Читать книгу Знаки - David Baldacci, Дэвид Болдаччи - Страница 4

Глава 3

Оглавление

Мужчина, бежавший трусцой, о своей безопасности не тревожился. Он платит другим, чтобы они тревожились за него. Быть может, более мудрый сообразил бы, что никто не ценит конкретную жизнь больше, чем ее обладатель. Но этот был далеко не мудрейшим из людей. Он встал костью в горле у могучих политических противников и вот-вот поплатится за это.

Он бежал по дорожке, и его поджарое тело двигалось вверх-вниз с каждым толчком стопы. Вокруг него бежали четверо – двое чуть впереди, двое чуть позади. Подтянутые и активные; им приходилось сдерживать шаг, подстраиваясь под его темп.

Все пятеро были примерно одного роста и телосложения, все пятеро в одинаковых черных спортивных костюмах. Так и задумано, чтобы получились пять потенциальных мишеней вместо одной. Руки и ноги двигались в унисон, подошвы шлепали по дорожке, головы и туловища двигались неизменно, но под разными углами. Все это усугубляло кошмар задумавшего выстрел с большого расстояния.

Вдобавок человек в центре группы облачился в облегченный бронежилет, способный остановить большинство винтовочных пуль. Гарантированно летальным будет только попадание в голову, а выстрел в голову здесь с любой дистанции дальше прямой видимости невооруженным глазом весьма проблематичен. Слишком много физических препятствий. А еще и соглядатаи в парке; любую подозрительную личность или человека, несущего нечто, не вписывающееся в рамки обычного, засекут и будут опекать, пока объект их не минует. Пока что таких оказалось лишь двое, не больше.

И все же все четверо были профессионалами и предполагали, что, вопреки всем их стараниям, кто-нибудь может проскочить. Так что они обегали окрестности взглядами, держа рефлексы на взводе, чтобы в случае необходимости стремительно перейти к действию.

Приближающаяся кривая была в этом смысле хороша. Она перекрывала линию прицеливания потенциального снайпера, а новая наклюнется только через десяток ярдов. Хоть их вышколили не терять бдительности ни на миг, каждый самую чуточку, но расслабился.

Заглушенный выстрел оказался все же достаточно громким, чтобы взметнуть стаю голубей с земли в воздух на добрый фут. Хлопая крыльями, они исторгали из клювов курлыкающее негодование тем, что их тревожат пораньше с утра.

Человек посередине группы бегунов качнулся вперед. На месте его лица зияла дыра.

Преодолевая дальнюю дистанцию, пуля калибра 7,62 несла ошеломительную кинетическую энергию. Фактически чем большую дистанцию она преодолевает, тем больше кинетической энергии несет. И когда наконец наталкивается на твердый предмет наподобие человеческой головы, результат получается сокрушительный.

Четыре человека растерянно уставились на своего подопечного, простершегося на земле в черном спортивном костюме, заляпанном кровью, ошметками мозгов и других тканей. Выхватив пистолеты, они лихорадочно озирались по сторонам, высматривая, кого бы пристрелить. Начальник службы безопасности говорил по телефону, вызывая подкрепление. Больше это не отряд охраны. Отныне это отряд возмездия.

Вот только мстить оказалось некому.

Это сверхдальний выстрел с оптическим прицелом, и все четверо недоумевали, как такое возможно, да еще на кривой, подходящей для этого меньше всего на свете.

Вокруг видны были лишь бегуны да пешеходы. Ни один не мог бы пронести на себе винтовку. Все они остановились, в ужасе воззрившись на простершийся труп. Но если б знали, кто он такой, их ужас мог бы смениться чувством облегчения.

* * *

Уилл Роби ни секунды не мешкал, чтобы посмаковать исключительную точность только что сделанного выстрела. Свобода ствола, а значит и выстрела, была чудовищно ограниченна. На манер игры в «Замочи крота»[5]. Заранее не знаешь, где и когда цель выскочит из дыры, так что рефлексы нужны безупречные, а прицел – безошибочный.

Вот только Роби сделал это с солидного расстояния с помощью снайперской винтовки, а не игрушечного молотка. И мишень его была отнюдь не игрушечной. И могла выстрелить в ответ.

Он прикинул на ладони вес стержней из пластичного материала, заменявших строительный раствор. Извлек из рюкзака пузырек отвердителя и смешал его с порошком из другой емкости. Намазав смесь на один торец и бока обоих стержней, аккуратно просунул их в зияющие отверстия, тщательно выставив края вровень со стеной. Потом затер смесью торцы. Через две минуты смесь затвердеет, идеально слившись с цементом швов, и вытолкнуть их больше не удастся. По сути, его линия прицеливания исчезла, как ассистентка фокусника из ящика.

Закинув рюкзак за спину, Роби пришел в движение, одновременно разбирая оружие. В центре помещения был люк. Под Центральным парком хватает тоннелей – некоторые остались от старых линий подземки, некоторые несут воду и канализационные стоки, а некоторые, проложенные по неведомым причинам, ныне забыты и заброшены.

Как раз запутанную комбинацию последних Роби и собирался использовать, чтобы убраться отсюда к чертям.

Опустившись в дыру, он сдвинул крышку люка на место, включил фонарик и спускался по металлической лесенке, пока подошвы не коснулись твердого грунта на тридцать футов глубже. Маршрут следования был у него в голове. Записывать на заданиях ничего нельзя. Записанное могут обнаружить, если покойником вместо мишени вдруг окажется сам Роби.

Но даже для Уилла с его великолепной краткосрочной памятью процесс этот оказался выматывающим.

Он двигался методично, не быстро и не медленно. Заполнив ствол винтовки быстротвердеющим раствором, зашвырнул ее в один из тоннелей. Стремительный непрестанный поток воды вынесет ее в Ист-Ривер, где она и канет в небытие. Но даже если оружие каким-то чудом найдут, забитый ствол для всех баллистических испытаний необратимо погублен.

КОНЕЦ

Ложе осталось в другом тоннеле под грудой кирпичей, выглядевшей так, словно она покоилась там лет сто – а может, так оно и есть на самом деле. А если и найдут, связать его с пулей, только что прикончившей мишень, можно лишь с помощью ударника, оставшегося в кармане Роби.

Запах внизу стоял не самый приятный. Под Манхэттеном протянулось свыше шести тысяч миль тоннелей – не слабо для острова, где нет ни единой горнодобывающей разработки. В тоннелях залегли трубы, транспортирующие миллионы галлонов питьевой воды в сутки для утоления жажды обитателей самого многолюдного города Америки. Другие тоннели уносят прочь фекальные воды, производимые теми же обитателями, на колоссальные станции очистки, преобразующие их в разнообразнейшие вещи, зачастую превращая отходы в нечто полезное.

Отшагав ровным шагом около часа, Роби поднял голову, и его взгляду предстала лестница с надписью.

«Конец» задом наперед. Роби не усмехнулся чьей-то идее неуклюже пошутить. Убийство – дело серьезное, так что радоваться тут особо нечему.

Он надел синий комбинезон и каску, висевшие на гвозде, вбитом в стену тоннеля. С рюкзаком на спине вскарабкался по лестнице и вылез из отверстия.

Путь от центра до окраины Роби полностью проделал под землей, хотя вообще-то предпочел бы метро.

Он выбрался на рабочую площадку с открытым люком посреди улицы, обнесенным барьерами. Вокруг люди в синих комбинезонах, точь-в-точь как у него, трудились над каким-то проектом. Вокруг ревели машины, мелькали такси. По тротуарам туда-сюда шли пешеходы.

Жизнь продолжалась.

Для всех, кроме типа в парке.

Роби, даже не глянув на других рабочих – да и они на него тоже, – направился к белому фургону, припаркованному рядом с рабочей площадкой, и забрался внутрь с пассажирской стороны. Едва дверца захлопнулась, как водитель включил передачу и отъехал. Прекрасно зная город, он выбирал альтернативные маршруты, избегая большинства пробок на пути из Манхэттена в аэропорт Ла-Гуардия.

Роби пробрался назад, чтобы переодеться. Когда фургон подкатил к месту высадки пассажиров у терминала, из него выбрался мужчина в костюме с портфелем в руке, сразу же направившийся в терминал.

В отличие от своего не менее знаменитого братца, аэропорта имени Джона Кеннеди, Ла-Гуардия – король полетов малой протяженности, пропускающий больше ближних рейсов, чем почти любой другой аэропорт за пределами Чикаго и Атланты. Полет Роби был совсем коротким – минут сорок в воздухе до округа Колумбия; едва успеешь убрать ручную кладь, устроиться поудобнее и услышать бурчание в собственном желудке, потому что в таких быстролетных рейсах еду не подают.

Через тридцать восемь минут авиалайнер коснулся бетона в национальном аэропорту имени Рейгана.

Там Уилла ждала машина.

Он сел, взял лежавший на заднем сиденье экземпляр «Вашингтон пост» и взглядом пробежал заголовки. Само собой, там пока не было ни слова, хотя в онлайне новости уже наверняка крутятся. Их чтение Роби ни капельки не интересовало. Он и так уже знает все, что нужно.

Но завтра заголовки каждой газеты страны будут трубить о человеке в Центральном парке, отправившемся на пробежку ради здоровья и добегавшемся до полного покоя.

Роби знал, что горевать по этому типу будут немногие. Разве что его товарищи, лишившиеся возможности причинять другим боль и страдания – хочется надеяться, навсегда. А остальной мир его кончине будет рукоплескать.

Роби уже доводилось истреблять зло и прежде. Люди ликовали, радуясь, что очередной монстр встретил свой конец. Но мир продолжал кружиться, не став ничуть праведнее, и на место павшего монстра вставал такой же, а то и похуже.

Спуск его курка в то чистое, прозрачное утро в обычно безмятежном Центральном парке некоторое время будут помнить. Проведут расследование. Обменяются дипломатическими залпами. В ходе отмщения перебьют еще какое-то количество народа. А потом жизнь пойдет своим чередом.

А Уилл Роби, служа своей отчизне, сядет в самолет, на поезд или автобус, или, как сегодня, на своих двоих доберется до места – и спустит очередной курок, метнет очередной нож или задушит кого-нибудь насмерть голыми руками. А потом наступит очередное утро, и, будто кто-то нажал на исполинскую кнопку перезагрузки, мир будет выглядеть точь-в-точь как прежде.

Но Роби продолжит делать свое дело, и лишь по одной причине. Если он перестанет, мир лишится шанса сделаться лучше. Если люди с отвагой в сердце будут просто стоять в стороне сложа руки, монстры будут выигрывать каждый раз. Он не позволит этому случиться.

Авто катило по улицам, добравшись до западной границы округа Фэрфакс, штат Вирджиния. Въехало в охраняемые ворота. А когда остановилось, Роби вышел и направился в здание, не показывая никаких удостоверений личности и не останавливаясь, чтобы попросить разрешения войти.

Он проследовал по короткому коридору до комнаты, где немного посидит, чтобы отослать несколько электронных писем, а потом отправится в свою квартиру в округе Колумбия. Обычно после задания Уилл бесцельно разгуливал по улицам почти до рассвета, справлясь таким образом с последствиями своего ремесла.

Сегодня ему хотелось просто отправиться домой и сидеть без дела, глазея из окна.

Не сложилось.

В комнату вошел человек.

Этот человек частенько входил, неся очередное задание для Роби на флешке. Но на сей раз он не принес ничего, кроме своего хмурого вида.

– Синий хочет тебя видеть, – просто сказал он.

Почти никакие слова этого человека не могли заинтриговать или удивить Роби.

Но эти сумели.

В последнее время Уиллу приходилось частенько видеться с Синим. Но до того – а если точнее, за прежние двенадцать лет – он не видел Синего вообще ни разу.

– Синий?

– Да. Машина ждет.

5

Суть игры в том, чтобы прихлопывать кротов, случайным образом показывающихся из разных лунок-кротовин на поле, причем скорость вылезания и изчезания кротов все нарастает, а также сокращаются интервалы между их появлениями; возникшая в качестве игрового автомата, сегодня эта игра существует в разных модификациях.

Знаки

Подняться наверх