Читать книгу Когда гаснут фонари - Дарья Зэта - Страница 6

Измотанная до невозможности, я переступила порог дома. Ещё никогда я не мечтала так сильно попасть в эту маленькую, тесную квартирку, и, когда мне наконец-то это удалось, я просто сползла вниз по входной двери и села прямо на пол. Лениво стянув с себя кроссовки, я вздохнула. Во время дороги домой мне удалось прийти в себя и объективно обрисовать ситуацию у себя в голове. Лучше или красочней она от этого не стала, но хотя бы была теперь более понятной. Хотя кого я обманываю, всё оставалось таким же хреновым, каким было изначально. Поверить не могу, что смогла оказаться в чём-то подобном. Это было ожидаемо, на моей работе ожидаемы любые события такого рода, но поверить, что я теперь работала на самого Марка Сталински и была его новой правой рукой, я всё же не могла. Поему именно я? Из-за его связи с отцом? Или это было просто для пущего веселья? Элитным курьером я не была, и хоть я и делала свою работу хорошо, но опыт у меня был достаточно маленький. Тогда какой смысл брать именно меня как главного помощника? Есть куча людей намного профессиональнее меня.

Алгоритмы в моей голове полетели в трубу, и я решила дать мозгу отвлечься, поэтому тут же направилась в душ.

И всё же быть загнанной в клетку было не очень приятным чувством. С одной стороны, мне было предельно ясно, что Сталински от меня хочет, но с другой стороны, это был самый непредсказуемый, опасный и интересный человек из всех, что я когда-либо встречала. Эти глаза и голос. Просто адская комбинация. Как же они завораживают. Аж до дрожи. Он ведь так может спокойно запустить тебе пулю в лоб, а ты даже не шелохнешься. Что, впрочем, и произошло буквально час назад. Он действительно выстрелил, чёрт бы его побрал. Рана на щеке всё ещё саднила, поэтому, выйдя из душа, я промыла её, затем посмотрела на себя в зеркало.

Ну и видок у меня был. Опухшие, заплаканные глаза, осунувшееся лицо и теперь ещё и немалых размеров царапина по всей длине его левой стороны.

Как меня угораздило подписать этот контракт? Мне ведь теперь действительно придётся работать на этого змеёныша, а я даже условий не прочитала. И из страны не сбежать, Марк явно за мной следит и при первой же моей попытке перекроет мне все выходы. Или он уже это сделал. Зараза, ведь за мной действительно наблюдают, причём уже давно, раз он знает так много. От этого становилось кошмарно жутко. А ещё становилось до невозможности злобно от самого Сталински. Высокомерный, напыщенный, жуткий тип, который вызывал у меня мурашки вместе с желанием врезать по его симпатичному лицу. Уверенность в себе была выше Эвереста. Интересно, это деньги или власть сделали его таким? Может, и всё вместе.

Но были в нём и нотки холодного безумия. Как будто что-то было не на своём месте в его голове, это выдавала его аура. Он существовал, но не здесь и не сейчас. Наверное, поэтому его прозвали Синистером, он был совершенно не от мира сего, словно потерянный призрак другой вселенной, который вынужден навеки скитаться в непонятном ему пространстве и выживать в нём.

Марк вызывал у меня всё: боль, страх, ненависть, потерянность, хаос, но только не отвращение, в отличии от своих коллег по цеху. Кем бы он ни был и чем бы ни занимался, но этой эмоции у меня и след простыл, что я так и не смогла себе объяснить.

Выйдя из ванной, я направилась в гостиную и, завалившись мёртвой лошадью на кресло, включила ящик, дабы не слушать тишину. Этот звук мне никогда не нравился. Сделав глубокий вдох и почувствовав, насколько тело расслабилось после горячей воды, я наконец окончательно успокоилась. Оглядевшись вокруг себя, я вскинула бровь. Пора нам с мамой было переезжать. Квартира была слишком старой и затхлой, а с деньгами, которые теперь у нас были, негоже продолжать жить в крайне странном и непонятном месте. Надо будет в ближайшее время начать искать квартиры в центре. Заодно и маме будет проще в офис добираться.

Долго валяться мне не пришлось, пустой желудок давал о себе знать, поэтому пришлось отправиться на кухню и сделать себе куриную грудку с картофельным пюре. Конечно, моя стряпня с маминой не сравнится, но тоже ничего, есть можно. И пока я ждала, когда картошка сварится, зазвонил телефон, но не рабочий. Я насторожилась сразу, ведь на него мне звонил только мой парень и мама, но оба в это время были заняты. В глубине собственного подсознания я уже понимала, кто это был, но верить в это совсем не хотелось. Взяв телефон, я увидела, что на экране высветилась надпись «скрытый номер». Ну конечно.

– Да.

– Отлично, значит номер верный, – на сей раз его голос был более бархатным и менее провокаторским. Конечно, теперь-то всё было так, как хотел он.

– И не стрёмно мне напрямую звонить? Вычислят же, – сказала я безразличным голосом, добавляя соль в кастрюлю с картошкой.

– А меня что, кто-то ищет? – усмехнулся он. Я лишь закатила глаза.

– Чего надо?

– Да так, связь настраиваю. Как домой добралась? – либо я бредила, либо в его голосе отдаленно слышалось что-то похожее на искренность.

– Великолепно. Если тебе больше ничего не нужно, то я возвращаюсь к своему ужину.

– Какие мы нетерпеливые. Завтра за тобой заедет водитель, объясню тебе, что к чему, и обсудим пару деталей.

– Мне что, завтра тоже придётся смотреть на твоё прекрасное лицо?

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, но, увы, да, придётся. Машина будет у тебя в семь вечера.

– А что, пораньше нельзя? У меня завтра вечерняя смена.

– Насчёт этого не переживай, я всё устрою. К сожалению, раньше не могу, завтра загруженный день, нужно будет немного поездить, – удивительно, насколько его тон сейчас отличался от того, что был несколько часов назад. Намного более мягкий, расслабленный и живой. На мгновение мне показалось, что я разговаривала с совершенно другим человеком. Но нельзя было дать себя надурить этому обманчивому ощущению. Доверие к миру сему я потеряла уже давно, а во вселенной, в которой оказалась, у меня его просто не было априори.

– Поедешь кого-то ещё терроризировать? Нужно ведь поддерживать свой статус тирана, – съязвила я, выключая плиту и беря толкушку.

– Остроумно.

– А ты что, не знал? Я ведь стендап-комиком подрабатываю в свободное время.

– Ладно-ладно, подловила, признаю.

– Что-то ещё?

– Нет, – последовала короткая пауза, но затем прилетел крайне неожиданный вопрос, – я… могу что-нибудь для тебя сделать?

– Да, оставить меня в покое.

– Тогда до завтра.

Я положила трубку. И что за вопросы такие? Что за странный ещё один новый тон непонятного сочувствия с щепоткой вины? Это откуда взялось?

Не думала, что существует человек, которого так трудно понять. Не зря мне ещё тогда показалось, что он существо совершенно не от мира сего. Откуда чувство вины? Из-за того, что случилось с отцом? Но как вообще возможно присутствие у такого, как он, подобных чувств?

Может, он совсем не тот, кем кажется?