Читать книгу Дневник разведчицы - Дарьяна Калнаускене - Страница 31

"Сегодня я в Сильвине. В 10 у тебя, нормально?". Бейрис решает сам, когда мне написать, а я – вечно ждущая, но молчащая. Ведь написать самой – нарушить любовную конспирацию и послать сигнал в дом, где вечно бдит его злая ищейка, называющая себя женой. Бейрис всегда пишет внезапно, а я каждый раз срываюсь с места и, поломав любые планы, покорно несусь на встречу с любимым. Но вечно так не будет, рано или поздно его нелепый и несчастливый брак поломается.

Со мною Бейрис как бычок на веревочке: что захочу, то и сделает. Займёт или отдаст деньги, приедет в отель "Баклажан" или ко мне в общагу, будет меня любить лёжа или сидя. В наших встречах я обожаю краткий момент, когда иду к нему и знаю, что скоро всё случится. С Тадеушем любовь получается сильнее и грубее, и волнение, уносящее в параллельное возбуждённое измерение, всегда больше. Тадеуш нахал, он наглее и жестче. А Бейрис, хотя тоже скотина, но не такая наглая. Его хамство мягкое, и то, что хочет, он делает с изяществом и вежливостью, достойных интеллигента в десятом колене.

Бейрис председатель сельсовета, но душа у него не чиновничья. Любимый пишет песни, поёт своим негромким басом. Они выступают дуэтом с его другом Шенисом: старые латгинские панки, у которых не вышло расстаться с молодостью. И творческий изыск, я думаю, должен сквозить в Бейрисе, во всём его облике. Вот испанцы: страстные, ревнивые, и это всегда заметно по их жарким южным манерам. Но в Бейрисе его чувственности не видно, внешне он пустой и скучный. И всегда холоден и спокоен как каменная глыба.

Мой любимый способен на верность и преданность, даже несмотря на женатость. И он, конечно, неглуп, он говорит убийственно правильные вещи о жизни. Но при этом не понимает простейших вещей. Не понимает, что мне больно, и что жена ему изменяет из мести, и что мы стареем и уже нельзя себя вести, как раньше. Тонкий ум и тут же – глупость, страстная натура и тут же – бесчувственный холод. Бейрис – человек-противоречие.

Стоит у общаги огромный, с пышными песочными кудрями, которые, кажется, никогда не поседеют. В одежде любимый неприхотлив, никогда не носит колец или татуировок. Обычный латгинский мужчина, в моём вкусе. Всегда рассуждает логично и здраво, но логика не приводит его к самому простому: зачем жить с нелюбимой женщиной и мучить всех вокруг, если рядом жду я?

Быстренько открыла дверь подъезда, мчусь на второй этаж, а он не мчится: он гордо вышагивает, высоко поднимая ноги, отчего похож на аиста в болоте. Моя комнатка – тесный скворечник, но чистенький и аккуратный, а главное – ждущий влюблённых человеческих голосов. Мы живем под вечным надзором, за нами каждую секунду следят чужие глаза – на улице, на работе, в магазине. И лишь двое любящих, оставшись наедине, сбрасывают с себя притворство и лживость, чтобы стать собой и превратиться в комок желания.

Эта грань так тонка. Вот обычный поцелуй в щёку от такого культурного Бейриса. А через миг он хватает мой зад, и вежливость проваливается внутрь него, оставляя на поверхности осоловевшие глаза. Его движения стремительны. Скинь свои строгие чиновничьи брюки! Войди сзади, поганая тряпка, и не смей кончать без приказа страшего по пыткам! Ты тяжелый и огромный, потому что в твоём городке ведут исследования секс-игрушек, и меня к тебе послали, чтобы всех вас разоблачить! Ваши кровати стоят посреди скверов, чтобы вы оргазмировали по четвергам! Ты не способен отобрать у меня у ваших добрых похотливых жителей, и пусть меня секут до крови! К ноге, мерзкая падаль! Я тебя разоблачила и ты должен кончить!!!!!!!!!!! …

… Альфред подъехал во дворик, спрашивал про Сашу. Вчера чуть не спалилась, когда сказала про "Фэйсбук". Но про это молчу: шефу незачем знать про мои ошибки. Зато свадебный диалог на качеле был в подробностях. Командиру весело: "он психолог. Каждой женщине что нужно? Замуж, стабильность. Он тебя этим и решил взять". А ведь верно говорит. "Трубачёв" играет на моих чувствах и думает, что выиграл. Вот она, гнилая сашина суть.

Рассказала шефу, как потом целовались на набережной и русский звал к нему ночевать. "Ну и?" – спрашивает Альфред равнодушно. День пасмурный и неприветливый. В углу двора курит живой китаец в белых поварских брюках и такой же курточке. Командир смотрит на курягу долго и пристально, и ждёт от меня ответа, которого всё нет.

– Альфред, у меня женские дни.....

– Какие дни? – Шеф делает вид, что не понял, но во взгляде – лёгкая насмешка. Дальше может не продолжать, и так поняла. Сегодня исправлюсь и поеду к Саше на квартиру. Командир сказал при встрече с "Трубачёвым" похвалить российского президента и Россию. И посмотреть, что Саша ответит: возможно, "Трубачёв" пишет одно, а думает другое. А то и вовсе увидит, что я на стороне русских, и попытается меня задействовать в своей работе. Всё бы ничего, но зачем шеф учит тому, что я и без него умею? К чему ненужные наставления? Просто он показывает, что я подчинённая и без него ничего не могу. Честно говоря, немного обидно. Зато хорошо, что про немца не стал вспоминать…

… К вечеру – СМС от Саши: "буду к семи". А вдруг я в это время занята? Не зря говорю, что русский – наглец, нежный приторный наглец. Но мне это нравится, это по-мужски. Саша – улучшенный вариант Тадеуша, потому что у того лишь сила и грубость, а после секса от него воняет потным телом. А у Саши к сексу добавляется странное ласковое обаяние. Если он и против нас, то человек не самый отвратительный, хотя бы внешне.

Вечером прибежал в салон, и снова бодрый, словно ему вставили свежие батарейки. Мне приятно, потому что не люблю зануд. Без семьи, в чужой стране, которая его не хочет, а он всё равно не унывает. Впрочем, ему, быть может, унывать по службе не положено. Я зажгла на столе свечку, заварила травяной чаёк в чайничке, который своими пупырышками похож на маленького стегозавра. Сидели и тихо общались, и казалось, кто-то вверху остановил время, удерживая невидимой рукой миг покоя и счастья.

Потом русский водил на Кулишскую площадь, к цветному фонтану. У Саши странное чувство юмора, а вернее – у нас обоих. Смеёмся из-за идиотских вещей! Фонтан – чудо, струи льют вверх из плиток на тротуаре, а в этих плитках фонарики. Можно смотреть и представлять, что цветные струи – из мармелада. А Саша сказал, мол, жена мэра посоветовала, чтобы вместо воды из фонтана текло дерьмо. И я смеялась во весь голос!

Фонтан хитрый, вода льётся промежутками. Можно успеть пробежать, чтобы тебя не облило. Саша выждал момент, схватил меня за руку и потянул, пока воды нет. Я стала упираться, ведь осенью искупаться неохота. А он меня дёрнул и заставил бежать. И мы успели! Дама с мальчиком стояла рядом и улыбалась, глядя на нас.

Потом ходили пить кофе и Саша рассказывал, что родители у него музыканты. В юности ездил на международный конкурс гитаристов, занял второе место и думал делать музыкальную карьеру. Но перезанимался и повредил руку. "Если что-то делать, то надо войти в историю, – объяснял убеждённо. – Музыкой занимаются миллионы, но если не быть первым, то зачем вообще браться?". Короче, музыку он бросил, и я этого не пойму. Надо быть с краюшку, не выпячиваться, ведь настоящая сила – не в прямоте. Сила – в невидимости. Пока ты невидим, ты неуязвим, и волен управлять другими. Невидимость – это и есть свобода, это и есть могущество.

Рассказала, что у меня есть друг, служивший в Афгане. Но Саша будто не слышит, всё тараторит про себя любимого. В общем, когда он забросил музыку, то работал на радио. Потом попал во всероссийские СМИ и теперь выпячивает передо мной грудь, тщеславное существо. Но если ты успешен дома, то зачем ехать в Латгинию? Для чего бросать семью ради чужой страны? Говорит, что жена была недовольна его зарплатой, а когда приехал к нам, упрекала, что не получил убежище. Но тут что-то не то, ведь журналист – лучший кандидат в шпионы. Впрочем, у русского всё складно: якобы и бандитов к нему в России подсылали, и под арест попадал. Мы шли мимо фонтана, и я поняла, что пора действовать.

– Обожаю русские песни и книги. И ваш президент мне тоже нравится, он нагибает весь мир.

– Да как ты не понимаешь! – Саша горит возмущением. – Наш президент это второй Сталин! А Сталин репрессировал ваш народ. Или он у тебя тоже хороший?

– Нет, что ты.

– В России репрессии, оппозицию давят, убивают. Люди живут в нищете, страной управляет кучка олигархов. Это власть предателей во главе с тираном.

– Ну, всё-таки он стал президентом. А ты сам говоришь, что надо быть первым.

– Что ты несёшь? Идёт война с соседней страной! Он убийца!

"Трубачёв" хватает за руку грубо и сильно. Молча тащит меня сквозь тёмноту мокрых улиц. Потом, как и вчера, неспешно бредём по набережной. В потемках качается на холодной воде белый кораблик, словно привет из лета. Почему его тут забыли? Всё тут против него, давно позади его время, разбрелись пассажиры и новых не будет. А он стоит у пристани и чего-то ждёт, как я в свои 48 лет.

После дождя река пахнет свежим илом, к каменным парапетам прильнули увядшие камыши. Неподалеку пара уточек скользит против течения и, завидев нас, просительно подплывает. Бедные мои, мне вас нечем угостить. Русский тоже вздыхает: "надо было хлеба в кафе захватить". Из далёких полей на город движется что-то огромное и чёрное, и имя этой громаде – Осень. Я чувствую за спиной её недоброе дыхание. А там не за горами жестокий и равнодушный декабрь.

"В 42 года понимаешь, что счастье состоит в простоте, – говорит Саша, задумчиво глядя на огоньки казино по ту сторону реки. – Выпить чаю вдвоём с любимым человеком, сходить вместе в магазин, посмотреть дома фильм. Самый прочный союз – это не государство, это двое". Просто и вместе с тем глубоко. Широко размахнувшись, русский запускает камешек в реку и тот бесследно исчезает во тьме. Саша говорит, что камень улетел на планету Нибиру, где вечное лето и всегда суббота.

Ну какой из него агент? Может, мы с Альфредом зря тратим время? Хороший мой Саша, как тебя ото всего этого оградить? "От чего оградить?" – русский смотрит в упор. В глазах недоумение. Чёрт возьми! Кажется, я что-то сказала. Дурацкая у меня черта: иногда погружаюсь в мысли, куда-то уплываю и на мгновение попадаю в новую реальность, словно отключаясь от этой. Вижу картины и что-то говорю, сама не замечая. Вот же глупая.

– Не обращай внимания, это я о своём.

– О чём конкретно? От чего ты хочешь меня оградить? – обеспокоенно спрашивает русский.

Кажется, его душу я вижу насквозь, и эта душа красива. Не спрашивайте, причём тут синие узоры, просто я их тоже вижу. Саша потерялся в жизни, и ещё не знает, что жена никогда не приедет. Смысл не в его зарплате или документах. Смысл в том, готов ли один человек шагать через трудности вместе с другим. Его жена не готова, а другие причины – лишь отговорки, я-то понимаю. Саша снова зовёт в гости. Должна ехать. А мужу скажу, что опять была у Ляны. Вчера муж был вежливый, как официант. Говорил, что пора бы нам отдохнуть. Предложил купить путевки в Италию. Я не против.