Читать книгу Клиника Обскур - Денис Антонюк - Страница 5

– И это всё! – закончил Ника. – Говорят, это песня служит для раскаяния убийцы перед невинными людьми.

– Не понял? – спросил Билл. – Как всё?

– Я тоже не понял… – подал голос Буффало. – Дед умер?

– Он и был дедом. Такая шутка времени. Парадокс. Он тот дед, которого и хотел убить. – Сказал Дик. – Стал причиной и следствием. Не отправился бы вовремя…

– Да, Дик, всё верно. – Перебил его Ника. – Это уже называется «парадокс предопределения». Он возникает, когда человек, путешествующий во времени, становится частью прошлых событий, и его действия в конечном счёте приводят к тому событию, на которое он пытается повлиять или предотвратить. Наш Адам стал дедом сразу же, как только перенёсся назад во времени.

– А кто такой Алан, который погиб при взрыве?

– Это тот, кто подарил цель, своё имя и прошлое нашему Адаму, тот, кто сыграл свою роль, как и Ева. И смерть его ничего не изменила, он лишь совпадение.

– А тебе не кажется, что много совпадений? – отреагировал Буффало.

– Совпадения нужны, чтобы всё шло по одному пути, чтобы не было хаоса… и это для нас совпадения, а для времени – всего лишь инструмент, рычаг, – ответил Ника Буффало на его выпад.

– То есть Адам думал, что убьёт Алана и спасёт жизни, а лишил бы жизни простого человека, который даже не повлиял на будущее? И не спас жизни девушек?

– Именно так.

– Зачем он тогда убивал девушек? – спросил Капитан.

– В его голове остался образ Евы, и она в будущем не давала спокойно спать, мучала, была кошмаром. Каждый раз, когда видел похожий образ, у него появлялись те же чувства, что перед взрывом, ведь это его судьба. И он начал похищать девушек, а когда те не оправдывали его чувства, убивал. По-другому он не мог, его бы давно арестовали за похищения. И как мы знаем, он свою девушку найдёт, через множество невинных жертв, но найдёт.

– За что боролись, на то и напоролись… – промолвил Капитан. Он проникся историей.

– Это всё было зря? – спросил Роми.

– Нет. Это предопределило путь этого человека. Все должно было случится так как и должно, и точка.

– Он породил себя?

– Да.

– Да ну, бред.

– Я бы подобрал другие слова, Билл. – Сказал Буффало.

– И вот почему я, Буффало, спокойно лечу в этом вертолёте, могу спокойно забивать голову этой ерундой. То, что должно случиться, то случится, помешать мы этому не сможем. И если сегодня мы умрём, кто знает, может, нас убили мы же, из будущего. – Рассмеялся Ника. – Так что повторюсь, Буффало, что должно произойти – произойдёт, но это не значит, что я не буду бороться вопреки этому, ведь исход меня может не устраивать, да и судьба человека такая – попытаться все исправить.

– Так есть смысл перемещаться во времени, если изменить ничего нельзя? Почему именно так происходит?

– Ты бы хотел теорию струн? Изменять всё на ходу, то, что нельзя контролировать?!

– Что? Ты вообще умеешь подбирать слова, не только известные тебе?

– Вот-вот, гитара при чём здесь?

– Теория струн, – терпеливо сказал Дик, – это теория мультивселенных… Если короче и не углубляется…

– Да, пожалуйста, давай не будем углубляться, хватило рассказа о безумном старике, да, Ника?

– В теории струн говорится, что есть куча вариантов нашей жизни и наших поступков. В других жизнях мы можем быть кем угодно – от почтальона до президента, точнее, уже являемся ими, только в параллельном мире. И таких миров столько, сколько позволяет фантазия. И, перемещаясь во времени, можем создать свою струну.

– Ты знаком с этой теорией, Дик? – спросил Ника.

– Да. Пришлось когда-то прочитать о ней. – Тихо с грустью произнёс Дик. А грусть у него оттого, что он хотел бы, чтобы это было правдой, хотел прожить другую жизнь в мире без кошмаров, в мире, в котором у него есть и другие сны. И там где ему не страшно закрывать глаза, и не возникает желания убить себя после очередного кошмара.

– Это всё как теория, не подтверждённая ничем, мы ещё не нашли путешественника, и не создали машину времени. Думаю, что если это всё так, то время специально создало такие правила ради избежание хаоса. Представьте, если кто-то создал машину, какой был бы соблазн поменять своё будущее? Это у обычного человека. А если такая штука попадёт правительству разных стран, террористам, что будет? Мы, конечно, не узнаем, что поменялось, но мы могли бы и не родиться. Все мы хотим исправить прошлое, всем нам есть что исправлять, но вы готовы позволить какому-то человеку, чтобы он менял твою историю под себя? Я – нет, в таких глобальных решениях я не готов никому доверить такое устройство. А то, что для этого созданы парадоксы – всего лишь теория, в которую хочется верить. Хочется доверять, что она спасёт нашу судьбу от чужого вмешательства.

– Значит, нельзя убить Гитлера? – спросил Капитан.

– Нет. – Ответил Ника. – Может, вы станете тем, кто вдохновит его на войну.

– Херня. Полная чушь…

– А возможно, она уже изменена? Ты не думал об этом? То, что уже есть и что мы видим, уже было изменено во благо.

– Разве мы что-то можем менять во благо, Дик? У кого хватит воли следовать по пути неизбежного, не пытаясь изменить хоть что-то в своей жизни?

– Только у безумца… – философски заметил Роми.

– По-нашему говоря, у дурака! – дополнил Буффало.

– У нас пара минут. – Перебил их пилот. – Мы уже над Мексикой.

– Так, господа, готовимся.

Все проверили оружие, патроны.

– Напоминаю нашу задачу, если кто забыл после такой забавной истории от Ники. Сегодня, 12 апреля, нам нужно прочесать квартал, отыскать оружие и наркотики. Отмечаем на карте координаты, передаём в штаб, там разберутся, что с этим делать. Мы не местные, не помогаем правительству, сами себе хозяева. Для всех мы здесь ради своей выгоды, пока не прибудем в штаб с выполненной миссией. Все делаем тихо по возможности, нам не нужно баламутить картель, которому принадлежит этот район. Надеюсь, всё поняли! Дик, включил камеру?

– Включаю.

Слышен резкий громкий стук лопастей, а затем взрыв в хвосте, вертолёт заносит, пилот выкрикивает «МЫ ПАДАЕМ! МЫ ПАДАЕМ!»