Читать книгу Нити тьмы - David Baldacci, Дэвид Болдаччи - Страница 7

– Все это время меня мучил один вопрос, – сказала Этли, когда встретила Блюм возле дома престарелых.

– Интересно, какой именно? – спросила Блюм.

– Как Ито узнал, что моя мать являлась агентом под прикрытием и работала на правительство? Она никогда не давала показаний в суде. Ее личность хранилась в тайне.

– И мы узнали, что до того, как вы с сестрой перебрались в Андерсонвилл, на вас совершались покушения, хотя вы находились в программе защиты свидетелей, – сказала Блюм.

Эту программу вела служба маршалов США.

– И как те люди о них узнали? – спросила Пайн.

– Думаешь, что те, кто за этим стоял, каким-то образом довели информацию до Ито или его брата Бруно? В то время он был еще жив, пусть и находился в тюрьме.

– Да, эти две вещи могли быть связаны между собой, – сказала Этли.

Дом престарелых построили в шестидесятые по архитектурной моде тех времен, с использованием кучи цемента. Плоская крыша и старые кондиционеры на проржавевшей кровле.

Они вошли внутрь, где пахло плесенью, а мебель и настенные покрытия были старыми и изношенными. Пайн видела пожилых людей, медленно двигавшихся по коридорам в креслах-колясках или при помощи ходунков. Заведение выглядело сравнительно чистым и аккуратным, но язык не повернулся бы назвать его «радостным».

Пайн показала документы и значок секретарше, и та отвела их в кабинет заведующей.

– А в чем, собственно, дело? – спросила женщина лет тридцати, одетая в белый халат.

На столе стояли остатки ланча, кабинет был маленьким и неряшливым.

– Мы всего лишь хотим задать миссис Винченцо несколько вопросов, связанных с расследованием, которое проводим в данный момент, – начала Пайн.

– А разве для этого не нужен ордер на обыск или еще что-то? – спросила женщина, которая не стала называть свое имя, но на бейджике было написано «Салли».

– Только не в том случае, когда речь идет о добровольной беседе, Салли, – ответила Пайн. – Мы ничего не ищем. Просто задаем вопросы. Нас интересует муж миссис Винченцо.

– Я даже не знала, что у нее есть муж. Ее навещает только бывшая соседка.

– Именно она и рассказала мне, что миссис Винченцо живет здесь с тех пор, как не может за собой ухаживать.

Салли покачала головой.

– Бедные старики забывают принимать лекарство, падают, ломают бедра, пытаются водить машину, оставляют включенной плиту на всю ночь… Все та же старая история.

– Значит, мы можем с ней поговорить?

– Я не уверена, что это имеет смысл. Она в отделении памяти.

– Отделении памяти? – переспросила Пайн.

– Ей поставили диагноз «слабоумие».

– Я сожалею, но раз уж мы здесь, почему бы нам не попробовать? Это важно.

– Ну, наверное, хуже не станет… Возможно, бедняжке даже будет приятно увидеть новых людей.

Она повела их по коридору к двойным дверям, на которых красным карандашом было написано «Стационар памяти». Провела картой по считывающему устройству, щелкнул замок, и дверь открылась.

Они подошли к следующей двери, и Салли постучала.

– Миссис Винченцо? – протяжно пропела она. – Иви? К вам посетители.

Дверь распахнулась, и они вошли в комнату.

Иви Винченцо сидела в постели и безмятежно смотрела на них. Она была одета в розовую пижаму, вьющиеся волосы скрывал розовый шарф. Многие предметы в комнате также были розовыми.

– Ей нравится розовый цвет, – сказала Салли. – Он ее успокаивает.

– Я и сама люблю розовое, – призналась Блюм.

– Вернусь через некоторое время, – сказала Салли. – Если возникнут проблемы, нажмите на красную кнопку над кроватью.

Она ушла, а Пайн и Блюм подошли поближе к кровати. Этли села на стул, ее помощница осталась стоять рядом.

Винченцо посмотрела на Пайн.

– Мы знакомы, юная леди? – спросила она приятным голосом.

– Нет, но я знаю вашу соседку. Она любит заниматься рукоделием и называет вас Иви.

Та ничего не ответила – ее глаза начали закрываться.

– Она живет в доме слева, – с надеждой проговорила Пайн.

Женщина открыла глаза, но никак не отреагировала на ее слова.

– Вам нравится, когда к вам приходят гости? – спросила Блюм. – Думаю, мне бы нравилось. С людьми так приятно беседовать!

– Я… я вас не знаю, верно?

Пайн посмотрела на Блюм.

– Нет, но мы решили сегодня вас навестить.

– У меня… ко мне редко приходят, – медленно проговорила Иви Винченцо.

– Ваша соседка рассказала нам, что вы живете здесь.

Иви явно разочарованно покачала головой.

– Старая женщина, – пробормотала она.

Пайн наклонилась поближе.

– Мы хотели поговорить о вашем муже.

– Моем… муже?

– Да. Ито… Вы его помните? Она сказала, что он превосходно готовил, – продолжала Пайн.

Иви опустила взгляд.

– Я… раньше… готовила. – Она посмотрела на стену. – Они забрали мою… плиту.

Этли протянула руку и осторожно положила ее на плечо женщины.

– Иви, вы могли бы ответить на некоторые вопросы об Ит… вашем муже?

– Мой муж, – повторила она. – Я… нет мужа. – Она покачала головой. – Я… так скучаю по готовке.

– Да, конечно, не сомневаюсь. У вас есть сын Тедди и внук Энтони.

В ответ Иви сняла шарф, и Пайн увидела, что у нее почти не осталось волос. Редкие клочки были выкрашены в рыжий цвет. Она сжала в руке шарф.

– Я бы испекла хлеб, – сказала Иви. – Месила бы, месила, вот так…

Этли вздохнула и безнадежно посмотрела на Блюм.

– Просто продолжай с ней говорить, – прошептала она, подавшись в ее сторону.

– Что ты задумала? – спросила Кэрол.

– Хочу немного здесь осмотреться.

– Агент Пайн, это несчастная женщина…

– Кэрол, я знаю. Я ей сочувствую, правда. Но если у нее есть то, что поможет найти мою сестру, я должна посмотреть. Возможно, другого шанса не представится. Я буду действовать быстро и эффективно.

Блюм снова сосредоточилась на Иви и принялась расспрашивать ее о том, какой именно хлеб она любит печь. Этли быстро просмотрела ящики комода, потом наклонилась, чтобы заглянуть под кровать. Если Иви что-то и заметила, она не подала вида, продолжая мять шарф.

Затем Пайн заглянула в шкаф и за одеждой обнаружила картонную коробку, стопку журналов «Пипл» и сложенные ходунки. В коробке лежали бумаги.

Она вытащила ее из шкафа.

– Миссис Винченцо, вы не против, если я это посмотрю?

Между тем старушка легонько выстукивала дробь пальцами по шарфу, а Блюм посмотрела на Пайн и пожала плечами.

– Не думаю, что она способна дать осознанное согласие, – заметила Блюм.

– Я же не собираюсь использовать то, что найду, чтобы посадить ее в тюрьму, – ответила Пайн.

– Речь может идти о ее муже, – возразила Блюм.

– Только не нужно играть со мной в адвоката, Кэрол. Не исключено, что это последний шанс.

Пайн села и принялась просматривать бумаги из коробки. Иви Винченцо положила шарф на кровать и любовалась розовым абажуром своей лампы – казалось, она совершенно забыла о посетителях.

В коробке оказалось так много всего, что Пайн отдала часть бумаг Блюм.

– Старые фотографии ее детей. А вот она и Ито. Кажется, снимок сделан в день свадьбы…

– У фотографий надписи на обороте. Вот Тедди, – сказала Блюм, просматривая свою стопку. – Еще подросток. А на этой совсем маленький Тони; кто-то написал внизу его имя. Он кажется таким невинным… Конечно, все так выглядят в юном возрасте – ведь они такие и есть.

– А некоторые вырастают и становятся преступниками, – заметила Пайн.

– Что дает нам постоянную работу, – ответила Блюм.

– Посмотри, – возбужденно сказала Этли. – Статья о признании Бруно Винченцо виновным. И его фотография. – Она показала помощнице вырезку со снимком Бруно.

Блюм отпрянула, взглянув на Бруно.

– Он выглядит как человек, способный убить тебя за пачку жвачки, – заметила она.

Пайн просмотрела статью.

– Тут сказано, что он приговорен за убийство двух людей – один из них являлся свидетелем обвинения. Суд проходил в Нью-Джерси. Тогда там еще существовала смертная казнь. Он получил смертный приговор, но, после того как согласился на сотрудничество со следствием, казнь заменили пожизненным заключением.

– А потом его убили в тюрьме? – спросила Блюм.

– Верно. В тюрьме он сидел в одиночке, но кто-то заплатил охраннику, и один из заключенных его убил.

Она вытащила из коробки сложенную пожелтевшую газету, а когда стала ее разворачивать, из нее выпал лист бумаги с какими-то записями. Пайн начала читать, и глаза у нее широко раскрылись.

– Что? – спросила Блюм, заглядывая ей через плечо.

– Письмо от Бруно к Ито. Если судить по дате, оно было написано, когда Бруно оказался в тюрьме, но, естественно, до того как его там убили.

– И что в нем говорится?

– Бруно утверждает, что обнаружил доносчика, но не сообщил его имя боссу мафии.

– Почему? – спросила Блюм.

– Я не знаю, – ответила Пайн. – Он написал брату, что доносчик его сдал и поэтому он попал в тюрьму. Просил Ито его навестить.

– Возможно, не хотел доверять бумаге такую важную информацию… Очевидно, собирался рассказать все брату при личной встрече, – проговорила Блюм.

– Да, он собирался сказать брату, что его сдала моя мама. Но в письме не говорится, каким образом Бруно получил сведения о том, где она жила. А он должен был знать. Иначе не смог бы сообщить Ито ее адрес.

– Я думаю, теперь мы с полной уверенностью можем считать, что именно Ито похитил Мерси, – заявила Блюм.

– Я не могу представить себе другие варианты, – согласилась Пайн. – Но вот что он с ней сделал… – Она перевела взгляд на Иви Винченцо, которая продолжала завороженно смотреть на тень от лампы. – И бедная женщина не сможет ответить нам на этот вопрос.

– Не исключено, что ответ известен ее сыну, – заметила Блюм.

Они закончили изучать содержимое коробки, но не нашли ничего столь же важного, как письмо Бруно. Пайн засунула его в карман вместе с несколькими другими предметами, в том числе семейными фотографиями, встала и подошла к кровати.

– Миссис Винченцо, благодарю вас за то, что вы согласились на встречу.

– Мне так не хватает моей плиты… – Иви снова начала перебирать шарф.

Некоторое время Блюм смотрела на Иви. Но вот ее глаза заблестели, и она вышла из комнаты вслед за Пайн.