Читать книгу Пламя клинка - Денис Чекалов - Страница 12

Комната Руфуса была темной, с низкими потолками.

Тяжелые, складчатые драпировки висели повсюду, словно паучьи сети. Сложно было понять, где здесь окна и есть ли они вообще.

Пахло кальяном и терпкими благовониями.

По стенам висели темные зеркала, и ничто в них не отражалось. Подойдя ближе, я понял, что в каждом заключено по духу стихии.

Обычно их заточают в драгоценные камни, но Руфус, видимо, заказал у гномьего мастера листы хрусталя – большие, с картину величиной.

Было видно, как мечутся и сверкают в них демоны.

– Значит, Хорс, – протянул задумчиво Руфус. – Бери яванского шербету – он и раны излечит, и магию твою восстановит. А не тот ли ты Хорс, что одолел Ифрита из Среброградья?

Он протянул мне бутылку.

– Джинн на самом деле был с берегов Мархаша, – ответил я. – А в Среброградье он только стал знаменит. Но да, это был я.

Тонкий фиал был выточен из чистого, большого бриллианта; любой напиток в нем обретал волшебные свойства. Что уж говорить о яванском шербете!

Руфус прищурился.

– А если я осмелюсь предположить, – начал он осторожно, – что вас прислал сам государь-император расследовать убийство боярина?

Я налил шербета в высокий бокал.

– После того как тело имперского дознавателя было найдено, – продолжал начальник городской стражи, – мы сразу же послали доклад в столицу. Ответ так и не пришел, зато появились вы.

– Лестно, – кивнул я. – Но я тут ни при чем.

Магия восстанавливается со временем.

Не так быстро, как бы хотелось, и тем не менее.

У меня хватило маны лишь на одно простейшее заклинание.

– Determinatio, – прошептал я одними губами.

Всегда полезно проверить, нет ли в вашем бокале яда, утонувшего таракана или плевка лакея.

Удостоверившись, что Руфус предложил мне чистейший яванский шербет, я отвечал:

– Я уже год не виделся с императором. Думаю, вы и сами знаете его образ мыслей. Он пошлет не пешего мага в рубище, а Имперского Истязателя.

Руфуса передернуло.

Стало ясно – он сам уже об этом подумал. И очень надеялся, что ошибся, когда увидел меня.

– Изуверы, – чуть слышно прошептал он. – Чертовы живорезы! Когда я служил в столице, мы делали все, чтобы их Гильдию распустили. Для них нет ни Бога, ни совести, ни закона…

– Хорошо сказано, – кивнул я.

Шербет растекался по всему телу.

Я чувствовал, как затягиваются раны, уходит боль и возвращаются заклинания.

Славная штука.

– А главное, – искренне возмутился Руфус – их даже нельзя подкупить. Все, что им нужно, это проливать кровь и мучить людей… Животные и то лучше.

– Аминь, – согласился я.

– Но что это я, садитесь.

Он указал на большие мягкие кресла.

Я проверил свое все тем же простеньким заклинанием и только после этого сел.

– А правда, – спросил начальник городской стражи, – что вы один вошли в Башню Хаоса и уничтожили там всех адептов зла.

– Мне помогали.

Я отставил пустой бокал.

– А главное, я сделал это исключительно ради денег.

Казначей удивленно посмотрел на меня.

– Вы же сказали Огнарду, что здесь все сделаете бесплатно.

Я усмехнулся.

– Я сказал Огнарду то, что он хотел услышать.

Хотите, чтобы вам верили, ведите себя подло. Люди охотно видят во всех плохое.

Я дал понять, что легко продаюсь, и Руфус сразу расслабился. С такими людьми ему было просто, а звонких монет в его сундуках хватало.

Он выложил на стол перед нами тугой кошель заговоренного золота.

– Это аванс, – сказал казначей. – Найдите убийцу имперского дознавателя и получите столько же.

Руфус приподнял палец.

– И еще столько же, если скажете об этом только мне.

Я взял кошель и сунул его в карман.

– Не могу обещать, – сказал я. – Огнард будет ходить за мной по пятам. Да и другие тоже. Но сделаю все возможное, я люблю деньги.

Казначей довольно кивнул.

– Держу пари, воевода уже многое вам рассказал?

– Да, – согласился я. – Он думает, это сделали орки.

Руфус презрительно усмехнулся.

– Орки! Надо же такое придумать.

Он поднялся и подошел к стене.

Одна из хрустальных панелей вспыхнула, и передо мной открылась карта степей.

– В этом хрустале живет дух шамана, – пояснил Руфус. – Орки сами его и прокляли за нарушение каких-то глупых законов. Ему понадобится примерно сто лет, чтобы избавиться от этой печати…

Казначей взял указку из кости единокрыла.

– Каждое утро я потчую его яванским шербетом. Так он быстрей сможет излечиться. А в обмен он для меня следит за своими бывшими братьями…

Алые точки на карте медленно двигались.

– Это их патрули, – сказал Руфус. – У них нет единой армии или государства. Лишь отдельные стойбища. В каждой есть свой старейшина. У всех свои интересы, планы, мечты.

Длинной указкой он касался кружков на карте.

– Огнард, дубина, верит, что орки – наши враги. Но это не так. Они – идеальный буфер между Империей и Снежными Пустошами. Твари, что живут в тундре, должны сперва пройти сквозь стойбища орков, мимо их сторожевых башен – здесь, здесь и здесь…

Я старался запомнить все, понимая, что второго шанса изучить карту может не быть.

– Пока орки живут в степях, нам нечего бояться Снежных богов. И оркам наше соседство выгодно; они знают, что в случае беды всегда могут укрыться за стенами Малахита.

– Вы пустите орков в город?

– Почему бы нет? – Руфус пожал плечами. – Людям, что ходят по улицам нашей крепости, я верю ничуть не больше. Это и есть политика – в каждом видеть врагов и союзников одновременно.

Он вернулся в кресло.

– Я скажу вам и больше. Среди орков немало тех, кто охотней присягнул бы нашему императору, чем остался под властью Саардак-хана. Может, когда-нибудь…

Руфус пожал плечами.

– Но пока рано об этом. Дипломатия – дерево, которое приносит богатые урожаи, но вырастает медленно. Что еще говорил вам Огнард? Ну кроме гадостей про меня. Знаю, я для него исчадие ада…

Он чуть усмехнулся.

– Сказал про купца Казантула, а еще про слухи о заговоре.

– Это полная чушь, – отмахнулся Руфус. – Во всей Империи не найти человека, более верного императору. И за эту верность жалованы Казантулу горы и все сокровища в них.

– Горы? – Я усмехнулся. – А скарбники знают об этом?

– Скарбникам и не надо знать.

Он замолчал, глядя в хрусталь панелей.

– А у вас есть идеи? – спросил я.

– Думаю, это Огнард, – ответил начальник стражи.

– Воевода?

Руфус кивнул.

– Был один случай, еще три года назад. Все о нем знают, но вспоминать не хочет никто.

Казначей сцепил пальцы домиком и подпер подбородок двумя указательными пальцами.

– Город рос очень быстро, и комендант Аскольд послал в столицу запрос – на пушки, трех архимагов, а еще на пополнение гвардии. Прислали полсотни ратников…

Он усмехнулся.

– Ратников! Все мальчишки, едва-едва могут удержать меч. Нас ведь в столице, знаете ли, не жалуют; если иногда и расщедрятся, так чего похуже пришлют.

Я вспомнил, что тот парнишка, Аксен, тоже прибыл в Малахит три года назад.

Значит, с этим отрядом.

– Пару дней спустя, – продолжал казначей, – Огнард повел их в степи. Далеко, куда и орки не заезжают. Не было их неделю, потом вернулся один. Сказал, мол, напало на них Снежное существо – и все полегли.

– Все новобранцы? – нахмурился я. – Полсотни?

– Да… а главное, – у Огнарда ни царапины, ни вмятины на доспехе, – словно он в бою-то и не бывал. Я сразу понял, что здесь дело нечисто. С Аскольдом говорил, да без толку, он, ежели упрется, дубиной не прошибешь.

Руфус задумался.

– И главное, не могу понять, то ли он знает, что с отрядом случилось, а мне говорить не хочет. То ли просто Огнарда покрывает, они еще по Реке знакомы и друг друга не выдадут.

– Значит, все новобранцы погибли?

– Один остался; да вы, поди, его на конюшнях видели. Аксен, он всегда был хлипким, а как через портал перешел, заболел сильно, чародейство впрок не пошло. Думали, умрет; у нас тогда ни лекарей не было, ни союзников среди орочьих колдунов.

Он посмотрел на погасшую карту.

И я понял, сейчас у Руфуса хватает в степи союзников, может быть, даже тех, что пойдут с ним против Аскольда.

– Огнард тогда сказал, что мальчишку надо вернуть обратно в столицу. Но я возразил. Вторая телепортация его бы просто убила. Вот Аксен и остался в городе; думали, что умрет, а болезнь его и спасла.

Казначей помолчал немного.

– С тех пор воевода его от себя не отпускает. Словно боится, что последний из новобранцев погибнет. А может быть, Аксен что-то знает, чего знать не положено.

– Значит, вы не поверили в историю о Снежном чудовище?

Руфус вскинул глаза.

– А зачем воеводе вести новобранцев в степь – одних, без опытных ратников? И почему Димитриса он не взял с собой? Тот был в ярости и даже послал бумагу государю-императору…

Казначей усмехнулся.

– Помню, Огнард с Аскольдом сильно перепугались, когда об этом узнали. Комендант тогда на Димитриса всех собак спустил – как, мол, посмел через головы командиров самого императора беспокоить? Да только Димитриса непросто запугать; он лишь молчал и смотрел так злобно, что Аскольд своими словами и поперхнулся.

– И что бумага?

– Да ничего. Я уверен, она и не дошла до государя. Какой-нибудь боярин ее мельком проглядел и выбросил вон. Им, из столицы, что пять десятков наших погибнет, хоть пара тысяч – все ничего. Лишь бы адамантий присылали исправно, а мы и присылаем.

Руфус кивнул головой в такт своим мыслям.

– Только с тех пор новобранцев нам не присылали. Огнард был недоволен, с Аскольдом много шептался, но больше запросов в столицу не слал. Значит, выводы все же были сделаны.

– Бояре любят поспешать медленно.

– Да. И вполне возможно, что дознаватель Боррояр приехал именно для того, чтобы расследовать ту историю; Огнард перепугался, вот и убил его. Это было просто, – все двери охраняли его гвардейцы. Они преданы воеводе даже больше, чем государю-императору…

Казначей хотел сказать еще что-то, но небольшой переговорный кристалл, стоявший на дальнем столике, вдруг запылал багряными огнями.

– Слушаю, – проронил Руфус, коснувшись пальцами заговоренного камня.

– Началось, командир.

Голос стражника был напряжен и испуган.

– Все, как вы и сказали. На главной рыночной площади.

– Клыки Стрибога, – прошептал чуть слышно начальник стражи. – Да помогут нам теперь боги…

Он коснулся кристалла, и тот погас.