Читать книгу Стратегический диалог. Мемуары дипломата - Дай Бинго - Страница 8

Итак, в 1966 году я официально стал работать в департаменте по делам Европы и СССР (ДЕС) Министерства иностранных дел Китая. Мой департамент был самым старым подразделением министерства и занимался по большей части взаимодействием с Советским Союзом и социалистическими странами Восточной Европы. Первым пост директора департамента получил У Сюцянь. Я начал карьеру в ДЕСе с простого сотрудника и прошел путь до заместителя главы отдела, затем главы отдела, заместителя директора департамента и наконец директора ДЕСа. В советско-китайских отношениях тогда наступил период охлаждения, и мы были отнюдь не в почете. В марте 1969 года произошел конфликт на острове Даманском, и меня отправили на службу в китайское посольство в СССР. Китай и Союз тогда находились на грани войны, мы практически слышали звон скрещенных мечей. Меня терзали большие сомнения, потому что сложно было предугадать развитие событий. Если две державы и впрямь сойдутся в схватке, то я окажусь заложником в чужой стране. Перед отъездом я специально привез отца в Пекин на несколько дней и поделился своими опасениями, что эта поездка не сулит ничего хорошего. Отец меня выслушал, но никак не показал свою тревогу. Мне действительно потребовалось определенное мужество, чтобы собраться и отправиться в Москву.

Приехав в Советский Союз, я с удивлением обнаружил, что ситуация там кардинально отличается от тех настроений, что ощущались в Китае: не было никаких признаков надвигающейся войны. Однако советско-китайские отношения все же претерпели серьезные изменения. Улицу Дружбы перед посольством перекрыли барьерами, пешеходное движение по ней было запрещено. Многие мои коллеги, тоже служившие в Москве, считали, что нужно сообщить в Китай о реальном положении дел в СССР, объяснить соотечественникам, что Союз вовсе не планирует ни с кем воевать. Но некоторые посольские не поддержали это намерение, назвав его «проблемой понимания сути социалистического империализма», п сентября 1969 года председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин, возвращаясь из Вьетнама на родину с погребальной церемонии Хо Ши Мина, провел встречу с премьер-министром Китая Чжоу Эньлаем в пекинском аэропорту. Два премьера выразили взаимное согласие с тем, что их странам не стоит вступать в войну из-за пограничных проблем, их следует устранять путем переговоров, а также решили вновь обменяться послами и возобновить торговые отношения. Им удалось вовремя предотвратить сползание КНР и СССР к открытому военному конфликту. 20 октября 1969 года в Пекине состоялись переговоры по пограничным вопросам на уровне заместителей министров иностранных дел, где обсуждались события последних девяти лет. И хотя ни к каким конкретным результатам эта встреча не привела, переговорный процесс все же был запущен, и напряженность в отношениях двух стран стала постепенно спадать.

В китайском посольстве тогда работало больше тридцати человек, и почти все – холостяки и одиночки. Несмотря на неблагоприятную политическую обстановку в стране, коллектив сложился очень дружный. Те, кто знал русский язык, постоянно общались с советскими людьми, узнавали их нравы и быт. Если кто-нибудь выходил на улицу, к нему тут же в качестве сопровождения присоединялся советский агент службы безопасности. Мы познакомились со многими из них. Стоило заблудиться в городе, как они тут же указывали верное направление. Как-то раз мне довелось сопровождать советника Ван Цзиньциня в его поездках в Хабаровск по реке Амур, на озеро Байкал и в черноморский город Сочи. В итоге пара моих очков навсегда осталась на дне Черного моря. Я довольно неуклюж, но для работы все-таки выучился водить машину. Однажды во время уроков вождения я нажал педаль газа вместо тормоза и въехал в дерево на обочине, переломив его. Это стало любимой байкой всех посольских, учившихся водить.

Новогодняя ночь 1972 года[20].

В общежитии посольства Китая в СССР

На Красной площади в Москве в период работы в Советском Союзе. 1972 г.

В 1973 году подошел к концу срок моей службы в посольстве. За это время я ездил домой один раз. Помню, что в ту секунду, когда поезд пересек китайскую границу, из глаз у меня хлынули слезы – я наконец-то вернулся на Родину! А потом проводник принес вкуснейшую саньсяньмянь — лапшу с тофу, креветками и морскими огурцами. Это было незабываемо! Снова оказавшись в Китае, я стал работать в Школе кадров 7 мая при МИДе[21]. Я водил тележку на ручном управлении. Однажды она перевернулась – хорошо, что я успел выскочить, иначе бы остался не мертвым, так калекой. И именно там я первый и единственный раз в жизни заколол свинью. Для этого нужна физическая сила – потом у меня еще долго ныло запястье.

Отработав год с небольшим, я вернулся в ДЕС. Тогда началось ухудшение китайско-американских отношений, а взаимодействие с Советским Союзом еще не наладилось, хотя стороны теперь оставляли себе пространство для дипломатического маневра, избегая категоричных высказываний и решительных действий. Все русскоговорящие специалисты отдела сидели на скамье запасных. После моего возвращения в Пекин товарища Ань Чжиюаня, поверенного в делах посольства в СССР, перевели на должность директора департамента международных организаций (ДМО), и он хотел взять меня с собой. Однако начальник отдела кадров Ван Минею, который когда-то служил заместителем директора ДЕСа, стал настаивать, чтобы я остался. После этого меня еще несколько раз уговаривали перейти в ДМО. В тот период Новый Китай восстановил свой законный статус в ООН, и работы в ДМО было по горло, но я все-таки отказался. Переходить в новую сферу, неважно какую, означает приниматься за работу с нуля, а я предпочел сидеть в запасном составе до конца игры.

Тем временем сотрудники департамента по делам Европы и СССР не теряли времени даром. Попав на скамью запасных, мы принялись разбирать документы: создали архив документов, касающихся советско-китайских отношений, и тщательно изучили несколько важных вех во взаимодействии двух стран. Изучение мы начали с поездки заместителя председателя Совета министров СССР и члена Политбюро ЦК ВКП (б) Анастаса Микояна в поселок Сибайпо по приказу Сталина в феврале 1949 года, а затем взялись за визиты Лю Шаоци и Мао Цзэдуна в Советский Союз, подписание Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи[22], события Корейской войны, возврат Порт-Артура и строительство станции длинноволновой связи. У меня до сих пор сохранились хроники советско-китайских отношений 1950-1980-х годов, кропотливо составленные вручную моими коллегами из службы по делам СССР. Огромный объем собранных нами материалов мы передали на рассмотрение высшему руководству ЦК. Эти ценные сведения стали громадным подспорьем в моей дальнейшей дипломатической работе с Россией.