Читать книгу В постели с тираном 2. Опасные связи - Диан Дюкре - Страница 5

Двадцать пятого ноября 1956 года Фидель выходит в море на борту яхты «Гранма» вместе с отрядом, состоящим из 81 бойца, который он сформировал в Мексике. Яхта направляется к Кубе. После нескольких дней пребывания в неизвестности и переживаний супруга Гевары не выдерживает. Она, ранее никогда не дававшая слабину, не пасовавшая перед трудностями, заливается слезами. Она уже не может сдерживаться. Ее муж считается погибшим. Она готовится уехать в Перу вместе с маленькой Ильдитой, думая, что Че исчез навсегда[42].

На другом конце планеты, в Париже, сердце Мирты тоже сжимается. О Фиделе сообщают, как о погибшем, и ей неизвестно, где находится Фиделито. Она прерывает свадебное путешествие и возвращается на Кубу. Она не знает, что Фиделито, который тоже должен был подняться на борт «Гранмы», остался на пристани под присмотром теток. «Не плачьте, – пытается утешить их семилетний мальчик, – мой папа не погиб. А если он и погиб, я убью Батисту, когда стану большим»[43].

Прежде чем подняться на борт «Гранмы», Фидель составляет письмо-завещание, в котором определяется судьба Фиделито. «Если при освобождении Кубы я умру, я хочу, чтобы мой сын […] жил в Мексике. […] Я хочу, чтобы он не возвращался на Кубу до тех пор, пока эта страна не обретет свободу или пока он не станет достаточно взрослым для того, чтобы за ее свободу бороться». В конце письма даются весьма конкретные инструкции: «Своим сестрам я даю поручение: они должны спрятать моего сына – если возникнет необходимость, то в горах. Его не следует отдавать Мирте».

Прозвище – Норма[44]

Тридцатое ноября 1956 года. Женщина по имени Селия Санчес в маленьком порту Никеро ожидает прибытия Фиделя Кастро на борту «Гранмы». Однако на горизонте пусто. Тело этой хрупкой тридцатисемилетней революционерки такое же угловатое, как и ее характер. Это она, сама находясь на Кубе, посоветовала живущему в Мексике Фиделю купить какое-нибудь небольшое старое судно и добраться на нем к условленному месту в юго-восточной части побережья острова. Она выбрала именно этот тихий прибрежный городок, заверяя, что будет ждать его там с небольшой группой, готовой к любому развитию событий.

Однако «Гранма», которую приобрел Фидель, предназначена для перевозки пятнадцати человек пассажиров, а отнюдь не восьмидесяти двух вооруженных бойцов. Селия ждет ночью вместе с повстанцами, джипами и оружием. В нескольких десятках миль от берега «Гранма», давно выбившись из графика движения и израсходовав почти все топливо, постепенно приближается к острову. Радиопередатчик на судне не работает. «Гранму» вскоре замечают с одного из разведывательных вертолетов Батисты. Фидель и его люди срочно – с опозданием на два дня – высаживаются на берег в двадцати пяти километрах от запланированного места рандеву и вскоре оказываются под огнем солдат Батисты, в результате только двенадцати революционерам удается остаться в живых. Они пытаются скрыться в труднопроходимых мангровых зарослях. Там их ждет новая напасть – тучи москитов, которых в этой местности полным-полно.

Селия, узнав обо всем от местных крестьян, спешит со своими людьми к месту событий, чтобы дать отпор солдатам Батисты и спасти выживших. Одним из первых она обнаруживает истекающего кровью и задыхающегося Эрнесто Гевару, который получил два пулевых ранения и у которого начался приступ астмы. Селия все предусмотрела: у нее с собой бинты и различные медикаменты, в том числе и лекарство для астматиков. Гевару удается спасти, но какова же судьба Фиделя?

Тревожное ожидание продолжается четыре дня, в течение которых представители режима Батисты заявляют, что лидер повстанцев уничтожен. Однако в конце концов Селии приносят радостное известие: Фидель жив и горит желанием с ней увидеться. «Селия закрывает лицо ладонями и плачет»[45]. Восемнадцатого декабря у подножия одной из гор массива Сьерра-Маэстра Селия Санчес впервые в жизни видит лицо Фиделя Кастро. «Я никогда не чувствовала ни волнения, ни смятения во время вооруженных схваток, – пишет она позднее одной из своих подруг, – но меня охватили именно такие чувства, когда я посмотрела на Фиделя […] и когда его сильные ладони схватили меня за плечи. Я от волнения не смогла произнести ни единого слова, он – тоже». В действительности же этот мужчина, отличающийся словоохотливостью, произносит единственное слово: «Наконец-то».

– Наконец-то что? Наконец-то ты можешь ко мне прикоснуться и… помочь мне в моей борьбе?

Фидель кивает и больше уже ничего не говорит. Он ошеломлен масштабностью работы, которую выполнила эта женщина. Селия создала целую сеть снабжения, благодаря которой он и его люди смогут выжить в гористом регионе Кубы, где команданте намеревается разместить свой штаб.

Мирта, примчавшись из Парижа, немедленно требует у оставшихся в Мексике сестер Фиделя вернуть ей Фиделито. Получив отказ, она не останавливается ни перед чем и организует похищение собственного сына. Как-то утром, когда ребенок гуляет с тетками по парку Чапультепек в Мехико, им преграждает путь черный автомобиль. Из него выскакивают вооруженные люди. Они хватают мальчика и за несколько секунд исчезают вместе с ним. Тетки обращаются в полицию, и им через некоторое время звонят из Министерства внутренних дел Мексики и сообщают, что Фиделито находится вместе со своей матерью в посольстве Кубы и что, следовательно, данное похищение не попадает под их юрисдикцию. На следующее утро в кабинете посла организуется встреча, цель которой – отобрать у теток документы мальчика. Мирта встречает сестер Фиделя резкими возгласами: «Бедные девочки! Несчастные! Видите, как все обернулось! Теперь вы проиграли, а я выиграла!» Послу приходится вмешаться, чтобы угомонить расшумевшуюся мать.

Фидель же может рассчитывать только на Селию. Эта дочь врача, которая старше Фиделя на семь лет, благодаря своей преданности общему делу и личному мужеству за очень короткое время завоевывает уважение повстанцев и – в первую очередь – их лидера. Он поселяется с ней в хижине, сооруженной на вершине горы. Стены хибары из глины, а крыша из пальмовых листьев. Внутри – кровать с соломенным тюфяком и единственный стул. Фидель спит на этой малюсенькой лежанке, а Селия – в натянутом прямо над нею гамаке. Еще в хижине имеется небольшая кухня и комнатка, кабинет Селии. Эта женщина становится для Фиделя личным секретарем, адъютантом и доверенным лицом. Узнав, что Батисте оказывает помощь правительство США, Фидель пишет ей:

5 июня 1958 года

Селия, я поклялся себе, что американцы заплатят за то, что сейчас делают. Когда эта война закончится, для меня начнется более масштабная война – война, которую я начну против них. Я осознал, что это и станет моим настоящим предназначением. Фидель[46].

Ему представляется возможность продемонстрировать свою решимость во время одного из крупных сражений, длящегося десять дней. В ходе схватки он отбивает яростные атаки войск Батисты, вознамерившегося положить конец росту численности, а заодно и влияния этих повстанцев левацкого толка, засевших в горах. И в самом деле, за двадцать пять месяцев ряды революционеров увеличились на пятьсот человек – и мужчин, и женщин. Впервые бунтари, возглавляемые Фиделем Кастро, дают отпор железному натиску войск Батисты и не отступают. На Селию производит огромное впечатление эта борьба, чем-то похожая на схватку Давида с Голиафом. Она пишет одной из своих подруг: «Ни один боец не был храбрее и великолепнее, чем Фидель во время сражения при Хигуэ. […] Я поняла еще тогда, что мы пойдем на Гавану! Маленькая революция стала революцией большой».

Ядовитая змея

Восьмого января 1959 года Фидель Кастро торжественно въезжает в Гавану на джипе, приветствуя толпы встречающих его людей. Ближайшие соратники тоже участвуют в этом торжественном въезде, расположившись справа и слева от него. Селия Санчес, сидя на заднем сиденье, ликует молча. Мирта наблюдает за происходящим вместе с несколькими друзьями и двумя маленькими дочками, которых муж позволил ей взять с собой. Новый супруг Мирты живет в собственном доме в квартале Арт-Деко неподалеку от пляжа Тарара. А когда Фидель поднимается в автомобиле и демонстрирует Фиделито, словно это часть его победы, она горестно восклицает: «Ах, бедная Куба! Если он такой же хороший руководитель, какой он хороший отец, – горе Кубе![47]»

Бывший штаб партизан, после бегства Батисты 31 декабря принявший на себя обязанности временного правительства Кубы, обосновывается в Гаване в номере люкс 2406 отеля «Хилтон». Это огромный небоскреб, возвышающийся над городом. Покидая Мексику, Кастро категорично заявил: как только Батиста будет свергнут, Терезе Касусо надлежит ближайшим авиарейсом прилететь к Фиделю. Однако когда Тереза приезжает в «Хилтон», ей приходится два дня блуждать по этажам в поисках команданте, а затем сидеть в ожидании в приемной перед его кабинетом. Из-за двери, за которую ее не пускает косматый, свирепого вида, охранник, до нее время от времени доносится голос Фиделя.

Тереза осознает, что утратила статус ближайшей соратницы и теперь, чтобы встретиться с кубинским революционером, ей нужно убедить в необходимости этой встречи некую Селию Санчес. Первый контакт с новой «ключницей» вызывает у нее недоумение: «Она – миниатюрная женщина непонятно какого возраста, манера поведения которой медлительная и уравновешенная». Селия благодарит Терезу за то, что та заботилась о Фиделе в трудные для него годы его жизни. «Думаю, что еще до встречи со мной она знала о моей привязанности к нему, которая имела исключительно братский […] и невинный характер». Глядя на выражение лица этой революционерки, Тереза чувствует, что лезть в чужой огород не следует.

На третье утро, пройдя своего рода проверку в ходе встречи с Селией, Тереза наконец может зайти в президентский номер на двадцать третьем этаже. Внутрь ее сопровождает лично Селия. Когда дверь открывается, Тереза видит Фиделя в униформе, раздающего распоряжения людям, стоящим рядом с Че Геварой. Она взволнованно смотрит на Фиделя, пытаясь узреть в его глазах выражение благодарности за те два года, которые ей пришлось из-за него провести в тюрьме. Фидель же лишь бросает на нее беглый взгляд («Так, как будто он видел меня не далее как вчера», – отмечает она). «Не уходи, я сейчас к тебе подойду», – говорит он, отворачиваясь, через плечо.

Затем он кричит мужчинам, замершим перед ним, «пойти и образумить торговцев» Гаваны. Тереза не узнает идеалиста и романтика, каким она знала Фиделя в Мексике. «Выражение его лица было жестоким и почти безумным […]. Затем он повернулся ко мне с трагической гримасой, которая, начиная с этого дня, станет его эквивалентом улыбки. Он надеялся получить у меня одобрение». Тереза, оторопев от происходящего и не сумев ответить на эту «почти улыбку», не знает, что и сказать. Фидель снова начинает отдавать распоряжения. Тереза, притворившись, что заинтересовалась видом из окна, выходит на балкон. Гевара, ощутив ее разочарование, идет вслед за ней и, улыбнувшись, обнимает за плечи. Тереза мысленно отмечает, что изменился не только характер Фиделя – изменилась и его внешность: нижнюю часть его лица скрывает борода, у него появилось брюхо, он кажется ей обрюзгшим. Более того, «за два года пребывания в горах Сьерра-Маэстра его зубы стали гнилыми».

На следующий день Фидель, облаченный в свою любимую полосатую пижаму, настоятельно просит Терезу рассказать о том, что происходило в последнее время в Мехико, а затем лично звонит в министерство иностранных дел и – в качестве первой награды за былые заслуги – просит назначить Терезу Касусо послом по особым поручениям. Он заявляет, что отныне она будет его советником по иностранным делам. Ее кабинетом станет ее номер в отеле «Хилтон», а ее служебным автомобилем – «Кадиллак», подаренный мэру Гаваны незадолго до того, как последнему пришлось срочно дать деру.

Команданте также предлагает Терезе заняться иностранными журналистами, которые – целой толпой – ждут в коридоре возможности взять у него, Фиделя, интервью. Селия одобряет эту идею, и Кастро поручает соратнице-секретарю помочь старой подруге Терезе переехать на этаж, на котором расположился сам Фидель. Однако гостиничные номера, находящиеся ближе всего к номеру революционера, заняты сестрами Селии (сама она спит в одном номере с Фиделем). Просьб об интервью появляется все больше, журналисты буквально не дают Терезе прохода. Выполнять возложенные на нее функции вскоре становится просто невозможно: команданте то и дело меняет свой распорядок дня, назначает встречи, но не приезжает на них, а если и приезжает, то зачастую с опозданием на несколько часов, не утруждая себя при этом извинениями. «В его номере люкс всегда царят беспорядок, напряжение и раздражительность», – отмечает Тереза. У нее нет возможности знать наверняка, придет ли он на встречу или нет. «Он был для нас капризной примадонной. Утром Селия давала мне своего рода метеосводку его настроения на этот день. Почти всегда – грозовое предупреждение».

Отель «Хилтон» в Гаване штурмуют не только журналисты, но и другие категории людей – в частности американские специалисты рекламного дела, предлагающие свои услуги по «созданию» образа Фиделя Кастро. Однако в этот период – февраль 1959 года – команданте, возглавившему вооруженные силы страны и ставшему премьер-министром, уже не нужно искусственно создавать себе имидж. Пост президента он отдал Мануэлю Уррутиа – юристу, который до этого был послом в Вашингтоне и который знает, как угодить американцам. Фидель в присутствии Терезы упрекает Селию в том, что она заставила его согласиться занять пост премьера, хотя он сам был против. Роль Селии после прихода повстанцев к власти существенно изменилась: она уже не адъютант, а заведующая канцелярией и даже первая леди.

Лину, мать Фиделя, беспокоит влияние, которое имеет на ее сына эта мало известная ей особа. «Кто-то пришел ко мне и сказал, что Фидель и Селия Санчес – это нечто гораздо большее, чем начальник и подчиненная. Он, похоже, женился в горах Сьерра-Маэстра in articulo mortis[48]». Кубинские законы и в самом деле позволяли обычному гражданину, которому угрожает смертельная опасность, провести импровизированную церемонию бракосочетания, и она должна быть признана законной. Поэтому женщины из окружения Кастро опасались, что Фидель в какой-нибудь очень опасный для его жизни момент связал себя подобным образом брачными узами с Селией.

Однажды, когда Хуанита, решив повидать брата, стучит в его дверь, ей открывает Селия. Фидель в этот момент находится в душе. Хуанита слышит, как он кричит на весь свой люкс: «Се-е-е-лия-а-а, принеси мне трусы!» Селия оставляет гостью одну и удаляется, чтобы принести Фиделю нижнее белье.

Сестры Кастро горят желанием вывести эту незнакомку из гор Сьерра-Маэстра на чистую воду. «Достаточно всего лишь увидеть ее, чтобы уяснить, что это непонятная и загадочная женщина. Что привлекло мое внимание, так это то, что она немногословна […]. Она не из тех, кто позволяет безнаказанно наступать себе на ногу», – замечает Хуанита.

Хотя Селия прекрасно говорит по-английски, она поручает Терезе отвечать на вопросы, задаваемые на этом «чуждом ей» языке: «Я не использую язык своих врагов».

Ревность всех женщин из окружения Кастро вскоре сконцентрируется именно на Селии Санчес, поскольку эта сеньора, которую Хуанита считает «лишенной какой-либо физической привлекательности», очень быстро превращается в цербера, решающего, кому встречаться с Фиделем Кастро, а кому – нет. «Она хотела, чтобы он принадлежал лишь ей одной и чтобы любой другой человек, желающий повидаться с ним, должен был испрашивать разрешения у нее», – сетует Хуанита. Вскоре начинаются склоки. Селия курит «Честерфилд» – американские сигареты, запрещенные новым режимом – и чувствует себя неловко, когда видит, что точно такие же сигареты курит и Хуанита. Хуаниту это забавляет, и она провоцирует эту свою «почти родственницу». «Я, чтобы ослабить напряженность, всегда предлагала ей пачку сигарет. Она смотрела на нее и мяла ее в руках, прежде чем сказать мне «спасибо». Затем она, стараясь даже не показывать вида, что злится, спрашивала меня тихим голоском: “А откуда это у тебя?”»

Держать под контролем женщин из окружения Фиделя – дело нелегкое. После торжественного вступления повстанцев в Гавану ежедневно происходит одно и то же забавное явление: исступленные женщины рвутся к мужчине, которого они считают своим героем. «Они кричали: “Я хотела бы провести с ним ночь и родить ему ребенка!”», – вспоминает Хуанита. Селия на всякий случай прилагает усилия к тому, чтобы ликвидировать все прежние связи Фиделя с женщинами. Однако она не может помешать поклонницам обитателя номера люкс 2406 окрестить Фиделя «кроликом». Объяснение этому самое простое: «Говорят, что он занимается любовью в такой же манере, в какой мочится, – не снимая ботинок, очень быстро, без ласк, и перед дверью при этом стоят сопровождающие его повсюду охранники», – вспоминает один из приближенных к Фиделю людей[49].

Фидель считает, что каждая минута его времени, потраченная на то, чтобы доставить физическое удовольствие этим интриганкам, – это проявление слабости, это неверность по отношению к революции.

Селия закрывает на это глаза и лишь пытается не допустить каких-либо связей команданте с женщинами, которые длились бы дольше, чем нужно для физического обладания. Как-то Хуанита приходит в кабинет Фиделя с одной из своих подруг. Фидель тут же – в очередной раз – становится жертвой «любви с первого взгляда». Через два дня подруга рассказывает Хуаните нечто весьма странное. Команданте во второй половине дня отправил своих охранников отыскать и привезти к нему эту женщину, однако между ней и Фиделем ничего не произошло. «Мы всего лишь поездили туда-сюда по Гаване! Мне казалось, что он от чего-то убегает». Хуанита прекрасно понимает, от кого Фидель в тот день пытался убежать: один из охранников сообщил Селии о том, что Фидель собирается тайно встретиться с какой-то сеньорой. «Зная, на что способна Селия, Фидель не захотел рисковать».

Однако больше всего хлопот Фиделю доставляют его прежние связи. Красивая и аристократичная Нати Ревуэльта – женщина с характером. Впрочем, ей есть из-за чего сердиться. Когда их – ее и Фиделя – дочери Алине исполняется три года, команданте является на празднование дня рождения малышки с парой чехословацких двухцветных туфелек и куклой в качестве подарка. «Вообще-то я подготовил аж два чемодана подарков, однако Селия – весьма некстати – что-то перепутала и раздала эти подарки детям солдат», – объясняет он в ответ на вопросительный взгляд детских глаз.

Нати довольно часто донимает Кастро – пытается с ним встретиться. Когда Фидель болеет, она вместе с дочуркой стремится навестить команданте в бункере, который соорудили на Первой улице. Однако несговорчивая Селия не пускает зеленоглазую сеньору Ревуэльту. И мать с дочерью остаются стоять – униженные – на тротуаре. Алина прекрасно помнит женщину, которую ненавидела в детстве, – женщину с «лошадиным хвостом, ниспадающим с ее маленькой головы».

От Нати Селия пытается избавиться при помощи подготовленного ею декрета: Нати дают поручение, для выполнения которого ей предстоит отправиться в Париж. Это, по замыслу Селии, отдалит сеньору Ревуэльту от Фиделя. «Это наверняка происки Селии», – комментирует Лина. Нати, формально став первым секретарем посольства Кубы в Париже, должна будет выведать секреты французской химической промышленности. Однако, хотя Фидель ее покинул, а Селия спровадила за океан, преданность идеалам имеет для самоотверженной Нати даже большее значение, чем раньше. С пятьюстами долларами в кармане и кое-какой одеждой в чемодане сеньора Ревуэльта вселяется со своей дочерью Алиной в один из отелей на улице Акаций. В течение нескольких месяцев она пытается убедить Андре Вуазена, специалиста по интенсивному скотоводству (этот метод привлек внимание команданте), посетить Кубу и создать на острове передовое сельское хозяйство.

Проведя год в Париже, маленькая Алина совершенно отвыкла от кубинской жизни. Между бывшими любовниками завязываются ожесточенные споры о том, как следует воспитывать девочку. Фидель ругается на чем свет стоит. Он настаивает, чтобы Нати покинула Францию. Чтобы хоть как-то утешить дочь, Нати везет ее отдохнуть на недельку в поместье в Биране, в котором родился Фидель. Однако тень Селии маячит и здесь. «Нам не разрешили туда войти. Туда теперь можно было попасть исключительно по официальному приглашению, выдаваемому Селией Санчес».

Сеньора Санчес подозревает всех поголовно женщин в том, что они хотят украсть у нее Фиделя. Как-то утром Тереза Касусо просыпается от громкого стука в дверь: это Селия, сильно нервничая, ищет Кастро. Санчес решила, что команданте может находиться у Терезы. Она заходит в комнату, чтобы лично убедиться, что сеньора Касусо одна, а затем, яростно перевернув все вверх дном, удаляется без объяснений. «Хотя все это выглядело довольно комичным, меня отнюдь не позабавили эти ее подозрения», – сетует Тереза.

Фидель не может обойтись без поддержки и одобрения со стороны этих сильных женщин. После очередной длиннющей речи Фиделя на телевидении Тереза периодически оставляет в его комнате розу, однако цветок появляется только в случае, если сеньора Касусо считает, что речь была успешной. Фидель радуется такому подарку как «ребенок, получивший хорошую отметку в школе». Если же выступление, по мнению Терезы, было неудачным, ваза остается пуста, и будущий Герой Советского Союза ходит мрачнее тучи.

Марта Фрайде, с которой Фидель дружил еще в университете, тоже становится жертвой всемогущей Селии. Сеньоре Фрайде в новом правительстве поручено заниматься вопросами здравоохранения. Однажды после рабочего дня она отправляется покататься вместе с Фиделем и Селией на лодке. Обнаружив, что Фидель, утомленный бессонной ночью, мирно спит, Марта, через некоторое время потеряв терпение, решает разбудить своего старого приятеля и начинает трясти его с фамильярностью, которая тут же вызывает недовольство у Селии.

– Как ты смеешь его будить? – возмущается она.

– Я пришла не для того, чтобы охранять сон Фиделя, а для того, чтобы побеседовать с ним о делах.

Марта, естественно, становится для Селии персоной нон грата. Впоследствии ее обвинят в шпионаже и посадят на три года в тюрьму. Однако к концу 1959 года натиск женщин, стремящихся пробиться к Фиделю, выходит из-под контроля Селии. Продавщицы магазина, в котором Тереза покупает себе одежду, хватают сеньору Касусо кто за руки, кто за плечи и бормочут: «О-о, позвольте к вам прикоснуться, вы ведь так близки к нему». Тереза характеризует первый год пребывания Фиделя у власти как год «сексуального недержания», а некоторые журналисты описывают сам приход Фиделя к власти как «сладострастную революцию».

Тридцать первого декабря 1959 года в десять часов вечера сеньора Касусо является со своими новогодними пожеланиями к Фиделю в его люкс в «Хилтоне». Фидель – в одной из комнат и, конечно, в компании с женщиной. Несколько минут она ждет, пока команданте закончит возню с гостьей. Затем он появляется с раскрасневшимся лицом и кричит Терезе: «Пошли, пошли со мной!» – и увозит сеньору Касусо в дом, где с некоторых пор обосновалась Селия со своими сестрами и где Кастро хранит свою самую лучшую униформу. Он хочет переодеться, прежде чем снова отправится в «Хилтон». Там уже готовится праздничный ужин. Селия отказывается ехать на торжество («Хотя она и надела уже вечернее платье, – вспоминает Тереза. – Она, видимо, ждала, когда он вернется»). Не выказывая явного недовольства, Селия спрашивает у Терезы, что стало с теми планами выйти замуж, которые у нее когда-то имелись. «Когда я ей сказала, что я их аннулировала, она ответила, что я права в том, что решила не выходить замуж, и что свобода – это самое лучшее из всего, что есть».

В этот вечер Терезе Касусо доведется стать сообщницей неверного Кастро, и через несколько месяцев на ней будет поставлен крест.

Юная Марита

Май 1960 года. В американской газете «Конфиденшл» опубликована статья, которая для Кубы равнозначна фитилю, поднесенному к пороховой бочке. «Фидель изнасиловал мою дочь»[50], – говорится в ней. Под статьей подпись: Элис Лоренц. Женщина рассказывает в статье о том, как ее двадцатилетнюю дочь Мариту похитил и изнасиловал Фидель Кастро. Первые же слова безутешной матери заставляют содрогнуться всю Америку. «Нет, Фидель, нет! Не позволяй им убивать нашего ребенка, не позволяй им убивать нашего ребенка!» Элис Лоренц пишет, что именно такие крики непроизвольно срывались с уст ее дочери, когда та – с 20 января – находилась в нью-йоркской больнице имени Рузвельта, восстанавливая здоровье после операции кюретажа[51], сделанной с целью предотвращения заражения крови. По утверждению Элис Лоренц, некий доктор Феррер по требованию Фиделя Кастро сделал аборт юной Марите, которая находилась уже на шестом месяце беременности. Однако несговорчивый доктор, согласившийся проделать эту процедуру лишь с дулом револьвера у виска, что-то напортачил, и девушку бросили в одном из номеров отеля, сочтя ее мертвой. Элис Лоренц в конце статьи обвиняет Фиделя Кастро – этого «преступника» – в том, что он угрожает ее дочери, что он «убьет ее и тем самым пытается помешать ей сообщить в прессе о том, что с ней произошло».

Элис Лоренц в юности жила во Франции, надеясь стать там комедийной актрисой. Она познакомилась с немецким моряком, капитаном Генрихом Лоренцем, и они обосновались вдвоем в Бремене. И как только молодому офицеру могло прийти в голову в Германии в середине 1930-х годов жениться на американке? В 1936 году Генрих Лоренц сидел на трибуне для почетных гостей во время церемонии открытия Олимпийских игр в Берлине, когда его подозвал Адольф Гитлер и спросил, не лучше ли подошла бы немецкому офицеру жена-немка. «Мой фюрер, я до сего дня еще не встречал в Германии женщин, которые были бы такими же красивыми и такими же умными, как моя супруга. Кроме того, она уже беременна»[52]. Такой шутливый ответ позабавил фюрера, и инцидент был исчерпан. Началась война. Однажды утром гестаповцы арестовывают Элис и ее пятилетнюю дочь Мариту и отправляют в концлагерь Берген-Бельзен. Обеим каким-то образом удается выжить, затем семья снова воссоединяется, и со временем Генрих Лоренц становится капитаном трансатлантического лайнера.

Двадцать седьмого февраля 1959 года втроем они совершают круиз по Карибскому морю на борту теплохода «Берлин»: Генрих и Элис решили побаловать дочь перед поступлением в Гейдельбергский университет. «Когда теплоход «Берлин», капитаном на котором был мой муж, зашел в Гаванскую бухту, его внезапно окружили кубинские катера, и на борт поднялись Фидель Кастро и вооруженные barbudos[53] – человек сорок», – вспоминает Элис. Капитан, не желая допустить каких-либо инцидентов, предлагает свое место за столом и свой ужин Фиделю Кастро. Он также представляет команданте супругу и дочь. После ужина Фидель уводит Мариту за руку на мостик, чтобы побеседовать с глазу на глаз. Генрих Лоренц не может этому помешать. Стоя с Маритой на мостике, Фидель показывает ей огоньки, высвечивающие контуры ночной Гаваны. «Все это принадлежит мне, – шепчет он девушке на ломаном английском языке. – Куба принадлежит мне. Она очень красивая, не так ли? Тебе нравится то, что ты сейчас видишь?» Затем, прижав Мариту к себе, он решительно заявляет: «Я – Куба».

Страхи родителей Мариты развеялись, когда после нескольких дней отдыха у берегов Кубы они наконец-то отплыли в направлении Нью-Йорка. Однако они недооценили настырность Фиделя. «Кастро постоянно звонил по телефону из Гаваны. […] Он обещал ей золотые горы».

Любовь с первого взгляда посреди моря

Двадцать седьмого февраля 1959 года Марите Лоренц довелось познакомиться с руководителем Кубы гораздо ближе, чем могла предположить ее мать. Девятнадцатилетняя девушка стоит на мостике теплохода «Берлин». Она в приподнятом настроении и чувствует в себе смелость, которая раньше была ей неведома. «Я завела его в пространство между шлюпками, сказав, что хочу полюбоваться выстроившимися вереницей великолепными зданиями Гаваны […]. Мы обнялись, он зажал мое лицо в своих ладонях, а затем сказал: “Te quiero, mi cielo”[54]».

Прежде чем отпустить Мариту, Фидель узнал номер телефона в ее квартире на 87-й улице в Нью-Йорке и приказал принести ей десять стаканчиков мороженого со вкусом кокоса. Свою романтическую встречу с ней он закончил короткой заманчивой фразой: «Ты будешь королевой Кубы». Однако в этом даже не было необходимости.

Менее чем через две недели после этих событий Фидель отправляет свой самолет в Нью-Йорк. «Я была ошеломлена: почему он выбрал именно меня? Ведь стоит ему только захотеть – и любая женщина будет у его ног!» В аэропорте Гаваны Мариту ждут двадцать человек в униформе. Они отвозят ее в уже ставший знаменитым номер 2406 в отеле «Хилтон». Марита заходит в пустой люкс и видит густой туман из сигарного дыма. На полу – письма, документы и пластинки. Однако больше всего Мариту удивляет то, что повсюду разбросаны маленькие игрушечные танки и бронеавтомобили. Вскоре девушка понимает причину: «Фидель всегда оставался большим ребенком, он любит играть с миниатюрными моделями автомобилей и танков». Марита, все больше волнуясь, ждет более часа, когда же Фидель соизволит прийти, – ждет в том же коридоре, в котором несколькими неделями раньше Тереза ждала, когда ее примет команданте. Когда Фидель наконец появляется, он ставит пластинку с романтической музыкой и берет Мариту за руку. Более пятидесяти лет спустя Марита говорит об этой встрече, как о чем-то идиллическом: «Это самое лучшее из моих воспоминаний о пребывании рядом с ним. Я была в его руках, я лежала в кровати в отеле «Хилтон», я слушала песню “Piano Magico”[55]»[56].

Музыка была прервана пятью часами позже, когда в дверь забарабанил Рауль: он счел, что брат срочно нужен для решения государственных дел. «Не выходи из комнаты, жди здесь. Я тебя люблю», – шепнул Марите Фидель, прежде чем уйти. Однако день подошел к концу, а он так и не вернулся. На следующее утро Марита снова ждет Фиделя… Кастро в очередной раз использует чувства, которые он вызывает у представительниц прекрасного пола. Он назначает девушку своим личным секретарем. Длинные часы ожидания сменяются сортировкой писем, причем Марите – без особого энтузиазма – приходится читать восторженные письма женщин, адресованные Фиделю.

Марита пытается наладить отношения с Селией Санчес. Девушку интересует, бывают ли в распорядке дня ее любовника «бреши». «У него очень много работы», – вежливо, но уклончиво отвечает Селия. «Селия Санчес вела себя по отношению ко мне очень любезно, вежливо и очень учтиво. Единственной, кто когда-либо вел себя по отношению ко мне скверно, была американская актриса Ава Гарднер».

Марита и в самом деле перехватывает письмо Авы Гарднер – профессиональной голливудской актрисы. Красавица Ава приехала на Кубу вскоре после революции и поселилась на третьем этаже отеля «Насиональ». Весной 1959 года для нее была организована встреча с Кастро. Фидель вел себя более чем любезно. Он провел американку по всей своей штаб-квартире. Затем Кастро и Гарднер пили на балконе коктейли. Ава чувствовала себя польщенной. «Она с пафосом рассказывала о нем после своего возвращения, – вспоминает ее подруга Бетти Сикр. – Он произвел на нее очень сильное впечатление. Она говорила, что он полон хороших идей»[57].

Марита не может вынести того, что эта «женщина определенного возраста»[58] увлеклась Фиделем. Как-то раз утром, спустившись на лифте в вестибюль отеля, она видит сильно подвыпившую женщину, которая нажимает на все кнопки лифта подряд. Эта женщина поворачивается и заговаривает с Маритой напыщенным тоном. «Она подошла, пошатываясь, ко мне и сказала: «Так это ты та собака, которая живет с Фиделем и которая никого к нему не подпускает?» Затем она ударила меня ладонью по лицу!»[59]

Состояние алкогольного опьянения, возможно, не позволило Аве запомнить данное событие, зато Марита не может позабыть о нанесенной ей обиде. Когда во время следующего визита Авы к Кастро тот приносит для нее букет орхидей, Марита угрожает покинуть Фиделя. Однако Кастро умеет успокаивать разгневанных женщин. «Мы вскоре поженимся, ты согласна, моя маленькая немочка?» – спрашивает он у Мариты, вытирая ей слезы. Неделей позже он дарит ей золотое кольцо (18 карат) – своего рода подтверждение его обещания.

Однако при этом Фидель всячески волочится за иностранными актрисами, приезжающими на Кубу. Сильвана Пампанини – молодая, популярная и очень энергичная итальянская комедийная актриса – пользуется щедростью Фиделя: «Он приглашал меня везде и прислал такой огромный букет роз, что тот попросту не пролез в дверь фантастического номера люкс, который он предоставил в мое распоряжение. Когда же он понял, что я… что я в отношениях с ним была готова дойти до определенного рубежа, но не переступать его… он повел себя гораздо менее любезно. У меня всегда перед дверью стоял бородач с автоматом…» Кроме богатства, у Фиделя еще много козырей, с которыми он может заставить любую женщину почувствовать себя уникальной. «Он, разумеется, никогда не приглашал ни одну женщину с собой в горы Сьерра-Маэстра. Кроме меня. Во мне, по-видимому, имелось что-то такое, что тронуло его за душу»[60].

Не только одна Марита чувствует, что на нее давит тяжкий груз. Фидель, похоже, и сам придавлен грузом политической ответственности. Как-то раз ночью он будит свою юную подружку до наступления рассвета и отправляется вместе с ней куда-то на своем джипе.

– Что происходит? Куда мы едем?

– Понятия не имею. Мне просто захотелось куда-нибудь удрать.

Они едут до самых болот возле местечка Хирон, находящегося примерно в двухстах километрах от столицы. Фиделю приходится остановить автомобиль. У него, похоже, шалят нервы: он закрывает лицо ладонями. Наконец, нарушая тягостное молчание, он признается: «Я уже не знаю, что делать дальше». Марита молча его слушает. «Проблема заключалась в том, что врачи, учителя и экономисты драпали в Майами тысячами. Вся элита общества постепенно покидала Кубу, деловые круги относились к Фиделю враждебно». Марита советует команданте позвонить ее отцу и попытаться наладить диалог с властями США. Ответ Фиделя был довольно выразительным: «Он взял револьвер и выстрелил в аллигатора». Марита, зайдя в воду по колено вслед за Фиделем, пытается его образумить. «Это самое худшее из всего, что я помню. Он хотел заняться рыбной ловлей в этом местечке, называемом Сьенага-де-Сапата. Там очень много болот, которые кишели аллигаторами. Я очень сильно за него испугалась. Я боялась, как бы с ним чего-нибудь не случилось»[61].

Ночью у Мариты еще больше поводов для беспокойства, чем днем. «Когда он спал, я часами его разглядывала. Он мог в течение некоторого времени спать абсолютно спокойно, а затем вдруг – весь в поту – резко приподнимался и вскрикивал: «Где я?» Ему постоянно снились кошмары». Марита утешает его, как ребенка. Однако вскоре все ее внимание переключится на другое – совсем еще крошечное – существо: она беременна уже несколько месяцев.

Двадцать первого апреля Фидель приезжает в Нью-Йорк: его пригласили на международную конференцию. На всем пути от Центрального вокзала до отеля «Статлер» в районе Гарлем его машину сопровождает толпа, скандирующая его имя. Однако – всего после нескольких месяцев пребывания у власти на Кубе – американские власти встречают его довольно прохладно. Президент Эйзенхауэр не соизволил отложить партию в гольф для того, чтобы с ним встретиться, а потому выслушивать многочасовые разглагольствования команданте Кастро приходится вице-президенту Никсону. «Как бы ты ни старался, они все равно не станут тебе доверять», – заблаговременно предупредила его Марита. Сидя в своем номере в отеле, она терпеливо ждет возвращения Фиделя с конференции. Кастро возвращается, можно сказать, не с пустыми руками: вместе с ним в отель приезжают двадцать шесть симпатичных журналисток. «Он излучал энтузиазм. “Они все меня любят!”» Затем, глядя на себя в зеркало, он с явным воодушевлением добавляет: «Я похож на Иисуса. Я ношу бороду, у меня такая же походка, как у него, мне тридцать три года, как и ему». Марита же раздираема чувствами – любовь и страх от неожиданно нахлынувшего ощущения, что она сходит с ума. Другим женщинам удается тем или иным способом добиться возможности переговорить с Фиделем по телефону, и она не выдерживает, начинает ревновать. Провоцируя ссоры и горя желанием разорвать на части всех красоток, пытающихся переступить порог гостиничного номера, в котором обосновался Фидель, она орет ждущим в коридоре репортерам: «В этот люкс не зайдет ни одна! Здесь решаю я. Я – Марита. Фидель находится здесь в своих личных апартаментах. Это понятно?»

По произношению один из агентов американских спецслужб догадывается, что эта подружка Кастро – американка. Некоторое время спустя – в августе – с Маритой как бы случайно знакомится некий Фрэнк Стурджис. Этот агент ЦРУ, выполняющий особые поручения в Латинской Америке, уже успел поработать в Мексике, Венесуэле, Коста-Рике, Гватемале, Панаме и Гондурасе. Его главная задача – подрывная деятельность против режимов, которые могут угрожать господству США в Латинской Америке. В 1956 году он побывал на Кубе. Фрэнк вращается среди людей из ближайшего окружения Фиделя и Рауля. Однажды он, увидев, что рядом с Маритой никого нет, подходит к ней и шепчет на ухо: «Я могу тебе помочь, я знаю, кто ты такая…» Род занятий агента заставляет его поддерживать – пусть даже и грозящие всякими неприятностями – отношения с мафией (он даже фигурировал в записной книжке Ли Харви Освальда, предполагаемого убийцы президента Кеннеди). Специализируясь на различных темных делишках, мистер Стурджис также будет причастен к событиям, в результате которых в 1972 году разразится Уотергейтский скандал.

В один из вечеров в августе 1959 года в баре отеля «Ривьера» молоденькая любовница Фиделя Кастро встречается с одним из самых ушлых агентов американских спецслужб. У американца несколько иная версия относительно того, какой разговор состоялся у него с Маритой. По его словам, Марита тихонько спросила: «Вы можете помочь мне отсюда выбраться?»[62] Стурджис приступает к организации побега, и, конечно, он получает прямой доступ к Фиделю Кастро, который ему отныне обеспечивает Марита Лоренц. «Фрэнк сказал: «Возьми все документы, какие только сможешь». И я это сделала»[63], – признается Марита.

Пятнадцатого октября, когда Фидель находится в отъезде, Марита распоряжается подать ей завтрак в номер. После еды она вдруг чувствует слабость, ее движения замедляются, мысли – тоже. Находясь в полусонном состоянии, она понимает, что ее везут куда-то в автомобиле, что к ней подходит врач. Затем она – опять же как во сне – чувствует сильную боль и вскрикивает… Марита приходит в себя несколькими днями позже в номере отеля «Хилтон», но не в своем, а в каком-то другом. «Мой живот стал плоским и пустым, в нем уже не было ребенка». Один из самых близких товарищей Фиделя – Камило Сьенфуэгос – обнаруживает, что молодая женщина лежит в луже собственной крови. Не зная толком, как помочь, он со слезами на глазах пробует остановить кровотечение при помощи своих платков. Затем дает Марите поесть, время от времени пытаясь связаться по телефону с Фиделем. Он находит антибиотики и вызывает врача. У Мариты заражение крови. Ее отправляют в США и кладут в больницу. Почти в то же время Фрэнк Стурджис покидает Кубу и уезжает в Соединенные Штаты.

Именно тогда Элис Лоренц узнает, что ее дочь при смерти. Марита, закончив лечение, улетает в Германию – страну, где прошло ее детство, – чтобы обрести душевный покой. Однако она с ужасом наталкивается на статью своей матери, в которой та пытается изобразить ее жертвой жестокости и тирании нового хозяина Кубы. Марита неожиданно для себя оказывается в центре психологической войны между США и их бывшей колонией, решившей пойти по пути строительства коммунистического общества. Несколькими днями позже Камило Сьенфуэгос исчезает. Самолет, на котором он летел, сбивает одна из зенитных установок кубинской армии.

Опасное задание

Октябрь 1960 года. Джон Эдгар Гувер, директор ФБР, отправляет письмо Ричарду Бисселу, высокопоставленному работнику ЦРУ:

Во время разговоров с кое-какими друзьями Сэм Джианкана заявил, что Кастро скоро будет устранен. По его словам, он лично уже три раза встречался с теми, кто его убьет. Все приготовления завершены, вышеуказанные люди договорились с кем-то, чтобы тот положил смертельный яд в стакан или в еду Кастро»[64].

Марита Лоренц отдает себе отчет в том, что ей не удрать ни от ЦРУ, ни от Фиделя Кастро. Весной 1960 года ее завербовывает агент, которого зовут Алекс Рорк и который проводит очень большую работу по психологической обработке девушки. Ее привозят в учебный центр во Флориде и учат там обращаться с огнестрельным оружием. Ее подготовка проводится в рамках операции «40», цель которой – сдержать распространение коммунистических идей и усиление влияния коммунистов в странах, окружающих США, причем если надо, то и посредством физического устранения конкретных людей. Вскоре Марите сообщают ее задачу: она должна отравить Фиделя Кастро.

Для Мариты это злодейство имеет особую цену: ей обещают перевести на швейцарский счет два миллиона долларов. А еще из нее сделают героиню. Марита, уверенная в том, что Фидель ее бросил и что по его приказу был убит их ребенок, соглашается выполнить задание. Она уже на борту самолета авиакомпании «Кубана де авиасьон», когда ее охватывает тревога: ей ведь придется позвонить Селии Санчес и сообщить, что она, Марита, хочет увидеться с Фиделем. Селия наверняка подвергнет ее подробному допросу и постарается к Фиделю не допустить.

В ожидании встречи с Фиделем в номере отеля «Колина» Марита чувствует, как голова у нее идет кругом. «Если бы я увидела его в его люксе вместе с какой-нибудь женщиной, я, конечно, почувствовала бы такую ревность, что пристрелила бы обоих на месте, а затем выстрелила бы в себя». Возможно, «витамины», которыми ее пичкали в течение нескольких недель, имеют какое-то отношение к этим ее мыслям: «Это своего рода наркотик, от которого вы становитесь абсолютно аморфным. Не знаю, как вам объяснить… Вы становитесь не таким, каким были раньше… Вас все время уносит куда-то в сторону»[65].

Однако как только она оказывается лицом к лицу с Фиделем, месяцы тренировок, страхи и опасения тут же куда-то улетучиваются. В номере люкс 2406 она решает выбросить пилюли с ядом в унитаз. Марита снова попадает под действие чар своего любовника и со слезами на глазах бросается в его объятия. Проведя с Кастро последнюю ночь, она прощается с Гаваной и возвращается в Майами. Героини из нее не получилось.

– Вы в самом деле смогли бы это сделать, Марита?

– Нет, мои чувства были уж слишком сильными… Как бы я смогла его убить, если он не давал мне для этого никаких оснований? Я никогда не смогла бы этого сделать, я ведь не убийца… Я его любила.