поняла! Позвольте закончить интернатуру у вас? Это будет самым большим уроком для меня!
Карен смотрит влюбленным взглядом, но держится прямо, гордо приподняв подбородок. Неужели, до нее дошло? Она мельком рассматривает цветы в моих руках.
– У тебя последний шанс! И больше никаких объектов вожделений.
– Я уяснила! – слегка язвительно, но будто солдат отвечает Карен.
– Молодец. – Уже уходя, оглядываюсь на нее. – Все в порядке?
– Да, доктор Холл! Все просто отлично! – во взгляде вижу искренность, потому со спокойной душой лечу к той, которая развеет все мои туманные будни…
Найдя с помощью медсестер вазу, и в сопровождении их любопытных глаз и улыбок, иду в палату Несс. Мне и самому хочется улыбаться. Противник нарушать правила и порядок, сейчас чувствую себя другим человеком. И когда коллега Марго, хмурая дамочка, увидев меня за стеклом начала размягчаться в улыбке, приподнимая брови и наклоняя голову набок, я улыбнулся в ответ. Для них это милое зрелище, вчера я принес Несс на руках, а сегодня дарю ей цветы.
Тихо ставлю вазу на тумбочку, стараясь не шуметь шелестящей оберткой, но Ванесса мгновенно реагирует и, проснувшись, смотрит на меня.
– Это тебе, чтобы поднять настроение! – мягко говорю я. – Чтобы ты улыбалась…
– Спасибо. – «Мисс хорошее воспитание» аккуратно садится на кровати, оказавшись ко мне спиной. Она опустила голову вниз. Черт, что такое?
Смело подхожу ближе, убирая ее мягкие волосы. Упавшие пряди скрывают лицо, я пытаюсь понять, что с ней.
– Что такое? Тебе плохо?
– Нет… – тихо отвечает Несс, а я улавливаю ее взгляд. Он устремлен на ноги. Твою мать! Вот идиот! За цветы ты подумал, а за обувь нет! А то, что она в одной футболке была? Ах, как я зол на себя!
Машу рукой Марго, она замечает и быстро заходит в палату. Отвожу ее к дверям, достаю бумажник и даю банковскую карту.
– Нужно купить ей обувь. Сбегаешь? Я отблагодарю… – умоляюще смотрю на нее, но она, кажется, уже и так согласна.
– Не нужно было. Зачем вы? Я верну вам все, у меня дома есть деньги. – Спрашивает Ванесса, заставляя меня сдерживать свое недовольство.
– Обижаешь. Успокойся, ладно? – хмурюсь, при виде ее печальных глаз. – Сейчас тебе сделают еще один анализ и, можно будет ехать домой. Если конечно, ты не хочешь заехать в участок полиции…
– Нет! Нет, я не хочу! – но почему? Этот вопрос кричит в моей голове, хочется выкрикнуть его и ей, но я стараюсь подобрать другие слова, чтобы выразить свое мнение.
– Ну и зря. Нельзя позволять такого отношения к себе. – Патрик зовет меня в коридор, показывая издалека стопку бумаг. Что-то случилось.
Закрыв двери, оборачиваюсь, чтобы глянуть на Несс. Она всего секунду смотрит на меня, затем снова опускает голову.
– Майкл, очень срочно! Переодевайся и в операционную. По скорой. Сорок лет. Мерцающая аритмия. Введен аомидарон. Но там сильная фибрилляция, левое предсердие скачет, до четырехсот, возможен инсульт. Нужно найти очаг…
– Левое слабее, – расчетливо отвечаю я. – делаем катетерную аблацию! Подготовьте!
– Какие шансы? – тревожно спрашивает Патрик.
– Процентов семьдесят. Максимум. Я сделаю все возможное. Главное сейчас убрать мерцание, иначе мы его потеряем.
– Майкл, надежда только на тебя! У него рецидив…
Вникая в слова коллеги, я на ходу снимаю с руки часы, включаюсь в работу и бегу переодеваться и готовиться к операции. На мгновение вспомнил о приступе Ванессы. Успокаиваю себя тем, что частота ударов была в два раза меньше, но ведь то сужение сосуда, что я видел на рентгенографии…
Вымывая руки до локтя, мои мысли переплетаются в длинные лабиринты из мышечных дорожек, извилистых путей сосудов и вен, в ушах слышу стук собственного сердца. Так бывает, когда я выключаюсь от всего вокруг, чтобы адекватно анализировать ситуацию и при операции знать, какими будут мои действия.
Прошу Марго, которая помогает мне одеться, чтобы отнесла мисс Милтон вещи, когда буду заканчивать, и сообщила, что я заберу ее.
Не заметив, как пролетело время, принимаю контрастный душ, чтобы взбодриться и с новыми силами прийти к Несс. Вижу, что она уже переоделась. Стучу в дверь. Сам не знаю зачем. Вот странный.
– Готова? Все подошло? – ласково спрашиваю я, надевая часы на руку и разглядывая ее в новой одежде. Она сидит на небольшом диванчике у окна, скромно поглядывая на мое лицо.
– Да, но я не знаю, сколько вы потратили на это все? Сколько мне нужно вернуть?
– Поехали, я тебя отвезу домой, там и решим. – Уверенно говорю я, смело протягивая свою руку, чтобы помочь подняться с дивана. И, конечно же, чтобы прикоснуться к бархатной коже.
Мне удается вывести ее за руку до самого коридора. Я крепко сжимаю пальцы, в легкой эйфории, контролируя, чтобы не сделать больно. Марго приносит мне куртку и папки с выписками для Несс.
– Это твое, выписки о вчерашнем случае. Там два варианта, на случай, если ты все же решишь пойти в полицию.
– Спасибо.
– О, ваше воспитание, мисс Милтон! – смеюсь, вспоминая бесконечные «спасибо». – Я помню его. Заканчивай благодарности раскидывать, всем, кто этого не заслуживает.
– Вы заслуживаете! – тихо и утвердительно говорит она, вводя меня в состояние, которого я давно не испытывал. Сейчас я не вежлив, но как меня тянет быть ближе…
Мы идем по тому самому коридору, где я видел ее последний раз, когда хотел, чтобы улыбка была адресована мне, когда все чувства поникли при закрывающейся двери за спиной.
– Теперь ты свободна!
Да, милая, теперь ты свободна и меня никто и ничего не держит, чтобы заботиться о тебе так, как я хотел этого с первой минуты, когда увидел без сознания с разбитыми губами. Острое желание поцеловать ее я сдерживаю, ускоряя шаг на парковку, открываю дверь, предлагая сесть около меня спереди.
– Присаживайтесь, мисс, ничего не бойтесь. – Уверенно приглашаю Несс, с легкой тревогой, что откажется, сообщив, о вызванном такси. О боги! Нет! Она спокойно подходит и садится на сиденье.
Пока я обходил вокруг машины, готов был улыбаться до ушей от радости!
– Белый автомобиль? – как-то отрешенно спрашивает Несс.
– Нравится? – ласково спрашиваю, с огромным удовольствием рассматривая ее лицо и все еще покрасневшие белки глаз. Ей нужно было остаться в больнице. Но что-то внутри подсказывало, она бы не слушалась, и все равно ушла бы.
– Да, я люблю чистоту. – Мягко говорит она.
Кажется, что вот-вот ее губы растянутся в улыбке. Но этого не происходит. Ей все еще плохо, она слаба, она напугана и разбита. А я хочу ее улыбки? Нет, Майкл, нужно теперь хорошо постараться, чтобы она улыбнулась, и чтобы эта улыбка была тебе, а не из-за ее воспитания.
Глубоко выдыхаю, завожу двигатель и везу девушку домой. Она ничего не спрашивает. И наверное, даже не задумывается о том, откуда я знаю адрес где она живет. Изредка чувствую взгляд на себе, но боюсь глянуть в ответ, чтобы не спугнуть зеленых глаз.
Когда мы проехали последний поворот, все внутри начало закипать, ведь она сейчас снова уйдет.
– Скажите, сколько вы потратили? Я привезу вам деньги на работу, верну все! – строго, но благодарно спрашивает Ванесса, снова вызывая у меня улыбку. Такая честная девочка.
– Привози, привози. Только я не возьму ничего. – Смотрю на нее, как заколдованный. – Ты говорила, уезжаешь?
– Да, хочу переехать в Нью-Йорк, меня ждет новая работа. Тут уже ничего не держит.
Черт! Широко распустил крылья, Майкл? Думал, что счастье прилетело? Нет, оно вновь улетает. На этот раз еще дальше…
– А я бы не отпустил тебя одну.
– Что?
Зеленые глаза пристально смотрят на меня. Читаю в них смущение, но все же, она не поняла, что я хотел этим сказать.
– Имею в виду, что город большой, нельзя одной ехать. Пойдем, я проведу тебя до квартиры, проверим, чтобы там никого не было.
Хочу взять за руку, но оставляю эту затею. Ей сейчас не до меня. В лифте мы едем молча. Чувствую, как от нее исходит напряжение, чем ближе она подъезжает к дому.
Замечаю, что двери в квартиру не закрыты. Хмурюсь, переживая за состояние Ванессы. Сильно уж она поспешила вернуться сюда.
Больше не остановлюсь. Нет. Хочу, чтобы ее сердце стучало спокойно. Кладу руки ей на плечи, разворачивая к себе лицом. Она поддается и передо мной взгляд глаз, которые снова стали серыми от грусти и боли, которая уничтожает ее изнутри.
– Стой тут! – строго говорю я. Радуясь, что Несс послушно остается у двери, захожу в квартиру.
Если эта нечисть снова тут, то его черные глаза нальются кровью, чтобы он испытал то, что испытала эта хрупкая девочка, тревожно дышащая и смело удерживающая все эмоции внутри себя…
Понимая еще в прихожей, что хозяйка квартиры держит все в чистоте, снимаю туфли. И чем дальше прохожу вглубь жилья, тем больше осознаю, как ей несладко жилось. В гостиной небольшой диван и телевизор, но провода от него отключены, значит, она его не смотрит. В спальне дряблая раскладушка, шкаф, стол. Окно без штор. Когда-то они там были, ведь остались крючки на подвесах под потолком.
Я тяжело вздыхаю, настолько печально становится у меня в душе. Горькие чувства жалости смешались со злостью и восхищением, создавая новые эмоции, которые мне не приходилось ощущать. Эти эмоции вызывают у меня желание обнять Ванессу, крепко закрыть в своих объятиях, чтобы ей больше никогда не было больно.
В кухне пусто. В старом холодильнике также. Конечно, потому она такая худая. Каждый предмет аккуратно стоит на своем месте, что для меня, любителя порядка, сразу бросается в глаза.
В ванную выбита дверь. Зеркало разбито. На полу лежит нож. Я замираю на одном месте. Крепко зажмуриваю глаза. Нет. Мое воображение рисует страшные картинки в голове. Несс, моя милая Несс…
Выхожу к ней, надеясь, что она не плачет.
– Порядок.
– Я привезу вам завтра деньги. Спасибо. Вы мне очень помогли. – Не унимается Ванесса, раскрывая всю свою ответственную и благодарную сущность наружу.
И вот, она протягивает мне руку! Черт! Как отважно, как смело, как строго! Столько пережила и не боится быть собой! Крепко сжимаю, не желая отпускать и уходить. Так бы и притянул к себе, прижал ее тонкую талию, расцеловал уставшие глаза и мягкие персиковые губы.
– Приеду скоро навестить, удостовериться, что все с тобой хорошо. – Ведь я тебя больше не потеряю, задам тебе миллион вопросов, подарю миллион поцелуев.
– Для вас это лишние хлопоты, я сама приеду на осмотр.
– Для «тебя». Не «вас». – К черту осмотр, за тобой приеду, чтобы сделать счастливее.
– Хорошо, спас… – она зажмуривает глазки, слегка поджав губы, я смеюсь, глядя на нее с нежностью.
– Иди домой и ни о чем не думай. Вот мой телефон, – достаю из бумажника визитку, – будет плохо или кто-то… В общем, если что звони, в любое время. И не вздумай сказать спасибо, иначе отвезу назад в больницу.
Я вкладываю в улыбку все свое обаяние. И вот, есть! Да! Черт возьми! Есть! Она улыбается мне! Фух, Майкл, ведешь себя, как ребенок!
Несс легонько кивает головой в знак благодарности и прощания. Хочу предложить ей помощь по дому, чтобы все убрать, но она быстро заходит в квартиру. Мое присутствие ее напрягает. Ей хочется пережить свою боль в одиночестве, чтобы никто не видел, чтобы никто не сочувствовал и не помогал.
Но, нет, милая девочка, теперь есть я. И даже, если ты не захочешь моей помощи, я приду. Ты не заслуживаешь быть такой несчастной.
Целый год думал о ней, всех сравнивал с ней. Потерял любые надежды, что снова встречусь с мисс Милтон, думая, что она уже давно замужем за другим. Но судьба распорядилась иначе. И если наши пути сошлись, значит не случайно. Нужно избавить ее от страха, лишить всей печали, что таится внутри. Мое сердце полностью заполнено ней. Все мысли витают вокруг тонкого силуэта. Незваная гостья, несущая любовь, пробежала перед колесами моего авто. И теперь только от меня зависит, догоню ли, сумею ли удержать?
Выходя из подъезда, борюсь с желанием вернуться немедленно. Сейчас куплю для Несс всего самого вкусного и отнесу ей. Пусть поест. Не возьмет, не откроет, оставлю под дверью квартиры. А если все-таки мне удастся увидеть ее, отдать продукты и уйти, стану в тысячи раз спокойнее.
С легким предвкушением, быстро еду в ближайший маркет. Не раздумываю, беру все самое лучшее. Кусок сыра, обязательно фрукты, готовые мясные нарезки, сок, колу. Интересно, она любит сладкое? Кладу в тележку шоколадки. С чем она будет есть мясо? Возьму макароны. Их недолго готовить, чтобы не стояла у плиты полдня. Бутылку самого вкусного вина, чтобы наполняя бокал, оставляла в нем свои горькие слезы, и никто их не видел, кроме красного хмельного напитка. В завершении несколько пучков ароматной зелени и специи. Готово! Выдыхаю на кассе, довольный, что столько купил для нее!
Теперь последнее препятствие – ее гордость! Захочет ли принять помощь? Не пошлет ли меня на все четыре стороны?
Удерживая в руках большие пакеты, щурюсь от падающего снега в глаза. Пальцы щиплет мороз, толи от усталости, толи от холода меня немного знобит.
Перед дверью квартиры Несс успокаиваюсь, чтобы не выдать свое волнение и неудержимое желание обнять ее. Нажимаю на звонок. С тревогой жду приближающихся шагов.
– Кто? – голос не выдает страха, но я его чувствую сквозь стены и двери.
– Мисс «хорошее воспитание», открывай. Тут холодно, блин. – Весело говорю я, не в силах унять дрожь тела.
Ванесса не полностью приоткрывает двери и с любопытством смотрит на меня. Ее глазки удивленные, но она снова контролирует свое поведение. Черт, малыш, как мне это нравится в тебе!
– Да, Майкл, вы что-то забыли? – спокойно спрашивает она.
– Ага, тебя забыл… Открывай.
Слегка приподняв черные брови, Несс отстраняется, открывая дверь и пропуская меня в прихожую.
– Что случилось, Майкл? – смело задает вопросы, не смотря на домашний халат и уставший вид, она настолько красива, что мне становится неловко, потому я быстро снимаю обувь, зацепив один туфель носком другого, и быстро убегаю в кухню.
Раскладываю на столе продукты и покупки, чтобы она не смогла вернуть мне их за один раз пакетом.
– Привез тебе кое-что… – громко отвечаю я.
– Извините, Майкл, я не понимаю. – Тихо говорит Несс, глядя на меня своими глубокими глазами, в которых все еще видны кровоизлияния. Ее состриженные волосы красиво вьются на лицо мелкими прядками. Не могу отвести взгляд.
Подхожу к ней ближе. Зеленые озера, обрамленные длинными ресницами, растерянно плавают вокруг меня.
– Со мной ты не будешь босая и голодная…
– «Со мной»?
Она смотрит прямо в глаза, заполоняя всего меня своим присутствием. Ее губы. Ее мягкий, спокойный голос. Делаю глубокий вдох, чтобы не накинуться с поцелуем.
– Ешь, ты легче ветра. – Вспоминаю, зачем пришел, и возвращаюсь в прихожую.
– Но, Майкл, мне ничего не нужно! – громко говорит она, догоняя меня.
– Мне тоже. Мне тоже ничего не нужно. – Пожимаю плечами, открываю дверь и спешно ухожу, чтобы не сказать лишнего.
Постепенно прихожу в себя, возвращаясь домой. Из ее карты выписал номер телефона, отдохну и буду звонить. Узнаю, поела ли? Как чувствует себя?
Приняв душ, ощущаю, что знобит меня не только от Несс. Температура. Принимаю лекарство, укутываюсь в одеяло с головой, предварительно установив время на будильнике.
Нельзя сейчас слечь с простудой, ведь мне нужно позаботиться о Ванессе, проследить, чтобы никто больше не тронул ее.
Я так нагло себя вел, общаясь с ней на «ты». Очень хотелось, чтобы она не боялась меня, чтобы чувствовала поддержку, а не просто врачебную заботу. Может, Несс заметила, что я неравнодушен к ней? Вспоминаю ее смех в операционной больше года назад, и сегодняшнюю улыбку на прощание. О, а то, как она смущенно закрыла глаза и поджала губы, забыв, что снова говорит «спасибо». Все-таки, она самая настоящая «мисс воспитание». Настоящая? Я так мало ее знаю, но так много ее во мне. И нет ни одной капли сомнения, что это ошибка.
Вокруг много женщин, но ни одна из них не вызывала во мне таких противоречивых желаний. Понимая, что сейчас мужчина ей не нужен, что оттолкнуть может, не раздумывая, я еще больше хочу находиться рядом. Ощущая, что в ней крепкий внутренний стержень, и моя помощь запросто может быть отвержена, я не оставлю попыток сделать ее жизнь легче. И лишь если увижу боль от моих поступков в серых глазах с зеленым оттенком, мгновенно брошу все намерения. Пусть будут из-за этого страдания, но они будут мои, не ее.
Проснувшись вовремя, слегка чувствую слабость, но разве это причина, чтобы оказаться от очередного решения?
Набираю номер Ванессы, считая каждый гудок. Нет, не возьмет трубку. Побоится.
– Да, слушаю. – Умеет она удивить меня, умеет сломать мои предположения.
– Мисс Милтон, ну как вы, подкрепились? – сейчас я буду вежлив, как ты, моя милая девочка. – Отдохнули? Как сердечко?
– Все в порядке. Я поела, поспала. Сейчас на прогулке. Мне представить отчет? – она шутит, вызывая улыбку даже сквозь расстояние. Представляю, как она игриво выгибает или хмурит бровки во время этой фразы. Жаль, что не вижу ее.
– Конечно, я должен знать, что все хорошо. Можно присоединиться к вашей прогулке? – момент истины, сейчас услышу вежливый отказ.
– Я в парке Фан Пир, но тут ужасно холодно. – Начинаю смеяться от радости, что Несс снова меня шокирует, даря шанс на счастье. Да, мне холодно, без тебя, без твоего голоса, перед твоей закрытой дверью и когда ты так далеко.
– Минут через сорок буду. Дождитесь, иначе мне придется пить кофе в одиночестве. – Ласково говорю я.
Слышу ее выдох и короткие гудки. Начинаю собираться, забыв о самочувствии. Будто это мое первое свидание. Но это не свидание. Это первая попытка оказаться рядом, не как врач, а как мужчина.
Привожу лицо в порядок, сбривая щетину, которая делает мой вид слишком уставшим и строгим. Надеваю пиджак и рубашку, брюки, туфли, пальто. Немного одеколона. Часы. Выдыхаю, заводя остывший двигатель. Вершина «ледяной глыбы» сейчас лишается своего снежного покрова, обнажая новые, давно забытые чувства…
Постоянно слежу за временем, чтобы не опоздать, чтобы не заставлять Несс мерзнуть на холодном причале.
Паркую автомобиль и торопливо спешу по алее Харборуолк, скользя по заснеженной брусчатке. Где же ты? Подходя ближе к гавани, замечаю два силуэта. Мгновенно узнаю Ванессу. Она отчаянно выкручивает руку, которую крепко удерживает Дэвид. Сжимаю скулы и кулаки, живот втягивается, вызывая напряжение во всем теле.
Я его сейчас смешаю с грязью под ногами Несс! Она растерянно и испуганно смотрит на меня. Впервые понимаю, что эмоции ее на грани. Контроль нарушен. Спектр чувств раскрывается в расширяющихся зрачках.
– Ванесса, здравствуй. Этот молодой человек обижает тебя? – грубо интересуюсь я, стараясь держать себя в руках. Черт! Как это сложно! Как она умеет справляться со своим поведением? Нет, Майкл, не трогай его!
– Нет, я просто хочу уйти. – Острым голоском отвечает Несс.
– Доктор? – язвительно басит Дэвид, наклоняясь очень близко к ее лицу. Уберись от нее, ублюдок! – Твой новый парень?
– Не твое дело! – смело отрезает ему в ответ.
– Ты спишь с ним? – у него хватает смелости смеяться над ней.
– Дэвид, прекрати, это не твое дело. – Маленькая моя девочка, сейчас я прекращу твои мучения!
– Быстро же ты отошла и нашла для себя замену, – аплодирует в ладоши, – молодец, Несс, недолго страдала. Он-то хоть богаче предыдущих кошельков?
Вкладывая всю ненависть в смех и черный наглый взгляд, хуком выбиваю почву из-под его ног.
– Ты больше ее не обидишь! Ни кривого слова, ни взгляда, ни прикосновения! Ты понял? – слегка наклонившись к его лицу, нетерпеливо рычу я.
Он склонился от неожиданного удара, нервно сплевывая сгустки крови на белый снег. Разбил бы эту мерзость в клочья, заставив на коленях просить перед Ванессой прощения. Но в ее глазах застыли слезы. А для меня это словно нож в сердце. Бесконечно ищущий настоящую любовь, вижу ее в глазах перед собой.
– Пойдем! – строго и спокойно говорю Несс, вытаскивая из кармана пальто пачку сигарет. Подкуриваю одну для нее и следующую себе. Вижу, что она оглядывается. Волнуется, что Дэвид захочет догнать нас.
– Не бойся, он больше не тронет тебя!
– Извините, что вам пришлось выслушать все это.
Отпускаю ее руку, позволяя себе обнять за талию, чтобы успокоить. Делаю глубокий выдох горького дыма. Я в очередной раз удивлен поведением, очарован воспитанностью и сдержанностью. Не буду принимать ее извинений, так как она ни в чем не виновата.
– Садись, поехали. – Выбрасываю сигарету.
– Куда?
– В ресторан, кофе пить. – Стараюсь улыбнуться, чтобы Несс перестала бояться меня.
Открываю дверь для нее и сам сажусь за руль. Завожу двигатель и, сопровождая его рычание своим тревожным дыханием, жду, сядет ли Несс в автомобиль? Я больше не загадываю, так она всегда поступает не по шаблону.
Ванесса аккуратно садится на сиденье, разглядывая оставшиеся позади заснеженные деревья и дороги. Думает о нем. Возможно, жалеет его, или злится на меня за удар. Или размышляет о том, что это был последний рывок на пути в новую жизнь. Нужно вырвать ее из этого клубка.
– Кофе с молоком или сливками? – тихо спрашиваю я, возвращая ее сознание в реальность.
– Со сливками. Люблю со сливками. – На выдохе говорит она, глядя на меня. Затем очень резко выгибает брови в удивлении. Да! И я рядом сейчас, вижу это! О, черт, Майкл, ты влюблен в нее! – На мне джинсы, кроссовки и рюкзак. Какой ресторан?
– И что? Главное, что внутри, а не снаружи. – Стучу пальцами по грудной клетке. Потому что именно за твой внутренний мир, за твои мысли и характер я увожу тебя сейчас, с надеждой, что настоящие чувства будут взаимны. Не сейчас, не сегодня. Со временем. Когда твое сердце перестанет болеть.
Везти ее сейчас в элитный ресторан не время. Но когда-нибудь я это обязательно сделаю. Чтобы показать ей все самое лучшее, чтобы подарить эмоции восхищения, благородности, уважения.
Взглянув на поведение бывшего Несс, немного переосмыслил свое отношение к женщинам. Постоянно сталкиваясь с ложными желаниями, я всегда рубил с плеча. Заботился, но не контролировал себя. Всегда такой был и меняться не хотел.
– Далеко поедем? – мои мысли прерывает спокойный голос Ванессы.
– В южную часть города. Знаю неплохое кафе, где хорошо готовят. Я ужасно голоден. – Улыбаюсь и разрешаю себе вновь глянуть на нее. Ее взгляд следит за кружащимся снегом перед капотом. Несс скрестила длинные пальцы, переплела их между собой, согреваясь.
Она замечает, что рассматриваю ее, пока мы стоим на перекрестке, в ожидании зеленого света. Скромно улыбается мне, словно задавая невидимый вопрос.
– У тебя такие тонкие и длинные пальцы. – Отвечаю на вопросительный взгляд. – Ты бы могла быть пианисткой.
– Я умею играть. – Вдруг заявляет она. И сразу меняется в голосе. Я подкожно чувствую каждую эмоцию, но не могу объяснить, как это происходит, ведь ее поведение не меняется. – Точнее, умела играть.
– Очень интересно! Расскажешь?
– Меня учил дедушка, когда была маленькой. Ноты я знаю плохо, просто не учила их в дальнейшем.
– А как ты играла? – искренне удивляюсь от услышанного.
– По памяти. – Краешек ее губ дрогнул, как от улыбки. Наверное, вспоминает приятные моменты из детства.
– Невозможно представить!
– Дед жил в Европе в довоенные годы. Дружил с мальчиком одного богача, панским сыном. И когда у того были уроки игры на фортепиано, дедушка наблюдал и затем мог по памяти повторить. Так и научился, на слух воспринимал мелодии и мог их запросто повторить. Этому научил и меня.
– Почему дальше не развивала эти умения? – почему, почему, почему? Снова миллион вопросов. Внутри меня все бурлит от любопытства.
– Я ведь была совсем маленькой. Дедушка ослеп, учиться стало сложнее. А затем, – она резко замолкает, плотно сжимая губы, – а затем, уже неважно.
– Нет, важно! – строго, почти выкрикиваю я, не сумев вовремя остановить свое возбуждение.
– Затем, дедушка слег, не мог ходить. Бабушка тоже была больная. – Ресницы Несс еле заметно дрогнули, неужели я причинил ей боль?
– Ванесса! – останавливаю автомобиль на очередном светофоре на Гаррисон-авеню. – Я тебя не обидел?
Она удивленно приподнимает брови и поворачивается ко мне.
– Я одного не понимаю, – сухо говорит Несс, – зачем я все это тебе рассказываю?
Впервые в жизни, я не знаю, что сказать. Рассматриваю ее глаза. Они не серые, зеленые. А значит, все в порядке. Или нет?
– Ох, доктор Холл, – она обнажает зубки, улыбаясь и заставляя меня выдохнуть, – мы так мало знакомы, а я уже взваливаю на тебя всю свою историю.
Несс легонько смеется, вжимаясь спиной в сиденье и долго глядя на меня. Так внимательно она еще не смотрела.
– Взваливай. Я буду только рад. – В моих щеках горячо, крепко сжимаю ладони на руле. – На самом деле, мне, правда, интересно все узнать о тебе.
– Мужчинам нельзя рассказывать о своих проблемах. – Она откидывает голову на подголовник и на мгновение прикрывает глаза. – Для них это лучший способ упрека и нанесения ран.
– А я ведь мужчина… – сокрушенно прокашливаюсь и оживаю от ее смеха.
– Вот поэтому, я вам… тебе, ничего не буду рассказывать. – Несс улыбается, но по взгляду я сразу понял, что говорит она вполне серьезно.
– Приехали. – Не хочу, чтобы ее размышления снова возвращались в прошлое. – Голодна?
– Совсем немножко. – Тихо говорит Несс.
Выйдя из машины, хочу открыть дверь для нее. Но она уже стоит на улице, не позволив хотя бы на миг коснуться ее руки. Выдыхаю и подхожу к ней. Несс разглядывает светлые стены здания, в котором находится кафе. Но милая теперь я не буду так труслив. Крепко беру ее длинные пальцы, сжимая в ладони и ощущая холодную, еле уловимую дрожь волнения.
– Не бойся. – Улыбаясь, хмурю брови и резво тяну ее к входу кафе. Она спешно шагает позади. Не могу понять, смеется она или переживает и хочет убежать?
Внутри все пахнет едой и кофе. Монотонный шум, легкая музыка. Зимняя прохлада сменяется теплым воздухом. Кафе заполнено, не хочу заставлять Несс чувствовать себя неловко, потому очень быстро разглядываю зал. К моему счастью, небеса сегодня благосклонны, я нахожу небольшой круглый пустующий стол у окна, из темного дерева, без скатерти, уютно расположившийся между колоннами.
Помогаю Ванессе снять куртку, повесив со своим пальто на вешалку около стола. Наблюдаю за каждым движением юной девушки, пока она не смотрит на меня. Вспоминаю, как контролировала каждый взгляд в клинике, каждый взмах руки не был лишним, губы плотно сжаты, серые глаза были неприступны. А сейчас она рядом, садится со мной за стол, чтобы выпить кофе. По-прежнему напугана и слаба. Ее губы расслаблены, уголки слегка приподняты вверх, зеленые озера глаз излучают непоколебимое решение полностью контролировать себя.
– Нам две порции запеченного картофеля с курицей и соусом. Салат с овощами и зеленью. На десерт шоколадное пирожное с вишневым джемом и апельсиновый сок на двоих. Пока ждем заказ, два американо со сливками.
Женщина официант бегло все записывает в блокнот и торопливо удаляется. После нее к нам подходит какой-то парень и ставит на стол круглую свечу в стеклянной колбе, поджигая ее при нас. Замечаю, что Несс улыбнулась и внимательно следит за пламенем.
– Любишь сладкое? – спрашиваю я, сам того не ожидая.
– Это моя слабость. – Несс приподнимает плечи, желая расслабить спину. – Без сладкого и жизнь не сладкая. И настроения нет без шоколада.
Я упираюсь локтями в стол, словно желая быть ближе к этой желанной девочке.
– Чего ты так смотришь? – смущаясь, спрашивает она.
– У меня так много вопросов к тебе. – Ее глаза округлились, ресницы замерли. – Хотел бы обсудить с тобой все, что только возможно.
– И что мешает? – резко отвечает она.
Мешает? Ничего не мешает. Находясь рядом с тобой, единственное, что я хочу, смотреть в твои глаза. Наблюдать за волнистым каскадом блестящих, мягких волос. Следить за губами и каждым вдохом. Я не задумываюсь, умная ли ты, мудрая ли ты, есть ли в твоей жизни цели, какой твой взгляд на мир… Ты рядом и это прекрасно. Не решаюсь сказать мысли вслух.
– Не хочу тебя озадачивать расспросами. Все, что посчитаешь нужным сказать, скажешь.
Она легонько улыбается и укутывает тонкими пальчиками горячую чашку кофе. Опустив взгляд вниз, дает возможность снова любоваться ней.
Рад, что Несс не отказалась от еды, позволив мне немного позаботиться о ней.
– Как твое сердце? – не выдержав и минуты тишины, интересуюсь я.
– Все в порядке. – Несс взволнованно поправляет воротник, прикрывая шею. Я помню, милая, про следы. Помню. И злюсь от этого. – Как ваша рука? Твоя.
Мне так нравится наблюдать за тем, как она смущается. Ванесса разглядывает мою кисть.
– Все в порядке. – Лукаво щурюсь, она в ответ приподнимает левую бровь, на лету уловив, что я над ней подшучиваю.
Нам приносят еду, чтобы Несс не стеснялась, я начинаю есть первым. Аппетитно окунаю кусок мяса в острый томатный соус. Подмигиваю Несс, указывая на тарелку, она повторяет мои движения и мгновенно краснеет. Щеки наливаются алым цветом, глаза блестят от выступивших слез. Она выглядит настолько живой, что я не могу сдержать смех, когда зажимает рот рукой, стараясь сдержать бушующее пламя остроты.
– Ты мог предупредить? – шепчет Несс. Как бы я хотел поцеловать ее сейчас, ощутить горячий привкус языка, обожженного и влажного.
– Ради такого зрелища – никогда. – Она начинает смеяться, выпив полстакана воды непрерывным глотком.
– Майкл… – сердится она, лаская слух, называя меня по имени.
– Скажи, почему не берегла себя? – кажется, Несс вздрагивает после вопроса, но виду не подает.
– Была глупа. – Без единой нотки сарказма, уверенно отвечает она.
– Так самокритично? – хмурюсь.
– Никогда не переставай учиться… – тихо говорит Несс, отведя взгляд на снегопад за окном. Мне показалось, что она кого-то процитировала.
– Чем ты занималась в театре? – нужно перевести тему, не могу видеть ее тоски.
– Помогала студентам с театральными постановками, дикцией, писала сценарии и режиссировала их. Театр занимал огромное место в моей жизни.
– Почему в прошедшем времени?
– Активное развитие, более серьезные и важные мировые мероприятия. Мои занятия стали несерьезными для театра.
– Что для тебя представлял театр?
– Возможность дарить людям эмоции. Открывать новые чувства. Чужие истории. Слезы, радость, счастье, сопереживание, стимул… – ее голос настолько нежно говорит эти слова, что я прекращаю есть и не свожу с нее взгляд. – Театр – это другой мир. Там все настоящее становится выдуманным. Любое сумасшествие становится гениальным. Любой человек может стать кем угодно. Это волшебно!
Ванесса очень резко поднимает на меня глаза, заставляя нервно сглотнуть комок в горле. Делаю глоток оставшегося холодного кофе.
– Ты нашла заменитель своего вдохновения? – ее смешит моя фраза.
– Заменитель? Да. Писала статьи для политической газеты.
– Ты и политика? – она снова меня удивляет. Насколько ее личность многогранна.
– Я старалась развиваться. Потому что унылые монотонные будни меня угнетали. Работа. Работа над собой. Нельзя было останавливаться. Без движения мой мир зависал в невесомости.
– У тебя были конкретные цели? – с любопытством разглядываю юное, но такое мудрое создание.
– Цели? Хорошее образование и стабильность. – Ее взгляд угасает.
– Стабильность – это замечательная цель. Скажи, ты уезжаешь навсегда? – рано или поздно нужно было задать этот тяжелый вопрос.
– Я выхожу на путь, ведущий к цели. – Несс тревожно прижимает пальцами губы. Сомневается в своих силах?
– У тебя все получится! – улыбаюсь и хочу протянуть ей руку, но ее взгляд сейчас не со мной. – Ванесса, ешь, пожалуйста.
На полминуты мы оба замолкаем. Смотрю в окно на снежный вальс. Белая пелена скрывает словно в тумане соседние здания. Постепенно загораются вечерние огни. Пламя свечи волнительно дрожит между нами. Мне не мешают шумные голоса вокруг, звон посуды, музыка. Впервые за долгий период времени я чувствую себя… спокойно. Она сидит напротив, умиротворяя своим грудным голосом, испепеляя внимательным взглядом, искренне беседуя и не желая говорить о своей боли.
Легко и непринужденно минует час за часом, чашка за чашкой. Горячий чай согревает нас. Кофе я ей больше не разрешаю, в ответ получаю недовольную улыбку. Шоколадный торт пришелся по вкусу нам обоим.
– Возвращаясь к разговору о цели. Когда я был маленьким, всегда хотел заниматься чем-то важным. Но не мог остановиться на одном деле надолго. Потому учился всему, что было вокруг. Мне казалось, что знать что-то одно – узко. Ведь мир настолько широк, чтобы заниматься только машинами, или только картинами…
– Но ведь быть профессионалом своего дела – это разве не есть самая главная цель? – задумчиво спрашивает Несс.
– Ты права. – Ее губки смягчились в улыбке. – Но бывает так, что ты профессионал, а дело вовсе не «твое». Потому и приходится метаться в поисках «своего».
– Почему-то мне кажется, что ты говоришь не о себе. – Ванесса смеется, ее взгляд, словно окунается на самое дно моей души и возвращается обратно, заставляя сделать глоток воздуха глубже.
– Почему-то мне кажется, что я говорю о тебе. – Она резко замолкает.
– Когда-нибудь, все обязательно будет так, как должно быть. – Тихо проговаривает Несс, глядя на мои руки.
– Мисс воспитанность, вы слишком строги к себе. – Машу официанту для расчета.
Пока Ванесса выходит в уборную, постукивая ритм по столу, думаю о ней. Она сильно себя винит в чем-то. Может, даже во всем. Хочет быть уровнем выше, сама не понимая того, что рядом с ней другим хочется быть на ее уровне. На уровне выносливости, постоянного самоконтроля, на уровне приобретенного опыта, который сделал ее такой, какой она есть сейчас. Хочу, чтобы она раскрылась мне. Рассказала о своей жизни.
Как глупы мужчины! Ведь женщины думают, что нам нельзя говорить о своих проблемах! Устоявшаяся традиция, что мы не умеем слушать и сопереживать.
Для меня важно знать, что было в прошлом. Что сломало человека, а что вдохновило. Но для меня важнее настоящее. Не хочется сравнивать Ванессу с девушками, которых я знаю, но невидимое сопоставление личностей позволяет сузить круг впечатления до одного слова… влюблен.
Прогулявшись с Несс по заснеженным улицам ночного Бостона до позднего времени, мы возвращаемся на парковку. Садимся в автомобиль. Выражение лица Ванессы изменилось с того момента, как я увел ее с причала.
– Замерзла? – ласково спрашиваю в полумраке салона.
Она ерзает на сиденье, улыбаясь, устраивается поудобнее. Выглядит уставшей, но расслабленной.
– Нет, все хорошо.
– Я тебя утомил? – так хочется коснуться ее щеки, губ. Хочется залечить следы на шее. Следы на сердце.
– Эта усталость приятная. – Несс слегка поворачивается набок, разворачиваясь ко мне лицом.
– Шапку надень. – Строго говорю, после того, как она ее сняла, сев в авто. Слегка удивленно, но она слушается, натянув ткань ниже на брови.
Минут через семь неспешной езды, мы подъезжаем к дому Несс. Выхожу, чтобы провести ее. Она снова оказалась на улице быстрее меня.
– Никак не решался спросить, когда тебе ехать? – остановившись около нее, хочу прижать в объятиях, но нельзя.
– Послезавтра вечером буду выезжать. – Спокойно говорит она.
Внутри моих мыслей шокированное и озадаченное состояние. Снова теряю ее.
– Жилье есть там? – хмурясь, интересуюсь, пристально разглядывая лицо Несс, чтобы прочитать эмоции.
– Да, редакция предоставит временную квартиру, пока я не найду сама то, что нравится. – Говорит размеренно и остро, не давая мне понять ее чувств.
– Я не умею красиво говорить, Несс. – Схватить в охапку, увезти подальше с собой, никогда не отпускать…
– А что ты хочешь сказать? – она слегка наклоняет голову, заглядывая в мои глаза. Так близко и так далеко одновременно.
– Сегодня был удивительный вечер.
– Но ведь мы просто пили кофе! – открыто удивляется Несс, раскрывая широко глаза, позволив мне снова тонуть в их глубине.
– Да, вот именно, мы просто пили кофе. Это было так легко…
Крепко сжимаю скулы и прикрываю глаза, когда слышу ее дрожащий голос.
– Майкл, спасибо тебе за все, за помощь, за заботу. Что веселишь меня весь вечер. Ты очень добрый человек. Но, к сожалению, мне нужно идти. Наши пути расходятся. Если будешь в Нью-Йорке, обязательно позвони, будет моя очередь угощать тебя кофе.
Пути. Пути. К черту пути! Как я могу тебя отпустить? Я год думал о тебе! Хотя ты была никем для меня. И сейчас, когда ты так близко, мне нужно снова тебя терять! Мое сердце кричит и изнывает, но чтобы ее не огорчать, я искренне улыбаюсь.
– Я бы не хотел тебя отпускать.
Ответная улыбка постепенно исчезает с красивого лица, будто стекая с таящим снегом на горячих щеках.
– Ты ведь понимаешь, что мне сейчас не хочется новых отношений? Не до этого. – В тоне чувствуется злость и раздражение.
– Понимаю. Я бы хотел просто быть рядом. Смог бы подождать пока ты будешь готова. – «Не отталкивая меня, милая» кричит сознание!
– Майкл, пожалуйста… – шепчет она, опуская глаза вниз, пряча от меня печальный блеск. Стоп, Майкл. Хватит.
– Все, все, – изо всех сил выдавливаю из себя смех, чтобы разрядить обстановку и остановить наплыв урагана в зеленых озерах. – Я замолкаю, не буду тебя угнетать. Что же, до встречи?
– До встречи! – Ванесса быстро обходит вокруг машины. Когда наши взгляды встречаются, она останавливается напротив и словно замирает.
Кладу руки на крышу машины, упираясь в них подбородком, чтобы удержаться и унять тревожный озноб по всему телу. Сейчас она уйдет.
– Хотел бы, чтобы ты вернулась в Бостон. Когда-нибудь. Ко мне.
Ванесса ничего не отвечает, отворачивается и быстро отходит от машины. И это все? Неужели, это конец? Нет! Нет! Вот! Она оборачивается на меня, метрах в трех, я вижу ее глаза. В них грусть и облегчение. Ее взгляд, вспышки, о которых я всегда помнил. И вот она уже смотрит в мои глаза, медленно, спокойно.
Я улыбаюсь ей, выравнивая плечи. Наши пути расходятся. Но обязательно сойдутся.
– До свидания, Ванесса! – громко говорю ей. Она улыбается, вздыхает.
– До свидания, Майкл!
Долго смотрю вслед, считая каждый шаг, который отдаляет ее от меня. Закрывающаяся дверь громким эхом посреди ночной тишины будит меня. Сажусь за руль, и в тени оранжевых фонарей, возвращаюсь домой. Один. Снова.
Поколесив около получаса по Бостону, поднимаюсь в квартиру. Принимаю душ, чтобы сбить не унимающийся озноб из-за температуры, которую я тщательно игнорировал весь вечер. Сейчас, когда мое тело и дух подвержены усталости, жизнь пинает под ребра, чтобы я не забывал… Я просто человек.
Следующее утро ничем не отличалось от всех предыдущих. Меня разбудил телефонный звонок с работы. Взбодрившись чашкой крепкого кофе и таблетками от гипертермии, вызываю такси к дому, и без всякого желания еду на работу.
– Майкл! – в кабинет около обеда входит брат, отвлекая меня от скопившихся бумаг на столе.
– Да, Стэнли. – Поднимаю на него глаза. Лицо брата встревоженное.
– Ты ведь знаешь, что слухи расходятся быстро? Тебе звонили из Вашингтона? – он волнительно смотрит, усаживаясь на стул напротив меня.
– Звонили. – Откладываю в сторону папку, откидываюсь на спинку, скрещивая руки на груди.
– Ты снова отказался? – брат хмурится.
– Да. Отказался снова. Тебя это волнует? – вытираю лоб, чтобы сдержать раздражение. – Или всех интересует моя жизнь?
– Это ведь хороший шанс! Перспективы!
– У меня другие планы, брат. – Склоняюсь над столом, надеясь, что Стэнли уймется.
– Какие планы? Черт, Майкл, ты отказываешься от всего? Достроил бы клинику удаленно, руководствуя с почетного места хирурга…
– У меня другие планы! – громко говорю, перебивая его красноречие.
– Посвятишь? – Стэн упирается кулаками в бока.
– Я поеду за Ванессой.
– Что? – брат еле сдерживается, чтобы не подскочить со стула. – За мисс Милтон?
– Да, брат, за ней. Вот мои планы.
– Ты изменился.
– В чем?
– Еще позавчера ты бы меня послал. Она настолько тебя поразила?
– Да. Словно шальная пуля. Наповал.
– Может, хотя бы съездил, узнал, какие условия тебе предлагают? – успокоившись, спрашивает мелкий.
– Может. Я подумаю.
– Подумай. Ты ведь всегда был рассудительный, просчитывал действия наперед. – Он на секунду замолкает. – Ты знаешь, где она?
– Знаю.
– Значит, успеешь за ней.
– Рад, что ты не спрашиваешь, а утверждаешь. – Смеюсь в ответ брату, тот смягчает выражение лица. Встает, чтобы уходить. – Стэн, я подумаю, ладно? Только родителей из-за меня не волнуй.
– Майкл, один совет, – он замирает на пороге, – вылечи простуду, а то на тебя страшно глянуть.
Смеется и быстро закрывает за собой дверь. Возвращаюсь к бумагам. Операции я пока не провожу, меня подменяют на время болезни. Мысли переплетаются между огромным расстоянием «Нью-Йорк – Вашингтон». Между карьерой и женщиной. Выбор слишком очевиден…
Спустя неделю обратный рейс в Бостон возвращает меня из поездки в Вашингтон. Я отказался от должности главного врача кардиологического отделения самой известной и авторитетной клиники штата. Опустошенный после долгих переговоров, оживаю, выходя из аэропорта и окунаясь в морозный воздух города, который подарил мне новую жизнь и новые надежды.
За семь дней болезни и деловых хлопот, я не забыл о Ванессе. Не звонил, чтобы не мешать обустроиться на новом месте, чтобы ее разбитое сердце слегка затянуло раны после предыдущих отношений. Ведь она не хотела ничего со мной. Я мог только все испортить и лишить себя даже малейшего шанса.
Несколько дней уходит на то, чтобы разобраться с возникшими проблемами на стройке. Все-таки, хорошо, что я отказался от Вашингтона. Тут мой дом, тут моя карьера. Лишь женщина не тут, и не моя.
Взяв в клинике отпуск за свой счет, быстро отсекаю все вопросы любопытных коллег.
На календаре суббота, 24 февраля, 2007 год.
Я потерял больше года, потерял еще десять дней. Хватит. Завожу двигатель авто, поправляю пальто и уверенно направляюсь в путь. В Нью-Йорк. За Ванессой.
Раннее утро встречает меня в другом городе. Движение, пробки и постоянная суета.
Звоню знакомому ресторатору, владельцу элитного ресторана «Rainbow Room at the Rock».
– Алло, доброе утро, доктор Холл!
– Доброе, Джордж. Я могу кое о чем вас попросить?
– Для вас – все, что угодно, Майкл! – приветливый голос в трубке подливает адреналина в кровь.
– Мне нужна отдельная комната для личной встречи. Самое сложное – в нерабочее время ресторана.
– Ничего сложного, доктор, все возможно. Лишь оплата…
– Это не проблема. Я буду не один. Необходимо, чтобы было пусто, без лишних взглядов, без суеты, без вопросов. Еда, меню, все должно быть готово через несколько минут после нашего прихода.
– Позвольте вас удивить, доктор Холл. – Чувствую улыбку в мужском голосе.
– Нет, никакого удивления! Уединение, романтика и все самое лучшее, что есть у вас на кухне!
– Тогда, будет лучше, если вы наберете меня заранее. Мы все устроим.
– Ваша будущая гостья очень нежная персона. Ни один человек не должен смутить ее! – строго сообщаю я. Неважно, сколько это будет стоить. Мне ничего не жалко для ее улыбки! – И еще бутылку самого лучшего вина!
Да, и по-другому быть не может! Знаток вкуса, но так изрядно измотанный судьбой, должен насладиться прелестями, которые дарит нам этот мир. Скорее всего, снова не ест ничего, и стала, словно хрупкая снежинка среди метели.
Набираю ее номер, боясь, что разбужу в такое раннее время.
– Добрый день. Ванесса Милтон. Слушаю вас. – Ох, она по-прежнему деликатна, как я рад ее слышать.
– Добрый день, мисс «хорошее воспитание»! Как дела?
Стараюсь не обращать внимания на затор из машин на перекрестке.
– Привет, Майкл, все хорошо! Ты как?
– Стало лучше, когда услышал твой голос. – Пусть знает о моих чувствах, больше нет сил молчать. – Вот решил заехать на кофе.
Жму на педаль газа, прислушиваясь к сильному шуму в трубке. Интересно, где она? Волнение внутри подступает к самому горлу.
– У тебя обеденный перерыв? – ее голос удивлен. Совсем скоро все решится.
– Угу. Чашка кофе в Нью-Йорке – лучший в мире обеденный перерыв. – Я смеюсь, рад, что наконец-то здесь и смогу ее увидеть.
– Что? Ты в Нью-Йорке? Приехал из-за работы? – показалось, что она напугана.
– Приехал. Из-за тебя. – И больше не уеду. Заберу тебя. Подарю себя тебе.
– Но я улетаю, Майкл!
Я останавливаю авто у обочины. В зеркале вижу полицейского. Плевать. Оплачу штраф за неправильную парковку.
– Улетаешь? Куда? – остро спрашиваю я, боясь услышать ответ.
– Рим.
– Италия? – черт! Как? Нет, Несс, нет! Замолкаю и делаю выдох. – Когда?
– Я в аэропорту, Майкл. Через полчаса посадка. Мне очень жаль.
– Ты поела? – я быстро переключаю передачи, уезжая от одного из небоскребов Нью-Йорка.
– Что? Я не… – она запинается, волнуется, я сержусь на себя, что не приехал раньше! Десять дней! Я потерял десять дней!
– Значит, нет. – Нервничая, я роняю телефон куда-то под сиденье.
Девочка моя, я еду! Я успею! Пробки! На одном перекрестке авария. Идиот, ты даже не спросил, в каком она аэропорту! Теперь вся надежда на интуицию, размышляя, откуда вылетают международные рейсы, еду в аэропорт Кеннеди.
Через полчаса посадка, ровно столько мне ехать из Манхэттена в аэропорт. Успею ли? А если она не там?
Отдаю ситуацию для решения вселенной, сильнее нажимая на газ. Если я найду ее – это судьба.
Нас разделяют двадцать пять километров пути, полчаса оставшегося времени и целая вечность между нашими сердцами.
Съезжаю на платную трассу, в надежде, что там будет меньше пробок. Ветер усиливается, поднимая с земли непробиваемую стену метели.
Очистители стекла нервно пляшут из стороны в сторону. Я не останавливаю движение ни на минуту. Телефон не рискую искать в движении. Слишком опасная обстановка на дороге.
Попав в схему самого сложного аэропорта, в поток людей, сотни тысяч людей… как я ее найду?
Упрямо пробравшись к справочному окну, пытаюсь узнать, в каком из семи терминалов может находиться Несс. Мне везет! Я быстро сажусь в поезд, который курсирует против часовой стрелки от терминала к терминалу. Быстрее, быстрее! Я мысленно подгоняю себя и движение вагона.
Огромное помещение неприветливо встречает меня серым светом из окон. Бегу сквозь толпу, минуя все эскалаторы, очереди и чемоданы.
Я нигде ее не вижу! Глазами ищу знакомый тонкий силуэт. Возможно, рюкзак на спине, или темные джинсы. Но вот, мелькают шикарные, волнистые каштановые волны волос. Она совсем другая. Но это она!
Почти дрожащей рукой, вынимаю телефон из кармана пальто, набираю Несс, в ожидании глядя на спину девушки в толпе. Вот она разжимает ладонь, переминаясь на одном месте, и поднимает телефон к уху.
– Шапку надень. Простудишься.
Выключаю вызов и иду к ней. Она не знает, что я тут, за спиной, дышу ароматом ее волос, радуясь и ликуя, что успел. Аккуратно кладу руки на хрупкие плечи. Наклоняюсь к шее, и почти коснувшись губами мягких волос, тихо говорю:
– Я приехал. За тобой.
