Читать книгу Дневник разведчицы - Дарьяна Калнаускене - Страница 27

Вчера напилась с моим молодым Робертом. Дело даже до любви не дошло. Ночевала в общаге, утром пришла домой, а муж невозмутим, как Будда. Сидит и сосредоточенно копается в телефоне. Но ведь от меня до сих пор пахнет! Пускай взорвётся, обругает, оскорбит Или хотя бы что-то спросит. Но ему всё равно, и я думаю, что равнодушие – самое изощрённое зло. Вчера опять ходил к своей молодой, обо мне не думает, и даже не пытается этого скрыть. Подлец, другого слова для него не найду. Не будь его мерзких измен, я была бы другой.

Впрочем, завтрак у нас вышел по-латгински милым: ели яйца вкрутую, улыбались и делали друг другу комплименты. Идиллия! И тут Альфред вдруг прислал СМС: "Я на месте". Значит, ждёт на квартире. Не поехать нельзя, ведь лучше сгинуть, чем не выполнить приказ. "У Ляны ночевала, забыла косметичку, надо вернуться", – говорю. Муж молча улёгся на диван и включил телевизор. Вот и хорошо! Если ему все равно, то мне тем более. Встречается он с молодой или нет – какое мне дело? Пусть оба летят в пропасть к чертям собачьим!

Взяла пару баночек пива, приехала к шефу. Альфред мрачный, взгляд у него тяжелый. Руку положил на колено, словно плеть. На фоне оконного стекла его чёрный профиль согнут, будто переломлен пополам. Наверное, вчера тоже пил. Я села на диванчик, закинула ногу на ногу.

– Какие новости? – спрашивает, и чувствую, что в нём бродит злость.

– В пятницу виделась с Трубачёвым, были на концерте. Но пока ничего не выяснила, – говорю тихим голосом.

– Я о другом. Как у тебя дела с мужем?

– Я-то разведусь в любой момент, но ты всё равно женат, – продолжаю со смиренной интонацией. – Или ты хочешь иметь меня в качестве тренажера? А что, очень удобно: потрахался с женой, потрахался со мной, вернулся к жене. Но пойми, я живой человек, мне больно.

– Я же тебе говорил, что не всё сразу, – пытается отмахнуться Альфред.

Но ведь не я начала этот разговор, не я. Чувствую, злость в нём начинает отступать.

– За всю жизнь у меня не было настоящего нормального мужчины. Первый муж пропал без вести, а второй оказался бездушный, как пень. Но я лишь работала и молчала. И теперь я думаю: ради чего это всё, Альфред? Чтобы всегда быть несчастной? Конечно, я тебя понимаю, старая женщина никому не нужна. Надо мной пользоваться, как половой тряпкой, а потом вышвырнуть, чтобы не портила вид.

– Ну.... что ты, нет, – смущается Альфред. Впрочем, смущение это совсем лёгкое, а может, актёрское.

– И теперь, когда я встретила своего единственного мужчину, он играет мной, как пешкой. Но я не пешка, любимый мой. Нам нечего скрывать, я перед тобой голая душой. Давай скажем прямо, что дело не только в твоей жене.

Командир удивлённо поднимает голову:

– Ты о чём?

– В тот вечер, 15 января, ты сказал, что поехал домой к жене.

– Это почти год назад, я не помню.

– Тебе пришла СМС, и я всё поняла по твоему взгляду. Ты ждал, когда я уйду. А потом я тебе позвонила, потому что знала, что ты не с женой. И твой телефон был отключён!

– Так по работе, наверное, уехал.

В моих глазах рождается первая слезинка:

– Надо честно сказать мне, что я дура, которая верит в человеческую порядочность. Скажи это, и я пойму.

– Да я, видимо, был на совещании. Надо было позже перезвонить.

– Зачем? – обрываю с лёгким презрением. – Можешь врать другим, а я хочу честности, я её заслужила. Меня уважают в семье, моих советов слушают. А я прощаю твою ложь, потому что отдала тебе жизнь. Но теперь ты снова говоришь, что не всё сразу. А когда будет всё сразу? Когда?

Закрываю лицо руками и пытаюсь сдержать слезы. Затем, отвернувшись, иду на кухню и открываю пиво. Через минуту Альфред трогает меня за плечо. Тихо плачу, отхлёбывая из банки. Подоконники на кухне старые, деревянные, краска на них в трещинах, как географическая карта. И за что мэрия деньги берёт? Альфред молчит, над дверью тикают часы. Пора выяснить, что случилось.

– Прости. – Сморкаюсь в салфетку и поправляю прическу. – Ну, что у тебя?

Шеф переминается с ноги на ногу. Рассказывает, что прежний муж его супруги, глава посёлка, поставил условие: жена с двумя сыновьями должна выселиться из дома. Потому что дом записан на мужа, который платит ипотеку. А раз она там живёт с Альфредом, муж платить больше не хочет и собирается вернуть дом банку. Альфред рассказывает, что сегодня с женой вышел неприятный разговор. Она потребовала, чтобы он снял такой же дом. Правда, теперь она хочет не в посёлке, а в столице, потому что "так лучше для детей". Но арендовать в Сильвине хороший дом – зарплаты Альфреда не хватит, а свою зарплату жена тратить не собирается, потому что копит на учёбу сыновей.

Объясняю Альфреду, что причина – не жильё. Она не любит Альфреда, вот в чём соль. Она просто им пользуется! А потому есть простое решение: он честно говорит жене, что любит меня, а затем снимает квартиру и делает мне предложение. Но Альфред ни в какую: "как я могу делать предложение замужней женщине? Да еще и жене военного, коллеги. Начни развод, тогда будет ясно". Но как я начну развод, если Альфред женат? А вдруг он не бросит жену? Препираемся долго и нудно, словно слушаем бездарную оперу, и никто не может уйти с концерта.

Этот бег по кругу уже невыносим, и когда начинаем разговор о работе, на душе становится легче. Что касается немца, Альфред приказал снова зайти к нему в магазин. Выполню. Говорили и по поводу Саши "Трубачёва", тут шеф мог бы меня похвалить: я, наконец, расшевелила русского. Но командир лишь указания раздаёт: "посмотри, как он по алкоголю, по наркотикам. И пусть поревнует, надо его зацепить". Объясняет, будто первый день работаю. "Трубачёв" будет ревновать, ударит, а потом шеф сделает мне справку о сотрясении мозга. Вот и уголовное дело. Помнится, одного украинца мы так и зацепили. Потом бегал к Альфреду и стучал на своего начальника как миленький.

Прежний разговор думала забыть, но потом опять зло разобрало:

– Четырнадцатого марта, мой родной, в урне на кухне была пустая сигаретная пачка.

– Ну, человек сюда приходил.

– Человек курит тонкие сигареты?

– Большего не скажу, это секретно.

Я разнервничалась и стала собираться, а он не остановил. Чёрствый как камень, а взгляд у него будто зимнее море: неприветливый, глубокий и ледяной. И для чего меня сегодня приглашал? Разговор вышел пустой. Я ушла и хлопнула дверью, а шеф остался допивать пиво. Наверняка поедет сегодня к бабам. Может быть, к той, к которой ездил тогда, 15 января.