Читать книгу Каменное сердце (сборник) - Денис Драгунский - Страница 6

приснились мне под утро.

1. Сестра Лиза.

Оказывается, у меня есть старшая сестра. Зовут Елизавета. Ей лет двадцать – потому что мне во сне лет шестнадцать, не более. Она высокая, стройная, ладная. Даже красивая – красотой 1960-х, когда были бардовские песни у костра, физики-лирики и все такое. Короткая стрижка – светло-русые волосы, высветленная челка, зеленые глаза, чуть курносый острый нос, конопушки на румяных обветренных щеках. Пышет здоровьем и силой, от нее пахнет женщиной – нет, не подмышками и не боже упаси чем, а исходит от нее особенный, ощутимый, тут же различаемый подростками нежный запах молодого созревшего тела.

Она злая, эта Лиза. Она кричит на нас с мамой. Говорит маме что-то обидное (не помню, что). Мама закрывает лицо ладонями, горестно качает головой. Мама кажется гораздо старше, чем была в то, приснившееся время – тогда, в середине 1960-х, ей было едва за сорок, а во сне ей как будто семьдесят или больше. Я любуюсь Лизой, как она громко и уверенно говорит, требует, наступает. У нее ситцевое в цветочек платье без рукавов. Когда она взмахивает рукой, я вижу ее темную подмышку и уголок топлено-молочного цвета груди, между подмышкой и краем бюстгальтера.

Но вдруг мне становится жалко маму, как она чуть не плачет, и я обнимаю маму и кричу Лизе: «Не смей маму обижать, ты, дрянь такая, сволочь, я тебе сейчас врежу! Заткнись!»

2. Пластиковая карточка.

В супермаркете на кассе даю карточку, кассирша ее сует в маленький терминал, я набираю пин-код, все в порядке, появляется надпись «вытащите карту» – я ее вытаскиваю, а она вся сломана, вся в трещинах, гнется и сыплется у меня в руке.

Жена говорит: «Ничего, главное, платеж прошел».

Я говорю: «Конечно, ничего! Пойду в банк, и мне ее заменят».

Ничего-то ничего, но всё равно обидно.

3. Да здравствует Сталин!

За окном шумят детские голоса. Различаю крики «Сталин! Сталин!». Просыпаюсь. Выглядываю.

Там во дворе целое детсадовское сборище – дети в шортиках, в красных пилотках, с бумажными цветами и с небольшими, как флажки, портретами Сталина на палочках. Кричат: «Слава великому Сталину».

Ну, думаю, ладно. Такой особый детский сад, бывает, у нас же свобода, в конце концов, – вот и сталинисты своим детишкам сталинский детсад оборудовали.

Я быстро одеваюсь и вдруг оказываюсь в банкетном зале.

Накрытый стол, бутылки-фрукты, хрустальная люстра. Вечерние платья, черные костюмы.

Это мой юбилей.

Люди – мужчины и женщины – поднимаются и произносят поздравительные тосты. Но всё время говорят не обо мне, а о Сталине. «Под руководством великого Сталина ваш талант рос и расцветал, и вы в своих сочинениях отражали образ вождя народов, руководствуясь принципами литературы, которые сформулировал великий Сталин», и все такое.

«Вот это да! – думаю. – Куда это я попал? Куда мы все попали? Дожили…»